Ты играешь роль Красса в совершенстве, Штулафи.
Если бы Гештар высказала это вслух, этот дурак не понял бы даже, о чем она говорит, - но сразу видно, кто в их триумвирате самый слабый. У Й'Талоба одно на уме: бить и крушить. Искусство контроля над информацией состоит в окутывании и разглаживании, в том, чтобы отгораживать жертвы от реальности, дискредитируя их источники. А сколько этих жертв - один человек или миллион - не имеет значения.
Ториган поклонился, выставив ладони вперед в знак того, что воздерживается от спора. Ирония - у такого дурака? Гештар очень хотелось вцепиться ногтями в его толстую шею.
- Все это очень хорошо, - сказал Тау с оттенком нетерпения, обратив свой взгляд из-под тяжелых век на Гештар. - Но следует так понимать, что полного контроля над информацией у вас нет.
- Того, что есть, для меня вполне достаточно, - отрезала она. - Но наш новый Панарх под предлогом, что тут слишком много работы для одного человека, счел нужным разделить эту должность между мной и контр-адмиралом Уилсонс, лишив меня этим беспрепятственного доступа к самым глубоким уровням ДатаНета. - Гештар хотелось умаслить Тау - он все еще оставался полезным. - Но нам очень помогло бы вот что, если позволите предложить...
Тау поклонился, несколько смягчившись.
- Выяснить, что известно членам команды.
- Фиэрин уже занималась этим, - вздохнул Тау. - По мнению Фелтона, она полагала, что проделала все очень тонко. Если бы они что-то знали, она выложила бы это первому же репортеру.
- Перешептываясь с кем-то в капсуле транстуба, ничего не узнаешь, заметила Гештар. - Для этого требуется время. И нужная атмосфера.
Ториган посмотрел поочередно на них обоих и ухмыльнулся.
- Наркотики, что ли?
Гештар на миг закрыла глаза.
- Кендриан, конечно, отпадает, - сказал Тау. - Кок и механик - тоже. А перспектива столкновения с должарской темпаткой меня, признаться, даже пугает.
- Остается мальчишка - это очевидно, - засмеялась Гештар. - Говорят, он наполовину свихнулся под действием келлийской биохимии. - Она брезгливо скривилась. - Хотя это нам, возможно, и на руку.
Тау с новым поклоном допил свой бокал, встал и принялся шагать взад-вперед.
- Что еще было на совещании, Гештар?
Она вкратце пересказала повестку дня и предложила вывести запись с босуэлла на пульт Тау, если нужно. Мужчины отказались.
- Знать бы только, почему Фиэрин ушла, - сказал под конец Тау,
Гештар в приступе гнева не сдержалась:
- Надо было убить ее, пока был шанс. Неужели она вам давно уже не надоела? С ней мог произойти несчастный случай еще до прибытия сюда, и никто бы ничего не заподозрил.
- Сентиментальность опасна, - проворчал Ториган, качая головой. Очень опасна.
Красивый рот Тау слегка сжался, а Гештар подумала: не опаснее, чем твои дурацкие комментарии, кретин. Пора положить конец твоей никчемной жизни - как только Кендриан умолкнет.
- Мне нужно было сохранить отношения с Вакиано, дорогой Штулафи, мягко сказал Тау. - Они ведь знают, что она находится на моем попечении. Я намерен аннексировать Вакиано, и ничто мне в этом не помешает.
Его размеренная речь показывала, насколько он раздражен, и Ториган густо покраснел.
- Вы оба считаете меня дураком, но не мои ошибки привели нас в нынешнее положение.
Гештар заставила свое лицо разгладиться и потрепала Штулафи по руке. При всей своей глупости он мог доставить много неприятностей.
- Вы правы, Штулафи. Простите. Уж очень напряженный выдался день. Пожалуй, нам пора вернуться к гостям и попытаться провести остаток вечера в свое удовольствие.
Тау поклонился с жестом иронического одобрения, который относился к ее поведению, а не к ее словам.
- Ваша правда. Пойдемте.
Наружно Гештар сохраняла полнейшее спокойствие и безмятежность, но ее сердце с течением времени билось все сильнее.
Посвященный подал ей знак. Настал час нового дай-ульшена - и она не жалела об этом. Она знала, что это делается ради нее, чтобы укрепить ее силу.
Наконец-то настал мой час.
ОРБИТА БАРКИ. "ЦВЕТОК ЛИТ"
Норио не мог понять, что случилось с Хримом на Барке, и это вызывало у него беспокойство.
Он бродил по коридорам палубы 3, где в этот час все спали. Двери кают были такие же разные, как те, кто жил за ними, - одни ярко раскрашенные или окруженные дипластовым барельефом, другие стерильные и анонимные. Для всех, но не для него. Он знал, где и с кем спит каждый член экипажа. Навстречу ему попадались немногие, да и те опускали глаза или норовили свернуть в сторону.
Из каюты впереди шли яркие вспышки эмоций, недоступных бодрствующему разуму. Норио остановился, вздрогнул и коснулся рукой переборки, как будто контакт мог усилить его восприятие. Каюта принадлежала Метидже. Он часто приходил сюда. Мужское начало в ней сильно возросло, и ее подсознание странствовало причудливыми путями. Норио поборол искушение снова настроить тианьги так, чтобы придать ее снам еще больше пряности. Но Хрим уже как-то избил его, поймав на этом деле.
"Моя команда для тебя под запретом. Лазь в мозги только тем, кому я велю, а игры и удовольствия прибереги для нас".
Метидже перешла в стадию глубокого сна, перестав грезить, и Норио двинулся дальше. Похоже, что теперь Хриму уже все равно.
Он помнил, как Хрим вернулся.
В правом причальном отсеке было холодно, и казалось, что свежесть воздуха усиливает статические разряды. Челнок в радужном облаке прошел сквозь шлюзовое поле.
Норио поразил вид Хрима, и шок возрос, когда он почувствовал странную сглаженность капитанских эмоций. Хрим осунулся и двигался как-то скованно, точно его побили. В левой руке он нес большой дипластовый ящик.
Капитан оглядел обращенные к нему лица.
- Ну, чего вылупились? - гаркнул он. Голос у него остался по-прежнему зычным, но звучал он не с прежним пылом. Агрессивность Хрима всегда была выше, чем у большинства других, - что же такое сделали с ним на Барке?
- Что с вами, кэп? - спросил Эрби.
- Ты бы тоже так ходил, если б трахался двенадцать часов кряду, засмеялся Хрим. - У этих троглодитиков такая техника в сексе, что вам и не снилась, а сделка с матронами скрепляется не рукопожатием!
Команда грохнула со смеху, и Норио почувствовал, что Хрим немного успокоился. Темпат успокоился тоже. Возможно, приглушенность эмоций объясняется продолжительным сексом. Норио возревновал: ему никогда не удавалось добиться такого эффекта. Может, там Хрим тоже имел дело с темпатом? Но в его эмоциях этого не просматривалось.
Правда, раньше у Норио не было видеозаписи того, как смертельный враг Хрима сгорает заживо. Подождем, когда Хрим увидит это зрелище, подготовленное Норио, чтобы отметить получение огров!
Хрим двинулся вперед, и Норио последовал за ним через люк. Капитан не смотрел на него, и тщетно Норио искал знакомую чувственную струйку, которой Хрим всегда отзывался на его присутствие: ее не было.
Продолжая удивлять темпата, Хрим отправился на транстубе не в их общую каюту, а в машинное отделение. Норио воздержался от вопросов. Даже без темпатии было ясно, что Хрим не хочет разговаривать.
А реакции у него такие, будто меня тут и вовсе нет.
Норио стиснул руки: перед ним явился грозный образ старого фаниста Ченкрита из Глен-Дледдина на Дезриене. "Ты выбрал путь энтропии и хочешь уничтожать, а не созидать. Придет время, когда ты захочешь стать ничем, и на это будет только один ответ".
Норио мотнул головой, отгоняя видение. Дезриен далеко, и это было давно. Возможно, когда Должар восторжествует, Норио попросит Хрима доставить его туда и прямой наводкой гиперснаряда уничтожит отвергнувший его мир.
В машинном отделении Хрим долго стоял перед урианским реле, бесформенной глыбой, чьи органические контуры не вязались с явно неорганической текстурой покрытия. Норио только раз прикоснулся к реле и после уже не верил, что это просто машина, хотя никакой реакции в ответ не получил. Это сенсорное противоречие мучило его, тем более что здесь ощущалась аура скрытых эмоций, которая в любой момент могла проникнуть в его ум.
Хрим сейчас тоже выглядел так, будто ждал, что вот-вот из древней машины высунется нечто и схватит его. Его эмоциональный уровень вырос - он испытывал странную смесь страха, беспокойства и похоти, от которой Норио чуть не затошнило. Затем капитан взял свой ящик, резко повернулся и вышел. Норио, одолеваемый любопытством, поспешил за ним.
С тех пор его любопытство так и не получило удовлетворения. В каюте Хрим запер ящик в сейф и ни словом о нем не упоминал.
Он вообще был очень немногословен и оживился только раз, когда Норио спросил, не встретил ли он там другого темпата.
- Вот, значит, что тебя волнует? Нет. На Барке нет темпатов. - Взор Хрима стал отсутствующим, и его эмоциональный спектр приобрел несвойственную ему мягкость. - Да и не может быть, - загадочно добавил он.
То, что было дальше, тоже не принесло темпату удовлетворения. Даже видеозапись агонии Нейвла-хана не возбудила Хрима. В конце концов Норио, в досаде и чуть не плача, ушел и стал бродить по коридору, где спала очередная вахта.
Еще один яркий разряд эмоций остановил его - нет, два разряда, объединенные общей страстью; но собственная, густая как кровь ревность испортила Норио все удовольствие, и он заторопился прочь, обратно к Хриму.
Он почти уже дошел до места, когда корабль взорвался.
Норио лежал на палубе и ничего не понимал. Все вроде цело - откуда же этот свет, бьющий словно из центра солнца? И тут Норио узнал эмоциональный спектр своего любовника, разросшийся до невероятных размеров. Темпат корчился на полу у каюты, а ужасающе густая, темная похоть вкупе с другими эмоциями, которым он не мог подобрать имени, волна за волной накатывала на него, пронизывая нервы, проникая в мозг и вызывая ответный рефлекс, казавшийся огоньком спички по сравнению с энергией новой звезды, излучаемой Хримом.
Наконец это кончилось, и волны откатились с ощущением, очень напоминающим боль. Норио удалось встать только с четвертой или пятой попытки. Он прислонился к косяку и нажал на вестник. Сканер узнал его, и он вошел.
На пороге внутренней комнаты он остановился как вкопанный. Голый Хрим без сознания лежал на спине поперек платформы для сладких снов. Норио окинул быстрым взглядом полки и увидел, что все их сексуальные игрушки на месте и не тронуты.
Зато на толстой волосатой ноге капитана, намертво присосавшись к его выбритому паху, растянулась огромнейшая диленжа. Заметив странную неорганическую текстуру ее поверхности, Норио понял, почему Хрим так смотрел на урианскую машину.
Ужас объял темпата, лишив возможности говорить и даже дышать, когда эта штука выпустила щупальцы и подняла свою безглазую голову, чтобы поглядеть на него. Норио без чувств повалился на палубу.
Когда он пришел в себя, Хрим сидел на краю платформы и смотрел на него, по-прежнему голый. Но та вещь - Норио боялся даже вспоминать о ней исчезла.
- Теперь ты знаешь, - только и сказал Хрим.
Остальное Норио прочел без слов. Он посмотрел на Хрима пустыми глазами, а тот повернулся и ушел в ванную, где сразу зашипела вода.
Норио остался один.
Он встал и поплелся искать квартирмейстера. Ему требовалась новая каюта.
По дороге его мысли снова обратились к урианскому реле в машинном отделении. Возможно, аура, дразнившая его пси, пыталась сказать ему, что он найдет утраченное на Пожирателе Солнц.
Норио облизнул губы и улыбнулся, мысленно составляя послание Барродаху.
АРЕС
Резкий запах благовоний наполнил ноздри Гештар. Она вдохнула его, и предвкушение, как огонь, пробежало по ее нервам.
- Ты должна очиститься, - сказал голос из мрака позади занавеса.
Гештар быстро освободилась от украшений и сбросила парчовое платье на скамью. Нагая, она обошла против часовой стрелки вокруг низкой курильницы, чувствуя на коже горячий сухой дым.
Призрачно-белые струи поднимались к ее лицу. Она взяла из груды рядом с курильницей ветвь аранды и направила дым на себя, окуривая тело.
Очистившись, она накинула приготовленный черный балдахин и завязала тесемки маски. Затем раздвинула занавес и опустилась на колени.
- Кто направляет стопы свои к богу?
- Та, что ищет смерти и возрождения.
- Откуда ты пришла?
- Из мира тех, кто умирает лишь однажды.