Рахиль Баумволь
БАСНИ
В ОБЛАСТИ ПЕЧАТИ
Заяц отпечатал свои следы на снегу и поплатился за это жизнью. А лисица - та отпечатает и заметет хвостом, отпечатает и заметет. Вот и жива по сей день.
МАЛЕНЬКИЙ ТРАКТАТ
Человек - страшный придира. Не критикует он только то, что создано природой. Вот если бы человек создал, скажем, траву - сколько было бы разговору! Непременно кто-нибудь сказал бы:
- Цвет хаки - фи, как грубо! Почему траве не быть голубой или кремовой?
Другие нашли бы нецелесообразным, что плоды круглые. Это так неудобно при погрузке! Сколько места пропадает) Не лучша ли. чтобы плоды имели форму кирпичей? И грузить удобно, и, если упадет яблоко, оно, по крайней мере, никуда не укатится.
Ветер, если бы его человек на застал, так сказать, готовым, человек бы тоже не одобрил. Разве что попутный. А сколько было бы придирок к оперению каждой птички, к числу ног у каждого насекомого! Если бы это зависело от чаловека, рак, например, никогда на получил бы девятнадцать пар конечностей. Раз он пятится назад, человек пожаловал бы ему от силы одну ногу. Мол не хочешь идти вперед, так знай!
А сколько бы ушло времени и энергии на озвучивание всего зоомира! И если бы созданный человеком соловей пел так, какой поет сейчас, озвучивший его получил бы звание лауреата. Зато автор коровьего мычания был бы объявлен последним халтурщиком.
Между тем, в природе нет такого жанра, который не имел бы права на существование. На одном и том же клочке земли заливается соловей, горланит петух и мычит корова, яблоко, упав с дерева, катится. И пусть себе катится) Рак пятится назад. И пусть себе пятится!
Зато книги необыкновенно удобны для погрузки. И литература движется вперед и только вперед)
ОСЕЛ
- Какой у вас приятный голос, - сказал как-то осел грачу.
- Вам действительно нравится его голос? - удивился гусь.
- Да, нравится. А вот вы замечательно летаете!
Гусь был весьма польщен.
- Оказывается, осел тонкий ценитель, - сказал он при случае свинье.
И свинья в этом сама убедилась, когда осел похвалил ее за изысканные манеры.
И вот осел сделался общепризнанным критиком.
А лев заметил:
- Уж не такой он осел, этот осел.
БАРСУК И НОРА
Однажды барсук, разгребая валежник, нашел покинутую нору. Решил он забраться в нее, но норе не хотелось его пускать, и она сказала:
- Нечего лезть сюда! Здесь пусто, темно и холодно.
Но барсук отгреб от входа ветки и сказал:
- Теперь уже не темно.
Потом влез в нору и сказал:
- Теперь уже не пусто.
И, полежав немного, сказал:
- И совсем не холодно.
ДЕНЬ ВЫЛУПЛЕНИЯ
Ровно через месяц после того, как цыплята появились на свет, насадка справила им день вылупления.
Пришла гусыня с гусятами, утка с утятами и соседские куры - те, что в чернильных пятнах.
Сначала было очень весело. Петух кукарекал, куры кудахтали, а цыплята попискивали. Но вот утка с утятами пошла к речке купаться, и цыплята - один, другой, третий) - увязались за ними.
Наседка всполошилась и стала звать на помощь своего петуха. Но он в это время затеял драку с соседским петухом и не обратил на ее крики никакого внимания.Тогда она рассказала о своем горе гусыне.
- Ах, на речку? - встрепенулась гусыня и... тоже повела своих гусят купаться.
Наседка бросилась к чужим курам, но те ничего не поняли; у них на было цыплят, у них были только чернильные пятна.
Но, может быть, цыплята уже вернулись? Надо снова пересчитать их. Наседка села посреди садовой дорожки и принялась ждать. Если все цыплята на места, у нее под крыльями должно набиться их полным-полно. И один еще должен вскочить ей на спину.
Сначала под крыльями было просторно, потом туда полезли цыплята. Не все еще. Насадка с беспокойством кудахтала. Но вот вернулись беглецы, и у нее под крыльями стало полным-полно, а один цыпленок уселся ей на спину. Значит, теперь все цыплята на месте.
К этому времени со двора разошлись гости, наседкин петух вернулся после драки с выклеванным глазом, и день вылупления благополучно закончился.
ДВЕ КАПЛИ ВОДЫ
Летний дождь кончился. Сирень только что распустилась и вся в капельках. Вот одна, крупная такая, продолговатая, висит на кончике листа. Вид у нее грустный, чуть-чуть испуганный. Она слегка покачивается вместе со своей веткой, и это похоже на то, как мы иногда, сожалея о чем-нибудь, без слов качаем головой.
Тут же рядышком другая капля вся уместилась на тонком крестике сирени. Цветок поддерживает ее своими лепестками, словно растопыренными пальчиками. Капля эта круглая и сверкающая, вид у нее веселый, праздничный. Она тоже чуть-чуть покачивается, как и первая капелька, они ведь обе на одной ветка, - но это покачивание такое уютное, беззаботное.
Смотрю я на эти две совершенно разные капельки и думаю: а еще говорят: "Похожи друг на друга, как две капли воды".
МОРЩИНКА
Морщинка пришла к человеку и сказала:
- Если будешь смеяться, я лягу возле твоего рта, если будешь плакать, я лягу у глаз.
Человек решил перехитрить морщинку.
- Я не буду ни смеяться, ни плакать, - сказал он ей, - я ничего не буду делать.
Но он не мог не думать.
И что же: человек думал, и морщинки появились у него на лбу. Они появились и у рта, и у глаз, потому что, думая, он и плакал и смеялся.
СЛУХ И ГОЛОС
- У тебя хороший слух. Вот кому учиться пению! - сказал однажды соловей зайцу.
- Слух-то мне как раз и мешает, - ответил заяц. - Как услышу звук, так со страху лишаюсь голоса.
СЛОН И СУСЛИК
Слон дожидался в приемной у суслика. Суслик прошел мимо слона в свой кабинет и не поздоровался с ним.
- Простите, - оправдывался он потом, - я вас просто не заметил.
БЕСТОЛКОВЫЕ
Среди зверей разнесся слух, будто лев вовсе не лев, а самозванец.
- Не может этого быть, - говорили одни, - кому же еще быть львом, если не льву, да и вообще - он ведь вылитый лев!
Другие не соглашались:
- Вылитый лев, говорите вы? А вы когда-нибудь видели льва?
- Как же! Нашего льва!
ШКУРА
Лев сказал гиене:
- Я тебя задеру: уж очень мне нравится твоя шкура. Я хочу разостлать ее у входа в мою пещеру.
- О, зачем вам утруждать себя, - воскликнула гиена, - когда вы и так можете вытирать об меня ноги!
ЧЕРВЯК И ОРЕХ
Постучал червяк в орех:
- Эй, друг! Темно в твоем дома. Ни свету, ни воздуху. Дай просверлю тебе оконце.
Очнулось ядрышко от сладкогосладкого сна и говорит:
- Хорошо, сверли.
Пролез червяк в орех, и горькогорько сделалось ядрышку, А потом и мне.
НОВОГОДНЯЯ СКАЗКА
Старый отощавший календарь говорил новому, толстенькому:
- Ты видишь, на мне лица нет. Остался один лишь козырек. А у тебя еще все впереди. Клянусь тебе тридцать первым декабрем, я славно пожил. И тебе желаю того же. Самый короткий день в году уже позади. Теперь дни будут все удлиняться. Удлинять их будешь ты. Это почетное дело.
Я тоже так начинал. А в середине лета, когда дни стали длинныепредлинные, я уступил как-то раз одну минуту - и пошло, и пошло...
С тобой это, наверное, в свое время тоже случится. Только заранее об этом не надо думать. Прощай.
И старый календарь взмахнул . последним своим листком, и его не стало. А триста шестьдесят пять дней нового календаря, глядя друг другу в затылок, как солдаты в строю, молча взяли под козырек (козырек у них был общий).
ПУТЕШЕСТВИЕ РАКА
- Я далеко пойду! - сказал рак и стал пятиться назад. Пятился, пятился назад, пока на приполз куда бы вы думали? - во вчерашний день)
Видит он - знакомая рачка, а в речке - знакомые раки.
- Здравствуйте! - говорит рак.
Но вместо ответа раки криичат в один голос:
- Уже сказано!
Захотел рак воды напиться - не льется вода, а раки кричат ему:
- Уже выпито!
Захотел дохлую рыбешку проглотить - рыбешка не глотается, а раки снова в один голос:
- Уже проглочено!
Стал он плакать вчерашними слезами, да слезами горю не поможешь. Выполз тут из щели старый краб. Рак спрашивает у него совета:
- Скажи мне, краб, как мне из вчера в сегодня попасть?
- Ложись спать, а утром встанешь, и будет уже не вчера, а сегодня, - говорит краб.
Рак так и сделал. Лаг спать, утром встал и первым делом кричит:
- Здравствуйте!
- Уже сказано! - отвечают ему.
Хочет он воды напиться.
- Уже выпито! - говорят ему.
Хочет дохлую рыбешку проглотить.
- Уже проглочено! -слышит он от всех.
Что ты будешь делать? А тут снова старый краб ползет.
- Твой совет не годится, - говорит ему рак. - Я тебя послушал. проспал ночь и снова попал во вчера.
- Нет, - говорит краб, - ты попал в сегодня, но у нас у всех ужа завтра. Ты снова на день отстал.
- Как же мне быть?! -Заплакал рак пуще вчерашнего.
- Слезами, да еще высохшими, делу не поможешь, - сказал ему краб. Лучша прицепись к какой-нибудь птице, и она еще сегодня перенесет тебя в завтра. Вот ты и догонишь время.
- Спасибо тебе за совет) - обрадовался рак и, увидав дикую утку, незаметно прицепился к ее хвосту.
Утка полетела и понесла рака далеко-далеко. А когда присела отдохнуть, рак слез и стал озираться в незнакомом месте. Место незнакомое, а раки и здесь нашлись. Обрадовался рак, кричит им:
- Здравствуйте! - А голоса своего не слышит. Хотел проглотить дохлую рыбешку - не может достать, хотел воды напиться- не дотянется.. Что такое? - удивляется он. А ему говорят:
- Ты попал в послезавтра. Ты на хвосте утки обогнал время.
Услышав слово "обогнал", рак так испугался, что чуть было не умер со страху. Отстать - еще куда ни шло. Но обогнать - этого еще ни с одним раком никогда не случалось. И от ужаса он стал быстробыстро пятиться назад, пока не попал наконец в свой день, в свою речку и даже в свой собственный след.
Обрадовался рак необычайно и дал себе обет никогда больше не отправляться в далекие путешествия.
УЦЕЛЕЛ
Два хищных зверя дрались не на жизнь, а на смерть. Они в ярости катались по траве, рыли лапами землю и глухо рычали.
Все живое спешило убраться подальше. Кто забрался на вершину дерева, кто спрятался в нору, кто отсиживался в дупла. Никто не смел из своего убежища и носа высунуть.
Когда драка кончилась, все повылезали и увидали в развороченной земле червяка, преспокойно греющегося на солнышка.
- Как это ты уцелел?! - удивился кто-то.
- Мал я слишком, чтобы меня раздавить, - хихикнул червяк, - я промеж когтей проскользнул.
МАК И ГОРОХ
Горех сказал маку:
- Ну, конечно, ты умней маня, потому, что ты можешь думать мелкими крупинками, а я должен думать целыми горошинами.
- Это бы еще полбеды, - ответил мак, - но ведь ты думаешь не горошинами, а целыми стручками!
ГВОЗДЬ И СТЕНА
Неизвестно зачем в стане торчал большой гвоздь. Все, кто проходил мимо, цеплялись за него.
- Какой ты нескладный, - сказала однажды стена, - смотри, какая я ровная, гладкая, никого не задаваю.
- То ты, а то я! Тебя штукатуры все гладили, гладили, а меня по голове били, - ответил гвоздь и порвал на ком-то рукав сверху донизу.