Агамемнон
Нет, нет, ты не умрешь! Нет, я не допущу!
Аркас
О боги!
Агамемнон
Получив известие такое,
Любой отец, мой друг, лишился бы покоя!
Аркас, ты помнишь день, когда мои суда
Все вместе собрались, чтоб дружно плыть сюда,
И ветер, паруса на мачтах надувая,
Гнал корабли вперед, к победе призывая?
Уже мы видели противников своих,
Мы в бой рвались. Но вдруг попутный ветер стих,
И стали корабли. Отваги гневной полны,
Гребцы хоть веслами пытались вздыбить волны
Увы, напрасный труд! Среди недвижных вод
Стоял беспомощный и неподвижный флот!
Пытаясь объяснить, что значит чудо это,
Мы с братом у богов пришли просить совета,
Но то пророчество, что жрец нам произнес,
Не в силах и сейчас я повторить без слез.
"Знай, коль стремишься ты к победе вожделенной:
Лишь юной девы смерть, в чьих жилах кровь Елены,
Откроет, славный царь,
На Трою путь судам прямой и невозбранный.
Кровь Ифигении да обагрит Дианы
Божественный алтарь!"
Аркас
Кровь вашей дочери?
Агамемнон
Сколь был я потрясен,
Ты понимаешь сам. Как будто жуткий сон
Меня оледенил. В отчаянье бездонном
Предался я слезам, проклятиям и стонам.
Свет для меня померк. Я был уже готов,
Рискуя головой, ослушаться богов,
Вступить в борьбу с судьбой, коварной и превратной,
И войско тотчас же отправить в путь обратный.
Но тут Улисс явил свой осторожный нрав:
Он говорил сперва, что я бесспорно прав,
Дал мне излить в словах пыл первого порыва,
А после речь повел хитро и терпеливо
О том, что греческий подвластный мне народ,
Избрав меня царем, себе награды ждет.
Дочь тяжко отдавать, - сказал он, - но и всею
Элладой для нее я жертвовать не смею,
И мне ли, позабыв победы и бои,
Бесславно стариться в кругу своей семьи!
Тут, - признаюсь, Аркас, - решил я, что не вправе
О долге забывать, о чести и о славе.
Бездействующий флот на зеркале морей,
И судьбы Греции, и сан царя царей,
И гордость - странно все в моей душе смешалось
И пересилило родительскую жалость.
Я уступил и, хоть мучительно страдал,
На жертву страшную свое согласье дал.
Но и приняв - увы! - столь тяжкое решенье,
Осуществить его нельзя без ухищренья:
Дочь вырвать надо нам из материнских рук
Так, чтоб не вызвать в ней сомненье иль испуг.
Тут мысль одна меня внезапно осенила
Ей написать письмо от имени Ахилла.
И вот тогда я дочь в Авлиду пригласил,
Ей изложив в письме, что ждет ее Ахилл,
Чтоб с нею в брак вступить перед осадой Трои.
Аркас
Ужели вам навлечь не страшно гнев героя?
Иль мните вы, что он, славнейший из людей,
Смолчит, увидев смерть возлюбленной своей,
И ваш обман с письмом не примет за бесчестье?
Агамемнон
Нет, но к его отцу пришло тогда известье,
Что на него идет соседей дерзких рать,
И первенца Пелей послал врагов прогнать.
Я думал, что, пока поход Ахилла длится,
В Авлиде без него успеет все свершиться,
Но уж таков Пелид, что, на мою беду,
Он недругов, как вихрь, сметает на ходу.
Он их разбил шутя, и не успели вести
О том дойти до нас, как сам он - здесь, на месте!
Но даже не Ахилл сейчас меня страшит,
А то, что дочь моя к погибели спешит.
Она, в неведенье счастливом пребывая,
Летит к своей любви; в Авлиду прибывая,
Ждет встречи с женихом и брачного венца
И, может быть, за все благодарит отца!
Я ж, зная, что жену и дочь увижу вскоре,
Дрожу от ужаса, от боли и от горя;
Любимое дитя мне бесконечно жаль,
и нестерпимая гнетет меня печаль.
Но нет, не верю я, что боги в самом деле
К убийству дочери меня склонить хотели,
И если на нее я руку подниму,
То кара страшная грозит мне самому.
Слова оракула - всего лишь испытанье:
Не могут небеса принять ее закланье!
Ты предан мне, Аркас. Теперь нас всех спасти
Способен ты один. Скорее к ним лети.
Есть опыт у тебя, и хитрость, и терпенье.
Вручая им письмо, не пожалей уменья,
Чтоб их остановить и воротить назад.
О том, какие им опасности грозят,
Не говори, но сам не упускай из виду,
Что стоит дочери ступить ногой в Авлиду
Она обречена: здесь бдительный Калхас {23}
Бедняжку оторвет безжалостно от нас.
Ахейцы за жрецом всегда идут послушно,
И эту казнь они допустят равнодушно,
А видя, что я дочь жрецу не отдаю,
Они взбунтуются и свергнут власть мою.
Пойми, что ты меня от многих бед избавишь,
Коль осторожность, ум и рвение проявишь.
Итак, немедля в путь! И помни об одном:
Про нашу тайну знать должны лишь мы вдвоем.
У Ифигении пусть мысль не возникает,
Что тут коварный враг ее подстерегает,
Да и царицу-мать в неведенье оставь.
От ярости ее, Аркас, меня избавь!
Письмо гласит, что я обижен и встревожен:
Мне сообщил Ахилл, что будет брак отложен
До времени, пока он сам не даст мне знать,
И потому велю я им вернуться вспять.
А на словах добавь, что холодность Ахилла
Не без причин, что в ней виновна Эрифила,
Та пленница, что им была привезена,
Когда на Лесбосе закончилась война.
Об остальном молчи. Известий ждать я буду,
И пусть тебе успех сопутствует повсюду.
Пора. День близится. Огни зари зажглись.
Но кто там? Сам Ахилл! О, боги! С ним Улисс.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Агамемнон, Ахилл, Улисс.
Агамемнон
Ахилл? Так скоро здесь мы вас не ждали, право!
Что для других труды, для вас одна забава!
Вы только начали задуманный поход,
Как враг рассеялся и вас победа ждет.
Пред вашим именем Фессалия склонилась,
И сдаться Лесбосу пришлось на вашу милость.
Сильнейший, вижу я, вам не опасен враг:
Завоевать страну - и то для вас пустяк!
Ахилл
Второстепенные не стоит славить войны,
Коль впереди есть цель, что более достойна
Награды, сладостной для сердца моего
И высшее ему сулящей торжество.
Здесь среди эллинов молва распространилась
О том, к чему давно моя душа стремилась:
Все говорят, что вы решились наконец
Вести со мною дочь под свадебный венец
И вскоре, чтобы стать супругою моею,
Она должна быть здесь. Но верить я не смею.
Агамемнон
Кто вам сказал, что дочь должна сюда прибыть?
Ахилл
А почему должно вас это удивить?
Агамемнон
(Улиссу)
Неужто мог ему мой замысел раскрыться?
Улисс
Что ж, у Атрида есть причина удивиться.
Как может звать сейчас к утехам Гименей?
Не помнят греки дня печальней и мрачней:
Войска в унынии, а воды - без движенья;
Затишье нам грозит позором пораженья;
Ждут боги жертв, и жертв, быть может, дорогих;
И в час, когда наш долг - подумать о других,
Когда алтарь вот-вот зальется чьей-то кровью,
Один Ахилл средь нас весь поглощен любовью!
Быть может, ждете вы, чтобы, назло богам,
Царь Агамемнон здесь устроил праздник вам?
Ужели страсть вам долг пред родиной затмила?
Нет, я не узнаю воителя Ахилла!
Ахилл
Предоставляю вам - до некоторых пор!
Вести о родине пустой и шумный спор.
Когда во Фригии {24} на землю кровь прольется,
Увидим, кто из нас усерднее печется
О чести родины! Достойные цари,
Пусть жертвенная кровь омоет алтари;
На внутренностях жертв о будущем гадайте,
Смягчайте гнев богов и ветер вызывайте,
Но не противьтесь мне в намереньях моих:
Не прогневит богов осуществленье их.
Напротив, я, гордясь своей супругой милой,
Троянцев стану бить с учетверенной силой,
И я не допущу, чтоб самый храбрый грек
Спустился до меня на илионский брег!
Агамемнон
О, боги, как мне жаль, что вы столь грозной силе
Своей немилостью дорогу преградили!
Но чем воинственней блистательный герой,
Тем с большею смотрю я на него тоской!
Улисс
Да, очень жаль, - увы! - и мне.
Ахилл
Что вы сказали?
Агамемнон
Придется отступать. Мы слишком долго ждали,
Чтоб ветер наши вновь наполнил паруса.
Коль так разгневаны на греков небеса,
Что не преодолеть стихий сопротивленье,
Зачем дразнить судьбу, бросаясь в наступленье?
Ахилл
И чем же нам грозит столь явный гнев небес?
Агамемнон
Вы сами знаете, отважный Ахиллес,
Что вам предсказано. Дано разрушить Трою
Лишь первому из всех, славнейшему герою;
Но обольщаться нам надеждами нельзя:
Хоть вам начертана высокая стезя,
Хоть славны вы своей отвагою и силой,
Но должен ваш триумф закончиться могилой,
И прежде, чем падет надменный Илион,
Ахилл у стен его сам будет погребен.
Ахилл
Так, значит, все цари, что отомстить стремятся
За вашу честь, домой с позором возвратятся,
А вертопрах Парис, признательный судьбе,
Елену с торжеством оставит при себе?
Агамемнон
На самом деле все не так уж безотрадно.
Противник пострадал от ваших рук изрядно:
Повержен Лесбос в прах, уже не встать врагу,
И слышен стон на всем Эгейском берегу;
Троянцы видели багровый дым и пламя,
Десятки мертвых тел к ним принесло волнами;
В сраженье вами взят еще один трофей,
И Трое уступить его всего больней
Там плачут над судьбой другой, своей, Елены,
Лесбосской пленницы, отосланной в Микены.
Молчанье гордое, и благородный вид,
И красота - все в ней бесспорно говорит,
Хоть не раскрыт досель секрет ее рожденья,
О том, что царского она происхожденья.
Ахилл
Тут слишком все хитро и слишком много слов!
Нам не дано постичь намеренья богов.
Угроза смутная меня не остановит,
И если славу здесь Фортуна мне готовит,
Я смело в бой вступлю. Мне объяснила мать: {25}
Сказали Парки {26} ей, что я смогу избрать
Одно из двух - иль жить в безвестности унылой,
Иль рано умереть, блеснув геройской силой.
Прожив бесславные, хоть долгие года,
Из мира этого уйду я без следа.
Сомненья чужды мне, я рассуждаю здраво.
Мои оракулы - отвага, честь и слава.
Бессмертными нам жизнь отмерена в веках,
Но ключ к бессмертию у нас самих в руках!
Зачем внимать богов двусмысленным приказам,
Коль с ними мы в бою сравняться можем разом?
Так совершим же то, что предназначил рок,
Чтоб не напрасно жить нам отведенный срок!
Итак, на Илион! Я одного на свете
Прошу у вышних сил: послать попутный ветер.
А если вы стоять решите на своем,
С Патроклом {27} ринемся в сраженье мы вдвоем!
Но нет, свои войска вы поведете сами,
А я почту за честь лишь следовать за вами.
И с Ифигенией я вас не тороплю.
Сейчас не до любви? Ну что ж, я потерплю.
Ведь именно теперь, сражаясь с вами вместе,
Тем самым буду я служить моей невесте.
Покинуть вас, мой тесть, мне было б не к лицу,
Не приведя войну к победному концу.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Агамемнон, Улисс.
Улисс
Итак, вы слышали? Ахилл любой ценою
Намерен выступить и брать осадой Трою.
Его боялись мы. Благодаря богам
Он нам против себя дает оружье сам.
Агамемнон
Увы!
Улисс
Я удивлен. Что значит это слово?
Ведь все равно для вас исхода нет иного.
Куда б отцовские вас чувства ни влекли,
Вы за ночь изменить решенья не могли!
Все в нетерпении. Вы дали обещанье
Дочь в жертву принести. На этом основанье
Калхас уверенно оповестил царей,
Что милость явит нам сегодня же Борей.
Но коль ахейский стан увидит, что обманут,
Все главного жреца винить за это станут;
Тут ваши замыслы разоблачит Калхас,
И возмущение обрушится на вас.
А если весь народ восстанет, разъяренный,
Кто знает, что ему окажется препоной,
А что сметет с пути он в ярости слепой?
Остерегайтесь встреч с разгневанной толпой!
Ведь вы, не кто иной, пред свадьбой Менелая,
Когда толпа его соперников, пылая
Любовью к дочери Тиндара, у дворца
Шумела, требуя ответа у отца,
Кому же он отдаст прекрасную Елену,
Вы, сами вы тогда достойно и степенно
Ахейским женихам сумели дать понять,
Что их священный долг - Елену охранять, {28}
И кто б из них потом ни стал ее супругом,
Они должны навек поклясться друг пред другом,
Что будут почитать супружеский союз,
Ничем не посягнув на святость этих уз.
С тех пор печемся мы о вашей вящей славе.
Свои дома, детей, любимых жен оставя,
Мы снарядили флот, избрали вас вождем