Вообщето этот проект разработан в недрах упомянутой «Исламскоарабской конференции». (Кстати, ее генсек – шейх Хасан атТураби – в 1990 году – по просьбе советского посла в Судане – ездил в Пакистан, где встречался с лидерами моджахедов: Хекматиаром, Раббани, Ахмед Шах Масудом. Правда, наши мидовцы не воспользовались тогда плодами этой миссии.) Об этой идеологической разработке наслышаны и российские специалисты по Ближнему Востоку.
В одной из аналитических справок говорится, что инициаторами «исламского проекта» выступили мусульмане европейского происхождения, в частности Роже Гароди, бывший член ЦК ФКП, принявший ислам. Они считают, что исламский мир должен опираться на стратегический союз с Россией. Но Москва предварительно должна пересмотреть свой «традиционно прозападный» внешнеполитический курс.
«Исламский проект» строится на идеях покойного лидера Ирана Хомейни. В своем журнале «Тавхид» Джемаль опубликовал его программное выступление, в котором, в частности, говорится:
«…Первоочередной задачей революционных народов должна быть оппозиция в сфере столкновения идеологий и культур. Сегодня мы доводим до сведения всего мира послание имама: «Мы всегда будем заклятыми врагами для тех, кто враждебен исламу». Каковы политические методы имама? «Надо срывать замыслы правящей миром дипломатии. Должны быть установлены законы Бога, осуществление которых даст миру понять, что всякие уступки исключены».
Мы жаждем мученической гибели за веру, чтобы наши сыновья и потомки могли высоко держать голову перед лицом мировой ереси».
Исламские фундаменталисты уповают на Россию как на последний бастион на рубеже «тлетворного влияния» Запада. Почему? «Западные политики все понимают, – поясняет Джемаль, – но лишены возможности действовать. Русские же мыслят штампами, но стоит их убедить, что предыдущий штамп не работает, они мгновенно переходят к другому».
Исламский комитет, который он возглавляет, как раз и создан затем, чтобы прожевать и положить в рот русским «новый идеологический штамп». И трудится Джемаль на этой ниве, не жалея ни сил, ни здоровья…
…Начиная разговор с молодыми неонацистами, Гейдар Джемаль отрекомендовался представителем некоего Восточного союза России. В Министерстве юстиции РФ мне заявили, что организация с таким названием не зарегистрирована. Однако, по данным информационноэкспертной группы «Панорама», существовал одноименный избирательный блок, который, впрочем, так и не дошел до Центризбиркома.
По нашей информации, сейчас готовятся устав и программные документы общественнополитического движения «Восточный союз России», в число учредителей которого входят Союз реалистов, Фонд развития России и, конечно же, Исламский комитет. Инициатор создания ВСР – все тот же Джемаль.
Мозговой центр Союза – «Клуб реалистов», в котором, помимо указанных лиц, состоит ряд известных аналитиков: президент Академии социальных наук Г. Осипов, директор Центра стратегического анализа и прогноза Д. Ольшанский, директор Института труда Минтруда РФ В. Куликов, гендиректор Российского независимого института социальных и национальных проблем М. Горшков. Многие члены клуба подвизаются в качестве референтов и консультантов чиновников высшего ранга. Соратник Джемаля – Шамиль Султанов – является советником лидера КРО Скокова.
«Исламский проект, – говорил Джемаль, – на глазах становится реальностью. Сейчас существует очень мощное общественное движение, поддерживаемое рядом стран, в особенности Суданом, на государственных базах которых происходит смычка всех антизападных исламских движений. Можно с достаточной степенью уверенности прогнозировать, что в ближайшее десятилетие произойдет смена прозападных режимов в исламских странах.
Исламский фактор должен стать интегральной частью внутреннего государственного строительства России. И важно обратить внимание на союз российских политических деятелей с международным исламским движением».
Цель ВСР – добиться смены внешнеполитического курса. «Мы, конечно, поддерживаем исламский проект, – говорили Джемалю некоторые чиновники, – да Козырев мешает».
Маловероятно, что высокопоставленных лиц привлекает исламский фундаментализм как таковой. Наверное, в большей степени им симпатичен «неохваченный» капитал в виде инвестиций, которые могут предоставить такие исламские государства, как Пакистан, Иран, Малайзия, вытесненные из мирового рынка «проамериканской» Саудовской Аравией. Для когото «исламский проект» – способ отправить в отставку министра иностранных дел. Ну и, конечно, не будет лишним миллион голосов мусульманизбирателей.
В аналитической справке, составленной специалистами по исламу, говорится:
«Исламский комитет считает возможным мобилизовать в интересах избирательного блока не менее четверти голосов мусульманской общины. ИК опирается на поддержку международного отдела Духовного управления мусульман Европы и Сибири (ДУМЕС) и является единственной структурой, способной мобилизовать электорат в сегодняшней Чечне».
…Как бы российские политики ни пытались использовать влияние и связи Джемаля в исламских регионах, он упрямо идет к собственной цели. И убеждает, надо сказать, довольно красноречиво. «Ленинский большевизм, – говорит, – выиграл потому, что идеологически был непротиворечив. Сталин потерпел крушение, отказавшись от пролетарского интернационализма в пользу советского народа. Гитлер проиграл по той же причине – его программа была эклектичной».
Что ж, Джемаль – признанный интеллектуал, и его программамаксимум по созданию «Всемирного исламского государства», наверное, «методологически выстроена» безупречно. И вполне может статься, что исламский фундаментализм на какоето время укоренится в кремлевских коридорах.
Но, не теряя времени в пустом ожидании, Джемаль порой спускается с политического Олимпа, чтобы ощутить биение «неистовых арийских сердец». Собственно, что отделяет его от наших православных неонацистов? Ничего, кроме сотни проштудированных книг, написанных идеологами ультраправых. Но молодые, пытливые тянутся: печатают в своем журнале статьи Юлиуса Эволы «Фашизм с точки зрения правых», Алена де Бенуа «Загадка Гитлера» и многое другое, прочитанное и переведенное Джемалем еще 20 лет тому назад.
И мальчишки со свастикой, проникаясь идеей, ответствовали на той же презентации «Нации»: «Мы придем к власти любым путем, если надо – террором». А их наставник – в унисон: «Месть – это законное действие, единственное, что гарантирует нам сохранение достоинства, жизни и имущества. Басаев, захвативший заложников в Буденновске, действовал совершенно адекватно…»
В разговоре со мной Джемаль, вальяжный, постоянно уверенный в себе, вдруг задумался:
– Может, Россия – неудавшийся эскиз?.. Дело не в том, что погибнут люди, а в том, что погибнут зря.
Глава 8
Власть гнилых чувств
Кремль ловко манипулирует идеологиями, партиями и религиями, используя низменные инстинкты человека. И этим современная власть похожа на своего биологического предка – коммунистическую империю, зачатую на революционных лозунгах рая земного – «религия – опиум для народа», «грабь награбленное» и т. п. Василий Розанов сравнивал революцию с «собакой на цепи, сплетенной из своих же гнилых чувств», ибо, по его выражению, «в революции нет радости… она механична…она будет все расти в раздражении» и никогда не будет иметь «спелого, вкусного плода».
Мощная волна дремучей пошлости смяла, рассыпала и, разлившись по евразийскому пространству, поглотила дары уникальной тысячелетней цивилизации. Уже в начале двадцатых годов XX века, совместными усилиями властей предержащих и беснующейся толпы, мессианская идея о Граде Китеже и небесная красота византийского храма выродились в пошлый грабеж и в эстетику толстозадых ударниц на постаментах. Народ внес на руках в кремлевские чертоги новый тотем, избранный по своему образу и подобию, а на площадях установил безобразные бронзовые идолы.
В брежневскую эпоху «развитого социализма» общественный тонус «совка» с трудом поддерживался худосочной идеологией «противостояния мировому империализму». И как следствие – два десятилетия брежневской духовной анемии подготовили и в конце концов спровоцировали быстро прогрессирующий маразм «перестройки». Горбачев победоносно довершил большевистскую суперакцию, начатую в 1917м. «Новое мышление», «общечеловеческие ценности», «правовое государство» и прочие изобретения коммунистического истеблишмента сожрали остаток здоровых сил общества. В периферийных республиках бывшего Союза возобладал национализм – «видоизмененное (по выражению Константина Леонтьева) только в приемах распространение космополитической демократизации».
С разрушением коммунистической империи Евразийское Пространство превратилось в мусорную свалку, над которой в поисках сочной тухлятинки реют стаи мутантов «революционного буревестника». А над ними распростер крыла причудливый фантом, кошмарный сон старикамаразматика – первый российский президент Борис Ельцин. Новый порядок сошел на старый, как стервятник на труп.
Тон в посткоммунистическом обществе стали задавать идеологические шарлатаны, вовремя покинувшие высшие партийные школы, высокопоставленные сикофанты из дипломатических ведомств и политические маргиналы. Всю эту разномастную сволочь сплело в плотный клубок единственное – стремление к стяжанию, но не духа, а блестящих побрякушек, грудою сваленных на западных барахолках, в том числе интеллектуальных. Почвенников, патриотов и националбольшевиков вряд ли можно назвать приятным исключением, ибо их духовная идиотия затмевает почеловечески понятные пороки «либеральной и демократической общественности».
Государственная власть, большинства общественнополитических движений, церковные институты – все несущие конструкции посткоммунистической России, саморазрушившись, окончательно ввергли общество в примитивное плазмообразное состояние, лишенное какоголибо энергетического потенциала и духовного иммунитета. Хаотичное броуновское движение элементарных частиц, бесцельно снующих по одной шестой части земного шара – вот что представляет собой сегодняшнее наше общество. «Се, сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу». В России, как и предрекал Розанов, воцарилась власть «гнилых чувств».
Описанный анамнез русского коммунистического и посткоммунистического общества требует точного диагноза. Он уже установлен – и весьма образно – оптинским анахоретом Константином Леонтьевым в письме к Василию Розанову:
«Ischuria значит полное и решительное задержание мочи. Неправильное, трудное испускание называется disuria. Disuria пренебреженная ведет к ischuria. Ischuria, если не прекратится никаким средством, влечет за собой скорую или крайне мучительную смерть: или от разрыва мочевого пузыря, излияния мочи в полость живота, и острого, в высшей степени болезненного воспаления брюшины (peritonitis acutissima); или от заражения крови обратно всасывающейся мочею (uremia); при этом бред, иногда бешеный…» (14 августа, 1891 г.)
Мочой, вызвавшей ischuria, а затем peritonitis acutissima в организме русской государственности, на самом деле является непреодолимое желание обогащения любым путем, которым оказались охвачены ельцинскопутинские элиты.
…Откуда пришли олигархи? Кто они? Видимо, сама теплота гниения приманила их из ночного мрака. С нахальнопронзительным блеском в глазах, повизгивая от нетерпения, олигархи обступили недвижное тело. В один присест они сожрали едва пульсирующую советскую промышленность, выгрызая из нее мягкие ткани индустриальных гигантов и нефтяных промыслов. Мёртвого слона в джунглях падальщики объедают до костей за дватри дня. Российские богатства догрызали не один год. Если «насилие – повивальная бабка истории» (Маркс), а «пролетариат – могильщик капитализма» (Ленин), то «олигарх – падальщик социализма». Так олигархи стали последним звеном советской пищевой цепочки.
Ваучерная приватизация позволила выкупить за бесценок государственную собственность. Залоговые аукционы довершили пиршество, позволив узкой группе близких к власти лиц прибрать к рукам по дешевке лакомые куски национального достояния – нефтяную и газовую промышленность, металлургические комбинаты. Приобретение активов по бросовым ценам, да еще на деньги, заимствованные у государства, – главный источник обогащения олигархов. Переход нефтяных предприятий и естественных монополий, особенно таких, как «Газпром» или РАО «ЕС России», в частную или полугосударственную собственность означал появление долларовых миллиардеров. Собственно, происходило назначение отдельных лиц олигархами.
Получив возможность выхода на внешние рынки, олигархи стали гнать сырье на экспорт. Высокие мировые цены, заниженный валютный курс рубля, отсутствие государственного контроля позволяли быстро обогащаться, тем более что налоговая и таможенная системы не были отлажены. Присвоение природной ренты было еще одним источником сверхдоходов.
В России переход от социализма к демократии происходил «посоветски», вопреки всем постулатам экономической теории. Если в европейских странах с помощью приватизации оздоравливали убыточные предприятия, то у нас в первую очередь передавались в частные руки самые доходные и прибыльные. Российская приватизация не ставила цель повысить эффективность производства, а преследовала политические цели. Анатолий Чубайс, руководивший приватизацией, прямо заявлял, что главная цель – сделать перемены необратимыми, или создать социальную опору для новой власти. Законы и указы составлялись и принимались в интересах быстрого обогащения новой элиты, что – по большому счету – аморально.
Олигархи унаследовали самые жирные куски умирающей плановой системы, тогда как Америка и Европа обрели своих финансовопромышленных магнатов в ходе общего подъема экономики. Там гигантские состояния накапливались благодаря реальному личному вкладу в производство и бизнес. Выдающиеся изобретения Эдисона были у истоков рождения самой крупной и богатой корпорации мира «Дженерал электрик». Форд, введя новые технологии и принципы массового производства автомобилей, по существу, преобразовал американскую экономику и социальную жизнь. А в наше время гигантское состояние Билла Гейтса – продукт его интеллектуального и организационного вклада в развитие компьютерной техники и ее программного обеспечения. Даже бароныразбойники американского Дикого Запада, набивая свои карманы, способствовали прогрессу экономики.
Крупный специалист по российской экономике из Гарварда профессор Маршал Голдмен пишет на первых страницах своей книги «Пиратизация России: почему российские реформы провалились» о раздаче госсобственности, происходившей при Ельцине: «В благодарность за свой выход победителем на выборах 1996 года из почти безнадежного положения Ельцин охотно пошел на то, чтобы семь организаторов его победы – Петр Авен, Борис Березовский, Михаил Фридман, Владимир Гусинский, Михаил Ходорковский, Владимир Потанин и Александр Смоленский – поделили между собой некоторые из принадлежащих государству наиболее ценных активов в сырьевых отраслях и средствах массовой информации. В дополнение он назначил двоих из них – Потанина и Березовского – на высшие государственные посты. Проявленное при этом пренебрежение к проблеме конфликта интересов подстегнуло «деловую» активность назначенцев».
Но, как отметил и известный российский политик, «российские олигархи не знают границ в своей жадности, они никогда не насытятся».
* * *
Как произошла «моральная революция» правящей верхушки? В жаргоне преступного мира есть выражение, обозначающее законность, или правильность, действий, – чин чинарём. Однокоренное со словом чиновник, оно как нельзя лучше характеризует саму сущность касты современной бюрократии. Взятки, откаты, воровство и еще десятки видов коррупции, пронизывающей российскую власть снизу доверху, в среде чиновников почитаются нормой, включены в джентльменский набор всякого успешного «государственного мужа». В казну запускают руки все, кто может до нее дотянуться, независимо от политических взглядов: либерал, демократ и коммунист, единоросс, праводелец и сталинист.