Однако альфа не позволил себе ни капли эмоций, когда на свершившемся после ужина уроке истории Томас начал виновато теребить пальцами подол длинной одежки и скороговоркой бормотать невнятные извинения.
- Твои поступки иногда могут приводить к печальным последствиям, Том, - с суровым лицом выговорил Уильям после того, как парень справился с не особенно искренними оправданиями.
- Ага, - омега кивнул копной дредов и посмотрел мимо плеча Уильяма, на дальнюю спортивную площадку.
- Я не буду говорить отвлеченно, но еще в недалеком историческом прошлом лишение альфы и воина кос, к примеру, было символом порабощения, в том числе и физического.
Уильям надеялся своими словами устыдить и преподнести урок легкомысленному мальчишке, но реакции омеги ожидал совсем другой. Томас внезапно громко фыркнул и захохотал. Альфа смотрел на ржущего парня в легком недоумении. Омега смахнул слезы с мокрых ресниц.
- Мне чертовски повезло, что ты бета…
Он хохотнул напоследок и привычно помчался прочь, приминая гибкие ветки гибискуса. Уильям несколько секунд держал лицо, а потом весело рассмеялся.
- Тебе повезло, что у меня аллергия на лимоны, дурачок.
***
- Ох, Энди ты не представляешь, как я сегодня чуть не влип!
- Я уже радуюсь, что нахожусь так далеко от тебя, Стриж. Чего ты натворил?
- Я своему прекрасному историку волосы подстриг, пока он спал.
- Зачем?
- Он мне надоел со своим притворством – такой скучный и занудный, просто идеальный бета, да еще прическа – волосок к волоску, фу. Взял и обкромсал блонд его. Почти успел…
- Как это он тебя не выебал, когда увидел?
- Ха-ха, он пригрозил. И был так по-настоящему зол, что я даже испугался…
- Не верю своим ушам.
- Честное слово, в бешенстве этот альфа просто охуенный. Надо обязательно развести его на ярость еще раз. И на секс.
- Ты так опасно циничен, Стриж. Неужели влюбился?
- Замолчи, болван. Если этот альфа активен только когда дает уроки истории или в стрессе, то он со мной не справится. Хотя… Я начинаю чуять его запах… И этот запах превосходен, Андреас. Билл определенно не тот, кем пытается притворяться.
***
Уильяму все больше нравились часы, проведенные с юным омегой. Томас перестал провоцировать и дурить, и альфа получил превосходного ученика, вдумчивого и увлекающегося. Юноша запоминал все с первого раза, сам задавал вопросы и по-умному анализировал события.
Они расположились в дальнем уголке парка, у дорожки, ведущей к высокому обрыву. Совсем недалеко шумно дышало море. Учитель и ученик играли в шахматы. Переставляя белые фигуры, Уильям повествовал об одном из грандиозных сражений в истории, превратив обычную партию противостояния белых и черных в театр былых боевых действий. Томас моментально включился в игру, почувствовал себя полководцем бесчисленного войска, следил за ходом рассказа и вместе с талантливым учителем проходил все этапы сражения.
Увлекательный урок истории длился вдвое дольше запланированного. Партия была закончена в соответствии с исторической достоверностью, Томас искренне радовался за победу своего короля. Уильям был уверен, что память омеги удержит эту великую битву надолго. Альфа расправил плечи и посмотрел в ослепительное голубое небо.
- Пойдем на обрыв? – предложил Томас. – Почувствуешь себя вольной птицей над морем. Альбатросом, к примеру.
Уильям кивнул – надвигалась полуденная жара, ощущение свежего влажного бриза было бы сейчас очень уместно. Томас, подскакивая, как веселый щенок, побежал вперед. Альфа почувствовал в кармане брюк вибрирующий сигнал мобильного телефона, бросил тревожный взгляд на отдаляющегося омегу и ответил на звонок.
Азиатский психолог Ри весьма не вовремя желал узнать у Уильяма о положении дел.
- Ты звонишь днем, чтобы я при мальчишке давал отчет по соблазнению?
В телефоне неприятно задребезжало – альфа насмешил собеседника.
- Если бы мальчик был рядом, ты бы ответил по-другому, Уильям. Прошу прощения за несвоевременный звонок, я нахожусь на другом континенте и не сориентировался в часовом поясе.
Альфа кивнул, поняв причину.
- Мои успехи были бы заметнее, если бы ты не морочил мне голову своими выкладками. Том совсем не такой, каким ты пытался его представить, я уже об этом говорил…
- Ты не психолог, Уилл. Молодым омегам свойственно изображать из себя противоположность. Мои выводы следуют из работы с серьезными тестами, я не опираюсь на внешнее поведение личности, а говорю то, какой мальчик есть на самом деле.
- Не буду спорить, - Уильям взмахнул рукой, не позволяя себе повысить голос. – Мальчик сам сказал мне, что не любит блондинов, а ведь ты категорически утверждал обратное. Но прическа – это ерунда. Я чувствую, он реагирует на нормальную агрессию альфы, а не на приличного серьезного учителя, роль которого мне приходится здесь вымучивать, и это уже совсем другое дело. Я банально упускаю время, Ри.
- У меня не бывает ошибок, - холодно отозвался психолог. – Твое мнение субъективно. Ты говоришь о физической реакции омеги, но не ощущаешь его запаха из-за аллергии, поэтому все, что ты считаешь по этому поводу – домыслы. Томас - сложная личность, и тебе все-таки лучше довериться профессионалам.
Ощущая острое недовольство, Уильям быстро закончил разговор с бетой и скорым шагом направился вверх по вытоптанной тропинке, поросшей жесткой травой и кустарником, к небольшой, относительно ровной каменистой площадке над морем, на которой, притоптывая и размахивая руками, гарцевал юный Томас фон Мауерзеглер. Альфе оставалось преодолеть несколько десятков метров, когда юноша вдруг рискованно отпрыгнул, неловко забалансировал на краю, коротко вскрикнул и пропал из виду.
В мгновение ока Уильям подскочил к обрыву. Только спортивная выдержка спасла его от того, чтобы тотчас же не броситься вниз. Альфа заметил, что море было спокойно, будто в него несколько секунд назад не нырнуло с высоты примерно пятнадцати метров сто тридцать три фунта живого омежьего веса. Глубина казалась порядочной, но вода была настолько прозрачной, что Билл видел незамутненную синюю толщу. Альфа присел на корточки, пытаясь усмирить выпрыгивающее из груди сердце. Он ждал, зверея с каждым мгновением все больше.
Вскоре под ногами раздался шорох песка и камешков, цепкая ладошка ухватилась за жесткий куст и над ровной поверхностью каменной площадки показалась слегка припыленная любопытная мордочка. Уильям в один прыжок подскочил к парню и легко, как котенка, вытащил его наверх. Томас попытался поставить бровки домиком и сделать жалостный вид, дернулся в сильных руках.
Уильям молча встряхнул его еще раз.
- Отпусти! – вскрикнул Томас и брыкнул своего учителя кроссовком. – Ничего бы с тобой не случилось! Там глубоко и песчаное ровное дно…
- Ничего бы не случилось?! – уже не сдерживаясь, зарычал альфа, закинул сопротивляющегося омегу на плечо и поволок по тропинке, от особенно громких воплей прилаживая ладонью по удобно расположенной заднице.
Таким образом он промчался по парку, от нахлынувшей ярости не видя окружающий мир, не ощущая ударов кулачками по своей спине и не слыша мата и угроз.
Мишель, два педагога-беты, литератор-омега и парни-садовники молча наблюдали всю сцену издалека.
- Надеюсь, Билл навешает ему по полной, - одобрил невозмутимый учитель химии и уткнулся в книгу.
- Наконец-то нашелся смелый, кто взялся за воспитание нашего избалованного недоросля, - выдохнул Мишель. – Давно пора.
Цвели розы. Благоухали зреющие лимоны.
В увитой плющом беломраморной беседке Уильям ловко перекинул огрызающегося парня через колено, сдернул огромные джинсы и звонко шлепнул, на пробу, по смуглой округлой попе. Томас взвизгнул, нецензурно выражая свое отношение к ситуации, и попытался вывернуться из-под крепко прижавшей его руки. Альфа был намного сильнее, это ощущалось и в его чистой ярости, и в силе громких ударов. Уильям и сам не заметил, как увлекся. На голых половинках отпечатывались розовые следы от ладоней, звуки резкого прикосновения к упругой заднице отдавались в голове. Томас уже не матерился, а всхлипывал, подрагивая ногами, до онемения вцепившись пальцами в холодную скамейку. Наконец Уильям опомнился и ослабил хватку. Ладонь гудела. Длинная футболка скользнула вниз, прикрывая нашлепанную покрасневшую попку. Омега так и оставался лежать поперек чужих колен, громко посапывая. Уильям осторожно, но решительно развернул парня лицом к себе. От вида растрепанных дредов, слипшихся длинных ресниц, мокрых дорожек по пунцовым от стыда щекам и распухших губ альфу накрыла волна умиления, и он неожиданно для себя с бесконечной нежностью погладил ладонями обиженное личико, коснулся губами накусанных губ, таких сладких и манящих. Томас сразу подчинился, принял ласку, огорченно всхлипнул и прижался тонким горячим бедром. Уильям позволил себе страстный поцелуй, с удовольствием обнял мальчишку за плечи. От накатывающего удовольствия затуманило голову – альфа вдруг почувствовал вкус поцелуя омеги, когда шустрый язычок начал исследовать его рот, как предчувствие чего-то невообразимо восхитительного, неизведанного, пока лишь будущей ноткой восторга, словно легкий ветерок, принесший с моря аромат приближающейся каравеллы с дивными фруктами и специями. Томас зажмурился, тихо простонал и оторвался от властных губ. Уильям ощутил его напряженную плоть через материал летних брюк. Юноша уткнулся носом в открытую шею альфы, пряча покрасневшее лицо, а руки Уильяма начали исследование под бесформенной футболкой. Мешковатые штаны лежали на плитке, так и не надетые после наказания. Омега часто и громко дышал, открытым ртом вдыхая запах мужчины, и ритмично толкался в умелую руку. Его член был твердым и скользким от запредельного возбуждения. Уильям ощущал стремительное биение чужого сердца у своей груди, щекотное трепетание длинных ресниц по шее, горячее дыхание и страстное движение бархатистого и твердого органа в ладони. Томас застонал в сильную шею, напрягшись бедрами, дернул Уильяма за светлую рубашку, испачкал темные брюки своим семенем. Альфа словно впитал в себя первый стон омеги - он растворился в крови, в каждой клетке его тела, отравил навсегда своим ядом и сладостью.
Томас раскрыл опьяненные удовольствием глаза.
- Я, собственно, прошу прощения…
Уильям поднял взгляд к своду беседки, стараясь не расхохотаться от находчивости своего ученика.
***
- Я решил, что ты про меня забыл, Стриж. Не звонишь, не рассказываешь.
- Я не обязан перед тобой отчитываться, Энди.
- Чего это такой злой? Неужели альфа оказался «не альфой»? Или, наоборот, стал «супер-альфой» и наконец укротил тебя, такого гордого и неприступного?
- Заткнись.
- Немногословно. Мне не нравится наш разговор. Совсем ничего не расскажешь?
- Я расскажу, Энди, честно. Только… потом. Я иногда бываю таким… невыносимым.
- Ты что, плачешь? Томи?
========== Глава 4 ==========
- У меня вообще каникулы! – неожиданно выступил Томас за завтраком. – Сегодня пятница, так что объявляю свободу от уроков до понедельника!
Уильям переглянулся с Мишелем. Учителя улыбнулись.
- Пожалуй, я соглашусь с герцогом, - высказался химик и уткнулся в тарелку.
Уильям вышел в парк. Ветерок растрепал не уложенные белые пряди - альфе до чертиков надоело ощущение лака на волосах. Томас в компании невесть откуда взявшейся молодежи оживленно размахивал руками.
- Эй, Билл! – громко крикнул он. - Пойдешь с нами на пляж?
Оказалось, что молодые люди собирали команду для игры в пляжный волейбол и сейчас намеревались отправиться к морю, к обустроенной для этого площадке. Уильям не мог отказать – взгляд карих глаз буквально умолял присоединиться к развлечению.
Быстро обсудив все вопросы, молодежь двинулась по дорожкам парка к пляжу. Томас отстал, подождал Уильяма.
- Я не буду играть, - сразу предупредил альфа, не объясняя, что по силе ударов и реакции в игре его сущность будет моментально выявлена. Юноша молча кивнул.
- И пожалуйста, Том, - Уильям остановился и проникновенно взглянул в ставшие тревожными восточные глаза. – Без блядства, хорошо?
Томас радостно ухмыльнулся и побежал за товарищами, встряхивая длинными дредами.
Уильям не торопился присоединиться к шумной компании. Действие китайского спрея заканчивалось, и молодой человек старательно забывал о применении его во второй раз. Накануне вечером альфа плотно закрыл все окна в своей комнате и включил кондиционер. Утром он почти обрел обоняние и потому старался держаться подальше от Томаса. Умный омега разгадал в своем учителе альфу, Уильям был в этом почти уверен, как и в том, что юноша не выдаст. Они внезапно зазвучали на одной волне, стоило лишь ненадолго скинуть маски. Уильям решил, что проигнорирует наставления китайского психолога относительно модели поведения и дальше будет общаться так, как ему покажется уместным.
На ухоженном пляже компания привычно поделилась на двойки – площадки позволяли одновременно играть двум парам. Бета-химик вызвался быть судьей. Один из рабочих, оказавшийся довольно высоким и спортивным омегой, вопросительно посмотрел на Уильяма. Тот развел руками.
- Я пас.
- У него такое плохое зрение, ну ничего рядом не видит, а сегодня как раз жаловался, что пора менять контактные линзы, - протараторил Томас, мстительно наблюдая за учителем. – Пусть на море любуется, оно что в линзах, что без них - одинаковое.
Уильям согласно покивал головой. Парни отошли на разминку.
- Это же не считается за блядство? – прошептал Томас и вовремя отпрыгнул, повернувшись к альфе боком.
Уильям угрожающе рыкнул, сверкнул клыками, пытаясь не дышать слишком глубоко. Цитрусовые деревья остались в парке, с моря дул свежий ветер, и альфа, наконец, почуял Томаса. Запах оказался настолько невероятен, что Уильям изо всех сил сдерживал слезы восторга. Аромат нетронутого омеги, как первые робкие волны ночного прибоя… как теплые капли чистого летнего дождя, как роса, как радуга… если все это имело свой тонкий и потрясающий запах, впечатление, предвкушение. Уильям часто сглатывал и кусал щеку изнутри, стараясь болью отвлечься от головокружительного желания.
Он щурился, поддерживая экспромт Томаса, и издалека наблюдал за ходом игры. Мальчишка отлично играл, сильно подавал, ловко отбивал и ни разу не попал ни в аут, ни в сетку. К тому же, явно рисовался красивыми позами. Уильям ощущал, что все эти нагибания, выпячивание пострадавшей накануне попки, быстрые потягивания изящного тела, зацелованного солнцем до золотистой смуглоты - для него одного. Альфа отворачивался к морю и улыбался собственнической улыбкой – еще чуть-чуть и омега станет желанным трофеем.
Уильям почувствовал приближение Томаса за несколько секунд то того, как услышал вкрадчивое:
- До чего же хороша морская лазурь, не так ли, герр Каулитц?
От разгоряченного подвижной игрой юного омеги пахло неприкрытым желанием. Альфа все же простонал сквозь зубы, ощущая тяжелеющий в тесных брюках член. Уильяму до боли, до темноты в глазах хотелось немедленно овладеть этим мальчишкой, пахнущим так невероятно, так вкусно и тонко. Быстро приняв единственно верное решение, альфа как был, в одежде, бросился в набегающую на белый песок волну, с шумом окатывая омегу сверкающими на солнце брызгами.
Томас довольно улыбнулся и обхватил себя за плечи, наблюдая за возбужденным учителем.
Несмотря на объявленный выходной, к вечеру Уильям почувствовал себя невероятно уставшим. Ему приходилось постоянно держать себя в руках, чтобы не отвечать на откровенные провокации Томаса. Чертенок окончательно съехал с катушек: следовал за учителем, отвлекал от разговоров с другими людьми, а оставшись наедине, норовил прижаться пахом или ткнуться носом в шею или волосы.
- Ты с ума сошел! – шипел Уильям, отталкивая от себя мальчишку. – Если кто-нибудь заметит, то будут проблемы. У меня, Том.
Томас послушно кивал и убегал до следующего эпизода.
Со своим возбуждением Уильям с трудом, но справлялся, а вот что делать в данных условиях с юным омегой, почуявшим подходящего альфу, пока не придумал. Психолог Ри на звонки не отвечал. Зато неожиданно Уильяму позвонили с номера, который он давно помнил наизусть.
- Разве ты не в Бремене? – удивленно отозвался он вместо приветствия.
- Радость в голосе слышу, но первые слова должны быть не такими, - назидательно отозвался бархатный голос с мурчащими низкими нотами.
- Я страшно соскучился, - широко улыбаясь, сказал Уильям.
- Теперь совсем другое дело. Я тоже. Так соскучился, что управился со всеми делами раньше и решил устроить итальянские каникулы. Угадай, где я сейчас? Подсказка – здесь очень классно пахнет морем и ужасно – лимонами.
Альфа счастливо рассмеялся.
- Как твой маленький омега? Стоит того, чтобы затевать весь этот крестовый поход?
- О да, - выдохнул Уильям и уселся поудобнее перед закрытым наглухо окном спальни, предвкушая долгий разговор.
На терракотовых плитках пола лежали квадраты желтого света от уличной подсветки недалеких башен замка. Уильям расположился в постели, закинув руки за голову. Ожидание не давало ему заснуть, альфа был уверен, что Томас просто так не отступит. Уильям оказался прав, тихие шаги и легкий шлейф желанного запаха заставили тело напрячься, а обоняние сконцентрироваться на тончайших оттенках волшебного аромата.
Смуглый обнаженный Томас легко запрыгнул на широкую постель и собственнически обнял молодого мужчину. Мягкие дреды защекотали голую грудь.
- А ты наглец, - выдохнул Уильям, непроизвольно прижимая юношу к себе.
- Я знаю, что отвратительно себя веду, - омега потерся носом о ключицу и зашарил любопытными руками по сильному поджарому телу. - Как же ты вкусно пахнешь! – вдруг всхлипнул он. – И с каждым часом все лучше. Я даже не могу понять, чем конкретно, словно все любимые запахи сразу…