Соседом 16-й армии справа была 30-я армия генерала В. А. Хоменко. Ее войска под давлением противника отходили севернее водохранилища. К началу боев связь с ней не была установлена. Слева, юго-восточнее Болычево, соседом была 5-я армия, которой вначале командовал генерал-майор Д. Д. Лелюшенко, а затем генерал-майор артиллерии Л. А. Говоров. С этой армией связь поддерживалась регулярно.
Исходя из оценки местности, Рокоссовский считал, что, вероятнее всего, свой главный удар противник обрушит на левый фланг 316-й стрелковой дивизии. Поэтому были приняты меры по организации обороны на этом направлении, в первую очередь противотанковой. Все оборонительные работы велись в условиях продолжавшегося наступления противника. 15 октября на наро-фоминском направлении он овладел Боровском и создал реальную угрозу прорыва к Москве по Киевскому шоссе.
В полосе 16-й армии события развивались следующим образом. Утром 16 октября противник силами двух танковых и двух моторизованных дивизий нанес удар на левом фланге армии – как раз там, где Рокоссовский и предполагал. Однако части 316-й стрелковой дивизии, передний край которых проходил в 12–15 км от Волоколамского шоссе, стойко удерживали свои позиции. В то же время в полосе 30-й армии соединения 3-й танковой группы 17 октября сумели овладеть Калинином, оттеснить ее правофланговые части и начать продвижение на восток вдоль северного берега Московского водохранилища. В результате была создана угроза правому флангу 16-й армии. К исходу дня 19 октября противнику ценой больших потерь в живой силе и технике удалось незначительно потеснить части 316-й стрелковой дивизии.
Командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков, реально оценивая сложившуюся обстановку, 19 октября представил И. В. Сталину план отхода войск с Можайского оборонительного рубежа. Сталин этот план утвердил, но отвод войск допускал только с особого разрешения Ставки ВГК.
А что же происходило в полосе наступления 2-й танковой армии генерала Гудериана? 22 октября части 24-го танкового корпуса предприняли наступление из района Мценска, но потерпели неудачу из-за недостаточного взаимодействия между танками и артиллерией. В тот же день части 20-го армейского корпуса 4-й армии ворвались в Наро-Фоминск и, просачиваясь через лесные массивы, перерезали подходы к нему. На следующий день 3-я Берлинская танковая дивизия генерала Моделя возобновила наступление северо-западнее Мценска. Она нанесла поражение противнику и 24 октября заняла населенный пункт Чернь. 25 октября главные силы 4-й армии практически без боя овладели Рузой. В дальнейшем противник стал встречать все более упорное сопротивление. Несмотря на все усилия, ему удалось к 26 октября лишь вытеснить советские войска с Можайского укрепрайона, но развить успех в сторону Москвы вдоль Минского шоссе противник не сумел.
25 октября 2-я танковая армия получила задачу нанести удар на Тулу. Но Моделю не довелось принять участие в этой операции. 26 октября он был произведен в генералы танковых войск и назначен командиром 41-го моторизованного (в ряде источников именуется танковым) корпуса, который входил в состав 3-й танковой группы.
Генерал-фельдмаршал фон Бок, убедившись, что с запада к Москве прорваться не удается, решил перенести направление главного удара с запада на северо-запад. 4-я танковая группа должна была перегруппировать свои соединения на 65 км к северу по дороге Дорохово – Руза – Новопетровское, а затем выйти на шоссе Волоколамск – Москва. 26 октября войска группы армий «Центр» усилили натиск в полосе 16-й армии, захватили Болычево и Осташево, форсировав Рузу. На следующий день, введя крупные силы танков и пехоты при поддержке артиллерии и авиации, противник овладел Волоколамском. По заданию Ставки ВГК для расследования обстоятельств сдачи города была направлена специальная комиссия штаба Западного фронта. Расследование доставило Рокоссовскому немало тяжелых минут. Комиссия вполне объективно разобралась в обстановке, сложившейся под Волоколамском, и лишь отметила в качестве недостатка отсутствие резервов у командарма.
В результате самоотверженных действий соединений 16-й армии на волоколамском направлении удалось к концу октября стабилизировать фронт на рубеже 4 км восточнее Волоколамска, Рождествено (7 км южнее Волоколамского шоссе у Новопетровского). Войска группы армий «Центр» ценой больших потерь смогли продвинуться всего от 20 до 75 км, но преодолеть оборону армий Западного фронта на Можайской линии им не удалось. Одновременно были сорваны все попытки противника окружить и захватить Тулу и выйти к Москве с юга.
Противник не смирился с тем, что операция «Тайфун» захлебнулась. В штабе группы армий «Центр» к 30 октября был разработан приказ № 2250/41 о продолжении операции по окружению Москвы.
Войскам 2-й армии предстояло овладеть рубежом Курск, Малоархангельск, а к северу от нее продвинуть без замедления свои моторизованные части в направлении на Воронеж. 2-й танковой армии предписывалось нанести удар через р. Ока в направлении между Рязанью и районом Каширы, а также захватить Сталиногорск и Каширу. 4-я армия должна была незамедлительно возобновить наступление по важнейшим направлениям южнее и севернее Минского шоссе, а левым флангом ускорить продвижение в общем направлении на Клин. В дальнейшем, как только позволит погода и улучшится положение со снабжением, намечалось наступление 4-й и 3-й танковой групп, усиленных пехотой, в направлении на Ярославль, Рыбинск. От соединений 9-й армии требовалось очистить от советских войск районы Калинина и севернее Яропольца, отбросить их на участке р. Лама и захватить переправы на западном берегу Волжского водохранилища. На левом фланге армии следовало подготовить оборону на линии Калинин, южнее Торжка, Большая Коша.
С целью сорвать замысел врага войска Западного фронта готовились к упорной обороне. По решению Ставки ВГК из ее резерва с 18 часов 9 ноября фронту были переданы 2-й кавалерийский корпус, 112-я танковая и 415-я стрелковая дивизии, с 12 часов 12 ноября – 20, 18 и 44-я горнокавалерийские, 17-я и 24-я кавалерийские дивизии. С 18 часов 10 ноября генералу армии Жукову подчинялась 50-я армия Брянского фронта, а с 23 часов 17 ноября – 30-я армия Калининского фронта.
Командующий 16-й армией генерал К. К. Рокоссовский особое внимание уделял организации противотанковой обороны. Противотанковые средства были эшелонированы в глубину, начиная от линии боевого охранения до армейского рубежа обороны, проходившего по р. Истра. Они находились на позициях по обе стороны шоссейных дорог, которые прикрывались инженерными сооружениями и, кроме того, пулеметным и минометным огнем. Для борьбы с танками противника также привлекались орудия крупных калибров, зенитная артиллерия и танки, размещенные в засадах. Несмотря на принятые меры, плотность артиллерии на 1 км фронта была недостаточной. В среднем она составляла 5 орудий, а на наиболее танкоопасных направлениях – волоколамско-клинском – 8–9 и на волоколамско-истринском – 10–12 орудий на 1 км фронта. Поэтому по указанию Рокоссовского для борьбы с танками противника формировались группы истребителей танков, вооруженных противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью. Кроме того, на волоколамско-истринском направлении располагались: в Чисмене – 1-я гвардейская танковая бригада (15 танков), в Ново-Петровском – 28-я, в Румянцеве – 27-я танковая бригада (17 танков).
Генерал Рокоссовский, стремясь ликвидировать угрозу противника с юга над магистралью Волоколамск – Истра, с 11 по 14 ноября силами 50-й кавалерийской, 18-й стрелковой дивизий, 1-й гвардейской танковой бригады, нескольких артиллерийских частей и дивизионов гвардейских минометов предпринял наступление в районе Скирманово. Частям 18-й стрелковой дивизии и 1-й гвардейской танковой бригады удалось овладеть этим населенным пунктом. В ходе операции 10-я танковая дивизия противника, предназначавшаяся для перехвата Волоколамского шоссе, потеряла до 50 подбитых и сожженных танков и отошла назад. Потери войск 16-й армии составили 200 убитых и 908 раненых.
Выполняя приказ Гитлера, командующий группой армий «Центр» для наступления севернее Москвы (операция «Волжское водохранилище») сосредоточил на фронте Калинин, Волоколамск, Руза 14 танковых, моторизованных и пехотных дивизий 3-й и 4-й танковых групп, в том числе 41-й моторизованный корпус (1-я танковая, 36-я моторизованная и 6-я пехотная дивизии) генерала Моделя. Перед ними оборонялись (с севера на юг) 30-я армия Калининского фронта и 16-я армия Западного фронта. Противник имел превосходство в личном составе и артиллерии в 2,4–3 раза, а в танках – в 10 раз.
И. В. Сталин и начальник Генштаба маршал Б. М. Шапошников, стремясь сорвать готовящееся наступление противника, потребовали от командующего Западным фронтом нанести по нему упреждающие контрудары в районе Волоколамска и из района Серпухова во фланг немецкой 4-й армии. В районе Волоколамска для этого следовало использовать правофланговые соединения 16-й армии, танковую дивизию и кавалерийскую группу генерала Л. М. Доватора, а в районе Серпухова – 2-й кавалерийский корпус генерала П. А. Белова, 112-ю танковую дивизию полковника А. Л. Гетмана и часть сил 49-й армии генерала И. Г. Захаркина. По просьбе генерала армии Жукова Ставка ВГК разрешила привлечь к операции 81-ю авиационную дивизию дальних бомбардировщиков и авиасоединения Московской зоны обороны. Им предстояло нанести удары по аэродромам и поддерживать контратакующие части.
Генерал армии Жуков, считавший, что в сложившихся условиях войска не способны нанести контрудары, вынужден был исполнить приказ Сталина.
«Неожиданно был получен приказ командующего Западным фронтом, – вспоминал Рокоссовский, – нанести удар из района севернее Волоколамска по волоколамской группировке противника. Срок подготовки определялся одной ночью. Признаться, мне было непонятно, чем руководствовался командующий, отдавая такой приказ. Сил мы могли выделить немного, времени на подготовку не отводилось, враг сам готов был двинуться на нас. Моя просьба хотя бы продлить срок подготовки не была принята во внимание».
Сетования Рокоссовского на то, чем руководствовался Жуков, отдавая приказ о проведении контрудара, были явно не по адресу. Командующий Западным фронтом не мог отменить приказ Сталина, который не прислушался к его мнению.
15 ноября войска группы армий «Центр» возобновили наступление на Москву, сосредоточивая основные усилия севернее и южнее столицы. Соединения 3-й танковой группы нанесли удар по войскам 30-й армии. На следующий день около 16 часов, потеряв до 60 танков и 30 орудий, они форсировали р. Ламу, овладели деревнями Дорино и Гришкино (55–65 км юго-западнее Калинина). 16 ноября в наступление против 16-й армии перешла 4-я танковая группа. В результате в полосе 16-й армии развернулось ожесточенное встречное сражение. Части 58-й танковой дивизии, введенные в бой без предварительной разведки, потеряли 139 танков (70,2 % от общего количества). Командир дивизии полковник А. А. Котляров, возражавший против неподготовленного удара, застрелился.
С утра 17 ноября противник возобновил наступление, вводя в сражение все новые части. Против левого фланга 16-й армии он сосредоточил четыре танковые дивизии и одну моторизованную дивизию СС, а 18 ноября и 252-ю пехотную дивизию. Ему удалось значительно потеснить правофланговые части 5-й армии и создать угрозу выхода в тыл 16-й армии. В этот критический момент в сражение была введена 78-я стрелковая дивизия полковника А. П. Белобородова. Она нанесла удар во фланг противнику, опрокинула и отбросила его. Лишь выдвинув на это направление новые части, противник сумел приостановить дальнейшее продвижение 78-й стрелковой дивизии.
Под натиском врага правофланговые соединения 16-й армии отходили севернее Истринского водохранилища. В дальнейшем на солнечногорском направлении правый фланг ее разделился на две группы. Северная группа (17-я, 24-я кавалерийские, 126-я стрелковая дивизии, курсантский полк) действовала на клинском направлении; Южная группа (кавалерийская группа генерала Доватора, 20-я, 44-я горнокавалерийские и 8-я гвардейская стрелковая дивизии) вела оборонительные бои в районе Истринского водохранилища. На левом крыле армии 18-я и 78-я стрелковые дивизии имели задачей удержание рубежа р. Истра и г. Истра.
Неудачно складывалось наступление и войск 49-й армии. Они в течение шести дней вели ожесточенные бои с небольшим территориальным успехом и огромными потерями. В то же время им удалось сковать левофланговые соединения 4-й армии противника, которые не смогли принять участие в планируемом наступлении на Москву.
Командующий группой армий «Центр», убедившись в том, что на волоколамском направлении прорвать оборону не удается, начал готовить прорыв южнее Истринского водохранилища. Это решение обусловливалось еще и тем, что войска группы армий, наступавшие вдоль северного берега водохранилища на участке Калининского фронта, сумели захватить железнодорожный мост и выйти на автостраду Москва – Ленинград. Само водохранилище, р. Истра и прилегающая местность представляли собою прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно можно было, по мнению генерала Рокоссовского, организовать прочную оборону, притом небольшими силами. Поэтому он обратился к командующему Западным фронтом с просьбой разрешить отвести войска на истринский рубеж, не ожидая, пока противник силою отбросит обороняющихся туда и на их плечах форсирует реку и водохранилище. Однако генерал армии Жуков не принял во внимание просьбу командующего 16-й армией и приказал стоять насмерть, не отходя ни на шаг.
Наступление на клинском и солнечногорском направлениях противник вел двумя группами: завидовской (6-я танковая и 14-я моторизованная дивизии) и тургиновской (части 86-й пехотной и 7-й танковой дивизий). Одновременно 2-я танковая армия генерала Гудериана прорвалась на левом крыле фронта к Сталиногорску (Новомосковск), обойдя Тулу с востока. В результате возникла угроза прорыва врага на Каширу. Однако к этому времени он действовал уже на пределе возможного. Генерал Гальдер в этот же день отмечал:
«Войска совершенно измотаны и не способны к наступлению… Фон Бок сравнивает сложившуюся обстановку с обстановкой в сражении на Марне (сражение между французскими и немецкими войсками на реке Марна в июле – августе 1918 г. в ходе Первой мировой войны. – Авт.), указывая, что создалось такое положение, когда последний брошенный в бой батальон может решить исход сражения».
Генерал армии Жуков, учитывая тяжелое положение на солнечногорском направлении, 21 ноября потребовал от командующего 16-й армией выехать в Солнечногорск и принять меры для его удержания. Однако в город генералу Рокоссовскому попасть не удалось. Солнечногорск был еще в руках советских войск, но дороги к нему противник уже перерезал, и на окраинах города шли ожесточенные схватки с немецкими частями. Приняв необходимые меры, чтобы замедлить продвижение противника к югу и востоку от Солнечногорска, Константин Константинович выехал на правый фланг армии, к Клину. На город наступал 5-й армейский корпус 4-й танковой группы. 23 ноября 106-я пехотная дивизия этого корпуса овладела Клином. Одновременно его 2-я танковая дивизия у Солнечногорска перерезала железную дорогу Ленинград – Москва, а через четыре дня вышла к Клязьминскому водохранилищу в 35 км от Москвы. Части 35-й пехотной дивизии обошли Истринское водохранилище и развернули наступление на юг. К этому же водохранилищу 23 ноября вышел и 46-й танковый корпус врага. Части 40-го армейского корпуса прорвались к дороге Истра – Волоколамск, а 25 ноября 10-я танковая дивизия и дивизия СС «Рейх» вышли к Истре.
Изучив обстановку, Рокоссовский пришел к неутешительному выводу: оборонять Клин некому, следует думать лишь о том, чтобы задержать натиск противника на восток, к Яхроме и Дмитрову. Эту задачу Рокоссовский возложил на своего заместителя генерал-майора Ф. Д. Захарова. После этого Константин Константинович, покинув Клин, в ночь на 24 ноября добрался до штаба армии. Но сил для того, чтобы задержать наступавшие вражеские войска, у оперативной группы генерала Захарова не хватало. Это были малочисленная 126-я стрелковая дивизия, очень слабая 17-я кавалерийская дивизия и 25-я танковая бригада, имевшая всего 12 танков.