— Это значит, что я не существую.
— Физически?
— Не знаю, — честно ответил Джейсон. Может, подумал он, если бы я был более откровенен с ее братом, генералом полиции, тот бы разобрался в этой истории. В конце концов Феликс Бакмэн седьмой. Что бы это ни означало.
— Значит, вы — Джейсон Тавернер, — сказала девушка. — Человек, которого пытался прищучить Мак-Налти. И не сумел. Человек, на которого нет никаких данных. Во всем мире. Ни свидетельства о рождении, ни школьного аттестата, ничего.
— А вы откуда все это знаете? — спросил Джейсон.
— Я читала рапорт Мак-Налти, — жизнерадостно ответила Элис. — В кабинете Феликса. Мне было интересно.
— Тогда почему вы спросили, кто я?
— А любопытно, знаете ли вы сами. Кое-что мне стало известно от Мак-Налти. Теперь захотелось выслушать вашу версию. Противоположную сторону, как у них принято говорить.
— Я ничего не могу добавить к тому, что знает Мак-Налти, — сказал Джейсон.
— Не правда.
Похоже, она начала его допрашивать. Причем в той же самой манере, как это проделал совсем недавно ее брат. Нейтральный тихий голос, как будто речь идет о чем-то будничном, затем пристальный взгляд в лицо, грациозные движения рук, словно во время разговора она пританцовывала. Сама с собой. Красота танцует свой танец, подумал Джейсон. Девушка казалась ему физически и сексуально восхитительной. Но сексом он на ближайшие несколько дней насытился.
— Верно. Я знаю больше.
— Больше, чем рассказали Феликсу?
Он задумался. И тем самым ответил на вопрос.
— Да, — сказала Элис.
Джейсон пожал плечами. Ответ был очевиден.
— Послушайте, — оживленно произнесла девушка. — Хотите посмотреть, как живет генерал полиции? Его дом? Замок ценой в миллион долларов?
— Вы меня туда пустите? — недоверчиво спросил Джейсон. — Представьте, что будет, если узнает ваш брат… — Он замолчал. Чего хочет эта женщина? Она втягивает меня в опаснейшую авантюру. Мгновенно все внутри напряглось, Джейсон ощутил, как забилась тревогой жилка. Организм просигналил об опасности на соматическом уровне. Его тело знало, что сейчас, более чем когда-либо, следует быть настороже.
— Вы можете входить в этот дом на законных основаниях? — спросил он, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно спокойнее.
— Черт побери! — воскликнула Элис. — Да я там живу. Мы с братом очень близки. Кровно. Мы близнецы.
— Я не собираюсь лезть в ловушку, подстроенную вами и генералом Бакмэном, — произнес Джейсон.
— Ловушка, подстроенная мной и Феликсом? — Она расхохоталась. — Да мы с Феликсом не могли вместе раскрасить пасхальное яичко. Бросьте! И расслабьтесь. У нас очень много интересного. Средневековые деревянные шахматы, старинная костяная посуда из Британии. Есть изумительные ранние американские почтовые марки, отпечатанные Национальной Валютной Компанией. Вы интересуетесь марками?
— Нет.
— Оружием? Джейсон поколебался.
— Немного. — Он вспомнил свой пистолет. Второй раз за двадцать четыре часа у него появился повод о нем вспомнить.
Смерив его взглядом, Элис произнесла:
— Знаете, для мужчины маленького роста вы очень даже симпатичны. Вы старше, чем мне нравится…, но ненамного. Вы ведь шестой, не правда ли?
Он кивнул.
— Ну так что? — спросила Элис. — Хотите посмотреть, как живет генерал полиции?
— Хорошо, — сказал Джейсон. Его все равно найдут. Куда бы он ни пошел. С передатчиками или без них.
***
Включив двигатель, Элис положила руки на руль, потом нажала на педаль. Аппарат взмыл в воздух под углом девяносто градусов. Полицейский движок, сообразил Джейсон, в два раза больше лошадиных сил, чем у гражданских моделей.
— И еще, — сказала Элис, лавируя среди других аппаратов, — я хочу, чтобы вы твердо это усвоили. — Она посмотрела на Джейсона, чтобы убедиться, что он ее слышит. — Не вздумайте ко мне приставать. Я вас прикончу. — Девушка постучала по висящей на поясе полицейской трубке. В лучах утреннего солнца оружие отливало черным и синим цветами.
— Я и не собирался, — проворчал Джейсон. Ему с самого начала не понравилась кожаная одежда с железками. Она словно специально подбирала фетиши, к которым он был равнодушен. А теперь еще этот ультиматум. Может, она лесбиянка?
Словно отвечая на его вопрос, Элис произнесла:
— Все мои сексуальные интересы сосредоточены на Феликсе.
— На вашем брате? — опешил Джейсон. — Не может быть.
— У нас уже пять лет кровосмесительные отношения, — сказала Элис, искусно маневрируя в тяжелом утреннем воздухе Лос-Анджелеса. — У нас общий ребенок. Он живет в Ки-Уэсте, во Флориде, с нянькой и домоправительницей. Его зовут Барни.
— И вы рассказываете об этом мне? Человеку, которого толком и не знаете?
— Почему же? Я вас очень хорошо знаю, Джейсон Тавернер. — Элис вывела аппарат в верхний коридор и начала набирать скорость. За пределами Лос-Анджелеса движение стал свободнее. — Я была вашей поклонницей. В течение многих лет смотрела ваше шоу по вторникам. У меня много ваших записей. А один раз я даже слышала вас без записи — в отеле святого Франциска в Сан-Франциско. В Орхидейной Гостиной. — На лице девушки промелькнула улыбка, — Мы с Феликсом — коллекционеры. Помимо всего прочего, я коллекционирую записи Джейсона Тавернера. — Теперь она улыбалась широко и радостно. — У меня собраны все девять концертов.
— На самом деле их десять, — хриплым дрожащим голосом произнес Джейсон. — Я выпустил десять сольных концертов.
— Значит, одного у меня нет, — кивнула Элис. — Кстати, они здесь. Повернитесь и посмотрите на заднем сиденье.
Повернувшись, Джейсон увидел на заднем сиденье свой самый первый альбом “Тавернер и блюз”.
— Да, — выдохнул он и прижал запись к груди.;
— Там еще один. Мой самый любимый, — сказала Элис.
Джейсон увидел пластинку “Будет хорошо с Джейсо-ном Тавернером”.
— Да, — сказал он. — Это моя лучшая запись.
— Видите? — улыбнулась Элис. Аппарат пошел вниз, опускаясь по спирали к скоплению окруженных зеленью и деревьями домов. — Вот и наш дом.
Глава 19
Сложив вертикально лопасти; аппарат медленно опустился в центр огромной лужайки. Листва мешала толком разглядеть поместье. Трехэтажный особняк в испанском стиле с черными железными решетками на балконах и красной черепицей на крыше. Похоже, стены были из кирпича воздушной сушки. А может, такой эффект создавала штукатурка — не разберешь. Дом вписывался в природу и ничем не нарушал ее гармонии. Он сливался с травой и деревьями и казался их продолжением в созданном человеком мире.
Элис заглушила двигатель и толкнула ногой массивную дверь.
— Оставьте пластинки в машине и идите за мной, — сказала она, когда Джейсон выбрался на лужайку.
Он неохотно расстался с пластинками и поспешил за девушкой. Обтянутые черной кожей ноги легко несли ее к главному входу.
— Представляете, у нас по верхушке забора забетонированы осколки разбитых бутылок. От бандитов. В наше-то время!… Когда-то этот дом принадлежал великому актеру Эрни Тиллу.
Девушка нажала на кнопку, и за входными воротами показался охранник в коричневой форме. Посмотрев на Элис, он открыл двери.
— Что вы про меня знаете? — спросил Джейсон. — Вы ведь знаете, что я…
— Что вы знамениты, — буднично произнесла она. — Я много лет это знаю.
— Значит, вы были там, где был я. Там, где я всегда находился. Не здесь.
Взяв Джейсона под руку, Элис повела его по коридору. По пяти крутым ступенькам они спустились в низкую гостиную. Обставленная под старину комната была прекрасна.
Но Джейсона красота оставляла безразличным. Ему хотелось одного: выяснить, что и откуда ей про него известно. И разобраться в происходящем.
— Помните это место? — спросила Элис.
— Нет, — покачал головой Джейсон.
— Вы должны его помнить. Вы здесь уже были.
— Я здесь не был, — осторожно ответил он. Элис частично завоевала его доверие, показав ему пластинки. Я должен любой ценой их получить, подумал Джейсон. И показать… Кому он собирался их показать? Бакмэну?
— Хотите мескалина? Одну чашечку? — спросила Элис, подойдя к аптечке из орехового дерева. Ящичек стоял в дальнем конце отделанного кожей и медью бара.
— Немного, — сказал Джейсон и удивился своему ответу. — Я хочу, чтобы голова оставалась ясной.
Девушка подала ему на подносе хрустальный бокал, рядом с которым лежала белая капсула.
— Отличная вещь. Доставляется из Швейцарии, расфасовывается на Бонд-стрит. И вовсе не сильная. Прекрасный, мягкий эффект.
— Благодарю, — пробормотал Джейсон. Он взял поднос, проглотил капсулу и запил из бокала. — А вы? — растерянно спросил он, когда девушка приняла у него поднос. — Не будете?
— Я уже закинулась. — Элис улыбнулась своей золотой улыбкой в стиле барокко. — Неужели не заметно? Хотя как вы могли заметить? Вы же меня другой не видели.
— Вы знали, что меня должны доставить в здание полицейской академии Лос-Анджелеса? — Конечно, знала, подумал он, иначе откуда бы у нее взялись мои записи. Вероятность того, что они оказались у нее случайно, равны нулю из миллиона.
— Я подслушивала их переговоры, — ответила Элис, постукивая по подносу длинным лакированным ногтем. — Попала на разговор между Лас-Вегасом и Феликсом. Я люблю подслушивать, когда он на дежурстве. Не всегда, конечно, но… — Она показала на дверь, ведущую в соседнюю комнату. — Хочу вам кое-что показать. Феликс от этой вещицы в восторге.
Джейсон последовал за девушкой. В голове гудели тысячи вопросов. Если она может свободно входить и выходить — а она это, безусловно, может, — то…
— Феликс сказал, в центральном ящике кленового стола, — задумчиво произнесла Элис, в то время как Джейсон разглядывал возвышающиеся до потолка полки с книгами в кожаных переплетах. Несколько столиков, стеклянный шкафчик с чашками, две старинные колоды карт Таро…
Элис подошла к столу в новоанглийском стиле, открыла выдвижной ящик и вытащила конверт.
— Элис… — начал Джейсон, но девушка остановила его резким щелчком пальцев.
— Сидите тихо, пока я рассматриваю эту вещь. — Она взяла со стола огромную лупу и выложила из конверта на бархатную подушечку почтовую марку. Потом протянула лупу Джейсону.
Он послушно уставился на марку через увеличительное стекло. Марка как марка, разве что в отличие от современных отпечатана одним цветом.
— Обратите внимание на рисунок животных, — сказала Элис. — На стадо бычков. Просто совершенство. Каждая линия настолько точна… — Она остановила руку Джейсона, когда он захотел потрогать марку. — О нет! Никогда не трогайте марки руками. Только пинцетом.
— Дорогая? — поинтересовался Джейсон.
— Не очень. Просто их никогда не продавали. Когда-нибудь я вам про это расскажу. Это подарок Феликса. Он меня любит. Утверждает, что в постели мне нет равных.
— Очень красивая марка, — пробормотал Джейсон, возвращая лупу.
— Феликс прав — отличный экземпляр. Великолепно отцентрован, идеальное цветоделение, четкая картинка… — Элис ловко перевернула марку пинцетом и бросила на бархатную подушечку изображением вниз. В ту же секунду лицо ее передернулось от злости. — Подонок!
— В чем дело? — опешил Джейсон.
— Здесь пятнышко. — Она ткнула в уголок марки пинцетом. — Спереди его не видно. Но в этом весь Феликс!… Ну и черт с ним, все равно это скорее всего подделка. Хотя подделок Феликс, как правило, не покупает. Ладно, братишка, запомним. — Помолчав, Элис добавила:
— Интересно, есть у него в коллекции еще такие же? Могли бы поменяться.
Она подошла к вмурованному в стену сейфу и принялась набирать шифр. Наконец сейф открылся. Девушка вытащила огромный тяжеленный альбом и водрузила его на стол.
— Феликс думает, что я не знаю шифр. Не говорите ему. — Она осторожно перевернула несколько страниц, пока не дошла до одной, на которой хранились четыре марки. — Здесь нет однодолларовой черной. Интересно, где он ее прячет… Не удивлюсь, если хранит ее в академии.
Захлопнув альбом, Элис поставила его назад в сейф.
— Мескалин, — произнес Джейсон. — Начинает действовать. — У него заболели ноги. Это был первый признак того, что наркотик вступает в силу. — Я, пожалуй, присяду. — Он плюхнулся в кожаное кресло за мгновение до того, как ноги окончательно отказали. Ему почудилось, что ног вообще больше нет. И ощущение это было вполне реальным.
— Хотите полюбоваться на резные табакерки? — спросила Элис. — У Феликса великолепная коллекция. Уникальные старинные вещи из золота, серебра, сплавов с резьбой на темы охоты. Хотите? — Она уселась напротив него, скрестив обтянутые черной кожей длинные ноги. Туфля с высоким каблуком покачивалась взад-вперед на пальцах. — Однажды Феликс купил табакерку на аукционе Выложил огромные деньги. Принес домой Вытряхнул из нее старинный мусор и обнаружил возле самого дна потайной рычажок Рычажок приводился в движение при помощи маленького винтика Он целый день искал отвертку поменьше, чтобы она подошла под винтик. Наконец нашел. — Она засмеялась.
— И что?
— В табакерке было двойное дно. Под ним лежала металлическая пластинка. — Элис снова захохотала, блестя золотым орнаментом на зубах. — Он вытащил пластинку, а под ней оказалась грязная картинка двухсотлетней давности. Девка трахается с пони Разукрашенная, представьте себе, в восемь цветов. Стоить такая картинка могла тысяч пять, не больше, но нам она очень понравилась. Продавец, конечно, ни о чем и не подозревал.
— Понимаю, — пробормотал Джейсон.
— Похоже, табакерки вас не интересуют, — улыбнулась Элис.
— Мне…, я бы с удовольствием ее посмотрел, — сказал Джейеон. И неожиданно добавил:
— Элис, вы меня знаете Знаете, кто я такой. Почему никто, кроме вас, меня не знает?
— Потому что они никогда здесь не были.
— Где?
Элис помассировала виски, покрутила языком и тупо уставилась перед собой, словно погрузившись в размышления. Казалось, она даже не услышала его вопроса.
— В конце концов, — начала она усталым и несколько раздраженным тоном, — вы прожили здесь сорок два года Что я могу вам рассказать такого, что вы еще не знаете? — Она закатила глаза, тяжелые губы девушки искривились в зловещей улыбке.
— Как я сюда попал?
— Вы… — Она осеклась. — Не думаю, что мне следует вам это говорить.
— Почему? — настаивал Джейсон.
— Всему свое время. — Элис взмахнула рукой. — Всему свое время, — повторила она. — Слушайте, вы и так сегодня натерпелись Вы ведь едва не загремели в концлагерь. И все из-за этого идиота Мак-Налти и моего братца Мой брат — генерал полиции — Лицо девушки исказила гримаса отвращения, но уже в следующую секунду она снова дразняще улыбнулась Ленивой, золотозубой, манящей улыбкой.
— Я хочу знать, где я, — произнес Джейсон — Вы находитесь в моем доме Вам ничего не грозит, всех “жучков” я с вас поснимала. Никто сюда не ворвется. О — Она соскользнула с кресла и вскочила на ноги, словно стремительное, легкое животное. Джейсон невольно отпрянул. — Вы когда-нибудь занимались этим по телефону?
— Чем?
— Сексом по сети Знаете, что такое телефонный модулятор?
— Не знаю, — признался Джейсон. Хотя о модуляторе он раньше слышал.
— Ваши — и не только ваши — сексуальные центры включаются в телефонную сеть, после чего напряжение нарастает, пока вы в состоянии выдержать. Это затягивает, поскольку сигнал можно усиливать. Некоторые так подсаживаются, что уже не могут соскочить. Вся их жизнь превращается в еженедельную…, да какой там черт, в ежедневную болтанку в сети. Причем используются обычные видеотелефоны, работающие от обыкновенных кредитных карточек. Так что в тот момент, когда вы это делаете, платить не надо. Вместо этого раз в месяц вам присылают счет, и если вы его не оплачиваете, вас выключают из сети.
— И сколько людей втянуто в это дело? — спросил Джейсон.
— Тысячи.
— Одновременно? Элис кивнула.
— Многие из них занимаются этим на протяжении двух или трех лет. Они становятся физическими и моральными уродами. Часть мозга, отвечающая за оргазм, постепенно выжигается. Только не думайте, что там одни идиоты. Среди этих людей немало умнейших и чувствительнейших умов планеты. Для них этот процесс — священнодействие. Сетевика легко распознать по виду. Они истощенные, старые, жирные, растерянные. В промежутке между своими телефонными оргиями, конечно.