С отцом у Воронина были сложные отношения. Вообще-то они уважали друг-друга, но профессор МГУ Воронин не одобрял решение сына заниматься "преступной", как он считал, коммерцией, а сын не мог понять, почему отец, бывший некогда секретарем горкома ВЛКСМ и знакомый со многими влиятельными людьми, остается простым профессором. Они столько об этом говорили, если бы записать на магнитофон - получилось бы продолжение романа Тургенева "Отцы и дети". Но каждый остался при своем мнении. В любой другой ситуации Сергей и не подумал бы просить отца о помощи, даже, если бы ему грозила смертельная опасность. Но бандиты угрожали Настюше и Ленке...
- Пап, привет. Как ты сам? - сказал Воронин, услышав в трубке голос отца.
- Нормально. Мог бы приехать, навестить стариков.
- Какой ты старик, перестань, пап. У меня к тебе серьезное дело. У тебя есть друзья на самом верху...
- Ну, есть. Мы иногда перезваниваемся, поздравляем, или... всякое бывает. Если ты все ещё не понял, почему я не министр...
- Давно все понял. Пап, я вчера заработал кучу денег. На меня напали, ребята помогли, отбились. В центре Москвы еле ушли от преследования. Менты и глазом не повели! Но это ещё мелочи. Ночью мне звонят и говорят, что должен отдать им половину, иначе Ленке и Насте грозит опасность!
- А они нахалы...
- Они ублюдки, пап! И все знают - номер телефона, адрес. Вчера ночью напали на Володьку Тарнаха, избили, теперь он в больнице с переломами и черепно-мозговыми травмами. Для того, чтобы я понял - не шутят. Они не шутят, пап! И угрожают не мне, а Насте и Ленке!
- Даже так... Настеньке угрожают, скоты? Привези Лену с Настей к нам, я сейчас в отпуске.
- Пап, я знаю, тебе трудно просить своих бывших друзей, но и мне тоже трудно тебя просить. Только сам я с этими подонками не справлюсь. Мне нужна хотя бы информация! Ты понимаешь?
- Да уж не министром работаю, а как-никак профессором МГУ, язвительно сказал Воронин-старший. - Ладно, что-нибудь придумаем... Жди на телефоне, я тебе перезвоню. А потом - привези Настюшку и Ленку ко мне.
- Привезу. папа. Ты поможешь?
- Попробую, - неохотно сказал Воронин-старший.
Сергей положил трубку, и только теперь заметил в дверях Лену с дочкой на руках. Девочка улыбалась, махала ручонками, а жена с тревогой смотрела на него.
- Сережа... Что все это значит?
- Ты все слышала? - Лена кивнула. - Есть какие-то телефоны установщиков стальных дверей? В газетах, или... - Лена снова кивнула. Звони немеделенно. Пусть приезжают, ставят самую дорогую, самую надежную дверь.
Василий Ильич Ледовской уже десять лет страдал язвой, и на завтрак употреблял только молочные продукты, иногда - вареное яйцо. Но с недавних пор пристрастился к овсяной каше, или попросту - "Геркулесу". Оно, конечно, отвратительная пища дебильных английских лордов (Овсянка, сэр!), но если её сдобрить сливками, малиновым конфитюром, да капнуть хорошего коньячку, так разве сравнишь с кефиром или вареным яйцом? Овсянка - она бывает разной. К тому же, положение обязывало, глава мощной корпорации в России был то же самое, что в Англии лорд. Значит, и питаться должен соответственно.
Он вошел на кухню в красном махровом халате с золотым змеем на спине, плюхнулся на стул, посмотрел на домработницу и некгромко сказал:
- Привет, Даша. Как наша каша? - и довольно усмехнулся.
Полгода говорил домработнице одно и тоже, и всякий раз усмехался, глядя на молодую, крепкую женщину. Преподавала физкультуру в техникуме, мастер спорта по гимнастике. Тридцать лет, разведенная. Самое то, что нужно главе корпорации, особенно, когда жена уезжает на дачу или в очередной круиз. Триста долларов в месяц - где она ещё найдет такие деньги? И доплата за особые услуги. А кашу варить - невелика хитрость.
- Здравствуйте, Василий Ильич. Каша в порядке, - с улыбкой ответила домработница.
Поставила перед Ледовским большую фарфоровую чашку с овсянкой, серебряную плошку со сливками и хрустальную с конфитюром. А потом и бутылку настоящего армянского коньяка.
- Себе-то плесни чуток для бодрости, пока жена дрыхнет,разрешил Ледовской.
- Это можно, - сказала Даша. - Отвинтила пробку, добавила грамм десять в кашу хозяина, себе - в хрустальную рюмку плеснула грамм пятьдесят.
В последнее время она пристрастилась к коньяку, Ледовской отмечал опытным взглядом понижение уровня жидкости в бутылках в баре, но не упрекал домработницу. Так проще, пока не скандалит, не требует повышения оплаты.
Даша чокнулась с фарфоровой чашкой Ледовского, выпила, кусочком хлеба зачерпнула малинового конфитюра в качестве закуски. Ледовской старательно перемешивал теплую кашу со сливками, конфитюром и коньяком. В это время зазвонил телефон. Даша сорвалась с места, схватила трубку нового аппарата, радиотелефона, важно сказала:
- Квартира Василия Ильича Ледовского. Да, по какому вопросу?
Ледовской дернул головой, безмолвно спрашивая - кто? Даша прикрыла микрофон ладонью, негромко сказала:
- Владимир Иванович Воронин.
- Дай, - сказал Ледовской, протягивая руку. - Але, Володя? Рад тебя слышать, старый черт! Давненько не звонил.
- У тебя жена новая? - поинтересовался Воронин-старший.
- Домработница, - довольно хмыкнул Ледовской. - Я ж говорю, давно не звонил, Володя. С год, поди, а? Все профессор? Преподаешь философию нашим неучам?
- Преподаю, Вася, а что ещё делать? Не в министры же идти? Да и не зовут.
- Сам виноват, выпал из "обоймы". Но при желании можешь вернуться, сейчас самое то время, не смотри, что всякие там молодые демократы шумят. Они шумят, а мы, старики, дело делаем, страну подымаем. Умные люди, свои, везде нужны.
Он говорил дружеским тоном, но выражение лица было весьма серьезным. А ну как профессор Воронин и вправду станет просить большую должность! Это ж проблема. С одной стороны - и свой, и умный, а с другой - больно себе на уме, да и нынешнюю демократию не слишком уважает. Таких нынче не жалуют. Но и сказать об этом давнему приятелю нельзя.
Воронин-старший как будто услышал его мысли.
- Нет, Вася, я уже решил для себя - помру профессором. А вот сын у меня - истинный демократ, коммерсант. Биржу свою организовал, дела у него идут отлично.
- Сережка? А я слышал - Воронин, Воронин, но не подумал, что это Сережка. Погоди, он же у тебя "Плешку" закончил?
- С красным дипломом.
- Ай, молодец, парень! А моя дочка уже двоих родила, домохозяйка. Муж у нее, правда, неплохой парень, но сама-то! Домохозяйка!
Ледовской довольно усмехнулся. Слава Богу, не просит должности. А что там с сыном? Ведь по этому поводу звонит.
И снова Воронин-старший угадал его мысли.
- Вася, мой Сергей - настоящий капиталист. Так все организовал, что огромные деньги зарабатывает. Но бандиты мешают. Угрожают, понимаешь, жене и дочке. И серьезные бандиты, адреса, телефоны у них есть. Один Сережин друг уже в больнице, он на очереди. Надо что-то делать.
- Надо, - согласно кивнул Ледовской. - А он в банковском деле разбирается?
- А ты как думаешь?
Ледовской напряженно сощурился, поскреб пальцами щеку и резко сказал:
- Все понял, Володя. Помогу. С бандитами разберемся, но и он должен мне помочь. Нужен свой в доску человек на очень ответстввенную должность в моей корпорации. Скажи Сергею, пусть подъезжает в мой офис, буду ждать. Поговорим, все выясним, решим, что делать с этими бандитами.
- Вася, ты, конечно, большой теперь человек, - столь же резко сказал Воронин-старший. - Но кое-что мне должен, если помнишь. Я имею в виду ЗИЛовскую историю. Ничего у тебя не прошу для себя, но сыну грозит опасность.
Ледовской помнил. На ЗИЛе был какой-то праздник, он там изрядно выпил на банкете и затащил в туалет какую-то девчонку. Насиловать не собирался, думал - сама поймет, с кем имеет дело, а она почему-то не поняла, стала кричать... Дура. Хорошо, рядом Воронин оказался, замял скандал, и на следующий день приезжал, договаривался, пока он, Ледовской, отлеживался дома. Договорился Воронин, всех ублажил будущий профессор, а то ведь девчонка собиралась в суд подавать. Дура.
- Помню, Володя, помню, - морщась, сказал Ледовской. - Я жду Сергея в офисе на Старобасманной. Корпорация "Рутения", найдет. Пусть приезжает немедленно. Помогу, даже если не захочет сотрудничать... Кстати, должность директора банка и тебя бы устроила, это не шуточки. Парень попадет в такую систему, которая нам... тебе и не снилась. А уж своего сотрудника я смогу защитить даже от ЦРУ.
- Спасибо, Вася. Привет Полякову, если он меня помнит.
- Звони, Володя. Даст Бог - встретимся. Пока.
Ледовской отдал трубку домработнице и принялся за кашу. Вкуса её он сегодня не чувствовал, ибо напряженно думал о сыне Воронина. Молодой, свой, обязанный ему, красный диплом "Плешки" - лучшей кандидатуры для главы своего банка не придумать. Да ещё и способный практик, судя по успехам биржи. И как это он раньше об этом не подумал? А бандиты... с ними разберется начальник службы безопасности "Рутении" Митяев, на то он и генерал КГБ, хоть и бывший, но у них бывших не бывает.
Когда зазвонил телефон, Воронин метнулся к аппарату, остановился, укоризненно посмотрел на жену. Лена отрицательно качнула головой. отказываясь уйти на кухню. В кроватке закапризничала Настя, Лена взяла дочурку на руки, приблизилась к аппарату. Воронин недовольно поморщился. снял трубку.
- Сережа, дуй на Старобасманную, в офисе корпорации "Рутения" тебя ждет дядя Вася Ледовской. Помнишь такого?
- Помню, - без энтузиазма сказал Воронин. - Что это за корпорация, и что он может, дядя Вася? Я помню, что он... не только профессором, но и доцентом вряд ли стал бы. Тупой.
- Вот потому я и не министр, - сказал Воронин-старший. - Но Ледовской сейчас может почти все. Он поможет тебе в любом случае, но если согласишься работать на него - я не завидую тем бандитам, что угрожали тебе.
- Да нет, это исключено, пап. У меня свое дело...
- Было. Ты подумай, Сережа. В десять тебя ждут, поторопись. А я немедленно выезжаю к тебе, мама подъедет попозже.
- Возьми такси, пап, я заплачу. В смысле - Ленка заплатит, когда приедешь.
- Ты полагаешь, что Ленка может оплачивать проезд профессора Воронина?!
- Пап, я получил твою зарплату за сто лет вперед, могу заплатить один раз за такси. Тем более, за вою помощь... Ну к чему нам выяснять отношения?
- К тому, что за себя я плачу сам! И помощь оказываю не за деньги и не за убеждения! Итак, ты едешь на Старобасманной. к Ледовскому, решаешь все свои проблемы, а я - к тебе. Вопросы имеются?
- Нет. Спасибо, пап. Надеюсь, это останется между нами?
- За кого ты меня принимаешь? - степенно ответил профессор.
- Ну что? - спросила Лена, когда Воронин положил трубку.
- Отец приедет, побудет с вами. На улицу не выходи, гуляйте с Настей на лоджии. Позвонят - смотри в "глазок", чужим не открывай. Приедут дверь менять - спроси из какой фирмы. В общем, мы на осадном положении. Временно. Я поехал.
- Кто тебе... нам угрожает, Сережа? Это связано с деньгами, да?
- Кое-какие проблемы возникли, но тебе не стоит о них думать. Все нормально, только гулять сегодня не ходи.
- А почему Владимир Иванович приедет?
- Потому, что соскучился! - отрезал Воронин, направляясь к двери, пока ещё деревянной.
- Сережа! - воскликнула Лена.
Он обернулся.
- Все нормально, малыш, не бойся. Будет звонить Влад, скажи, скоро приеду на биржу. Вернусь пораньше, пока.
Лена тяжело вздохнула, прижимая дочку к груди.
7
Офис "Рутении" Воронин нашел без проблем. Остановил машину у массивных чугунных ворот и направился к проходной - квадратному домику из желтого кирпича. Внутри было двое охранников, один стоял у прохода, загороженного стальной "вертушкой", другой сидел в дежурке за стеклом. Оба в черных костюмах и при гастуках. На плечах у них не было погон, но почему-то верилось, что уж под пиджаками-то наверняка имеются.
- Привет, мужики, меня Ильич ждет, откройте ворота, - нахально сказал Воронин.
Не хотелось ему приезжать сюда, просить помощи у Ледовского, но что поделаешь? А тут ещё охранники в костюмах и при галстуках, пижоны!
- Ильич на Красной площади, - сказал тот, что стоял у прохода. Может, тебе туда надо?
- Ну тогда - дядя Вася Ледовской, это больше устраивает? Я Воронин.
- Паспорт, - невозмутимо сказал охранник. Взял документ, с минуту внимательно изучал его, потом вернул. - Машину оставишь на стоянке за проходной, дальше пешком. Вопросы есть?
- Да. Скажи, какое у тебя звание?
- Капитан ВДВ, - усмехнулся охранник.
- И никогда ты не станешь майором, - с сожалением сказал Воронин, направляясь к своей машине.
Он въехал во двор, оставил машину на асфальтовой площадке и неторопливо пошел к центральному входу. По бокам дороги, отороченной ровными серыми бордюрами, стояли серебристые елочки, а под ними - ровный, аккуратно подстриженный, изумрудный газон. Прямо, как в Англии. Воронин вспомнил известный совет, как сделать хороший газон и подумал, что он не совсем верен. Не нужно двести лет поливать и подстригать траву, теперь можно купить семена этой травы в Англии и посеять в России. Через месяц будет двухсотлетний газон, только ухаживай за ним.
В просторном вестибюле его встретили два охранника, похожие на тех, что дежурили в проходной. Один проверил паспорт, второй профессионально обыскал Воронина, удовлетворенно кивнул, не найдя оружия и взрывчатки, и сказал:
- По главной лестнице на второй этаж, потом направо. Василий Ильич ждет вас.
Часы показывали без трех минут одиннадцать. Поднимаясь по мраморной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, Воронин пытался вспомнить характер Ледовского, некогда тот часто бывал в их доме - и ничего интересного не вспомнил. Приходил и каждый раз говорил одно и то же хороший мальчик, хороший. Все. Другие доставали стандартными вопросами о школьных успехах, поучали, третьи были просто симпатичными дядьками, рассказывали смешные истории, советовали, как вести себя, словом говорили с ним, как с равным. А Ледовской - хороший мальчик, хороший, и больше в упор его не видел.
Может быть, поэтому его-то больше других знакомых отца и не любил Воронин в детстве? И теперь не хотел просить у него помощи. Но выбора не было.
Секретарша оказалась именно такой, какую он ожидал увидеть в "предбаннике" главы госкорпорации. Пухленькая блондинка лет двадцати пяти, вполне симпатичная. Ну, если это угадал, представить все остальное, глядя на её ярко накрашенные губы, было совсем не сложно.
- Лобрый день, Сергей Владимирович, пожалуйста, проходите, Василий Ильич ждет вас, - сказала она неожиданно низким, хрипловатым голосом.
- Шампанского не хотите? - поинтересовался Воронин.
- Что? - с улыбкой спросила секретарша.
- Таким голосом женщины обычно говорят: мужчина, угостите даму шампанским!
- Я не люблю шампанское, - холодно ответила девушка.
Воронин кивнул и направился в кабинет.
- Здравствуйте, Василий Ильич, Я...
- Сережа! Сколько лет, сколько зим! - восторженно воскликнул Ледовской, вскакивая с кресла и направляясь к Воронину.Ты ведь называл меня "дядей Васей" когда-то!
Как будто они были друзьями. Воронин не помнил, чтобы он называл Ледовского "дядей Васей", но не стал противииться дружеским объятиям. Ледовской по-отечески похлопал Сергея по спине, сказал, глядя снизу вверх:
- Какой парень, стал, а?! Да что я - мужик! Последний раз виделись, когда ты в восьмом классе учился, а потом судьба разбросала нас с твоим отцом, да... Ну проходи, проходи, садись в кресло. Выпьешь чего-нибудь? Да ты не стесняйся, я ж тебя чуть ли не с пеленок знаю.
- Нет, спасибо...
Воронин осторожно присел в глубокое кресло у стены. Теперь он чувствовал себя не так уверенно, как на проходной, или даже в комнате секретарши. Огромный кабинет, массивная, дорогая мебель, не чета современной "офисной", неожиданно радушный прием кого угодно приведут в замешательство.
- Это ценю, - сказал Ледовской. - Сам с утра - ни-ни. Ну, судя по выражению лица, вернее, по его состоянию, у тебя возникли проблемы. Так?