Фрэнки пристально посмотрела на лужу, в которой стояла, и поняла, что это конец. Теперь они ни за что не успеют погасить долг по закладной. И потеряют «Уайт Кэпс».
Она, видимо, застонала или издала еще какой-то звук, потому что Нейт прижал ее к себе.
Внезапно силы оставили ее, и она устояла на ногах только благодаря его сильной руке, обнимавшей ее за талию.
Джой помахала рукой вслед отъехавшей «хонде». Ей потребовалось полчаса, чтобы убедить Фрэнки, что она может ехать с Алексом и Нейтом на прием к хирургу-ортопеду и в доме все будет под контролем. Потому что, честно говоря, и делать-то ничего было нельзя.
Водопроводчик перекрыл подачу воды и заявил, что все трубы в задней части дома необходимо заменить. Единственная радостная новость заключалась в том, что ему удалось придумать, как подать воду в ванные комнаты передней части дома, чтобы гости могли ими пользоваться.
Бронирование обеденных столиков пришлось полностью приостановить. С учетом необходимости заменить компрессор в холодильной камере, установить новые водопроводные трубы, залатать и заново побелить потолок они могли считать, что им повезет, если кухню можно будет заново открыть через неделю. Но, слава богу, Фрэнки пережила все это достаточно хорошо. Она держалась очень спокойно, даже когда водопроводчик объявил, что его часть работы будет стоить больше пятнадцати тысяч долларов. При условии, что все пойдет гладко.
Джой направилась в дом. Гости уехали на ланч в город, Джордж пошел наверх вздремнуть, а Большая Эм в своей комнате перечитывала танцевальные карты 1939 года, когда она дебютировала в нью-йоркской «Плазе». Для Джой те редкие моменты, которые она могла посвятить себе, были настоящей роскошью. Она решила пойти поплавать.
Переодевшись в бикини, она спустилась к причалу и уже собиралась нырнуть, когда услышала, что ее зовут по имени.
Этот голос. Его голос.
Джой обернулась и, сощурив на солнце глаза, подумала, что у нее, должно быть, галлюцинации.
Боже правый. Неужели это Грей Беннет? Идет по газону к ней?
Джой дотянулась до полотенца и завернулась в него. Стояние перед ним практически без ничего не могло способствовать ее умению поддержать беседу, которое и без того стремительно утекало сквозь пятки в неизвестном направлении.
Господи, он был слишком красив, чтобы на него смотреть. На нем была белая теннисная форма, черные волосы сияли в лучах солнца. Он выглядел мощным и сексуальным. В своих темных очках, скрывавших глаза, Грей казался совершенно спокойным, но, когда он подошел ближе, Джой с удивлением заметила, что его резкое ястребиное лицо немного напряжено.
— Где все? — спросил он, ступив на причал.
Она открыла рот и сбивчиво затараторила.
— У нас небольшая проблема с водопроводом на кухне, поэтому гости уехали на ланч, а Фрэнки повезла моего брата в Олбани.
— Алекс здесь?
— Он попал в аварию.
Грей, нахмурившись, снял очки. Его голубые глаза светились умом.
— Мне жаль это слышать. Как он?
— Мы надеемся, что все обойдется. Что ты здесь делаешь? — Джой вздрогнула. Очень любезно с ее стороны. С таким же успехом она могла пнуть его по ноге. — Я хотела сказать...
Он улыбнулся.
— В середине сентября у моего отца день рождения, и в этом году мы хотели бы устроить вечеринку здесь. Я хотел узнать, сможет ли «Уайт Кэпс» обслужить нас.
Они никогда раньше такого не делали. Но Джой сомневалась, что Фрэнки согласится закрыть ресторан для посетителей, особенно теперь.
— Может, будет лучше, если я попрошу сестру позвонить тебе?
— Хорошо. — Он снова надел солнечные очки и слегка опустил голову вниз.
Какой бы безумной ни казалась такая мысль, но у Джой возникло ощущение, что Грей разглядывает ее. И что он спрятал глаза, потому что не хотел, чтобы она это заметила.
— Могу я тебя спросить кое о чем? — сказал он.
Она затаила дыхание.
— Конечно.
«Будем надеяться, что это приглашение пойти пообедать», — подумала она.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать семь.
— Припоминаю свои двадцать семь. Прекрасный возраст.
Можно подумать, что он на несколько десятков лет старше.
Джой бросила на него сердитый взгляд.
— Ну да. Я себя чувствую так, словно мне сорок.
Потому что постоянный уход за пожилым человеком приводил именно к такому результату.
— Да ладно. По виду не скажешь, — холодно отозвался он. — Даже близко. Тебе и свой-то возраст можно дать с большим трудом.
Мысль о том, что Грей считает ее чуть ли не ребенком, задела Джой, и она отвела взгляд отего слишком красивого лица. К несчастью, он упал на его ноги. Упругие мышцы натягивали загорелую кожу, которую слегка оттеняли темные волоски.
Словно солнечный удар, Джой пронзила дикая невозможная картина, как одна из этих ног раздвигает ей колени и скользит вверх, в то время как Грей крепко и страстно целует ее. Все ее существо кричало, кровь стучала в жилах, легкие переполнились воздухом.
— Приятно было повидаться с тобой, Джой, — произнес Грей профессионально
поставленным голосом, как будто он отпускал ее.
— Можно задать тебе вопрос? — выпалила она.
Его брови, поднявшись вверх, выползли из-под очков.
— Изволь.
— Почему ты спросил, сколько мне лет?
Ответ последовал немедленно.
— На самом деле мне стало любопытно, сколько лет Фрэнки. Она действительно хорошо справляется с бизнесом, хотя, если не ошибаюсь, ей всего на три года больше, чем тебе.
Тот факт, что Грей хотел всего-навсего разузнать про сестру, положил конец всем ее распутным фантазиям. Как холодный душ, он мгновенно вернул Джой в нормальное состояние.
— Да. Так и есть.
— Я буду ждать ее звонка. Уверен, что вы не успеете оглянуться, как ваша кухня снова заработает. Водопроводчик трудится не покладая рук.
Джой нахмурилась. Водопроводчик уже ушел.
— Хотя, судя по звуку, он и по разрушению большой спец. — Грей махнул рукой и, повернувшись, пошел прочь.
Джой смотрела, как он шел назад по причалу. Он двигался плавно и уверенно. Ей захотелось окликнуть его. Попросить поплавать с ней или просто постоять и поговорить о чем-нибудь. О сестре. О дне рождения его отца. О погоде.
Вдруг, словно услышав ее молчаливую просьбу, Грей остановился на краю лужайки.
— А твой брат... — произнес он через плечо.
— Что — брат? — Она потянула вверх край полотенца.
Последовала пауза, а потом он как будто встряхнулся и, придя в себя, продолжил:
— Эта авария. Она произошла на яхте Рииза Катлера?
— Да. Он партнер Алекса, разве ты не знаешь?
— Точно, он еще женат на Кассандре. С Риизом все нормально?
— Мне жаль, — тихо сказала Джой. — Он погиб.
Грей выругался сквозь зубы.
— Это ужасно. Алекс наверняка чувствует себя подавленным.
— Так и есть.
— Если я могу чем-то помочь, дайте мне знать.
— Хорошо.
Он кивнул на прощание и пошел вверх по газону. Его забота о брате тронула Джой, отчасти избавив от ощущения неудовлетворенности. Как старатель в поисках золота, она заново прокручивала их разговор. Джой поступала так всегда, даже если они обменивались друг с другом всего парой слов. Ее что-то настораживало. Если его интересовал возраст Фрэнки, то почему он просто не спросил, сколько ей лет?
И что это за история с водопроводчиком?
Джой поспешила в дом и, когда подошла ближе, услышала громкие удары. Они доносились сверху. Она в недоумении пошла на звук в сторону спальни Линкольна.
И замерла на пороге как вкопанная.
Джордж крушил кувалдой стену, а рядом стояла страшно довольная Большая Эм.
— Что вы делаете?! — заорала Джой.
Грей Беннет сел в свой БМВ и с такой силой стиснул руль, что костяшки его пальцев побелели. Он чувствовал себя как последний развратник. Похотливо разглядывать такую женщину — такую девочку, — как она.
Проклятье! Несмотря на то что она утверждала, будто чувствует себя на все сорок, Джой Мурхаус выглядела почти как школьница. Ее нежная кожа, блестящие розовато-рыжие волосы, сияющие глаза — все в ней источало редкую ауру невинности. Рядом с ней Грей чувствовал себя древним стариком. И сходил с ума от желания.
Он со стоном приподнялся на кожаном сиденье. Что он, черт возьми, думает, мечтая о Джой Мурхаус? Он знал ее целую вечность. Боже правый, он помнил, как она с косичками на голове танцевала на городской лужайке во время разных парадов. И конечно же всегда знал, что она мила, но этим летом что-то изменилось. Первый раз он заметил это в начале июля, когда увидел ее в городе сидящей в машине. Джой разговаривала с бабушкой, и его поразила ее улыбка. Такая искренняя. Простая. Бесхитростная.
А сейчас, когда Грей смотрел в ее прекрасные, широко распахнутые глаза, ему почему-то вспомнились все грязные дела, которые он сделал в своей жизни. Все, начиная с кражи пневматического пистолета из оружейного магазина в Саранак-Лейк, которую он совершил, когда ему было одиннадцать.
Господи, список получался таким длинным. А чего еще ожидать от действующего политика, который уже полтора десятка лет болтался в выгребной яме под названием
Вашингтон. Прибежище порока не способно породить человека чести. Праведнику там не выжить.
Политика всегда подразумевает жестокие игры, а он обладал в этом деле дьявольски тяжелой рукой и фантастической точностью удара. И именно из-за этого слуги народа по всей длине пищевой цепочки, ведущей до самого Овального кабинета, так хорошо ему платили и так его боялись. На этом Грей сколотил себе состояние вдобавок к тому, которое унаследовал, и долгое время был весьма и весьма доволен собой.
Однако последнее время он стал чувствовать, что потерял свою дорогу. Потерял себя.
Встреча с Джой заставила его яснее и болезненнее осознать эту перемену. Ему хотелось протянуть руку и прикоснуться к ее чистоте, как будто это могло сделать чище его самого.
Грей стиснул зубы и подумал, что это абсолютно невозможно.
Нежные невинные девушки не могли оставаться в безопасности рядом с такими типами, как он. Он разбил достаточно сердец, чтобы понять, что все его увлечения сильны, но кратковременны. Как только Грей получал то, что хотел, он тут же двигался дальше. И хотя ему не нравилось собственное поведение, он не мог изменить его и никогда не опускался до вранья.
Ни одной женщине не удавалось надолго завладеть его вниманием, и когда они спрашивали его, что он чувствует, Грей отвечал правду. Пару раз ему случалось схлопотать за это пощечину.
Грей закрыл глаза. И увидел Джой, стоящую на причале еще перед тем, как она его заметила. В этом купальнике, который почти ничего не прикрывал. Он чертыхнулся и завел машину. Не хватало только, чтобы его застукали сидящим в машине на подъезде к ее дому и глядящим в пространство. С членом в полной боевой готовности. Да уж. Это было бы просто ужасно. Всю дорогу до шоссе Грей убеждал себя в том, что стоит им с отцом вернуться назад в Вашингтон, как все станет на свои места. Он позабудет эти илые большие глаза. Несколько дней в Вашингтоне, и он совсем перестанет о ней думать.
На обратном пути из Олбани Фрэнки разрешила Нейту сесть за руль. Она чувствовала себя слишком измученной и расстроенной. Когда они выехали на северную магистраль, она снова обернулась.
Алекс сидел сзади с отсутствующим, безучастным видом. После всех обследований, проделанных врачами, он выглядел так, словно побывал в аду и вернулся обратно. Его кожа приобрела землистый оттенок, который не мог скрыть даже загар, глаза потухли. Когда он по окончании всех экзекуций вылезал из больничной инвалидной коляски, чтобы перебраться на заднее сиденье автомобиля, все его тело дрожало. Ортопед принял решение оперировать ногу и колено на следующей неделе и сказал, что восстановление будет долгим и очень дорогостоящим.
Слава богу, Алексу хватило ума несколько лет назад отложить достаточное количество денег на поддержание здоровья.
Фрэнки протянула руку, чтобы погладить Алекса по плечу, но потом убрала ее, не желая будить. Ей было тяжело смотреть, как он мучился во время обследований, но больше всего ее тревожило его неопределенное будущее. Никто не мог понять, действительно ли карьера профессионального спортсмена для него закончена. Фрэнки подозревала, что он считает именно так, и эта мысль для него убийственна.
— Он заснул? — спросил Нейт.
Она кивнула и снова опустилась на свое сиденье.
— Послушай, — продолжил Нейт. — Я тут подумал о ситуации с кухней.
Фрэнки думала о том же. Ужас произошедшего не шел у нее из головы весь вечер. Как и его последствия.
— Я буду продавать, — тихо сказала она.
Голова Нейта резко повернулась к ней.
— Что?
— Ты все слышал.
— Почему?
— А что, черт возьми, ты думаешь? У меня нет денег, — выпалила Фрэнки. Прерывисто дыша, она приложила руку ко лбу и прислонилась к окну. — Извини.
Уверенная теплая рука Нейта легла ей на колено.
— Мы справимся. Я обеспечу доходы не меньше прежних, как только смогу.
Фрэнки зажмурила глаза.
— Не говори «мы». Прошу тебя... не надо.
Он убрал руку.
— Я хочу помочь тебе. — Он сделал последнюю попытку.
— Я знаю. — «Только ты уедешь через три недели». — Просто это действительно конец.
Сегодня перед отъездом я звонила Майку Рою и попросила его связать меня с англичанином.
— О черт, Фрэнки. — Голос Нейта звучал резко.
— Это единственный вариант. Даже если я смогу оплатить замену водопровода, в доме останется сотня других вещей, которые в любую минуту могут выйти из строя. «Уайт Кэпс» нуждается в серьезных капитальных вложениях. Речь идет о сотнях тысяч долларов. Кроме того, если даже я смогу расплатиться по закладной, весной меня ждет огромная сумма налогов.
В этом сезоне дела шли исключительно успешно... благодаря тебе. Но что будет на следующий год? Мы не сможем удержаться на таком уровне.
Это разбивало ей сердце.
Разговор с Майком длился недолго, но он был невыносимо тяжелым. И хотя ее желание связаться с Карлом Грейвсом не стало для него полной неожиданностью, Фрэнки понимала, что ему тоже не по себе.
— Должен быть какой-то выход, — сказал Нейт.
— Выхода нет. И мне придется с этим смириться. Так что, пожалуйста, не надо... не надо делать никаких попыток и давать мне надежду.
Нейт крепче стиснул зубы и замолчал. Когда они наконец въехали на подъездную дорогу к «Уайт Кэпс», свет начал постепенно гаснуть в сумерках, и казалось, что дом светится впереди. Нейт заглушил двигатель, но Фрэнки не двинулась, чтобы выйти из машины. Она лишь сидела и смотрела на свой дом.
В памяти одна за другой всплывали картины, уносящие ее в прошлое. Она видела всю свою семью, собравшуюся на боковой лужайке на праздник по случаю тринадцатилетия Алекса.
Видела отца, высунувшегося из окна на втором этаже, чтобы запустить в воздух планер из пробкового дерева. Вспоминала снеговиков, которых они лепили зимой, фейерверки, которые устраивали летом, и великолепный осенний листопад.
— Я просто не представляю, как сказать им, — прошептала она, прежде чем протянуть руку и нежно коснуться плеча брата. — Лекси? Лекси, мы дома.
Веки Алекса поднялись, блестящие голубые глаза смотрели ужасно тоскливо. С трудом приподнявшись, он отказался опереться на руку сестры.
— Фрэнки! — Из дома вылетела Джой. — Фрэнки! Ты не поверишь! Угадай, что случилось!
«Крыша провалилась, — покорно подумала Фрэнки. — Нет, погодите, крыша просела, а парадная лестница рухнула».
Она вышла из машины, не обращая особенного внимания на Джой. Ее больше волновало, как вытащить Алекса из машины, чтобы он не упал. Тем более что он конечно же изо всех сил пытался отклонить ее помощь.
— Фрэнки! — Джой что-то совала ей прямо под нос. — Взгляни на это!
Фрэнки заставила себя сфокусироваться. И увидела бриллиантовое кольцо величиной с орех.
— Симпатичный камушек, — пробурчал Алекс, когда ему удалось встать, опираясь на костыли. Он медленно поплелся к дому.
— Что это такое? — нетерпеливо спросила Фрэнки.
— Большая Эм с Джорджем нашли его. В стене. Артур Гэррисон действительно подарил
его бабушке, а она действительно спрятала его в стене, чтобы отец не смог заставить ее принять предложение.