XXV. Опасный шпион
Оставив влюбленных, Гамерсли направился домой, и внезапно убедился, что у Вальтера есть соперник.
Проходя через густую рощу, американец заметил человека, скрывавшегося за деревом. Из-за темноты его трудно было разглядеть, но в конце концов Франк узнал слугу, индейца Мануэля. Он давно безумно был влюблен в маленькую Кончиту, в жилах которой хоть и текла испанская кровь, но по матери она принадлежала к племени так называемых мирных индейцев новой Мексики, из которого происходил сам Мануэль. Такое название было дано, чтобы отличить мирных индейцев от вольных — тех, кто добровольно не подчинился испанской власти. Однако несмотря на обращение мирных индейцев в христианскую веру, большая их часть продолжает почти открыто быть идолопоклонниками. Таким образом обращение их францисканскими и другими миссионерами в христианство только кажущееся. В действительности большинство мирных индейцев все еще остается дикарями, проявляющими при случае свои почти звериные инстинкты.
Вот такой инстинкт и проснулся в сердце Мануэля. Не из преданности Миранде последовал он за ним в изгнание, а из-за своей любви к Кончите. Он любил ее со всей страстью, которая свойственна его народу.
Несмотря на то что девушка явно выказывала ему свое пренебрежение, Мануэль преследовал ее, будто не замечая этого.
Легко представить, что произошло в его душе, когда он убедился, что Кончита, которую он так долго и страстно любил, отдала свое сердце великану Вальтеру. Мануэль был силен своею любовью, но слаб телом. Он понимал, что в борьбе с техасцем победа будет не на его стороне, Вальтер раздавит его, как щенка. И вот в голове у Мануэля созрела мысль избавиться от Вальтера иным способом — ядом! В тот же день он решил привести в исполнение свое намерение. Вальтеру вынесен смертный приговор! Неужели он для того спасся от пик, стрел, пуль дикарей, чтобы пасть жертвой невидимого, крадущегося предателя-убийцы?
Нет, к счастью судьба не так распорядилась. Совершенно случайно пустячное обстоятельство помешало плану Мануэля. Его позвал полковник и приказал готовиться в дорогу в Рио-Гранде, к друзьям, куда Мануэль уже неоднократно ездил. Оттуда он должен был привезти различные бумаги, депеши и письма.
Отчаяние охватило Мануэля. С той минуты, когда намерение отравить Вальтера пришлось отложить из-за поездки, в мозгу индейца зародился новый план, еще более жестокий, так как от него должно было пострадать несколько людей. Уже давно в сердце Мануэля кипела злость на Миранду, и он решил погубить его, а вместе с ним — всех белых.
XXVI. Рассказ Валериана
Благодаря искусству доктора раны Франка зажили и силы восстановились. Этому, конечно, способствовал уход за ним ангела, присутствие которого мирило Франка с потерей каравана.
Когда доктор разрешил, наконец, дону Валериану рассказать американцу обо всем, они сели за столик, и Миранда, попивая маленькими глотками вино, приступил к своей повести.
— Вскоре после вашего отъезда я просил правительство дать мне подкрепление. Мне прислали эскадрон улан. Вы легко себе представите мое отчаяние, когда в командире я узнал капитана Урагу! Я презирал его из-за дуэли с вами и из-за сестры, руки которой он хотел просить, о чем я вам уже говорил.
При этих словах Гамерсли вздрогнул и красные пятна покрыли его щеки. Миранда продолжал:
— Капитан продолжал оказывать внимание моей сестре, хотя я всячески мешал ему встречаться с ней. Перевести капитана в другое место было невозможно, так как по службе он был безукоризнен, и правительство к нему благоволило. Причину последнего обстоятельства я узнал позднее. В Альбукерке, он был переведен как тайный сообщник духовенства, готовившего новое восстание.
Месяца через два после его прибытия по всей Мексике было объявлено восстание, и когда однажды утром я явился в казармы, то нашел там полнейшее смятение и переполох. Вооруженные пьяные солдаты кричали: «Да здравствует Санта-Ана!», «Да здравствует полковник Урага!» Я сразу понял, что произошел бунт, и бросился к ним с обнаженной саблей. Но было уже поздно: зараза охватила почти всех солдат! Оставшиеся мне верными люди были обезоружены, частью убиты, а я взят в плен. Почему-то меня сразу не казнили. Мне удалось бежать при помощи доктора Просперо, который слышал, как Урага говорил, что ночью меня убьют, а затем он воспользуется беззащитностью моей сестры.
В этом месте рассказа из груди Гамерсли вырвалось что-то вроде стона. Миранда продолжал:
— Мне удалось бежать под видом ассистента доктора после того, как стража перепилась. Темнота ночи помогла мне дойти до моего дома. Наскоро уложившись и навьючив нескольких лошадей и мула, я тронулся в дальний путь с надежнейшими из моих слуг, чтобы воспользоваться вашим любезным приглашением.
Достигнув реки Пекос, мы вступили в огромную пустыню, населенную краснокожими, охотящимися за скальпами белых, дикими зверями и ядовитыми змеями. Мы бежали от большей опасности и, миновав пустыню, должны были попасть в плодородную местность, за которой находится граница Северо-Американских Штатов. Эта надежда окрыляла нас.
Мы медленно двигались вперед, страдая от голода и жажды и теряя одну лошадь за другой. Наконец, в живых осталась одна Лолита. Близкие к отчаянию, неожиданно мы увидели вдали эту благодатную местность, в которой теперь живем. Скоро мы очутились посреди изумрудной листвы деревьев; мимо прозрачного ручья вышли на единственную тропинку, ведущую в долину, в которую мы и спустились, напившись ключевой воды и утолив голод плодами.
Местность, в которую мы пришли, показалась мне вполне безопасной и манила прелестью своей природы, а потому мы решили тут остаться. Тотчас мы стали устраиваться как могли.
Вскоре мне удалось письменно связаться с моими друзьями в Новой Мексике, и теперь я надеюсь, что рано или поздно мы отсюда выберемся, ведь я рассчитываю, что вскоре либеральная партия опять одержит верх. Впрочем, нам здесь живется хорошо, в особенности доктору, этому натуралисту-энтузиасту, занятому своими научными работами. Слугу своего Мануэля я периодически посылаю в Альбукерке и от близкого моего друга, посвященного в нашу тайну, он привозит мне сведения обо всем, что делается.