– Да тебе то откуда знать, что все было так как он говорит? – скривился трактирщик, грозно взглянув на вышибалу – Вазга теперь ответить не сможет. Ты помолчал бы лучше, Хрывз.
– Хозяин Пит, ты погоди серчать на меня, ты под ноги себе взгляни – посоветовал громила, указывая свободной рукой на снег – Здесь каждый следок отпечатан. Все как на ладони видать. Пока мы сюда от двери шли, я все что надо увидал. Правду Рикар говорит, чего уж тут юлить. Снежок то падать аккурат к полуночи начал. Вот наши следы, как мы сюда шли – посреди двора, ни от кого не таясь. А вот еще один следок, аккурат вдоль стены тянется и до самого этого места. И шаги мелкие, словно крался кто словно тать. Честные люди так не ходят. До окна доходит и кончается. А вот следы особые, видно, что Вазга на цыпочки вставал, чтобы до окна достать и внутрь заглянуть – ростом то он не вышел.
– Уверен? – несколько сдулся трактирщик, мрачно глядя на цепочку следов.
– Уверен, хозяин – твердо ответил Хрывз – С нашей стороны промашка вышла. Я не углядел, как этот проныра посреди ночи за порог сунулся. Оплошал.
– Оплошал… – процедил Пит – Поменьше кухонных девок тискать надо! За что я тебя кормлю?
– Виноват, хозяин – смиренно прогудел вышибала.
– Виноват он… – вновь повторил чужие слова трактирщик и помолчав мгновение, буркнул – Ладно… Прости, Рикар за недоверие. Хрывзу я верю, раз он так говорит, то значит и правда промашка с нашей стороны вышла. Не углядели. Но разве стоило за это убивать? А?! Велел бы выпороть его хорошенько, чтобы отбить охоту в чужие окна заглядывать… чего он там такого увидал? А теперь что делать прикажете?
– Что он там увидал, это дело другое. Наш господин на руку скор и был в своем праве. А сейчас уберите тело со двора и спрячьте – мгновенно отозвался Рикар – Спрячьте так, чтобы ни одна душа не нашла. И помалкивайте о случившемся. Никому не нужны лишние проблемы с городской стражей.
– Сделаем – согласно кивнул Хрывз, незаметно беря бразды переговоров в свои руки – Хозяин, Пит, вы на морозе не стойте, идите к себе в покои и ни о чем не беспокойтесь. А я с Рикаром обо всем позабочусь. Ступайте, хозяин Пит, ступайте.
Скрытый темнотой я отчетливо видел как трактирщик недовольно поджал вислые губы, качнулся словно в нерешительности, скользнул взглядом по стене трактира и наконец приняв решение, тяжело зашагал прочь, подметая двор полами шубы. Но от прощального слова все же не отказался:
– Ни единой монеты назад не верну!
– Да пода… – зло заворчал Рикар, но спохватившись продолжать не стал, произнеся совсем другое – Куда труп денешь?
– Есть тут недалеко Мусорный овраг – тихо ответил Хрывз, не сводя взгляда с окна моей комнаты – Там и захороним. Не впервой. Народец у нас сам видел какой собирается, поножовщина нет-нет да случается… ты тоже иди, отдыхай, я сам справлюсь. До утра пусть в сарае полежит, а как утренняя телега с отходами к нам завернет, так я от него избавлюсь. Слушай, а твой господин завсегда посреди зимы с окнами нараспашку почивает?
– Всегда – буркнул Рикар – Он у нас мужик горячий.
– Ага – в тон ему отозвался вышибала – Вижу уже. Вот только никак в толк не возьму – чем он Вазгу приголубил? Затылок пробит, в горле дырка… а чем именно бил, понять не могу. Не мечом, не ножом… Да и не топор.
– Какая разница? – правдоподобно развел руками Рикар и протянул Хрывзу сжатый кулак – Возьми, браток. Это тебе за беспокойство посреди ночи, да за хлопоты. Ты уж постарайся, чтобы этот смердящий склирс раз и навсегда исчез.
– Исчезнет – отозвался верзила, принимая от Рикара тихо звякнувшие монеты – Ого… Не многовато ли даешь?
– В самый раз – хмыкнул здоровяк и круто сменил тему – Давай, Хрывз, закончим с этим делом побыстрее.
Молча кивнув, Хрывз ухватил покойника за ноги и оставляя широкий след на свежевыпавшем снегу, потащил его за угол, где у забора теснились хозяйственные постройки. Проводив вышибалу взглядом, Рикар шагнул к окну и едва не высадив раму, распахнул его и яростно зашипел:
– Господин! Вы совсем ополоум… совсем с ума сошли?!
Смотрел он при этом точно на меня, не шаря глазами по сторонам. Уже чувствуя неладное, я шагнул вперед и приглушенно спросил:
– В смысле? Я же тихо стоял, у самой тыльной стены.
– А глаза свои, что ровно угли раскаленные светятся, прикрыть не додумались? – разъяренный Рикар буквально кипел и не особо старался подбирать слова, но сейчас мне было не до этого – до меня наконец дошел смысл его слов и я едва не взвыл от бессильной злости на самого себя.
Глаза! Мои ярко светящиеся в темноте глаза! Твою так…
Ухватившись за подоконник, здоровяк запрыгнул в комнату и с треском захлопнув многострадальное окно, задернул старые, но все еще плотные занавески. При этом он не переставал злобно шипеть:
– Я им значит, наше недовольство высказываю, а они не на меня, а на окно поглядывают. Тут и я взглянул, да чуть не окочурился – в комнате темным темно, а в глубине два глаза синих полыхают и так ярко, заразы, что еще и щупальца извивающиеся видать было! То-то я думаю, с чего бы это трактирщик так быстро к словам простого вышибалы прислушался! Сказал же – накиньте на себя одеяло и не показывайтесь! А вы чего?!
– А я дурак! Забыл я! – в сердцах отозвался я, обессиленно опускаясь на лавку – Твою мать! Ну не привык я еще, что у меня глаза ночью светятся! Не привык!
– Еще хорошо, что покойный Вазга вас издалека не углядел, да с воем заполошным не убежал. Тогда бы точно не расхлебались!
– Когда он в окно полез, я головой к углу лежал. У самого окна – пояснил я – Он сначала щупальца на подоконнике увидел, обмер видать от ужаса, а там я его прихватил… Так… и что теперь?
– Теперь уходить надо – сипло отозвался здоровяк, не сводя с меня застывшего взгляда – Прямо сейчас. Беда. Трактирщик с охранником своим волки битые, страха постарались не показать, но завтра чуть свет за стражей и церковниками сломя голову побегут – это как пить дать. А может и сейчас кого к церкви пошлют по тихому… Если не донесут, то им всем не сносить головы – священники все дотла здесь сожгут когда прознают что нежити кров дали. А их самих – сперва на дыбу, а затем прямиком на костер очищающий. Это не просто убийство прикрыть – нечисть в городе!
– Может обойдется – с безумной надеждой переспросил я, видя как все наши планы рушатся на глазах – Может промолчат? Мало ли что глаза светятся?
– Я тоже так спервоначально подумал, потому и монеты в руку совал. А потом в глаза ему заглянул и сразу понял – не промолчит. У простых людей глаза не светятся, господин. И среди глухой ночи они не являются и лица скрыть не пытаются. Донесут. Здесь до Пограничной Стены рукой подать, про костяных пауков с зеленым огнем в глазницах наслышаны… Беда…
– Поднимай всех – огромным усилием я заставил себя выкинуть из головы лишние мысли и сосредоточиться на самом главном – Если и послали кого тревогу поднимать, то послали сейчас. Значит, гонец уже в пути. Поднимай всех немедленно! Но старайся сделать это потише, чтобы не поднимать переполох преждевременно.
– Да, господин – коротко ответил Рикар и выскочил в коридор – Лишь бы уйти по-тихому. Тут до леса всего ничего.
Глава третья. Нежить в городе!
Через четверть часа мы были готовы к выходу из злосчастного трактира, когда случилось сразу несколько событий.
Я стоял в коридоре, нахлобучив шлем, держа в охапке щупальца и приглушенно поторапливая сонных спутников. Я только собирался рявкнуть на неловко переставляющего ноги гнома, никак не могущего найти свою сумку и тут меня резко повело в сторону, да так, что я с грохотом врезался в стену коридора. Затылок пронзила ослепляющая боль, в ушах появился тонкий пронзительный звон. Под встревоженные возгласы друзей, я рухнул на колени и скорчился от все усиливающей и усиливающейся боли. Соскочивший с головы шлем укатился под ноги застывшего на месте Тиксы. С дробным стуком на пол один за другим попадали ледяные щупальца – и безжизненно застыли в мертвой неподвижности.
Ко мне подскочил Рикар, затормошил за плечо, попытался поднять на ноги, крича в ухо:
– Господин! Что с вами? Корис?!
– Аагх… – выдохнул я преодолевая боль и с ужасом понял, что едва могу шевелить челюстями. Меня словно парализовало – Бег… бег-гите!
– Ну уж нет! – рявкнул здоровяк и завопил – Мукри, Тикса! Помогите поднять господина!
– Корис, что с тобой?! – сквозь застилавший глаза туман я с трудом углядел тоненькую фигурку упавшей передо мной на колени девушки – Корис?!
В следующий миг меня скрутило в судорогах. Вырвавшись из рук Рикара, я в припадке забился на полу, исходя безумным криком боли.
– Хватайте его и тащите к выходу! Живо!
– Рикар, стой! – прорезался голос Мукри – Отойдите от него! Отойдите! Бросьте!
– Ты что несешь, тварь поганая? А? Чтобы я господина бросил?! – раненым медведем взревел Рикар.
– Смотри на щупальца!
– О, Создатель Милосердный!
– Рикар, Алларисса, отойдите от него! Щупальца просыпаются!
Вытянувшиеся на полу ледяные отростки задрожали и разом взмыв в воздух, окутали меня в подобие кокона, обвившись вокруг тела и приникнув так плотно, что сквозь нахлынувшую на меня новую волну боли мне почудился скрип доспехов. Раздались резкие хлопки следующие один за другим и следом за ними – громкий хрустальный звон, послышавшийся из висящего у меня за спиной заплечного мешка. По полу застучали мелкие осколки, в воздухе замелькали непонятные обрывки ткани. Основание шеи пронзила настолько сильная боль, что я даже не смог закричать. Рот был разинут, но из него доносился лишь сдавленный хрип. Я умирал… Во всяком случае ощущения были именно такие – словно ко мне подступала мучительная агония. Главное выдержать еще немного и тогда наступит блаженное забытье и избавляющая от страданий смерть…
– Да что же это… Они ему в шею лезут! Хватайте их!
– Не трогай, Рикар!
– Корис! Корис!
Я не отвечал на встревоженные выкрики. Стоя на коленях и задрав голову к низкому потолку, я чувствовал… как подобно отливу испепеляющая боль отступает и исчезает, оставляя после себя ощущение… или вернее присутствие в моем теле чего-то нового, чего никогда не было прежде. Я чувствовал, как МОИ щупальца медленно ослабляют хватку вокруг моих плеч и медленно сползают вниз. Ощущал как они хищно поводят слепыми кончиками по сторонам… и передают мне картинку наполненного светящимися человеческими силуэтами коридора, налаживающуюся поверх моего обычного зрения. Рикар разевает рот в беззвучном крике и наклоняется ко мне, одновременно я вижу приближение огромной светящейся фигуры и пульсирующие внутри нее сгустки энергии… И я ощущал смутную и непонятную радость, исходящую из каждого из десятка отростков. Радость и ликование, что мы воссоединились… наконец-то стали единым целым…
– Корис! – вопль здоровяка наконец пробился сквозь звенящую тишину и я одним рывком выпал в реальный мир – Корис!
Ухватившись за предплечье Рикара, я тяжело поднялся с колен, ощущая, как вздымаются в воздух ледяные щупальца.
– Я в порядке…
– В порядке? – прижимая дрожащие руки ко рту, прошептала прижавшаяся к стене Алларисса – Корис… они торчат у тебя из шеи… они влезли тебе в шею… они в тебе.
Было сказано слишком много «они», чтобы не понять, что речь шла о найденных в могиле давным-давно умершего мага…
Дернув рукой к голове, я наткнулся на тугой и ритмично подрагивающий пучок щупалец, выходящий из основания моей шеи, чуть ниже затылка. Выходящий из моей заледеневшей плоти.
Значит, мне не почудилось – росшие из куска горного хрусталя отростки решили сменить хозяина и переселились ко мне в тело. А хрустящее крошево на полу – это все что осталось от некогда великолепно ограненного кристалла, перемешанное с бумажными обрывками и кусками материи – заплечный мешок разорвало на жалкие клочки. Еще хорошо что на мне мощные доспехи, надежно прикрывающие спину. Иначе шкуру бы знатно исполосовало…
Я еще не успел толком осознать произошедшие со мной перемены, когда громко хлопнула дверь и в коридор с криком влетел еще один член нашего маленького отряда:
– Факелы! Много факелов. Там толпа народу и все идут прямиком сюда и очень быстро! Скоро будут у ворот.
– А трактирщик умен – прохрипел я, отлепляясь от стены и ощериваясь в злобном оскале – И золотишко наше к рукам прибрал и перед Церковью не провинился… Рикар, еще один выход есть? На задний двор.
– Есть. В главный зал, а оттуда через кухню. Идти сможете, господин?
– Смогу – кивнул я, и даже не соврал: с каждым мгновением ко мне стремительно возвращались силы – Веди. Алларисса, держись в середине. Пошли. Ходу!
От мощного пинка Рикара, дверь ведущая из жилой части трактира в главный зал затрещала, но устояла.
– Подперто с той стороны! – выкрикнул Мукри, приникнув к полу и заглянув в щель под дверью.
– А ну отойди! – рявкнул здоровяк, выхватывая топор.
Несколько сильных ударов и дверь превратилась в груду щепок, а мы ввалились в пустой зал, перешагивая через наваленные у двери столы и лавки. Не теряя ни мгновения, здоровяк повел нас к неприметной двери в тыльной стене зала. Единственное что я успел заметить, так это грубо оштукатуренные стены, широкий камин наполненный еще тлеющими углями и единственную на весь трактир старую картину, висящую над каминной полкой. Мой взгляд выхватил изображенных на потускневшем от времени полотне тощего паренька с немного дурацкой улыбкой и сидящую у него на правом плече вихрастую куклу.
Донесшиеся до наших ушей крики и пробившийся сквозь окна тусклый свет возвестили что пришедшие по наши души горожане уже совсем рядом.
– Ходу! Ходу! – рявкнул я, хватая споткнувшегося гнома за шкирку и толкая вперед – Живо!
Оказавшись на заставленной разделочными столами, кувшинами и бочонками кухне, я чуть замедлил шаг и быстро оглядевшись по сторонам, крикнул:
– Здесь!
– Стой! Что в этих кувшинах у стены? И в бочонках?
Не задавая лишних вопросов, здоровяк шагнул к выстроившимся на широких полках сосудам и заглянув внутрь, коротко доложил:
– Вино. Пиво. Масло.
Уцепившись за последнее слово, я приказал:
– Масло на пол! Мукри, сбегай в зал и зачерпни полный совок углей, что еще не потухли, и разбросай по залу. Прихвати кувшин с маслом и разлей повсюду. Остальные на задний двор и ждать!
Рикар сходу уловил мою мысль и коротко кивнув, принялся скидывать наполненные маслом кувшины на пол. Кухня наполнилась звоном бьющейся посуды, по полу разлилась блестящая лужа масла, увеличивающаяся с каждой секундой.
– Достаточно! Поджигай – приказал я, стоя у распахнутой двери – Мукри, сюда!
Рикар дотащил последний кувшин до кухонной печи, оставляя за собой длинный маслянистый след, распахнул заслонку, щедро ливанул содержимое внутрь и тут же отпрянул в сторону. Ярко полыхнувшее пламя с ревом вырвалось из заслонки и взвилось к бревенчатому потолку. Языки огня побежали по полу, разбегаясь в разные стороны. Дальше я смотреть не стал – упругая волна горячего воздуха ударила в меня и я с воплем вылетел на холодный двор:
– Выбирайтесь!
Надсадно кашляющие здоровяк и пират выскочили следом и кинулись за мной, к уже широко распахнутой калитке, где нас дожидались остальные.
– Ходу! Ходу!
Спотыкаясь и падая мы бежали по ночной улочке, а за нашими спинами разгоралось бушующее пламя. Коротко оглянувшись, я сквозь прорези шлема увидел языки огня вырвавшиеся из двери кухни и взметнувшие к небу чадные струи дыма. Приютивший нас на одну единственную ночь трактир «У Жирного Пита» горел, а в воздухе уже раздавались первые крики горожан:
– Пожар! Пожар!
– Правильная мысль, господин! – пропыхтел держащийся рядом Рикар – Это их надолго задержит! И трактирщику поделом! Сейчас к лесу?
– Нет – выдохнул я – Веди нас к порту! Проклятье… что же я творю… что же я творю… Какого черта мы вообще сунулись в этот городишко?
– Это уж вам решать, господин. Я сейчас только одно знаю – теперича нам всем головы не сносить. Поджог самое страшное что сотворить можно, заживо камнями забьют – бесстрастно ответил здоровяк, подхватив начавшую отставать Алю за локоть и таща за собой – Быстрее, быстрее, Темный вас побери! Мукри, заворачивай к порту!