Брайан Олдисс
Перев. О. Нартовой
1
Вечерние тени длинными полосами легли на космодром. Это было время, когда - казалось - чувствуешь, как вращается земной шар. В лучах утопающего солнца пыльные пальмы вокруг космодрома выглядели, как лакированные ножки от буфета. Днем эти пальмы отливали металлом, к вечеру - казались сделанными из папьемаше. В тропиках нельзя полагаться на зрение: в жару все колеблется и пульсирует.
Пальмы чуть наклонились, когда патрульный корабль АХ-25 взмыл в небо, осыпав их еще одним слоем пыли.
Команда звездолета - три человека - на несколько секунд вжалась в противоперегрузочные кресла. Затем Аллан Конлиф встал, потягиваясь, и подошел к иллюминатору. При виде его спокойного лица никому бы и в голову не пришло, что экипажу предстоит весьма рискованное дело.
- Как будто снова начинаешь жить, - сказал он глядя на мир внизу с некоторой гордостью.
Подойдя к Аллану, он тоже стал смотреть вниз.
И с удивлением заметил, что величественная панорама заката стала лишь красным пятном на ковре, расстилавшемся под ними; Суматра лежала поперек экватора, как рыба на сковородке. И вокруг - звездная пустота. Впрочем, в желудке та же картина. Снова начинаешь жить... Но это был первый рейс Тони в патрульном звездолете. Снова жить - это добавочный адреналин в крови, мурашки, бегающие по коже, и - пустота в желудке.
- Да, за столом в конторе такого не испытаешь, - заметил он.
Аллан кивнул, не сказав ни слова. В то время кан весь остальной мир молол языком, как никогда раньше, Аллан Конлиф пребывал в молчании. Безусловно, и в нем бушевали те же чувства, что и у всех людей на Земле по отношению к роскам, но он держал их глубоко в себе. Именно это - наряду с многими другими его качествами - и привлекло к нему Тони еще задолго до того, как он пошел по стопам своего друга и стал работать в Космической Патрульной Службе.
- Пошли к Мюррею, - сказал Аллан, дружески хлопнув Тони по спине. То, как относился к нему Тони, вряд ли было для него секретом.
Звездолет был небольшим, одним из многих на линии "Хайнам", трехместным, с легкими двигателями "Медменхам-Х". Третьим членом экипажа и начальником - был капитан Мюррей Мемфорд, один из первых, кто увидел росков четыре года назад.
Он улыбнулся, когда они вошли к нему в рубку, включил автопилот и повернулся к ним.
- Будем на Луне ровно в пять, - сказал он.
Кто хоть раз видел Мюррея, уже не мог забыть. Физически это был самый обычный - великолепный - образец широкоплечей человеческой расы. Но достаточно было побыть с ним пять минут. - и вы убеждались в его отнюдь не обычной гипнотической силе, которая без всяких слов обращала его потенциальных врагов в восторженных почитателей. Тони, будучи весьма восприимчивым, прекрасно знал об этой магнетической силе и относился к ней с подозрением: он отлично понимал, что сам Мюррей о ней тоже знает и частенько ею пользуется.
- Ну и каков будет план действий? - спросил он, принимая из рук Аллана мескахаль сигарета с особым сортом табака) и стараясь держаться свободно.
- Тебе для первого раза работенку выдали легкую, если повезет, улыбнулся Мюррей. - Принципиальная площадь, как вы знаете, Луна, сектор 101. Лунная разведка сообщила о неизвестном объекте около одного из куполов росков. Предмет небольшой, в настоящее время неподвижный - насколько можно судить с такого расстояния. Он находится около купола по южному периметру Сектора 101, а это значит, что его трудно наблюдать.
- Как там сейчас со светом, Мюррей? - спросил Ал- Заход в Гримальди, где находится Сектор 101, был четыре часа назад. Разведка подозревает, что роски там что-то затеяли: на трассе Земля - Луна в последнее время появилось слишком много их кораблей. Поэтому нам приказано подлететь с ночной стороны и посмотреть, в .чем там дело, по возможности - незаметно. И ничего страшного: просто обычный осмотр местности в скафандрах. Мы выйдем из корабля не более чем на двадцать минут. Затем отправимся обратно на Землю, но уже героями.
Тони опять почувствовал в желудке звездную пустоту. Действие - он одновременно и желал его, и боялся.
Он взглянул на лунную карту, куда небрежно указывал Мюррей. Один маленький квадратик - внизу, в третьем квадрате Гримальди, - был закрашен желтым: Сектор 101.
Рядом с ним, тоже желтым карандашом, было написано одно слово: "Роек".
Тони заметил, что Мюррей внимательно изучает его лицо, и поспешно отвернулся.
- Правительство Земли сделало большую ошибку, разрешив роскам создать базу не на Земле, - сказал он.
- Это ты был дипломатом, когда мы с Алланом еще только начинали свою службу в Космическом Патруле, - улыбаясь, сказал Мюррей. - Так что это ты нам должен сказать, почему им был предоставлен Лунный Сектор.
- Официально было сказано, - вступился Аллан за друга, - что, раз мы отнеслись к ним по-доброму, мы не вправе ожидать от них, чтобы раса, покорившая космическое пространство, оставалась прикованной к одной планете. Мы чувствовали себя морально обязанными предоставить им часть территории Гримальди и включить их корабли в полеты по трассе Луна - Земля.
- Да, так было объявлено официально, - согласился Тони. - Когда правительство Земли поставило этот вопрос на повестку дня, Совет Объединенных Наций так в заявил: "Морально обязаны". На самом деле это все болтовня, они нас просто опутали словами. Роски настолько сильнее нас в спорах и логике, что могут своими разговорами добиться всего, чего хотят.
- Политики оплошали, а Космический Патруль должен это расхлебывать, заметил Мюррей.
Это походило на камешек в чей-то огород: Тони никак не мог забыть, что когда-то он занимался политикой, в теперешнем своем нервном состоянии он не пропускал эти слова мимо ушей.
- Вы бы лучше подумали, Мюррей, как работаeт Космический Патруль. Отношения между людьми и росками достигли в прошлом году такого взаимного непонимания, что если нас поймают в Секторе 101, это будет роскошным поводом для начала войны.
- И дипломат не сказал бы лучше! - саркастически воскликнул Мюррей.
Следующие четыре с половиной часа они провели за чтением, едва разговаривая друг с другом.
- Будьте наготове. Отложите книги. - Мюррей внезапно вскочил и скрылся в рубке.
- Не бери в голову - он часто ведет себя, как строгий учитель, смеясь, сказал Аллан.
Не так уж часто, заметил Тони про себя, не желая спорить с другом. Они с Мюрреем часто сидели в ресторане отеля "Мердека" на Суматре, и он тогда вовсе не был строгим школьным учителем. Тони вспомнил, как Мюррей до самого утра пил кариоку и, поспав всего несколько часов, с огромным аппетитом завтракал, а они с Алланом и в рот не могли взять ту малоприятную на вид пищу, которой их потчевали в отеле.
Размышления Тони были внезапно прерваны: он увидел наплывающий на них огромный черный сегмент Луны. У него возникло странное чувство, будто они падали в узкую пропасть. Ведомый радарами корабль перестал быть их собственным маленьким миром, которым они безраздельно владели.
Впереди сверкало несколько огней: огни росков в Секторе 101.
- Пристегнуться! - донесся из динамиков голос Мюррея.
Они тормозились. В начале казалось, будто они пробиваются сквозь воду, потом сквозь масло, патоку, наконец - дерево. Потом они вообще перестали что-либо чувствовать. Они были легче пуха. Раздался щелчок, и корабль остановился. Они были на Луне.
- Полный порядок. Приготовьте, пожалуйста, ваши удостоверения космических пришельцев, - пошутил Аллан.
Он дружески улыбнулся Тони, пока тот ломал голову, пытаясь понять, что чувствует Аллан на самом деле.
Мюррей вышел из рубки, щеголевато прошелся перед ними. Он был приятно возбужден. Для него это было в порядке вещей - жить, не заботясь о будущем.
- Пока все тихо, - сказал он. - По всей видимости, наши лунные друзья нас не обнаружили. Никаких сигналов тревоги. Влезайте в скафандры, и побыстрее.
Не меньше получаса облачались они в тяжелые космические скафандры, и Тони окончательно взмок; он все думал, заметили их наблюдатели росков или нет. Но выбирать не приходилось. Скафандр был их защитой - неповоротливый, тяжелый, он давал им возможность выжить там, где трудно было рассчитывать на выживание.
Прежде чем надеть, его приходилось невыносимо долго проверять. Все как один космолетчики Системы не жаловали свои скафандры и не было ни одного, который бы не завидовал скафандрам росков - легким, удобным и разнообразным.
Наконец они проверили, застегнули, перетянули и привинтили все, что было можно. Три устрашающего вида робота неуклюже толкались в выходной камере.
Пятью минутами позже они уже стояли на поверхности Луны в полной темноте.
В те спокойные и счастливые времена, что раньше, до прибытия росков, Тони частенько бывал на Луне - и по делу, и просто так, чтобы отдохнуть. Он не был готов к тому, что сейчас это место покажется ему таким холодным и неприглядным. Гримальди в темноте выглядел как пустыня смерзшейся сажи.
- До нужного нам купола меньше полумили, - сказал Мюррей. Его шепот отдавался в голове через наушники. - Пошли.
Сейчас они видели все в инфракрасных лучах. Мюррей вел их по самому краю кратера, обходя попадающиеся на дороге камни. Показались купола пришельцев, черные дыры на усыпанном блестками шелке. Сквозь небольшую прозрачную решетку скафандра окружающий мир представлялся Тони гипсовым слепком реальности, - реальности слишком странной, чтобы быть реальной. Сам он казался себе пигмеем в стальной коробке робота, идущего навстречу разрушению. Борясь (гэтим чувством, он буквально заставлял себя идти вперед, к тому предмету, ради которого они прилетели.
И вдруг взгляд Тони зацепился за что-то - но никак было не разглядеть, темно. Он дотронулся до руки Аллана.
Последний резко првернулся, затем посмотрел, куда указывал Тони. Мюррей тоже остановился, неуклюже и нетерпеливо махнул рукой, призывая их следовать за собой и не задерживаться. Возможно, он чувствует себя таким же уязвимым, как и я, с симпатией подумал Тони, вновь вытягивая в темноте руку, уже специально для Мюррея.
В следующую секунду яркий луч прожектора высветил их неподвижные фигуры.
Свет бил не из куполов, но из точки рядом с кратерной стеной. Тони замер на месте, ослепленный, с одной лишь мыслью: они попались.
- Падайте! - закричал Аллан.
- Стрелять в прожектор! - приказал Мюррей.
Его большая металлическая лапа опустилась и ухватила громоздкий космический пистолет, стреляющий без отдачи. Аллан и Тони ощущали выстрел только по глухой вибрации скафандров через микрофон Мюррея.
Он попал в прожектор. Наступила темнота, но в ту же секунду из ближайшего купола ударил другой луч и быстро их высветил. В них, возможно, тоже стреляли, подумал Тони, но так ли это - не узнаешь, пока в тебя не попадет. Он тоже вытащил свой пистолет и стрелял, никуда особенно не целясь, в том направлении, откуда мог подойти враг.
- Вот они! Беги к кораблю, Тони! - крикнул Аллан, Зажглось еще несколько прожекторов, и Тони на ceкунду увидел приближающихся росков, роски были готовы к встрече!.. Затем страшный удар обрушился на его плечо, и сумасшедшая боль пронзила все его тело. Задыхаясь, он слышал, как трещит его скафандр, так трещит, падая, рубленное дерево... И он куда-то все падал... проваливался... Последнее, что он увидел, - это фигуры росков рядом.
Когда роски прилетели в Солнечную Систему, четыре с половиной года назад, в самый обычный майский день 2189 года, - пришел конец старой эпохе, хотя осознало это лишь несколько человек. Кончилось время человеческой изоляции, и человек больше не мог считать себя единственным разумным существом во Вселенной. У его порога стояла раса, превосходившая его не только в научном плане, но, может быть, и в плане духовном.
Это событие наиболее тяжело отразилось на тех странах, которые на протяжении нескольких столетий привыкли считать себя правителями мира и вершителями судеб. Сейчас они находились в положении задиристого школьника, который, случайно обернувшись, увидел склонившегося над ним учителя.
Роски прибыли на одном огромном корабле, и в то время как четверть мира тряслась от страха, а другая Четверть веселилась и праздновала, более разумная поровина просто выжидала, что из всего этого получится.
Некоторые из них и четыре с половиной года спустя все продолжали выжидать. В росках было ничуть не легче разобраться, чем в самих землянах.
Внешне роек напоминал человека. Не белого человека, но, скажем, малайца. Как и люди, они не были на рдно лицо, но у большинства из них была светло-коричйевая кожа, черные глаза и совсем не было переносицы.
Температура тела -105,1 градуса по Фаренгейту: их родиной была более горячая планета...
Когда они прилетели, Тони был самым молодым вторым помощником секретаря Британской Миссии в Совете ООН. Он был свидетелем того бесконечного заискивания и угодничанья, которое разгорелось в высших кругах при выяснении вопроса об отношениях с росками.
А в том, что эти отношения существовали, причем весьма сложные и запутанные, сомневаться не приходилось, в особенности после того, как был преодолен языковой барьер.
Речь перед людьми держал желтоволосый роек по имени Тоделл Ко Барр, один из первых роскианских ораторов в Совете Объединенных Наций.
- Мы прилетели к вам, - начал он, - на межзвездном корабле, несущем на борту четыре межпланетные ракеты и около тысячи росков - мужчин и женщин. Большинство из нас - колонисты, ищущие мир, в котором мы могли бы жить. Мы прилетели к вам из системы, которую вы будете теперь называть Альфа Центавра II, и это наше первое межзвездное путешествие с нашей прекрасной, но - увы - перенаселенной планеты. Мы направлялись к ближайшей Солнечной Системе в поисках места, где мы смогли бы жить, и обнаружили, что единственная подходящая планета - ваша планета - уже заселена. И хотя мы счастливы встретить другую разумную расу, глубину нашего разочарования невозможно измерить: наше путешествие, наше долгое путешествие было напрасным.
- Весьма разумная речь, - прокомментировал Тони, рогда услышал ее.
А потом последовали другие разумные речи, и каждая из них хоть слегка, но касалась цели визита росков. К несчастью, мало кто обратил внимание на этот факт..
Когда миновала первая волна шока, охватившего Землю, последовал прилив оптимизма, который погасил то, что должно было насторожить. Но выяснилось это лишь гораздо позднее... Роски были героями. Многие люди с успехом скрыли свое разочарование тем, что у пришельцев нет третьего глаза или щупальцев. Не обеспокоились они и тогда, когда Тоделл Ко Барр объявил, что у росков диктаторская политическая система и что ими правит великий Ап II Дол.
Большой космический корабль кружился вокруг Земли на орбите спутника, а несколько росков прилетали и обращались с речами о дружбе или в Совете ООН, или просто к народу. Они часто посещали земные города.
В благодарность за гостеприимство они подарили лкн дям микрофильмы об общественной и политической жизни на Альфе Центавре II, а также образцы их литературы и искусства наряду с некоторыми образцами флоры. Но ни одному человеку не было разрешено подняться на их корабль. Учтиво и вежливо в этом было отказано и ученым, и политикам, и репортерам.
- Приглашать на наш корабль - это все равно что приглашать в склеп. Ко Барр был мрачен. - Очень многие из нас умерли в пути. Многие умирают сейчас; от недостатка пищи, от разницы в солнечном излучении, от мозговых расстройств из-за долгого пребывания в космосе. Ведь мы путешествовали в холодном темном космосе более двух живущих поколений. Мы не можем лететь дальше. Все, о чем мы вас просим, молим вас, это о небольшом местечке, где мы могли бы отдохнуть и прийти в себя после долгого пути.
Местечке... но каком? Вначале эта казавшаяся невозможной просьба не имела решения: Совет ООН заседал без перерыва неделями. Впервые в истории все нации пришли к согласию: никто не хотел пускать росков на свою территорию.