«Морж» осторожно подходил к берегу. Под прозрачной водой с плавающими бледными медузами зловеще поблескивали поросшие морской травой обломки скал. Иные даже небольшие суда предпочитали останавливаться на некотором расстоянии от коварного берега, но капитан «Моржа» Пахомыч не подчинялся обычным правилам, и ему почти всегда необыкновенно везло.
Таю и Рочгына стояли в толпе встречающих. Рита заметила их и замахала платком. Линеун разыскал глазами отца. Утоюк находился невдалеке от родителей Риты и всем своим видом старался показать, что нисколько не взволнован приездом сына.
Пассажиры сошли на берег, и тотчас Линеун и Рита попали в объятия родителей, многочисленных родственников и знакомых.
Со всех сторон им жали руки, обнимали, целовали. Линеун, смущаясь, бормотал:
— Да что вы, товарищи… Мы же только из соседнего колхоза прибыли, а вы нас чествуете, как зимовщиков с дрейфующей станции.
— В родное селение приехали, не куда-нибудь, — сказал старик Матлю. — В отчие края. Идете по тропинкам, проложенным прадедами, дедами и отцами. Где ещё вас могут так встречать, как не в родном Нуниваке?
Линеун глянул вверх. Змеясь среди скал, вверх вела тропка. Она то скрывалась среди каменных нагромождений, то лепилась тонким карнизом над крутизной. Тропа предков… Линеун шел по ней и оглядывался по сторонам, всё здесь было знакомо до мелочей. Ничто не изменилось с тех пор, как Линеун уехал из родного Нунивака в строительное училище в бухту Провидения. Вот только разве школа. Да, она сильно обветшала. Над жалким деревянным домиком старательно потрудились ураганы, дожди, снежные метели. Так же плачевно выглядели правление и магазинчик, в дверях которого стояла молодая женщина с ярко накрашенными губами. Она с любопытством оглядела Линеуна и задорно крикнула Утоюку:
В. АРЭЧАЙВЫН, Фестивальная песня
Нунивакцы приплыли в «Ленинский путь» в середине дня: долги были сборы. Всем хотелось попасть на большой праздник, который бывает не каждый год. Борта вельботов лишь на палец возвышались над водой, а сидящие в них люди представляли яркий ковер разноцветных камлеек. Каждый надел на себя самый лучший, праздничный наряд. Из фамильных тайников были извлечены на свет тронутые тленным запахом старинные праздничные одежды. Вместо кожаных пузырчатых поплавков и гарпунов на носу вельботов были сложены бубны. Морской ветер, тугой и звонкий, наливал их силой, пока вельботы плыли из Нунивака в «Ленинский путь».
Встреча на берегу была многолюдной и радостной. Кэлы даже пригнал автомобиль. Старые женщины и деды, годами не выезжавшие из Нунивака, с веселыми шутками и смехом взгромоздились на кузов и поехали, впервые в жизни чувствуя под собой машину. Гостевой дом сиял свежевымытыми окнами. Однако приезжих быстро расхватали старые друзья, и чистенькие комнаты Гостевого дома остались пустые.
— Зачем для друзей Гостевой дом? — сказал Таю. — Пусть в нём живут командированные, ещё не обретшие друзей.
— Тут у каждого из нас родственник, — сказал Утоюк, подмигивая своему бригадиру.
— Сначала родственники, а потом и сами переберётесь насовсем в наше селение, — сказал Кэлы.
Таю метнул в него укоризненный взгляд: нехорошо говорить о боли в сердце в праздничный день.
Кажется, весь Нунивак сегодня приехал в «Ленинский путь». Даже продавщица Неля Муркина с разрешения председателя сельского Совета закрыла свой магазинчик и вместе со всеми прибыла на празднество.
Гости разошлись по домам, и на улице колхозного селения ненадолго воцарилась тишина. Когда первое чаепитие кончилось, из домов потянулись группы оживленных гостей и хозяев. Некоторые из них чувствовали на себе сильные порывы ветра, бушующего в желудках от выпитого вина.
Линеун и Рита шли в клуб. Сегодня здесь должны были состояться танцы для молодых участников песенного праздника. Ещё издали Рита увидела своего дядю. Он стоял, окруженный людьми, сияющий, в новом галстуке, в темно-синем костюме. Амирак рассказывал что-то увлекательное и забавное, девушки слушали его с восхищением.
Линеун и Рита подошли ближе.
— Я беру в руки гарпун, замахиваюсь… — голос у Амирака твердый, самодовольный. Глаза блестят и смотрят поверх голов слушателей. Вдруг Амирак замялся и уже тише пробормотал:
— В общем жаркая была работа…
Рита оглянулась. Сзади стояла Неля Муркина и смотрела на дядю Амирака.
— А, здравствуйте, — поздоровалась Неля с Ритой тоном старой знакомой. — Вот и мы приехали. Амирак, идите к нам.
Неля встала на цыпочки и картинно помахала ручкой смущенному Амираку.
— Идите сюда, дядя, — позвала Рита.
Когда Амирак подошел, Неля взяла его под руку и вкрадчивым голосом заговорила:
— Сейчас пойдем на танцы. Ох, люблю! Аревидер, Ерема!