Что ж, ей удавалось произвести впечатление на аудиторию. В конце концов, удалось убедить всех — по крайней мере, людей, ответственных за принятие решений. Благотворительные фонды, частные лица, финансовые структуры трех великих держав и пожертвования из десятка стран не столь богатых… В результате была собрана фантастическая сумма для организации гонок. Правда, мероприятие давало некоторую прибыль. Соревнования по скоростному полету в лавовых туннелях подстегнули развитие лунного туризма. А нынешние гонки собрали самую большую зрительскую аудиторию в истории человечества. Олигархи уже снаряжали корабли-разведчики (многие из которых были снабжены, кстати говоря, солнечными парусами), чтобы приступить к исследованию Солнечной системы на предмет добычи полезных ископаемых.
А юная Наташа Субраманьян стала участницей этого величайшего события в истории человечества!
«Диана» успешно стартовала. Теперь у Наташи появилось время, чтобы узнать, как идут дела у ее соперников. Для начала она сняла часть одежды — все равно рядом не было никого, кто мог бы ее увидеть. Между гондолой и тонкой паутиной такелажа стояли амортизаторы, но Наташа предпочитала двигаться очень осторожно, избегать любого риска.
Она тихо приблизилась к перископу и увидела остальные яхты, эти дивные серебристые цветы, посеянные на темных полях космоса. Всего в восьмидесяти километрах о «Дианы» летела южноамериканская «Санта-Мария», управляемая Роном Олсосом. «Санта-Мария» напоминала детский воздушный змей, вот только размеры этого змея был совсем не детские — его сторона равнялась почти километру. За «Санта-Марией» летел корабль русской космической корпорации «Лебедев», похожий на мальтийский крест. Наташа знала, что теоретически четыре лопасти солнечного паруса этой яхты могут быть использованы для маневрирования. А парус австралийской «Вумеры» имел форму старомодного круглого парашюта диаметром пять километров. Парус «Арахны», как следовало из названия, походил на паучью сеть. Он и изготовлен был по тому же принципу: робот-челнок сплел «паутину» от середины до края. Примерно такой же была конструкция паруса яхты «Госсамер» принадлежавшей Европейскому космическому агентству, но этот парус был немного меньше. А у китайской яхты «Солнечный луч» парус представлял собой плоское кольцо диаметром около километра, с отверстием в середине. Это кольцо медленно вращалось, и центробежная сила натягивал парус. Наташа знала, что это очень старая концепция, во только прежде никому не удавалось успешно ее осуществит! Она была почти уверена в том, что у азиатской яхты буду проблемы на разворотах.
Однако на протяжении ближайших шести часов ни о чем таком думать не стоило. В это время все семь яхт должны были преодолеть первую четверть двадцатичетырехчасового полета по геосинхронной орбите. Здесь, в начале гонки они все уходили от солнца, подгоняемые солнечным ветром. Каждой из них предстояло совершить этот виток почти целиком, и только тогда заработают законы орбитального движения. Затем яхты резко двинутся к солнцу. Вот где вступит в силу мастерство пилотирования.
Но сейчас о навигации можно было забыть. С помощью перископа Наташа внимательно осмотрела поверхность паруса, проверила все крепления такелажа. Тонкие стропы, узкие ленты непосеребренной пластиковой пленки были бы невидимы, не будь они покрыты флуоресцентной краской. В перископе стропы выглядели натянутыми цветными полосками, уходящими на сотни метров вдаль, к гигантскому полотнищу. Каждая была снабжена собственной электрической лебедкой, не больше катушки рыболовного спиннинга. Лебедки управлялись компьютером и постоянно вращались, собирая и выпуская стропы. Поэтому автопилот всегда держал парус под верным углом к солнцу.
Наташа увлеченно наблюдала за игрой солнца на гигантском зеркале паруса. Тот величественно колыхался, и радужные блики разбегались по его поверхности. Ничего плохого в этих колебаниях не было. Такая громадная и хрупкая конструкция не застрахована от легких вибраций, и вреда они не наносят. Тем не менее Наташа чутко следила за поведением паруса, не появятся ли признаки чрезвычайно опасных волн, известных под названием рябь. Из-за этих волн парус мог порваться в клочья, однако бортовой компьютер извещал Наташу о том, что пока все в порядке.
Окончательно убедившись в этом — и никак не раньше, — она позволила себе включить персональный компьютер. Весь траффик проходил через центр управления полетом, поэтому к Наташе поступали только те сообщения, которые были одобрены руководством. Она была избавлена от бесконечного потока пожеланий удачи и всевозможных просьб.
Пришло всего три письма: от родных, от Гамини и от Йориса Форхюльста. Эти послания Наташу порадовали еще и тем, что ни одно из них не требовало ответа.
«Может, мне немного поспать?» — мелькнула мысль.
Гонка только началась, но периоды сна и бодрствования следовало четко рассчитать. На всех остальных яхтах экипаж составляли два спортсмена. Они могли спать по очереди, а у Наташи Субраманьян сменщика не было. Конечно, такое решение она приняла сама, вспомнив Джошуа Слокама, который давным-давно предпринял одиночное кругосветное плавание на маленькой лодке под названием «Спрей». Наташа решила, что если Слокам сумел сделать это, сумеет и она. На то имелась веская причина. Маневренность яхты под солнечным парусом во многом зависела от ее массы. Вес второго пилота со всеми необходимыми ему вещами и припасами добавил бы к массе «Дианы» лишние триста килограммов, и эти килограммы вполне могли обернуться разницей между победой и проигрышем.
Наташа устроилась в кресле пилота и пристегнулась эластичными ремнями, подумав, что неплохо бы посмотреть новости. Не удалось ли астрономам выяснить, что за странная вспышка была замечена на южном небосклоне? Неожиданно появилась сверхновая — и тут же исчезла…
Однако дисциплина поборола любопытство. Наташа надела на голову «снотворный» обруч с электродами, поставила таймер на три часа и расслабилась. Гипнотическая пульсация начала мягко воздействовать на лобные доли головного мозга. Сквозь сомкнутые веки Наташа видела разноцветные спирали, уходящие в бесконечность.
А потом все пропало.
Из крепкого сна Наташу вырвал пронзительный вой сигнализации. Она мгновенно очнулась и устремила взгляд на приборную панель. Прошло всего два часа… но над акселерометром горел красный огонек.
Ускорение падало. «Диана» теряла энергию.
Тренировки воспитывали дисциплину. Дисциплина препятствовала панике. Однако сердце Наташи готово было выскочить из груди, когда она отстегнула страховочные ремни и взялась за дело. Что-то случилось с парусом — такой была первая мысль. Может быть, отказала защита от скручивания строп?
Показания датчиков натяжения были очень странными. С одного края паруса все в порядке, с другого стропы ослабевают на глазах.
И тут ее осенило. Наташа перенастроила перископ на панорамный обзор, чтобы видеть парус во всю ширь. Да! Вот в чем причина…
Поперек сияющей серебристой поверхности паруса плыла огромная тень с резко очерченными краями. С одной стороны корабль Наташи словно бы заслонила от солнца черная туча, она не пропускала к парусу свет, лишая его давления, пусть и небольшого, но совершенно необходимого для движения корабля.
Но в космосе никаких туч не существовало.
Наташа усмехнулась и повернула перископ к солнцу. Автоматические фильтры мгновенно сработали, чтобы спасти ее от ослепления, и она увидела то, что и ожидала увидеть. Поперек солнечного диска скользил гигантский воздушный змей.
Наташа сразу узнала очертания этого объекта. В тридцати километрах за кормой «Дианы» двигалась южноамериканская яхта «Санта-Мария», и ее пилот пытался устроить для Наташи нечто вроде искусственного солнечного затмения.
— Ха, сеньор Рональдиньо Олсос! — прошептала Наташа. — Этой шуточке сто лет в обед!
Так оно и было, и притом этот маневр был абсолютно легальным. Во времена океанских гонок шкиперы всеми силами старались украсть ветер у своих соперников.
Но одолеть таким образом можно было только неопытных спортсменов, а Наташа Субраманьян к их числу не принадлежала. Ее бортовой компьютер — маленький, со спичечный коробок, но при этом умный, как тысяча самых гениальных математиков, — задумался всего на крошечную долю секунды и предложил варианты коррекции курса.
Ну что ж, можно и сыграть в эту игру. Наташа улыбнулась и попыталась отключить автопилот, чтобы перейти на ручное управление такелажем…
Но не получилось. Лебедки отказались вращаться. Они вдруг перестали получать какие бы то ни было команды — и от автопилота, и от Наташи.
Космическая яхта «Диана» потеряла управление. Огромный парус начал крениться… сильнее… еще сильнее…
А потом по его поверхности распространилась рябь, вскоре превратившаяся в большие неравномерные подергивания. Натяжение полотна достигло критической отметки.
Руководитель гонки сразу понял, что «Диана» в беде. Это заметили на всех кораблях, и мгновенно оживился радиообмен. Рон Олсос первым потребовал, чтобы ему разрешили вылет на шлюпке с химическим двигателем для спасения Наташи Субраманьян. И не он один попросил об этом. В течение часа яхты под солнечными парусами вперемешку с самыми разными кораблями изменили курс и собрались в одной точке, окружив бесформенную массу, которая еще совсем недавно была красавицей «Дианой». Нужно было действовать очень осторожно, чтобы избежать столкновений. На кораблях было немало специалистов с опытом работы в открытом космосе. Вот тут-то и пригодилось их умение.
Они обшарили каждый сантиметр гигантского комка — и визуально, и при посредстве инфракрасных датчиков, способных обнаруживать тепловое излучение человеческого тела.
Они осмотрели все пространство вокруг «Дианы» — на тот случай, если Наташу в результате какой-то страшной аварии выбросило из кабины…
И самое главное, обыскали крошечную гондолу.
На это не понадобилось много времени. Прятаться здесь было негде. Кабина имела объем всего несколько кубических метров.
Но Наташи там не оказалось. И поисковая группа пришла к выводу, что ее нет нигде.
38
Охота на Наташу Субраманьян
Три четверти семьи Субраманьян, оставшиеся на Земле, решили постараться жить как и раньше, заниматься обычными делами, пока одна четвертая мчится от Земли к Луне в суденышке из сверхпрочного углерода и пластика. Как только они отправили Наташе письмо с пожеланием удачи, Ранджит поехал на велосипеде в университет, а у Майры появилась пара часов свободного времени, и она решила просмотреть скопившиеся научные журналы по проблемам искусственного интеллекта и протезирования. Не так уж часто ей выпадала возможность заняться личными делами. Такое случалось, когда Роберт спал, или когда он находился в своей спецшколе, или, как сейчас, всюду ходил за горничной и «помогал» ей застилать кровати и прибирать в комнатах.
Майра сидела в своей комнате. На столе перед ней остывал чай в чашке. Телевизор был включен — на всякий случай: вдруг что-то неожиданное произойдет во время гонок с участием Наташи. Майра пыталась углубиться в научную статью, когда вдруг услышала, что ее маленький сын плачет навзрыд.
Она обернулась и увидела горничную. Та вошла в комнату, держа Роберта на руках.
— Ума не приложу, что случилось, миссус, — взволнованно проговорила горничная. — Мы выбрасывали мусор из корзинки, и вдруг Роберт сел на пол и расплакался. Роберт никогда не плачет, миссус!
Майра об этом знала не хуже горничной. Но малыш заливался слезами. И Майра поступила так, как поступили бы на ее месте миллиарды матерей начиная с эры австралопитеков. Она взяла Роберта на руки, стала его качать и успокаивать. Роберт плакать не перестал, но его рыдания сменились всхлипываниями. Майра понимала, что эта неожиданная истерика не может грозить жизни ребенка, но все же подумала, не позвонить ли Ранджиту, и вдруг горничная сдавленно вскрикнула. Майра оглянулась.
На экране телевизора появилось изображение яхты ее дочери. Солнечный парус немного накренился, в остальном же корабль выглядел в точности как час назад. Но теперь под изображением лежала красная полоска с титрами: «Авария во время космической гонки?»
Майра прибавила громкости. Во встревоженных комментариях ведущего не было никаких вопросительных знаков. Что-то случилось с «Дианой». И самым ужасным было то, что пилот «Дианы» — то есть любимая дочь Майры — не отвечал на экстренные вызовы руководителя гонки. Все говорило о том, что в результате неисправности корабля пострадал и пилот.
Наверное, в этот момент никто на Земле так сильно не испугался, как Майра Субраманьян, но испуганных и встревоженных хватало. Чем старательнее поисково-спасательные корабли пытались решить загадку «Дианы», тем больше они убеждались в том, что это невозможно.
Спасатели с яхты руководителя гонки уже давно осмотрели гондолу «Дианы» и не обнаружили никаких следов пилота. Но не это было самым худшим. Более детальное обследование показало, что единственный люк, снабженный шлюзовой камерой, не открывался с тех пор, как в гондолу перед стартом вошла Наташа. То есть Наташа не просто отсутствовала. Она не покидала гондолу, но при этом ее не было на борту.
Естественно, такое было невозможно, однако факт оставался фактом.
Кроме того, руководитель гонки и его подчиненные пытались одновременно решить сразу несколько проблем. Оставалось еще шесть яхт под солнечными парусами. Порядок их полета сильно нарушился, возникла опасность столкновения друг с другом. Все пилоты напрочь забыли о соревнованиях, поскольку их встревожила судьба Наташи. Был отдан приказ убрать паруса и ждать спасателей. Шесть маленьких гондол следовало найти и отбуксировать на «парковочную» орбиту, чтобы они не мешали космическому «дорожному движению». Впрочем, с этим можно было повременить. Все нужно делать по порядку, в свое время.
То, что случилось с Наташей Субраманьян, не укладывалось ни в какие рамки. Ее исчезновение, учитывая обстоятельства, выглядело совершенно невероятным. Это само по себе было плохо для всех, а потом стало еще хуже.
Тридцать шесть часов подряд все Субраманьяны сидели в кухне, а с ними горничная и кухарка. Проснулся после дневного сна Роберт. Он был спокоен, но не мог объяснить родителям, почему так рыдал раньше. Когда же мальчика спросили, не из-за сестры ли он расплакался, он сказал:
— 'Аташа 'ладко спит.
Подали ужин, и Роберт с аппетитом поел. Всем остальным есть не хотелось. Взрослые почти не спали — либо дремали в креслах, либо устраивались на полчаса-час на кушетке возле кухонного окна. Но никто не решался отойди от телевизора дольше чем на пару минут — а вдруг все же расскажут, что на самом деле случилось?
Никаких объяснений в новостях не было.
Тревожное сообщение поступило от поисковиков с низкой околоземной орбиты. Они доложили о том, что их сопровождает несколько десятков маленьких объектов, блестящих как медь, — тех самых, которые стали первым весомым доказательством реальности летающих тарелок. Откуда они взялись? Что им нужно? Версий было сколько угодно, но подтверждения ни одной из них не находилось, поэтому внимание мировых средств массовой информации переключилось на другие события. В частности, на вспышку в облаке Оорта, которую астрономы вначале приняли за взрыв сверхновой звезды, но затем решили, что это все-таки не взрыв. Снимки с большой выдержкой, сделанные при посредстве мощных телескопов, показали, что в этом секторе космического пространства действительно есть незначительное излучение, которого раньше не отмечалось. Кроме того, в новостях показывали космические тягачи, которые постепенно отбуксировали все семь яхт на безопасные орбиты — как шесть непострадавших, так и бесформенный ком пластика, в который превратилась Наташина «Диана». Эксперты во всех столицах и крупных городах мира бесконечно обсуждали, что могло произойти, но никто так и не дал исчерпывающего объяснения.