- Ого! А вы с ребятами тут неплохо устроились! – от Кассиуса не укрылись ни следы «генеральной уборки», ни новенькая, «с иголочки» обстановка комнат.
- Это Герми с Дреем постарались. Старая мебель сохранилась только в библиотеке и гостиной, даже спать поначалу пришлось в спальниках.
- Как вам удалось прорваться к Сноукастлу? – Максимус был в курсе записей в Поттеровских Хрониках.
- С трудом. Но рассказ может пока подождать. Надо заняться ритуалом, он довольно длительный и отнимает уйму магических сил.
- Вы нашли книгу, о которой я тебе рассказывал? – Максимус, неудобно прижатый к груди юноши, пытался разглядеть окружающую обстановку, выглядывая через его плечо.
- Не совсем. Здесь только первый том, но мы нашли человека, который читал второй, и на основании его воспоминаний я сделал описание ритуала. К нашему приходу Герми и Драко должны были закончить пентаграмму.
- Ты уверен, что ритуал истинный?
- Да, Кэс, ты же знаешь, что я легко отличаю подделку от подлинника. Вот пергамент с текстом ритуала, - юноша удобно устроил портрет перед прикреплённым к стене свитком.
Минут десять призрак вчитывался в записи, а потом, видимо удовлетворённый прочитанным, спросил:
- А каковы ограничения?
- Что?
- Ну, это сам ритуал. Кроме него должны быть ещё пояснения. Далеко не каждый маг или ведьма подходят для участия в таинстве. От этого, кстати, зависят не только последствия, но и жизнь самих участников.
- Ч-чёрт!!! Об этом я не подумал! – Марк кинул на Кэса с Максимусом извиняющийся взгляд, - Сейчас, уточню.
- Постой! Этот человек, про которого ты говорил, он здесь?
- Д-да.
- Ой, что-то мне не нравится твоё выражение лица! Отец, похоже, они опять куда-то влипли!
- Маркус?!
- Всё под контролем. Были неприятности, но сейчас уже всё в порядке.
- Позволь нам с Кассиусом самим судить об этом. Ритуал из разряда темномагических, да ещё придуманный Тёмным Лордом, если о его проведении узнают в Министерстве – нам несдобровать. Этот твой информатор нас не выдаст?
- Не выдаст, - хрипловатый голос, раздавшийся от дверей в одну из спален, заставил спорщиков повернуться в ту сторону. На пороге комнаты, держась за косяк и пошатываясь, стоял старый маг с пронзительными серо-зелёными глазами:
- Это я предоставил молодому человеку текст ритуала. Думаю, вас интересуют пояснения и предупреждения к его проведению?
- Да, интересуют, мистер…
- Гелерт… да, просто – Гелерт.
Маркус почувствовав, что угроза скандала миновала, поспешил ретироваться из гостиной:
- Я посмотрю, как там дела у Герми и Драко, хорошо? – и, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью Малого Парадного Зала, где решено было проводить ритуал. Его уход прошёл незамеченным. Всё внимание Малфоев было сосредоточено на новом собеседнике:
- Хорошо, мистер Гелерт (похоже, ни Кэс, ни Максимус не соотнесли это имя с фамилией Грин-де-Вальд). Что вы можете сказать о предупреждениях?
- Ритуал проводят два мага. Один – представитель виновной стороны, второй – пострадавшей. Желательно, чтобы между ними не было близкого кровного родства. Я понимаю, что они представители одного рода, но всё же…
- А если представитель пострадавшей стороны – приёмный сын?
- Договор магического опекунства есть?
- Да, но кровно он в род не принят.
- Это – очень хорошо. Я так понимаю, ритуал будут проводить Маркус и Драко?
- Да.
- Хмм. Им исполнилось шестнадцать лет?
- Да, но они ещё не достигли совершеннолетия.
- Заклинания составлялись двести лет назад, тогда маги с шестнадцати лет считались взрослыми. И ещё, эти двое связаны?
- Что вы имеете в виду?
- Они не помолвлены?
- Нет. Свободны оба.
- Учтите, ритуал подразумевает либо брак между ними, либо другую форму вхождения в противоположную ветвь рода.
- Я догадывался, что это может случиться, - Максимус помрачнел, но через несколько минут его взгляд вновь обрёл прежнее ехидство и живость. - Хотя, всё что не делается – всё к лучшему. Это решает ещё два вопроса…
- О чём ты, отец?
- Кассиус, только не говори мне, что ты не заметил, насколько необычны и сильны Марк и Гермиона?
- Да причём тут они?
- Я думаю, твоей семье не помешает приёмная дочь? Ты сам говорил, что собираешься магически удочерить девочку.
- Говорил, но это не обязательно, Герми через полтора месяца исполнится семнадцать лет.
- Сын, за годы, проведённые вдали от дома, ты стал забывать, что ты – Малфой. Неужели ты допустишь, чтобы эти двое ушли из рода?
- Ах, вот ты о чём! Я не буду их принуждать.
- Господа, а ваши… ммм… протеже знают о ваших намереньях? Они вообще понимают, во что выльется для них этот ритуал?
Подслушивавшие этот разговор Марк и Драко были в курсе, но, учитывая их юный возраст, это их мало волновало. Какие-то там браки, какие-то будущие дети… Когда это ещё будет?! Не факт, что они ещё до этого доживут, учитывая постоянную угрозу жизни в образе Воландеморта. К тому же, Дрей был вовсе не против брака с приёмной дочерью Кэса, учитывая, что ею станет Миона. А Маркус… А что, Маркус… Он уже был приёмным сыном Кассиуса, а значит его дети автоматически принадлежали бы к роду Малфоев. Во всяком случае, он так думал. Юноша был не настолько сведущ в Магии Крови, чтобы понимать, что ритуал толкает его именно на кровное родство.
В общем, подготовка к снятию проклятия заняла ещё полдня. Оказалось, что для точного нанесения рун в пентаграмме необходимо знать уровень магической Силы участников таинства. Драко, как наследник чистокровного рода, свой показатель знал с детства, но вот Маркус и Герми об этом слышали впервые. Максимус просто потерял дар речи от возмущения, когда узнал, что сейчас в Хогвардсе этот индекс не определяется «ради предоставления всем учащимся одинаковых возможностей и исключения дискриминации». Пришлось Драко под чутким руководством своего предка проводить определение. Желая немного подбодрить разволновавшуюся Миону, он начал пересказывать ей градацию Магической Силы, определяемой с помощью одного довольно простого заклятия:
- Понимаешь, Мио, все маги делятся по силе, на слабых – чей индекс меньше 50, средних – от 50 до 70, и сильных – больше 70. Кстати, мой индекс – 80,5. Очень редко рождаются маги с показателями выше этих. На данный момент я таких только четверых знаю. Это – мой отец, у него 85, крёстный – 88, Дамблдор – 90 и… - юноша замялся, не решаясь произнести имя Тёмного Лорда: называть его этим титулом в присутствии Грин-де-Вальда, да ещё в доме Персиваля Поттера было, по меньшей мере, смешно, и он решительно продолжил: - … Воландеморт – 89.
- А у кого-нибудь был показатель – 100? – с интересом поинтересовался Маркус.
- Был – у Мерлина. Даже Основатели до него не дотянули. Кстати, индекс может меняться в течение жизни, но буквально на десятые доли единицы.
Драко по праву гордился магической Силой своего рода, мало кто из чистокровных сумел сохранить такой уровень, близкородственные браки всё-таки сделали своё дело и, насколько он знал, в среднем индекс его однокурсников колебался в пределах от 40 до 60, за редким исключением, к которому относились Блейз Забини и Тео Нотт. Они как-то проболтались, что их показатели ближе к 80. Каково же было его изумление, когда заклинание Выявления Силы определило индексы его новых друзей. Если бы не воспитание, он так бы и остался стоять с открытым ртом, вспоминая, как выказывал им свою снисходительную поддержку. Ну, кто же знал, что Миона сильнее его на целых пять пунктов, а индекс Маркуса приближался, страшно сказать, к показателю Дамблдора!!!
В общем, это событие заставляло задуматься и пересмотреть некоторые свои сложившиеся в детстве представления о Магическом мире. А ещё Дрею очень хотел узнать, какие же показатели были у родителей Поттера? Вот прямо до дрожи в коленях хотелось! И он поклялся себе, что обязательно покопается в школьных архивах. Ведь определение индекса отменили только лет пятнадцать назад, значит, данные на Поттеров должны были быть в их личных делах в архиве школы.
Но долго размышлять о таких пустяках было некогда. Они уже повторно начертили пентаграмму, в этот раз учтя показатели Магической Силы всех участников действа, и ритуал начался.
Обнажённые по пояс Драко и Маркус вышли в центр зала и заняли свои места на двух «лучах звезды» лицом друг к другу. В центр пентаграммы они поместили портрет Максимуса. Дальнейшее слилось в один жутковатый сон. Их как будто подхватил вихрь магии, швыряя из стороны в сторону. Юноши автоматически повторяли заученные слова ритуала, ни на йоту не отступая от текста, а изначальная природная магия, не имеющая ни плюса, ни минуса, внимала их словам, то взрываясь фейерверками, то сверкая ледяными искрами. Чувства, которые они испытывали, сложно было описать – что-то среднее между всепоглощающей радостью творения и леденящей жутью смерти. Они с трудом вспоминали потом, как смешивали в старинной хрустальной чаше свою кровь, как добавляли туда специальные зелья, как пили вдвоём этот обжигающий внутренности коктейль и как с последними словами ритуала рухнули на пол, потеряв сознание.
Они уже не видели, как бросились к ним Герми и Кассиус, поднимая с пола и пытаясь привести в чувство, как Грин-де-Вальд предложил оставить их в покое и дать выспаться, как их безвольные тела мыли и укладывали в постели, и как состоялся так пугавший их ранее разговор.
А начинался этот разговор очень просто. Устроив провалившихся в глубокий сон парней отсыпаться, Кэс и Гелерт, подгоняемые причитающей Винки, отправились на поздний ужин в столовую. Отдав должное вкусным блюдам, разговорились. Инициатором беседы оказался, естественно, любопытный до упора Максимус:
- Мистер Гелерт, позвольте поинтересоваться, как вы познакомились с этими детьми и откуда узнали о ритуале?
- Книга с ритуалом хранилась в моей семье со времён деда. Меня всегда интересовала Магия Крови, и я часами мог изучать этот фолиант. Можно сказать, одно время он был… моим учителем, что ли. К тому же меня весьма интересовала личность самого Персиваля Поттера.
- В каком плане? И вы не сказали, как познакомились с ребятами, - сбить «со следа» Кэса было трудно, любую ложь и недомолвки он чувствовал не хуже маггловского полиграфа.
Старик прямо и насмешливо взглянул в глаза своего собеседника и, помолчав, ответил:
- Персиваль Поттер интересовал меня в качестве примера для подражания. Меня всегда интересовала власть. Я и сейчас готов утверждать, что маги должны занимать главенствующее положение в мире, магглы слишком неосторожны и, обладая значительной технической мощью, способны просто уничтожить нашу планету. А наши трусливые прятки по углам я считаю просто унизительными. Другое дело, что если бы передо мной сейчас стоял тот выбор, я не встал бы на путь террора, а просто добился бы власти законным путём. Правда, это заняло бы больше времени, а в семнадцать лет мне казалось… Но это не важно.
- Вы…
- Гелерт Грин-де-Вальд. А с вашим младшим сыном я познакомился в Нурменгарде, куда этот весьма талантливый юноша «завернул мимоходом» для беседы со мной. Каюсь, я вынудил его вытащить меня из тюрьмы. Просьба умирающего – закон. Я не думал тогда, что выживу, но недооценил упрямство молодого человека.
- Но вас объявили умершим? Каким образом это могло произойти? – Кэс вовсе не собирался возмущаться, он великолепно знал, на что способен Марк для того, чтобы спасти от проклятия близких ему людей.
- Насколько я понял, старик-эльф, служивший Поттерам ещё с момента той битвы, без разрешения увязался за юношей и, помогая нам с ним выбраться из крепости, умер, израсходовав свою силу. Вероятнее всего, перед смертью он принял мой облик.
- Все поверили в вашу смерть.
- Все? Не думаю. Есть один человек, который точно знает, что я жив. Когда они обнаружили, что я… «умер»?
- Сегодня утром.
- Хмм, странно. Может быть, Альбус ещё не знает?
- Вы имеете в виду Дамблдора?
- Да.
- Он дал короткое интервью «Ежедневному Пророку»…
- Что он сказал? – невозмутимое лицо бывшего Тёмного Лорда напряглось, как будто от ответа собеседника зависела его жизнь.
- Если дословно, то: «Я надеюсь, что в последнее время он примирился с собой и кое-что понял». Это вам о чём-то говорит?
Но Грин-де-Вальд как будто не слышал обращённого к нему вопроса, на его губах появилась слабая улыбка, и он едва слышно прошептал:
- Ты всё-таки меня не выдал…
Глава 8. Мирный договор.
Люциус без сил опустился в кресло и прикрыл глаза, эта неделя его вконец вымотала. Конечно, он подозревал, что Тёмный Лорд в погоне за ускользнувшей от него потенциальной игрушкой пойдёт на многое, но на такое… То, что он увидел в воспоминаниях своего сына, повергло его в шок. Этого не должно было произойти! Чувство вины постоянно терзало Люца. Ведь если бы он не понадеялся на защиту своего дома в Италии, а поехал с ними сам, ничего бы этого не произошло. Но Тёмный Лорд приказал ему не отлучаться из страны, он выполнил приказ… и потерял жену. Сын теперь скрывался неизвестно где, Северус так и не смог выяснить этого. Похоже, из всего Ордена Феникса об укрытии Драко знал только Шеклбот, но он молчал. Единственное, что зельевар смог от него добиться, это Непреложная Клятва, что с юношей всё в порядке, и ему не угрожает опасность. В принципе, об этом говорилось и в письме, что немного успокоило встревоженного отца. Постепенно мысли Люциуса с Драко перешли на Нарциссу. Он вспоминал их «совместную» жизнь, и острое чувство вины и несправедливости всего происходящего опять захлестнуло его усталое сознание. Он никогда не любил её. Нарси была его другом и союзником, ей столько всего пришлось вынести от его отца, который был отнюдь не лёгким человеком. Конечно же, у неё были любовники, но она всегда соблюдала осторожность, и на его имени ни разу не появилось ни малейшего пятна. Люц всегда считал такую жизнь нормальной, и только сейчас задумался, насколько же одинока была его… союзница. У него-то, по крайней мере, был Северус, а у неё, кроме сына, близких людей не было… Ну, не считать же близким человеком её сумасшедшую сестрицу.
Щелчком пальцев подозвав к себе эльфа, Малфой-старший приказал принести себе бутылку коньяка и бокал. В поместье было тихо, все, кто был приглашён на похороны Нарциссы, разошлись. Сев дизаппарировал по каким-то «орденским» делам, пообещав вернуться часа через два. В общем, лорд был предоставлен сам себе. Он пил выдержанный коньяк, не чувствуя вкуса, и вспоминал всю эту треклятую неделю. Разбирательства в Итальянском Министерстве Магии, не сообщавшем о смерти его жены в течение почти двух недель. Перенос того, что осталось от тела Нарциссы в Малфой-Мэнор. Подготовка к похоронам. Визиты чистокровных соседей, якобы чтобы выразить своё сочувствие, а на самом деле с целью закинуть удочки на будущий марьяж. Люциус до сих пор с брезгливостью вспоминал лорда Пратчета, без лишних экивоков предложившего ему своего младшего сына. Этот тупоголовый кабан даже намекнул (с тонкостью носорога), что понимает предпочтения лорда Малфоя, и будет не против, если мальчишка переберётся в Малфой-Мэнор прямо сейчас, не дожидаясь окончания траура, а свадьбу они сыграют через год. Люциусу стоило огромного труда сдержаться и не спустить этого идиота с лестницы. Он ограничился убийственным взглядом и холодным отказом обсуждать сейчас и когда бы то ни было в будущем этот вопрос. В общем, сказать, что настроение у лорда было хреновое, значило просто промолчать. За первой бутылкой последовала вторая, и, когда вернулся Сев, сил самостоятельно подняться из кресла у Люца уже не было.
- Та-ак! Муки совести заливаем? – как всегда точно оценил ситуацию зельевар, - И как, помогает?
- Отссстань. И почммм… тьфу… по-че-му ты вссегда ведёшь себя как сволоччь?
- Потому, что я таким уродился. Вставай, Твоё Сиятельство! Пошли в кроватку! – Сев рывком поднял на ноги несопротивляющегося любовника и, оценив степень его способности к прямохождению, с обречённым вздохом взвалил его тело на плечо. Весь путь до спальни он молчал. Сняв с друга одежду и отпустив пару-тройку нелицеприятных комментариев, Северус удобно устроил уже отключившегося блондина в постели, разделся сам, обнял любовника, невербально призвал укрывшее их одеяло и провалился в сон.