- Вы пришли немного раньше, - заметил Мейсон.
Она кивнула.
- Что будете пить?
- Сухой мартини.
- Два бакарди и сухой мартини, - сказал Мейсон Пьеру. - И проследите, чтобы их подали быстро.
- Разумеется!
- Успели проголодаться? - поинтересовался Мейсон у Элен Эддар.
- Не особенно.
- Ну, а теперь не слишком громко расскажите все, что вы об этом думаете, - сказал Мейсон.
- Мистер Мейсон, - начала она, - у меня есть кое-какие деньги, но я не богата. Деньги я получила в наследство от своей матери, хроме того, есть и собственные сбережения. Я работаю главным продавцом в универмаге "Френи, Колеман и Свази". По некоторым причинам, которые я не могу назвать, я не хочу, чтобы люди узнали, кто я есть на самом деле.
- И тем не менее, мне хотелось бы знать причину.
Какое-то мгновение она находилась в нерешительности, а затем покачала головой.
- Эти люди из Гловервилла... Или хотя бы тот человек, что был у меня. Вы его знаете? - спросил Мейсон. - Или, может быть, у вас есть на этот счет какие-нибудь предположения?
Он начал описывать ей внешность посетителя, но Элен Эддар отрицательно покачала головой еще до того, как он закончил.
Официантка принесла коктейли.
- Минут через двадцать повторите заказ, - сказал Мейсон. - И принесите меню.
Официантка кивнула и ушла.
- Итак, вы получили приз за красоту и забеременели, - сказал Мейсон.
- Да.
- Беременность без мужчины не обходится. Так кто же он?
- Вам обязательно это знать?
- Обязательно, если вы хотите, чтобы я вам помогал.
Она задумчиво пригубила коктейль, а потом сказала:
- Мне было тогда восемнадцать лет и я была хороша собой. Люди называли меня красавицей, и я вообразила, что мне все подвластно. Он был на пять лет старше меня. Сын очень богатых родителей. Я была покорена его вниманием и полюбила его.
- А он вас любил? - спросил Мейсон.
Она задумалась на какое-то мгновение, а потом подняла глаза и сказала:
- Не знаю... Но в то время я не думала об этом.
- Это странно...
- Я больше думала о карьере. И у меня было все... А потом я внезапно почувствовала, что забеременела... И не забывайте, что это случилось двадцать лет назад. И когда я поняла, в какую ситуацию попала, то запаниковала.
- Вы рассказали об этом своему другу?
- Да. Он испугался не меньше меня. А потом сказал, что в фирме его отца есть специальный человек, чьей обязанностью является улаживать неприятные ситуации, касающиеся людей фирмы, чтобы оградить от сплетен. И добавил, что этот человек мне поможет.
- И что вы ответили?
- Я ответила, что не собираюсь делать аборт. Он назвал меня несовременной, и мы расстались, недовольные друг другом. Он не смог понять меня, я - его.
- И что произошло потом?
- Этот специалист по улаживанию неприятных ситуаций знал свое дело, ответила она. - На следующий день посыльный принес мне конверт. Вскрыв его, я увидела, что там лежит десять стодолларовых банкнот. А на другой день я прочитала в газете, что мой друг уехал в путешествие по Европе. Больше я его никогда не видела.
- Где он сейчас?
- Не знаю.
Мейсон покрутил соломинкой в своем бокале.
- А мне кажется - знаете.
- Ну хорошо, - согласилась она. - Кое-что я знаю. Через год он вернулся и женился на молодой женщине, с которой познакомился во время путешествия. Насколько мне известно, брак их не был счастливым, но тем не менее они продолжали жить вместе.
- Он и сейчас живет с ней? - спросил Мейсон.
- Она умерла полтора года назад.
- Дети есть?
- Нет.
- А что вы знаете о его отце?
- Он умер десять лет назад, и сын взял бразды правления в свои руки.
- Как вы думаете, письмо, опубликованное в "Гловервиллской газете", плод читательского любопытства или часть хорошо продуманного плана, направленного на то, чтобы найти вас?
- А вы как считаете? - спросила она в свою очередь.
- Думаю, что это не случайно.
- Верно, - сказала она. - Я тоже думаю, что не случайно. И поняла это сразу, как только увидела публикацию. Поэтому-то я и обратилась к вам.
- И вы знаете, чем все это вызвано?
Она покачала головой слишком энергично. Было видно, что она лжет.
Мейсон улыбнулся:
- Вы чересчур эмоциональны в своем отрицании. А что вы можете сказать об отце своего ребенка?
- Я вам ничего не говорила о ребенке.
- Правильно. Вы стараетесь не касаться этого вопроса. Но зато вы сказали, что запаниковали и были против аборта. Путем логических размышлений можно прийти к выводу, что ребенок все-таки появился на свет и что в настоящее время ему уже девятнадцать лет. Вы совершили ошибку по молодости лет, но потом приспособились к новым условиям, почувствовали ответственность... И времена изменились. Сейчас уже иначе смотрят на матерей, имеющих внебрачных детей. Так что, причина вашей паники в другом. Полагаю, что это не сам ребенок, а что-то связанное с ним.
- Вы... Вы чертовски логичны, мистер Мейсон, - сказала она.
- И в то же время корректен.
Мгновение она находилась в нерешительности, а потом посмотрела ему прямо в глаза:
- Да, и корректен... Я пытаюсь защитить его - моего мальчика...
- Значит, это сын? - спросил Мейсон.
- Да, сын... И я хочу защитить его.
- От кого?
- От его отца.
- Ребенок имеет право на отца, - сказал Мейсон.
- Все прошлые годы он тоже имел право на отца, которого мог бы иметь и уважать. Но этот отец убежал от него в Европу и оставил меня беременной, предоставив самой выпутываться из создавшегося положения. Об этом я не могу рассказать своему сыну. Я обязана защитить его от этого.
- Вы не хотите, чтобы он узнал, что он - внебрачный ребенок.
- Частично - да.
- Мне кажется, будет лучше, если вы расскажете ему всю правду, сказал Мейсон.
Официантка принесла повторные коктейли и меню. Они заказали три бифштекса, и официантка удалилась.
Элен Эддар поднесла бокал к губам и отпила добрую половину.
- Не пытайтесь загнать меня в угол, - сказала она.
- Я и не думаю этого делать, - сказал Мейсон. - Мне просто необходима информация, чтобы я мог помочь вам.
- Хорошо, - сказала она. - Я расскажу вам еще кое-что. Я была молодой, несмышленой, но красивой девчонкой. И вот я забеременела и получила за это тысячу долларов. Теперь я понимаю, что имел в виду тот человек, который утрясал для фирмы все неприятности. Он считал, что эти деньги позволят мне уехать из дома и сделать аборт, а потом я снова вернусь в отчий дом, приготовив для родителей какую-нибудь сентиментальную историю.
- Но вы этого не сделали, - сказал Мейсон.
- Да, я этого не сделала, - ответила она. - Я, правда, убежала из дома, но поступила на работу.
- На какую?
- Нанялась в прислуги.
- Ну, и дальше?
- Женщина, к которой я пошла в услужение, оказалась очень внимательной и вскоре обнаружила, что я беременна. Она жила вдвоем с мужем, детей у них не было и они собирались усыновить ребенка. Вот эта женщина и предложила мне, что когда придет время рожать, мы отправимся с ней в Сан-Франциско, я лягу в больницу под ее именем, и когда ребенок родится, свидетельство о рождении будет выдано на ее имя. Они обещали относиться к нему, как к родному. Это были очень милые люди.
- Вы так и поступили? - спросил Мейсон.
- Да, я так и поступила.
- И ребенок считает их своими родителями?
- Да.
- А вас он знает?
Элен Эддар допила коктейль.
- Это уже к делу не относится, мистер Мейсон, - сказала она. - Я и так рассказала вам вполне достаточно, чтобы объяснить свою позицию. И теперь вам должно быть понятно, почему я прошу о помощи. Я в состоянии оплатить ваш гонорар и хочу лишь, чтобы эти люди никогда, никогда, никогда не нашли меня.
- Точнее говоря, чтобы эти люди никогда не нашли вашего сына?
- Это одно и то же.
- Отец мальчика стал владельцем довольно большой фирмы после того, как умер его отец? - спросил Мейсон.
- Думаю, что да.
- Тогда, следовательно, сейчас он довольно богат?
- Возможно.
- А ведь он мог бы дать вашему сыну блестящее образование.
- Он мог бы дать ему блестящее образование и вообще быть большой поддержкой, но сын должен был бы приноравливаться к его образу жизни. А моему сыну уже девятнадцать лет, и трудности адаптации с лихвой перекрыли бы ему все возможные преимущества.
- Но если предположить, что отец мальчика внезапно умрет? - спросил Мейсон.
- Ну и ну! - сказала она. - Видимо, опытные адвокаты всегда затрагивают самые больные места. Дело в том, что фактический отец мальчика в настоящее время холост и не имеет детей, но у него есть два сводных брата, не работающих в фирме, и если он умрет, не оставив завещания, то они будут наследниками. Если же окажется, что он имел ребенка - пусть даже внебрачного, ситуация изменится. Если человек оставляет завещание, в котором сообщает, что у него есть основания полагать, что у него где-то есть сын или дочь и что основную часть денег он завещает этому ребенку... Короче, в этом случае его братья останутся, как говорится, при своих интересах.
- А что это за люди? - спросил Мейсон.
- Это не имеет значения... Да я и не знаю их. Но вы должны понять, что произойдет в этом случае, - она отодвинула бокал. - Больше ничего я не могу сказать вам, мистер Мейсон. Ваша задача заключается только в том, чтобы оградить меня и моего сына от всяких поползновений извне. Пусть друге считают, что меня не существует. А отцу желательно дать понять, что сын его умер.
Мейсон медленно покачал головой.
- Вы не согласны?
- У вашего ребенка есть определенные права.
- Я - его мать.
- Но у него есть и отец.
- Он недостоин называться отцом.
- Достоин или недостоин, - ответил Мейсон, - но у него тоже есть права. И у ребенка есть права. Скажу я вам и еще кое-что: я попытаюсь сделать все, чтобы они не нашли вас, во всяком случае, в настоящее время, но я не собираюсь делать для вас что-либо идущее вразрез с моей совестью.
- Меня это не устраивает, - сказала она.
- А меня это мало беспокоит, - ответил Мейсон. - Вы заплатили мне двадцать долларов, так что вы мне ничего не должны, и я вам тоже. Можете подыскать себе другого адвоката.
- Но ведь вы истратили на меня гораздо больше... Наняли детективов...
- Это не должно вас беспокоить, - ответил Мейсон. - Считайте это моим вкладом в дело.
Она на мгновение задумалась, а затем отодвинула свое кресло.
- Как адвокат вы должны сохранить в тайне все, что я вам рассказала. И вы не имеете права разглашать что-либо, касающееся этого дела. Я не знаю, сколько денег вы истратили на детективов, но я вам могу дать сейчас двести долларов. Вот они... Возьмите. И можете считать, что вы закончили это дело или, что это дело закончено для вас. Думайте, что хотите. Чем больше я наблюдаю за вами, тем больше прихожу к выводу, что вы чертовски совестливы, а в этом деле есть еще факты, о которых вы ничего не знаете... И я не буду вас больше задерживать. Я не голодна. Вернее, у меня пропал аппетит. Всего хорошего!
С высоко поднятой головой она величественно вышла из кабины.
Мейсон посмотрел на две стодолларовых банкноты, лежащих на столе, а потом перевел взгляд на Деллу Стрит.
- Гордая женщина, - сказал он. - Ну, а мы будем дожидаться наших бифштексов.
4
На следующее утро, ровно в девять часов, Пол Дрейк условным сигналом постучал в дверь конторы Мейсона. Дверь открыла Делла Стрит. Пол Дрейк, высокий мужчина с непринужденными манерами, без приглашения уселся в кресло для посетителей, обхватил руками колено и с улыбкой сказал Мейсону:
- Снова будешь ломать себе шею?
- Буду, - ответил Мейсон.
- Ну и ломай на здоровье, - сказал Дрейк. - Если кто-то приходит к тебе с пустяковым делом, то как только ты возьмешься за него, оно сразу перерастает в дело об убийстве.
- Что еще случилось? - спросил Мейсон.
- Кое-что, - ответил Дрейк. - И я не хочу залезать в это дело. Такие вещи не входят в мою компетенцию. А от тебя можно ожидать только неприятностей.
- Говори же, в чем дело?
- Эта твоя подсадная утка... Вчера...
- Что с ней?
- Она, конечно, показала все свои способности и пустила свору гнедых по ложному следу.
- И большую свору?
- Ну, поскольку я в какой-то мере заинтересован в этом вопросе, то взял часть работы на себя. Мои оперативники - надежные парни, но иногда работают грубо.
- Продолжай! - сказал Мейсон.
- Ты, наверное, обращал внимание, - сказал Дрейк, - что на машинах, которые сдаются напрокат, зеркальца заднего обзора окрашены в разные цвета.
- В разные цвета? - переспросил Мейсон.
- Я имею в виду обратную сторону зеркальца, - сказал Дрейк. - Они помещаются над боковым стеклом, и если ты смотришь в них с сидения шофера, то видишь все, что делается сзади. Но если посмотреть спереди, то увидишь только металлическую тыльную сторону. Так вот, различные фирмы, сдающие машины напрокат, окрашивают эти зеркальца в разные цвета, и по цвету зеркальца можно определить, какой фирме принадлежит машина.