Можно по-разному оценивать эти стороны деятельности всесильного правителя, но справедливо и другое: вся воля, энергия и влияние Ришелье так или иначе были направлены на укрепление государственности Франции и усиление монархии. В этом смысле многие деяния кардинала, безусловно, отражали национальные интересы страны, во многом способствуя развитию ее культуры и науки. И уж никак нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что именно этому политическому деятелю принадлежит честь официального учреждения Французской академии, кроме того, он основал знаменитый Сорбоннский университет и был в числе инициаторов создания первой во Франции (а возможно, и в мире) еженедельной газеты.
Власть Ришелье была столь велика, что одно время он даже пытался породниться с Людовиком XIII путем бракосочетания своей племянницы, Мари-Мадлен де Виньеро, герцогини д’Эгийон, с братом короля, принцем Гастоном Орлеанским.
В свое время Ришелье заставил юную Мари выйти замуж за Антония де Комбалле, старого горбуна, чье лицо еще в молодости изъела оспа. Вскоре после свадьбы де Комбалле скончался от загадочной болезни, а молодая вдова унаследовала знатное имя и приличное состояние. Руки Мари просили поочередно маршал де Брэзе и богач де Бетюнь, граф Ледигьер и граф Суассон. Всем этим уважаемым людям было отказано, и не только потому, что на горизонте появился Гастон Орлеанский. Как выяснил отвергнутый маршал, Мари уже давно сожительствовала с самим кардиналом! По утверждению де Брэзе, очаровательная племянница даже одарила монсеньора четырьмя отпрысками. Это означало, что Ришелье уже был отцом пятерых детей, если прибавить к ним еще и Шевиньи — статс-секретаря его преосвященства, побочного сына от некой госпожи де Бутийе.
Правда, кардиналу, считавшему, что дети — дар Божий, внебрачные «плоды любви» не доставляли особых хлопот. И когда его камердинер, надзирающий над служанками, почтительно докладывал, что очередная девушка, убиравшая в спальне монсеньора, разрешилась от бремени, тот лишь выяснял пол ребенка и отправлял его в деревню на воспитание к родителям матери, снабдив ее некоторой суммой.
В числе прочих любовниц кардинала некоторые биографы называют жену маршала де ля Мейере мадам де Брисак, дочь Валуа, герцога Орлеанского, мадам де Шон, одну из красивейших женщин Парижа, и, наконец, еще одну знаменитую куртизанку, по имени Нинон де Ланкло. Между прочим, чтобы добиться любви последней, кардинал без всякого стеснения избрал посредницей ту же Марион Делорм, поручив ей предложить очередной «жрице Венеры» 50 тысяч экю. Неизвестно, достиг ли своей цели Ришелье, но сам факт предложения «оплаты услуг» установлен достоверно.
Надо заметить, что «любовный аппетит» Ришелье не ограничивался светскими дамами, куртизанками, служанками и собственной племянницей. Его желанной целью была сама королева Анна Австрийская. Кардинал выказывал ей запретные при его сане чувства: осыпал комплиментами, преподносил сентиментальные стихи собственного сочинения, чуть ли не открыто признавался ей в своих сердечных страданиях. Хитрый и всегда очень осторожный Ришелье настолько увлекся Анной, что потерял всякую бдительность и даже поверил хитроумной герцогине де Шеврез, которая сообщила ему, что, дескать, королева не прочь провести наедине час-другой в обществе кардинала. Но чтобы подтолкнуть ее к чувственным порывам, советовала каверзная герцогиня, неплохо бы послать королеве записку с изъявлением страсти, а когда поклонник будет допущен в покои, предстать в костюме балаганного петрушки и станцевать перед ее величеством сарабанду.
И случилось необъяснимое: Ришелье вырядился шутом и так и выплясывал перед Анной Австрийской в дурацком колпаке с погремушками. Хотя некоторые мемуаристы, говоря об этом факте, считали, будто кардинал сознательно унизил себя ради блага отечества. Дескать, Людовику XIII не удавалось зачать наследника, и Ришелье задумал взять на себя эту ношу, для чего, как минимум, необходимо было снискать расположение королевы. Относительно «соблазнительной ноши» эта версия, возможно, и верна, а вот то, что Анна ответит на его чувство, — в этом есть некоторые сомнения. Даже ослепленный, жаждущий обладать прелестной Анной, такой ловкий и дальновидный политик, как Ришелье, не мог не понимать, чем он рискует. И точно, вдоволь натешившись, Анна Австрийская не замедлила сообщить супругу о двусмысленном поведении первого министра. Подлила масла в огонь и герцогиня де Шеврез, расцветив рассказ королевы такими подробностями, от которых Людовик побагровел от гнева. Но Ришелье, впрочем, как и всегда, вышел сухим из воды. Он сумел найти веские оправдания своему поведению, оконфузив при этом обеих дам.
Как известно, Анна предпочла всесильному первому министру лорда Бэкингема. Ришелье, который, помимо всего прочего, был еще и плодовитым драматургом, отомстил ей весьма оригинальным способом. Он написал и поставил в придворном театре пьесу «Мирам», заставив королеву посмотреть этот спектакль. В этой пьесе Бэкингем был представлен как любовник в весьма жалком виде, а кроме того, еще и побежденным на поле боя под гугенотской Ла-Роше-лью. Попутно стоит заметить, что о тех событиях сохранились документы, которые легли в основу романа Дюма «Три мушкетера», — от дуэлей (на одной из которых погиб брат кардинала) до использования отставной любовницы Бэкингема графини Карлейль (пресловутой Миледи), успешно выполнившей шпионскую миссию при английском дворе, и весьма пикантных подробностей свиданий королевы и Бэкингема.
В конце своей жизни и правления охочий до женщин Ришелье вроде бы потерял к ним интерес, особенно после того как над ним так жестоко подшутила Анна Австрийская. Давали о себе знать и болезни. В 1632 г. у кардинала обнаружилась почечно-каменная болезнь, через два года усилились ревматические боли в суставах, его мучили постоянные лихорадки, а спустя еще три года вследствие упадка сил кардинал уже мог передвигаться только на носилках. Но даже будучи тяжелобольным, он до последнего дня по нескольку часов диктовал приказы армии, дипломатические инструкции, распоряжения губернаторам различных провинций. 28 ноября 1642 г. наступило резкое ухудшение самочувствия. Кардинал временами терял сознание, но, приходя в себя, пытался еще работать.
2 декабря умирающего навестил Людовик XIII. «Вот мы и прощаемся, — слабым голосом сказал Ришелье. — Покидая Ваше Величество, я утешаю себя тем, что оставляю Ваше королевство на высшей ступени славы и небывалого влияния, в то время как все Ваши враги повержены и унижены. Единственно, о чем я осмеливаюсь просить Ваше Величество за мои труды и мою службу, это продолжать удостаивать Вашим покровительством и Вашим благоволением моих племянников и родных. Я дам им свое благословение лишь при условии, что они никогда не нарушат своей верности и послушания и будут преданы Вам до конца».
Почти до самой смерти с Ришелье неотлучно находилась его племянница, герцогиня д’Эгийон. Однако перед самым концом Ришелье попросил оставить его одного. «Помните, — сказал он ей на прощание, — что я любил вас больше всех на свете. Будет нехорошо, если я умру у вас на глазах…»
Возле умирающего остался отец Леон, давший ему последнее отпущение грехов. «Предаюсь, Господи, в руки твои», — прошептал Ришелье, затем вздрогнул и затих. Святой отец поднес к его рту зажженную свечу, но пламя осталось неподвижным. Кардинал был мертв. Смерть наступила 5 декабря 1642 г.
Ришелье и после смерти продолжал управлять Францией, так как Людовик XIII предписал своему государственному совету руководствоваться во внутренней и внешней политике программой великого кардинала. После кончины Людовика XIII, лишь на полгода пережившего своего первого министра, Анна Австрийская, которая при жизни Ришелье его ненавидела, все же отдала должное заслугам покойного в деле государственного управления Францией. Как-то остановившись перед его портретом, она произнесла знаменательные слова: «Если бы этот человек не умер, он пользовался бы теперь еще большим могуществом, чем когда-либо».
Конечно, при желании можно обнаружить и другую характеристику Ришелье, данную знаменитым мыслителем Монтескье, который назвал кардинала «негоднейшим из французских граждан». Контраст в этих двух высказываниях, как видим, разительный, что, впрочем, неудивительно. Ибо жизнь всякого великого политика состоит из подобных контрастов и противоречий. А если при этом иметь в виду интимные связи кардинала, то здесь более всего уместны слова еще одного французского мыслителя, Блеза Паскаля, как-то заметившего, что «господин кардинал не пожелал быть разгаданным». Пожалуй, это наиболее точные слова, подтвержденные историей. В биографии кардинала Ришелье, действительно, оказалось немало темных мест, что делает его личность необычайно притягательной как для историков, так и для любителей пикантных моментов из жизни знаменитых людей.
Людовик XIV Бурбон
(род. в 1638 г. — ум. в 1715 г.)
Король-Солнце; был известен не только роскошью своего двора, но и тем, что построил Версаль и вел бесчисленные войны. Но едва ли не в первую очередь он прославился громкими любовными историями, в которых играл главную роль.
«Я всем приказываю: если вы заметите, что женщина, кто бы она ни была, забирает власть надо мной и мною управляет, вы должны меня об этом предупредить. Мне понадобится не более двадцати четырех часов для того, чтобы от нее избавиться и дать вам удовлетворение». Так говорил Людовик XIV своим придворным. Он любил подчеркивать, что государственные интересы для него всегда стоят выше личных. В своих «Мемуарах» король писал: «Время, которое мы отдаем нашей любви, никогда не должно наносить вреда нашим делам. Как только вы дадите свободу женщине говорить с вами о важных вещах, она заставит вас совершать ошибки».
Тем не менее женщины играли в жизни монарха большую и важную роль. В молодости Людовик XIV часто менял своих любовниц. И каждая из его фавориток имела официальное положение при дворе. Стоило Его Величеству обратить внимание на какую-нибудь очаровательную даму, как перед ней тут же начинали заискивать окружающие. Придворные вставали, когда она входила и выходила. Многочисленные дети, появлявшиеся на свет божий от фавориток, получали титулы герцогов и графов, занимали генеральские и адмиральские должности. Все они обладали большими личными состояниями, вступали в браки с отпрысками самых известных аристократических семей Европы.
Содержание фавориток дорого обходилось государственной казне. Сластолюбивый монарх был щедр. Он одаривал любовниц дворцами, поместьями, землями, драгоценностями, деньгами. Их просьбы безропотно удовлетворяли министры и другие государственные чиновники. Даже отвергнутые фаворитки до конца своих дней пользовались милостями владыки.
Людовику было пять лет, когда умер его отец, и он стал королем. Управление страной взяла на себя Анна Австрийская, его мать. Однако, даже достигнув совершеннолетия, он не спешил брать бразды правления в свои руки, предпочитая заниматься любовными делами, оставляя дела государственные на свою мать и кардинала Мазарини.
Что же касается любовных дел, здесь Людовик был настоящим королем. Его первой женщиной была 42-летняя камеристка королевы, ему же было пятнадцать лет. С тех пор в его постели побывали практически все фрейлины королевы-матери. Затем пошли в ход все девушки, находившиеся под рукой, а дочь садовника даже родила от него ребенка. Особое внимание он уделял племянницам кардинала Мазарини — сначала Олимпии Манчини, а потом и ее сестре Марии. Во многом благодаря Марии Людовик стал тем, кого современники называли Король-Солнце и которому приписывали изречение: «Государство — это я». После смерти кардинала Мазарини в 1661 г. король упразднил должность первого министра, взяв управление всеми без исключения делами в стране в свои руки.
Марии Манчини удалось привить ему любовь к литературе и искусству, а также подвигнуть его на возведение Версаля, который стал самым блестящим двором и законодателем мод Европы. В годы царствования Людовика XIV возникли Академии наук, архитектуры, живописи и ваяния, Парижская обсерватория, Королевская академия музыки. Вытеснив латынь, французский язык стал языком дипломатов, а затем проник и в салоны знати.
Получив единоличную власть, Людовик XIV, попирая законы Божьи и человеческие, дал волю своим страстям. Нельзя сказать, что он быстро менял свои сердечные привязанности. Роман со следующей заметной фавориткой, Луизой де Лавальер, продолжался около десяти лет. Молодая женщина любила Людовика искренне, не преследуя далеко идущих эгоистических целей. Как отмечала одна из современниц, «Лавальер была единственной из фавориток Короля-Солнце, которая действительно любила Людовика, а не „Его Величество“». О ней писали многие авторы, среди которых были Александр Дюма-отец и мадам де Жанлис.
Луиза родилась в 1644 г. в Туре в католической дворянской семье. В семнадцать лет она стала фрейлиной Генриетты Английской — жены Филиппа Орлеанского, младшего брата короля. Филипп был гомосексуалистом, поэтому Людовик XIV старался утешить, по мере возможностей, свою прелестную невестку. А «возможности» молодого короля Франции были неограниченны.
Об этом романе стало известно матери Людовика — единственному человеку, который имел на него влияние. Сын пообещал ей, что прекратит встречаться с Генриеттой. На самом деле влюбленные задумали хитрость: король сделает вид, будто увлекся какой-нибудь другой дамой, обязательно из числа фрейлин Генриетты, он будет оказывать ей знаки внимания, возможно, приблизит ее к себе. Даму, за которой следовало приударить королю, возлюбленная выбрала сама. Ее выбор пал на Луизу де Лавальер — самую скромную, невзрачную, бедную провинциалку, не имевшую при дворе жениха и защитника. Генриетта никак не ожидала, что Людовик слишком хорошо «войдет в роль».
Вначале король скрывал свою связь с Лавальер, нигде вместе с ней не появлялся, а в 1663 г. она переехала во дворец. У Луизы было четверо детей от Людовика XIV. Сразу после рождения малышей у матери отбирали. Двое сыновей умерли в младенчестве, а третий сын, Луи, в двухлетнем возрасте стал графом де Вермандуа, адмиралом Франции, дочь Мари-Анн вышла замуж за принца Конти.
Всеми делами «хромоножки из Тура» (в детстве Луиза упала с коня, сломала ногу и после этого немного прихрамывала) занимался генеральный контролер финансов Жан-Батист Кольбер. По поручению короля Кольбер купил для нее имение Вожур в Ренси за 800 тыс. ливров. Неизвестно, посещала ли когда-нибудь мадемуазель де Лавальер принадлежавшие ей владения, но отныне она стала именоваться герцогиней Вожур. Сама Луиза у любовника ничего не просила, но и от подарков не отказывалась. Она получала через Кольбера крупные суммы и тратила их быстро и безрассудно.
Но уже в 1666 г. придворные стали замечать признаки охлаждения короля к своей фаворитке. У Людовика XIV появилось новой увлечение — замужняя дама, маркиза Атенаис де Монтеспан, которая за все время их связи родила королю восьмерых детей.
Жестокость Его Величества, казалось, была безграничной. Он поселил Луизу и Атенаис в замке Сен-Жермен-ан-Ле в смежных апартаментах с одной входной дверью и настаивал, чтобы женщины делали вид, что поддерживают хорошие отношения. Они втроем обедали, гуляли в парке, но, возвращаясь с прогулки, Людовик заходил к Луизе, переодевался и, едва бросив ей несколько слов, направлялся к Атенаис, у которой оставался на весь вечер (ночь он проводил в спальне законной жены — королевы Марии Терезии).
Людовик заставил Луизу стать крестной матерью его дочери, которую родила Монтеспан. На следующий день после крестин брошенная фаворитка отправилась к настоятельнице монастыря, расположенного на бульваре Сен-Жак в Париже и принадлежащего ордену Босоногих Кармелиток, с просьбой постричь ее в монахини. Но в обитель принимали только девушек, а не женщин со скандальной репутацией.