Она как обычно ощущала движение пули, пространство и каждый кубометр воздуха, над травой. И не только это. Блондинке-комсомолке казалось, что в глубине земли бурлит и клокочет из преисподнего ада лава, а так пекле бесы уже накручивают на огненные вилы души нечестивых грешников.
Пуля не могла пролететь мимо... Но... Из широко жерла полыхнуло и пятисоткилограммовый фугас словно воздушный экспресс рвану по сторону улицы загроможденной скопившимися советскими танками....
Казалось, в одно место саданула тысяча молний, а затем последовал такой ужасающий грохот... Воительницы, машинально открыли рот, чтобы лопнули барабанные перепонки. Взрывная волна прошлась над ними, и даже совала с Ангелины Костоломовой рюкзак с припасами. Рыжеволосая воительница-комсомолка выплюнув из-за рта пыль. Несколько раз, хорошенько кашлянув смачно ругнулась:
- Над волком по-лисьему может возвысится и баран!
Галина Ломоносова красиво добавила:
- Христос единственный агнец, при котором зайчишка обретает львиные черты в волчьем мире!
Ангелина Костоломова поднялась, вскочив одним рывком и, посмотрела сквозь пыль: "Ягдмаус" выглядел очень бодро. Он выбросил свою порцию лютой ненависти, накапливал силы для очередной пакости.
Рыжеволосой дьяволице-комсомолке стало интересно:
- Ты что промахнулась?
Галина Ломоносова уверено и безапелляционно ответила:
- Конечно же, нет!
Ангелина Костоломова поморщилась:
- Но ведь монстр цел. И все еще стреляет! Сейчас как долбанет!
Галина-всезнайка утешила:
- Бомбомет при всей своей убойной мощи не очень скорострелен. Попробуем его достать... Может, разобьем оптику? Не исключено, что пуля попала в слишком уж твердую лобовую часть.
Ангелина Костоломова не особенно разделяла подобный оптимизм:
- Помнишь, как мы мучились с оптикой "Мауса" и Е-25. Не так просто нам будет этих монстриков взять.
Галина Ломоносова потерла тыльную сторону приклада об свой лобик, с внушительной недавно набитой шишкой. Воительница-блондинка ощущала опустошенность. Столько ночей она не спала и сражалась, была голодной, израненной, усталой до изнеможения.
Перед ней возникли видения;
Скачут всадника апокалипсиса. Сразу четверо и чудовищно жуткие. Даже у коней головы как гибрида крыс и крокодилов. Хотя скакуны проносятся по небу, но воздух искрит и содрогается от ударов тяжелейших копыт. Как это чудовищно выглядит искры бьющие из пустоты.
Вот один из всадников на бледном коне подскакивает к Спасской башне, и на носит по ней удар своим огромным, длиной как два крейсера "Аврора" Палашом. Башня разлетается и по ушам бьет адский грохот....
Галина Ломоносова приходит в себя, "Штурммаус" снова выплюнул свой "подарочек". Ангелина Костоломова встряхнув с пламенных волос пыль, заметила:
- А он куда скорострельнее, чем прежние модели. - Перехватив глупый взгляд воительницы-блондинки, добавила. - Я имею ввиду скорострельность данной модели, хоть и более крупного, чем прежде бомбомета повыше, чем была на "Штурмтигре". Так что у нас проблемы бабаньки. Ну и то его как взять хитростью.
Галина Ломоносова машинально потерла виски, очень уж у нее болела голова. И сообразить котелком никак не удавалось. Ангелина Костоломова поняв, что от подруги ничего не добьешься, заорала во всю глотку:
-Олег! Эй, беги сюда скорее Олежка!
Галина рассержено шепнула:
- А зачем он тебе? Что думаешь, он... - Девушка-комсомолка замолчала, в голову лезла только пошлятина.
Анжелика Костоломова быстро и не целясь, стреляя, уверила:
- Ты, конечно же, семи пядей во лбу, но Олег-изобретатель находчивее. Он придумает, как двести тонн боевой массы обезвредить.
Галина Ломоносова почесала ладошкой себе по волосам... Она пыталась сосредоточиться, вернуть концентрацию...Но как это часто бывает, в самый ответственный момент ранее безупречные рефлексы отказывают. Перед сапфировыми глазами воительницы поплыли видения....
Галина снайпер-блондинка ощутила, как она ныряет вниз, словно плюхнулась в чернильную, точнее грязно-ядовитую смолу, даже стало жгучими угольками, выедать глаза. На ее тело давило странной толщей, чем-то напоминая ртуть по которой плавала рыба-пила, но было куда страшнее, и плоть плющило. Словно сдавливали тиски! Тут неугомонной девчонке реально стало ужасно, а вдруг теперь ей никогда не увидеть звезд, неведомые палачи обрели власть и над потусторонним миром. Слышится скрежет, такой звук, будто собака царапает по стеку, только гораздо противнее и громче, он впивается в уши, выкручивая их. Раскаленный шомпол вгрызается в перепонки, на языке ощущение крови, и льющей смолы. Затем из темноты выныривает пасть со сверкающими, как лава вулкана зубами. Никогда еще Галина ( А это образ вовсе, не из страны чудес!) не видела столь омерзительной рожи чудовища, персонажи фильмов ужасов или знаковые расы иногалактов, на его фоне были лишь жалкой пародией на кошмар. Затем появились другие еще более страшные челюсти, некоторые были огромные как планета Юпитер, а другие маленькие похожие на очень злобных зверюшек, самых немыслимых форм и видом, включая гибриды животных и пыточных приспособлений. Вот они своими кривыми ядовитыми зубами вцепились в ее плоть. За всю свою уже достаточно длинную, и тому - же беспредельно насыщенную жизнь воительница-блондинка, ни разу не испытывала такой боли. Главное что и подобрать аналог ощущениям было невозможно. Это и жгучее пламя и разъедающая кислота, одновременно замораживающий лед и тупая режущая пила...
Оглушительный грохот обрывает её кошмары. Реальность паскудная, но не до такой уж степени. Во рту стало сухо. Галина истерически шепнула:
- Пить... Капельку воды!
Ангелина протянула подруге флягу со смесью яблочного и березового сока. Правда уже успевшего подбродить... Так что набрал градусов! Подруга-комсомолка делает несколько судорожных глотков и судорожно шепчет:
- В аду только одно преимущество над раем, нет страха перед изгнанием!
Ангелина Костоломова согласилась:
- В христианском раю самое неприятное, что лучшего не захочется и желать!
На этом чудный сон временно прервался. На работу их отрядили - как всегда, что уже рутина-паутина.
Ничего нового только свист плеток, прибавления числа охранников и... Вот это приятный сюрприз значительное улучшение пайки. В том числе и мясной.
Но это естественно, так и интенсивность видений у них выросла. Через два дня снова, но уже по-другому....
Построение штурмовой бригады начало разворачиваться в широкий фронт, сливаясь на флангах с другими подразделениями той же или соседской танковой части. Внутри кабины находились красивые девчата. Несмотря на прохладную погоду девушки, были в одних камуфляжных купальных костюмах. Их изящные босенькие ноженьки ловко давили на педали, а мускулистые, но красивые руки с непередаваемой грацией переводили рычаги.
Длинноносые или с толстыми дулами самоходки, снизили скорость и начали перестраиваться позади уже устремившихся к вражеским позициям танков. Они чем-то напоминали массивных оруженосцев, суетящихся позади стремительных рыцарей. Пока по ним не было сделано ни одного выстрела, и группы голоногих пехотинцев-воительниц, босиком труся по желтой, уже похрустывающей от первого инея траве, бежали почти вплотную к машинам полка. Девушки-амазонки, едва прикрытые камуфляжем с раскрасневшимися от бега и холода ноженьками гимнасток, все же формировали, жизнеспособную и гибкую систему взаимодействия легко уязвимых симпатичных воительниц и трудноуязвимой техники. Построив полк километровым фронтом, воительница-полковник, машина этой пышнотелой и атлетически сложенной блондинки была неразличима среди других таких же самоходок, повела его метрах в семистах за танками. Огнезарная Ангелина, по-прежнему поглядывая на находящуюся теперь слева сестру по оружию, шла крайним на правом фланге полка, иногда замечая наравне с собой, справа мелькающие в дыму силуэты тяжелых "Медведей", которые должны были принадлежать гвардейскому танковому полку прорыва, последнюю неделю стоявшему рядом с ними.
Её подруга, Галина Ломоносова, подмигнув, произнесла:
- Вот мы сейчас и вдарим! Наш полк всегда в ударе!
Опытная механик-водитель плавно обходила начавшие попадаться глубокие воронки, на дне которых еще плавал сизый дым сгоревшего тротила. Его струйки были словно клубки шипучих, скользких и одновременно расплывчатых гадюк. Стало вроде бы светлее, но в воздухе висела поднятая снарядами и траками танков густая пыль, скрипевшая на зубах. Девчата-комсомолки судорожно облизывали себе алые губы, и старались добавить шага, чтобы не задубеть от холода. Бег согревал их и от почти нагих тел, уже валил легкий парок. Батарея самоходок в сопровождении красавиц уже поднялась на пологий холм, за которым открывалось что-то типа долины, куда спускались сейчас идущие перед ними танки. Громогласная советская артиллерия, видимо, уделила особое внимание долинке, и сейчас там не было видно никакого шевеления, кроме пробирающихся на ощупь и поводящих пушками нескладных, с перекошенной броней танков. Этих стальных коробок почти плывущих в скопившемся вплотную к поверхности земли дыму. Девушки-комсомолки даже начали подвывать в предвкушении ратного пира, а автоматы перекидывать из рук в руки.
Прижавшись к смотровой щели, огнезарная дьяволица пристально разглядывала немецкую батарею-змею противотанковых пушек, сквозь позиции которой как раз проходил её взвод. А что война как бы происходит в будущем, когда, наконец, советские войска начали реально побеждать вроде бы ранее несокрушимый вермахт. Фашистская батарея этих сухопутных пираний была установлена с таким расчетом, чтобы встречать выкатывающиеся на холм танки прямой наводкой, но ее словно свинцово-тротиловым плугом перепахало, по крайней мере, тремя дюжинами крупных фугасов. Некогда способные произвести впечатление своим габаритами и разящей мощью пушки, валялись перевернутые, с оторванными, жирно чадящими колесами, вперемешку с обезображенными человеческими телами - расчеты успели занять свои места, прежде чем их накрыло. Сестра по оружию Галина Ломоносова показала в ответ язык;
- Вот как мы прищучили их! Наша артиллерия не сделана топором, но рубит сильнее любой секиры!
Обтекаемой формы с длинным дулом танк из взбирающейся на склон следующего холма роты, вдруг получил в бок мгновенный белый росчерк пламенного пера. Разящего гостинца пришедшего откуда-то справа, и взорвался, разнесенный детонацией в боевом отделении. Из люков выбросило пламя, и он мгновенно застыл, превращенный в пылающий чадный факел. Соседние "тридцатьчетверки" начали маневрировать, разворачивая башни.
- Потенциальная цель справа тридцать градусов! - прокричала тонким голосом Ангелина ведьма-водитель в "розетку" батарейной связи, одновременно пытаясь разглядеть паршивого немца в дыму и тумане. Прежде чем она успела его "нащупать", еще один росчерк аннигилирующей ручки оборвался в катках другой "Медведицы", и она закрутилась по широкой дуге, разматывая гусеницу. Длинное дуло выплюнуло снаряд , оставив огненный хвост гостинец унесся в пустоту. Теперь воительница-комсомолка была точно уверена, что это банальный террорист-одиночка, уцелевший при налете. Самоходка слева выстрелила, гулко перекрыв лязганье и рев дизеля.
- Галина-блондинка, видишь его? - радостно прокричал огнезарная дьяволица, хотя было странно, что сестра по брани сумела разглядеть цель, от которой она находится еще метров на пятьдесят дальше. После короткой паузы ответное звонкое и мелодичное "держу педераста за горло - все будет просто разгромно! " пробилось через колючий треск статики.
- Молодчина давай сюда хомяка - надерем ему бока ! - Заорала, было воительница-комсомолка, но тут стукнулась лбом о внутреннюю поверхность купола, когда самоходку качнуло, и здорово прикусила себе щечку.
Дева войны выругалась:
- Перцы с хреном меня достали! Лучше б хреном бы...- Огнезарная дьяволица-комсомолка погрозила кулаком в небо.
Третий танк превратился в питаемый дизельным топливом костер, а он до сих пор не видел цели. Триста двадцать четвертая шла зигзагами на максимальной скорости вверх по склону холма, постепенно обходя, справа то место, где затаился невидимый стрелок. Своего рода гончей подсекающей отход хитрой, петляющей лисицы. Тот танк, которого подбили вторым, со всей возможной частотой лупил, из своей сто пятки в дым, одновременно поливая пространство перед собой пулеметным огнем. Его экипаж, состоящий из гламурных девчат, судя по всему, даже не знал, кто в них попал, бронированная тварь или пушка, но не покидал обреченную машину. Воительница-комсомолка проорала в розетку: