- Вот так, прямо, с дороги, грязные, в баньке не помывшись, пирогами не перекусив - и в хоромы княжеские? - молвил князь Дидомысл грозно-прегрозно, потом не выдержал - расхохотался, - Ну, рассказывайте, с какими трофеями возвернулись с похода дальнего, чего привезли?
Князь не без удовольствия разглядывал любимца - младшего сына Младояра, бросая изредка довольный взор и на Иггельда, наставника княжича. Только с мороза, мокрые - с неба валят крупные, почти теплые, хлопья снега...Вот, стоят, одежды порваны, хари - в грязи, у Игга - сапоги разные, видать утерял не спроста!
Молодцы путешественники - как вернулись в Крутен, так прямо, никуда не заезжая - в палаты княжеские, пусть и дело к вечеру... Он, Дидомысл, и сам бы так завалился!
- Нет трофеев князь, уж не суди строго...
- Как так нет?
- Ну, разве что шрамы новые у княжича, - пожал плечами Иггельд, - а больше похвастать нечем.
- Покажи!
Младояр скинул шубейку, стянул через голову рубашку, показал свежие, уже начавшие рубцеваться раны на руках, лице и груди.
- Славно, славно! - удовлетворенно кивнул князь, - Вот, сразу видно, не зря съездили. Волчьи зубы, что ль?
- Оборотни, - уточнил Иггельд.
- Много положили?
- Пятерых.
- А княжич?
- Двоих.
- Славно!
- Один переярком был, - огрызнулся Младояр.
- Стало быть, полтора? - усмехнулся князь.
- Ага...
- Ну что же, все хорошо, и тебе, лекарь, я рад... Что вернулся, как раз вовремя!
- Никак захворал кто? - насторожился Иггельд.
- Нет, тут другое дело. - Князь прошелся по горнице, доски заскрипели под тяжестью -Дидомысл с юности отличался богатырским сложеньем, а к возрасту солидному и вовсе отяжелел, - Понаехали к нам гости торговые, с Кия-града, с ними купцы аж с Фасиса! А среди тех - человек занятий странных, волхв - не волхв, лекарь - не лекарь, толмач - не толмач, всего понемногу, словом - вроде тебя, Игг!
- Ой, тятя, а он еще здесь? - воскликнул княжич.
- Так вот, вбил себе в голову этот лин, - князь не обратил внимания на восклицания сына, показав, что отроку следует молчать, когда старшие, а тем паче, князь, речь ведут, - а он из этих, что после Лександра в Персии угнездились, - Дидомысл поморщился, видно вспомнив что-то не слишком приятное, - сумасшедший, словом, этот лин, не просто калика перехожий, а с Зовом в голове.
Хочет до северного края мира добраться!
- Первый раз о таком Зове слышу, - удивился Иггельд.
- И волхвы то же самое слово в слово сказали.
- Я бы с ним поговорил, - заинтересовался лекарь.
- Вот и я ему посоветовал - тебя дождаться, - князь, казалось, всегда рассчитывал далеко вперед, - уж лучше тебя никто не объяснит, как от холодов лютых уберечься... Ты, ведомо мне, старым уменьем владеешь, голым на снегу спать можешь?
- Не стоит об этом, - Иггельду явно не понравились последние слова князя.
- Что, сына моего не выучил тому уменью?
- Нет.
- А почему? - Дидомысл взглянул на лекаря с интересом, даже голову наклонил, ну - как сорока...
- Опасно то уменье! - поджал губы Иггельд.
- Ничего, выучи!
- Как скажешь, князь...
- Но сначала с лином переговори, как его - Артеминосом...
* * *
"Утро вечера мудренее" - подумал Младояр, - "Видно не зря Игг отложил разговор до утра, да пригласил загодя в дом свой гостя заморского -вишь, как разговор склеился!".
- Хорошо, я уяснил, - кивнул Иггельд, - коли небосвод вращается, то должна быть ось, вокруг которой идет вращение, если же считать твердь земную шаром, как утверждают орфики, то таковая ось пронзит оный шар в двух местах...
- И эти места - суть особые, невероятной силой наделенные! - воскликнул Артеминос, вскочив и взмахнув руками.
Молчавший во время беседы Младояр отметил, что этот маленький черный эллин все время махает руками.
"Наши бы давно ему руки отшибли б..." - усмехнулся юноша про себя, вспоминая, как быстро его самого отучили от дурной привычки.
"Странно, ведь лины должны быть белокожи, а этот - черен, не только глаза и волосы, но и вся кожа," - думал княжич, - "Черные люди должны иметь губы выпуклые, круглые, что у порося - сам читал, а у этого губки тонкие. Нос у черных людей должен быть приплюснут, а у этого - орлиный... Странно! Надо спросить. Или свитки врут, или кровь у него перемешанная...".
- Вот тут-то я в толк и не возьму, с чего это ты считаешь, что под той звездой, коли она над головой стоять будет, сила снизойдет к тебе небесная? - спросил Иггельд насмешливо.
- Как непонятно? Ведь Ось Колесницы не ходит по окружности, подобно другим звездам, она стоит на месте, стало быть - через нее проходит ось вращения небесных сфер!
- Ну, это ясно.
- А что тогда неясно? - воскликнул Артеминос возмущенно.
"Удивительно, говорят этот лин выучился нашей речи за месяц" - подумал Младояр, - "А иные гости торговые и за всю жизнь не выучиваются... А этот - глянь как шпарит!".
- Неясно, отчего человек, попав под эту самую воображаемую ось, вдруг могущество обретет? - лекаря трудно было вывести из равновесия, его голос сохранял насмешливые оттенки.
- Так там же ось небесная! - закричал лин чуть ли не в ухо Иггельду.
- Ну и что? - протянул врачеватель.
- Там все сходится!
- Что всг?
- Всг!
- Хорошо, скажем, я соглашусь с тобой, пусть это место какое-то особенное, - вздохнул Иггельд, отвесив красноречивый взгляд в сторону княжича, как бы объясняя им - "с больными головой не спорят!", - так ты стремишься попасть в это самое место?
- Это цель моей жизни, мое предназначение!
- Но ведь это место далеко на Севере, а чем северней, тем - холоднее, это во всех свитках начертано!
- Я это уже на собственной коже прознал, - Артеминос обнажил белые зубы в первой, за этот вечер, раз, - я вышел из отеческого дома, что на берегу Хинда, близ Паттала, там так хорошо, хоть голым путешествуй! Но пройдя северней, меня чуть не сдули ветры, пришлось кутаться в одежды, хоть и не было холодно. По Мидии тоже можно ходить голым, но по ночам уже хочется закутаться в одеяло. Правда, я проходил Рагу осенью. Понт Эвксинский, само собой, куда холодней Эритрейского моря, но дальше... Поднимаясь по Танаису, становилось все холодней. А тут еще зима. Я никогда раньше не видел полей, покрытых снегом. Так холодно, что даже дыхание застывает!
Недаром здесь все наряжены в шкуры, есть меховая одежда и для ног, и для рук, и для головы. Точно не люди, а звери невиданные, пушные! А что будет, когда я пойду дальше на север, ведь должно становиться все холоднее и холоднее, не так ли?
- Ну, не совсем так, - успокоил путешественника Иггельд, - если пройти дальше не север, то уткнешься в море-окиян, а у вод морских слишком холодно не бывает!
- Почему?
- Воды хранят летнее тепло, когда воды слишком много - то и тепла достаточно, чтобы сохранить основную часть моря в не замерзшем виде, только сверху - лед, ниже - вода, а в ней рыба и морской зверь...
- Так это море замерзает?
- Да, зимой оно замерзает, и в том - твой шанс пройти путь...
- А там, под осью небесной, есть твердь?
- Вот уж чего не знаю, того не знаю, - пожал плечами Иггельд, - ничего не говорят о том древние свитки... А может, какие и говорят, да я их не читал. Много их по всему свету!
Воцарилось молчание. Иггельд испытующе смотрел на иноземного гостя, в его взгляде сквозило некоторое недоверие. Тщедушен, боится холода малого, что будет, когда попадет под холод настоящий?
- Я пойду зимой, - решился эллин, - пусть холод, зато - пройду по суху, по льду!
- Это - верная смерть для тебя! Ты не готов...
- Пусть смерть...
- Глупо, - отрезал лекарь, - если уж так силен твой Зов, укороти себя, поживи годик-другой с нами, научись бороться с холодами! А потом пройди еще на север, да поживи с теми промысловиками, что на краю земли живут, у самого северного моря белого, да поживи с ними, всему обучись...
- Северное море белого цвета? - удивился Артеминос.
- Когда замерзнет, будет белое, уж точно, - кивнул Иггельд, - а по нему ходят белые медведи. А ведмеди те, рассказывают, так велики, что охотятся на рыб-китов - что размером с большую ладью...
- Может, не заметят меня те медведи, коль я такой маленький...
- Как же, что б ведмедь чего не заметил?! - усмехнулся Иггельд, - Ты лучше выспроси у тех охотников северных Слово медвежье!
- Так как они мне, чужаку, тайну доверят?
- Там люди добрые, зла не знают, друг дружку не убивают, - улыбнулся Иггельд, - там жизнь человечья, даже само тепло телесное - и то в цене... Чем жизнь суровей, тем больше люди один за другого держатся! А чем вокруг теплее, чем земля богаче - тем люди злее, разодрать брата-соплеменника готовы за мяса кусок!
- Если бы за мяса кусок?! - воскликнул темнокожий.
Младояру стало ясно, сколь много раз попадал этот доходяга в ситуации, когда жизнь пытались отнять ни за что, ну просто так... И как он только сумел пройти такой путь. Шел бы каликой, можно было б понять!
- Поживешь с теми людьми годик, два, может - три, всему обучишься, узнаешь, как кусок сала зверя морского может греть тело в стужу зимнюю, но не сразу живот человеческий к тому привыкает! Одежду сошьешь, научишься от холодов спасаться...
- Слышал я, знаешь ты секрет некий, владеешь умением древним, как не замерзать и без одежд...
Встретив холодный взгляд волхва-лекаря, лин умолк. Вновь воцарилась тишина. Младояру так и хотелось сказать наставнику: "Да расскажи ему все, достоин он знаний!". Но княжич смолчал, негоже ему, на пятнадцатом году, лезть промеж таких людей!
Оказалось, что его мнение все-таки что-то значит. Иггельд поднял глаза на ученика, тот ответил прямым взглядом, устремив взор в черные точки зрачков наставника. Они не умели говорить длинные речи таким способом, но спросить глазами, да ответить - тому давненько обучились!
- Хорошо, - сказал Иггельд, - я расскажу, да покажу тебе все, что знаю и умею!
Артеминос ошеломленно переводил взгляд со старшего на младшего. Он никак не ожидал такой перемены, думал, небось - придется уговаривать, торговаться, рассказывать какие секреты в обмен на тайны этих северных людей. И еще - спрашивать совета у собственного ученика?! Странный народ...
- Вы добрые люди, - сказал лин, - и если, как ты говоришь, те, кто живут у северного края мира, еще добрее... То мне помогут, и я исполню предназначенье!
- Ты уверен, что в том твое Предназначенье?
- Я чувствую...
- Тебе ведом лишь Зов, а Зов говорит лишь о том, куда идти!
- Разве Зов и Предназначение не одно и то же?
- Согласись, достигнув оси небесной, ты можешь услышать другой Зов?
- Ты прав, - удивился Артеминос, - я не думал о том... Мне говорили, что среди гипербореев встречаются истинные мудрецы!
- Гипербореев?
- А разве вы - не гипербореи?
- Это слово ничего не означает, - пожал плечами Иггельд, - ровным счетом ничего...
- Так ты научишь меня этому умению?
- Я обучу тебя, как одеваться в лютые холода, и где у человека слабые места, плохо омываемые теплой кровью, я расскажу, какой едой нужно запастись на зиму, чтоб не выпали зубы, я расскажу, как греться с помощью снега... Нет, это не то умение, о котором ты спрашивал. Из снега можно построить себе жилище. Снегом же можно растереть отмороженную кожу. Впрочем, ты еще ничего не отмораживал, у тебя все еще впереди...
- А тайное умение?
- Я стараюсь обходится тем, что все умеют...
- Но ты обещал!
- Да, я покажу тебе все, но ты узнаешь и оборотную сторону сего умения...
- Я хочу знать все! Когда ты покажешь?
- Послезавтра, с утра... - и Иггельд добавил, не раздумывая, - Будет сильный мороз!
- Ты и погоду умеешь предсказывать?
- Да тебе каждый скажет - коли небо в звездах, а дым - столбом к небесам, то зимой - к морозу. А послезавтра - день такой, из года в год на него мороз бьет!
- Договорились, послезавтра...
- Будь моим гостем, странник, - Иггельд встал, церемонно поклонился, мой дом да будет тебе защитой и убежищем...
- Спасибо тебе, мудрый человек! - обрадовался Артеминос.
- Тогда давай в баньку, потом - заморим червячка, да спать...
- У тебя умный ученик, - заметил Артеминос, вставая, - все время молчал, но не упустил ни слова, я такое замечаю сразу. И глаза умные, понимающие, всего меня ощупал взглядом, с волос на голове до мизинцев на ногах...
- Вообще-то, это княжич, - заметил Иггельд, - младший сын нашего повелителя...
- Княжич? - на мгновение в глазах лина промелькнул испуг - не сказал ли чего не так? - Я не знал, - он попытался поклониться Младояру, но был остановлен юношей, - Готов служить тебе, все, что скажешь...
- Ты расскажи мне о твоей родине, о том, как там люди живут, - попросил княжич, - и о всех других людях, что встретил на длинном пути. Я хочу знать все!
- Но сначала нужно попарить гостя в баньке! - оборвал ученика Иггельд.
- Ничего, я сам отведу, сам и отпарю, - заверил Младояр, не желая расставаться со столь редкостной добычей даже на малое время.
- И заодно убедишься, что кожа у нашего гостя везде одного цвета? пошутил лекарь, проводя Артеминоса до дверей.
"Бедный лин," - посмеивался про себя Иггельд, - "проделать такой путь, чтобы попасть в когти моему соколенку!? Да он теперь его всего выпотрошит, о дальних странах выспрашивая...".
* * *
И этой ночью небо выдалось ясным, все звезды выстроились, как товары на ярмарке - похвастать, какая, мол - ярче да блистательней! Трое - Иггельд, Младояр и Артеминос - стояли, приподняв носы кверху, да разглядывали небо.
- Вот это, как ковш - Медведица, ее еще называют Большой... - показал пальцем эллин.
- По нашему - Лось, ну я тебе показывал, Млад... - заметил Иггельд.
- А еще эти звезды именуют Повозкой, а иные народы - и колесницей, продолжил Артеминос, - но я называю это созвездие все-таки Большой Медведицей, в отличии от той, что Малая, вон - видишь, княжич, маленький ковшик.
- Вижу, - отозвался Младояр.
- А ручку у того малого ковшика видишь?
- Трудно не заметить...
- А крайнюю звездочку на той ручке?
- И что?
- Это и есть Ось Колесницы, та звезда, вокруг которой вращается все небо!
- Никогда бы не подумал, - хмыкнул подросток, - такая маленькая да плюгавенькая, а гляди - ось неба?!
- Не она ось неба, - поправил Иггельд, - просто небесная ось, так уж получилось, проходит сквозь нее...
- Точнее, очень близко от нее, - поправил лин.
- И ты пойдешь теперь к этой звезде? - спросил княжич.
- Пойду! - голос Артеминоса прозвучал как-то непривычно гулко...
* * * Солнце светило ярко, снег на ветвях елок нарядно блестел. Весело поскрипывал снег под ногами, одетыми в меховые обувку. У княжича сапожки самые нарядные, красные! У лекаря поскромней, но все ж - с золотыми упряжками, поблескивающими на солнце. Это - единственные цветные пятна, все же остальное вокруг - белым-бело!
Младояр убегал далеко вперед, возвращался, несколько раз падал в сугробы, посему уже был вымазан снегом с ног до головы. Взрослые шли степенно, говорили мало.
- Ну, как, Артеминос, не холодно? - спросил Иггельд.
- Холодно и не холодно, - удивлялся южанин, - внутри тепло, а дыханье обращается в снег, вот - и на шапке, и на груди, на меху... У тебя на усах - тоже!
- Скоро будем!
- Мы идем так далеко, чтобы никто не увидел? - спросил лин.
- Нет, это мы заводим тебя подальше в чащу, чтобы убить и съесть! хихикнул княжич, подкатившись к Артеминосу.
- Тихо, тихо, - заговорчески зашептал Иггельд, тут же включившийся в игру, - не выдавай нашей тайны!
- Лучше так не шутить... - кажется, эллин на мгновение поверил.
- Какие может быть шутки? - деланно обиделся волхв, - Сейчас разведем костерчик, зажарим да съедим за милую душу!