– Это все?
– Все.
– Делла все это записала?
– Да, я все продиктовал. Но Бога ради, Перри, не думай, что ты сможешь поднять меня с места и отправить...
– Нет, я не собираюсь делать этого, – сказал Мейсон, – мне от тебя нужно совсем другое, Пол.
– И что же? – с тоской в голосе спросил Дрейк.
– Сходи прими горячую ванну, – сказал Мейсон, – после нее прохладный душ, потом забирайся в кровать и спи, сколько сможешь проспать, потому что, когда я тебя разбужу, тебе придется поработать.
– Да это звучит просто музыкой для моих ушей, – устало проговорил Пол. – Я только собирался пойти домой, как получил это сообщение из Невады. Лифтер сказал, что вы отправились чего-нибудь пожевать. Я обзванивая все рестораны, где вы обычно едите.
– Виноват, – сказал Мейсон, – я собирался позвонить тебе в контору, но не думал, что тебе станет известно что-нибудь так скоро. Я думал, ты спишь. Ну пока. До встречи, Пол.
Мейсон повесил трубку, схватил Деллу Стрит за руку и сказал:
– Вперед, Делла, мы на верном пути.
Мейсон подбежал к кассе, стоявшей у самой лестницы, достал десятидолларовую бумажку из своего бумажника, положил ее на стойку и сказал китайцу-кассиру:
– У нас нет времени ждать счет. Вот десять долларов. Доллар оставьте официанту на чай...
– Нужно получить у официанта счет, – с восточной невозмутимостью, спокойно ответил тот.
Мейсон раздраженно бросил на стойку визитную карточку, взял десятку обратно, достал из кармана пятидесятидолларовую купюру и швырнул на стол.
– Отлично, вы мне не доверяете. А я вам доверяю. Дадите официанту доллар на чай, а я зайду завтра или как-нибудь на днях и заберу сдачу. Так что до встречи.
Он схватил Деллу за руку и очертя голову бросился вниз по лестнице к выходу на улицу.
Мейсон подбежал к припаркованной машине.
– Отлично, Делла, – сказал он, – теперь держись!
Он открыл дверцу. Делла Стрит рванула дверцу машины, прыгнула внутрь, захлопнула ее за собой и перегнулась через спинку сиденья, чтобы открыть дворцу со стороны водителя.
Мейсон скользнул за руль, включил стартер, затем, едва машина отъехала от поребрика, принялся жать газ.
У второго перекрестка Делла Стрит заметила:
– И ты еще что-то говорил по поводу того, как я вожу машину!
– На этот раз, – ответил Мейсон, – мы действительно спешим.
– Я уже догадалась об этом, – сказала Делла Стрит.
Они промчались по самым оживленным улицам города, выехали на автостраду и скоро уже неслись по ней, со стрелкой спидометра, застывшей на отметке семьдесят миль в час.
Дважды Делла Стрит взглянула на Мейсона, собираясь что-то сказать, но, увидев невероятную сосредоточенность адвоката, поняла, что мозг его напряженно работает, перебирая возможные варианты и планируя дальнейшие действия, даже в то время, когда он за рулем.
Через двадцать минут они выбрались за город, и Мейсон увеличил скорость до восьмидесяти.
– А что будет, если нас остановят? – спросила Делла Стрит.
– Черт побери, откуда я знаю, – ответил Мейсон. – Тогда и выясним. Следи за дорогой позади нас, Делла.
– На такой скорости ты можешь перегнать полицейскую машину, они обычно патрулируют на скорости шестьдесят пять, – сказала она.
– Приходится рисковать. Я смотрю на номера машин впереди нас. А ты помоги мне – следи за дорогой сзади.
Спустя три часа Мейсон сбавил скорость, чтобы прочитать указатель на перекрестке, и повернул направо.
Делла Стрит сказала:
– Судя по тому, как выглядит этот городишко, тротуары у них пустеют в семь часов. В это время ночи ты никого здесь не найдешь.
– Мы их поднимем, – сказал Мейсон.
Делла Стрит кивнула:
– Здесь, шеф. Это мотель, и там все уже спят.
– Мы кого-нибудь разбудим.
Мейсон позвонил в контору, и через несколько минут в дверях показался заспанный мужчина, протирающий глаза.
– Прошу прощения, – сказал он, – мы уже под завязку. Вы что, не видели табличку «Мест нет»? Вы...
Мейсон сказал:
– Вот пять долларов.
– Да я же говорю вам, у нас битком. Я не смогу найти вам место, даже если вы...
– Мне не нужно место, – перебил его Мейсон, – я просто хочу знать, в каком домике живет миссис Барнуэлл.
– Миссис Барнуэлл? В одиннадцатом, но она уже легла.
– Благодарю, – сказал Мейсон. – Купите себе бутылочку виски, и еще раз прошу прощения за то, что мы вас разбудили.
Мейсон и Делла Стрит быстро пошли по узенькой бетонной дорожке, начинавшейся у стоянки машин, окруженной белыми оштукатуренными коттеджами.
– Вот и наш коттедж, – сказал Мейсон.
Он поискал взглядом звонок, но не нашел. Тогда он попытался открыть выдвижную дверь. Она была заперта изнутри.
Мейсон постучал костяшками пальцев в дверь.
Встревоженный женский голос спросил:
– Кто там?
– Сообщение для вас, – ответил Мейсон, – очень важное сообщение.
– Простите. Мне нужно знать, кто вы. Я...
– Включите свет, – сказал Мейсон. – Для вас сообщение. Оно имеет отношение к законности брачной церемонии, совершенной в Неваде. Теперь вас это заинтересовало?
Внутри загорелся свет.
– Минутку, – произнес женский голос.
Через мгновение внутренняя дверь распахнулась, в дверном проеме возникла неясная темная фигура молодой женщины, завернувшейся во что-то свободно ниспадающее. Раздвижную стеклянную дверь она не открыла.
– Ну хорошо. В чем дело? – спросила она.
Мейсон, держа в руке маленький фонарик, нажал на кнопку. Луч света пронзил стеклянную дверь и ударил прямо в лицо женщине.
Она отпрянула и сердито воскликнула:
– Прекратите!
Мейсон сказал:
– Я выяснил все, что мне нужно, мисс Кэдмас.
– Простите, но я миссис Барнуэлл.
– Вот об этом я как раз и хотел бы с вами поговорить.
– Зато я не хочу с вами ни о чем говорить, – сердито ответила она и принялась закрывать дверь.
– Я думаю, захотите, – сказал Мейсон. – Если же вы откажетесь говорить со мной, вам придется через два часа объясняться с газетными репортерами.
– Репортерами?
– Да.
– Но откуда они... как они смогут найти меня?
– Благодаря мне, – сказал Мейсон.
Из соседнего коттеджа прогремел раздраженный мужской голос.
– Эй, убавьте громкость! Заходи внутрь или найди себе более покладистую бабу. Нечего там стоять и спорить! Я хочу спать!
Мейсон спокойно стоял перед стеклянной дверью и ждал.
Несколько секунд фигура в дверном проеме оставалась неподвижной, затем женщина протянула руку и открыла защелку.
– Заходите, пожалуйста, – пригласила она, – и постарайтесь не разбудить ребенка.
Мейсон придержал дверь, пропуская Деллу Стрит, и, следом за ней войдя в коттедж, тщательно запер дверь.
– Кто вы? – спросила женщина.
Внутри коттеджа было просторно и удобно. Маленькая гостиная с дорогим ковром на полу была обставлена хорошей мебелью; через другую дверь видна была спальня с двуспальной кроватью и детской кроваткой.
Мейсон представился:
– Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Это Делла Стрит, моя секретарша. Я хочу сразу выложить карты на стол – я один из адвокатов, представляющих Джозефину Кемптон. Она обвиняется в убийстве Бенджамина Эддикса – вашего мужа.
Женщина сидела, враждебно поджав губы.
– Продолжайте.
Мейсон сказал:
– Я оказался замешан в это дело чисто случайно. Я купил ваши дневники и...
– Я читала об этом в газетах. Зачем они вам понадобились? Вы что, хотели заняться чем-нибудь вроде шантажа? Неужели вы думали, я такая дура, чтобы написать в них хоть что-то такое...
– Вы написали там много такого, о чем даже и не подозревали сами, сказал Мейсон. – То есть вы писали о том, о чем, как вы полагали, никто не сможет догадаться.
– Например?
– Как вы думаете, зачем я сюда приехал?
– Не знаю. Как раз это я и хотела бы выяснить.
– А как, по вашему мнению, я вас здесь нашел?
– Вот этого я не могу понять. Я приняла все необходимые меры предосторожности.
– Это мне известно, – сказал Мейсон. – Как раз поэтому я и говорю, что в дневниках было гораздо больше, чем вы полагали. Ну а теперь я хочу узнать все в подробностях.
– Я не собираюсь вам ничего рассказывать.
– Я полагаю, расскажете, – уверенно заявил Мейсон.
– Почему вы так думаете?
– Потому что, – сказал Мейсон, – мне известно очень многое. Я знаю названия мотелей, в которых вы останавливались с Бенджамином Эддиксом. У меня есть ваши записи в дневнике о том, что вы собираетесь наслаждаться счастьем там, где оно вам выпало, и что вы не собираетесь ускорять развязку, пока она не наступит сама. А затем, обнаружив, что развязка неизбежна, вы были вынуждены что-то решать в такой ситуации и записали об этом в дневнике. Мне известно, что произошло на борту яхты. Я знаю, что вы с Эддиксом подстроили так, чтобы обмануть всех и представить дело так, якобы вы покончили жизнь самоубийством. Неизвестно мне одно – зачем он предпринимал все эти меры предосторожности. Вот это мне и хотелось бы выяснить.
– Ну, раз вы такой ловкий, возьмите и выясните сами.
– Мне известно, – сказал Мейсон, – что вы поженились в Неваде. Я знаю, что вы дали указания прислать документы о регистрации брака почтой по этому адресу. Я знаю, что настоящее имя Эддикса было Барнуэлл. А теперь я могу высказать несколько предположений. Я не думаю, что эти предположения вам хотелось бы от меня услышать. Я могу опубликовать их в газетах. Они гоняются за мной, чтобы получить интервью.
– Ну так идите и дайте им интервью.
– Я уже дал им одно интервью, в котором заявил: на основании некоторых записей в вашем дневнике я предполагаю, что вы сообщили мистеру Эддиксу о том, что он скоро станет отцом. Я уже рассказал им про мотели, останавливаясь в которых вы с мистером Эддиксом регистрировались как муж и жена, и у меня есть свидетели, которые опознали ваши фотографии. Газетчикам это уже известно. Завтра утром все будет опубликовано.
– Но зачем вы все это мне устроили? – спросила она.
– Я вам ничего не устраивал, – сказал Мейсон, – я юрист. Я веду дело, в котором должен выяснить все факты. Я ничего не придумываю. Я ничего не подтасовываю. Я только устанавливаю факты.
– А потом выбалтываете газетам.
– Я сделал это, потому что так было нужно. Была какая-то причина, по которой мистер Эддикс не мог на вас жениться. Что это была за причина?
– Не понимаю, с какой стати я вам должна рассказывать?
– А почему бы и нет?
Она помедлила какое-то время, потом проговорила:
– У вас-то какой интерес во всем этом?
– Я пытаюсь установить истину.
– И вы представляете Джозефину Кемптон?
– Да.
– Отлично! – с горечью воскликнула она. – Если вам нужна правда о ней, то я вам скажу правду. Она убила его!
– Вы имеете в виду, что она убила Бенджамина Эддикса?
– Ну конечно, она убила его. Она еще сильнее хотела убить меня, чем его. Это одна из причин, почему Бенни решил, что мы все сделаем так, будто... ну, в общем, будто я уже мертва.
– Мне кажется, – сказал Мейсон, – что это слишком уж сложный способ решения довольно простой проблемы.
– Проблема не была такой уж простой.
– Почему бы ему было не решить эту проблему со своей первой женой? спросил Мейсон, по своему обыкновению скрывая тот факт, что стреляет он наобум.
– Потому что он не мог.
– Почему?
Она пожала плечами и сказала:
– Почему бы вам самому не порассуждать на эту тему?
Мейсон сказал:
– Ну что ж. Я юрист. Единственное возможное решение, которое я могу найти, чтобы объяснить, почему мистер Эддикс не мог открыто объявить вас своей женой, состоит в том, что у него не было законного права это сделать, и единственная причина, которую я могу придумать, почему у него не было законного права жениться на вас – это то, что у него была жива первая жена, которая, возможно, тянула из него деньги на свое содержание и отказывалась дать ему развод.
Она покачала головой.
– Неправильно? – спросил Мейсон.
Она с горечью произнесла:
– Газеты время от времени довольно много писали о нем. Множество раз они публиковали его фотографии. И вы никогда не слышали, чтобы кто-то пришел и заявил, что является его женой. И вы никогда не слышали о его предыдущей женитьбе.
– Это как раз одна из тех вещей, которые меня озадачивают, – неохотно согласился Мейсон.