– Но это не материально, их нельзя сравнивать с материальной жизнью. Мне нужна еда чтобы жить, бензин чтобы автомобиль ехал.
– Материя тоже не материальна. Твоя вера в них делает их осязаемой. Ты можешь верить в ангелов и начнешь их видеть, хотя не делал этого до сих пор.
– Чушь какая-то, ты говоришь как сумасшедший.
– Да, но только с твоей точки зрения – материального безумца.
– Ладно, я могу верить во все, что угодно и это станет материальным? Если это так, как ты говоришь. Почему это возможно? Почему об этом никто не говорит? Никому нет дела во что верят люди?
– Ну, кому-то, наверно, есть дело, он сам все найдет – потому, что ищет. Ему не нравиться ни покой, ни суета. И в любой момент может сказать: "А ну его все к черту! Не хочу управлять этими маленькими людьми", или “Нафиг мне ваши кредиты, и обязанности, я построю другую жизнь". Когда у меня есть деньги, я делаю то, на что у меня хватает денег. Когда у меня нет денег, я делаю то, что хочу. А значит – думаю о чем хочу. И тот момент, когда к нему такая мысль придет, тогда и начнет стремиться к другой жизни – он начнет создавать свой мир. И это и будет его дорогой, собственной, не похожей ни на твою, ни на мою. Творцы среди нас. И только те, кто способны выбирать из пустоты – боги.
– Это ты сейчас далеко уйдешь. Прям как "фабрика звезд", по телевизору, а этот мир, по-твоему – фабрика богов?
– Да. Те кто способен выбирать, и есть боги, они выбирают свою дорогу идут по ней. Идут одни или позволяют следовать за собой. Они создают новый мир из своих убеждений. Убеждения могут быть любыми – от постоянных, существующих моделей, до совершенно абстрактных – абстракций абстракции. Возможно все, даже не материальный мир. Ну и создаем ложку дегтя – чтобы абстрактный мир начал куда-то двигаться и не находился в состоянии покоя, создаем закон сохранения энергии. Те, кто не способны создавать – им нужны примеры, чтобы не потеряться в этом многообразии, они копируют других, следуют их убеждениям, кому-то нужна вера других, кому-то их воля. Те, кто выбирают следовать, они выбирают следовать за чем-то – власть, страх, деньги, слава, наслаждения. Постепенно, они погружаются в уже созданную другими систему не пытаясь сопротивляться, и делают это даже если система сама себя рано или поздно уничтожит.
– Ты говоришь можно создавать любые абстракции? Можно ли создать ложку дегтя?
– Раньше ничего не было – сингулярность. Разве может ничего создать что-то? Кажется, что это невозможно, но получается, все, что вокруг нас, появилось вопреки всем известным нам законам. Но если задуматься над более простыми понятиями, то это становится понятно. Скажем, искусство. Была пустая книга, и вдруг ты на ее страницах написал историю, которой никогда не было. Или создал картину, о чувстве, которое никто никогда не испытывал, ну думаю ты понимаешь, что такое картины вообще. Написал музыкальную композицию. Написал формулы описывающие уравнения, абстрактные решения абстрактных задач, идеальные геометрические фигуры – фигуры, которых никогда не существовало. Ничего не было – и тут из ничего ты создал что-то. Разве это было бы возможно, если бы ты не был богом? Только пока маленьким, не готовым создавать новые миры. И все еще гнусным, меркантильным и тщеславным. Пока ты изобретаешь за зарплату, пишешь книги, которые тебе принесут славу – ты не способен творить, как способен это делать бог. Пока ты работаешь за деньги, строишь модели, где есть кто-то, кто тебя оценивает, платит тебе зарплату, делает известным или неизвестным. Значит в этой модели ты все еще что-то, под кем-то – ты человек. А вот когда ты начнешь творить ради искусства, просто потому, что хочешь это делать. И начнешь этим делиться – делиться любовью, делиться счастьем, чтобы этого стало больше, когда ты перестанешь ценить труд и начнешь его просто отдавать, будешь это делать не ради славы и денег, а ради своего счастья – ты будешь готов стать настоящим богом.
– Да нет же. Знаю я вас – вы все бизнесмены, все это ты говоришь, чтобы сесть мне на шею. Вот и все! Ты хочешь чтобы я работал, творил, а ты бы мне ничего за это не платил. Забирал все себе все, что я сделаю, а сам бы перепродавал это в несколько раз дороже.
– Постой. Если бы кто-то контролировал тебя и создал этот мир, что бы управлять тобой, он как раз и создал бы тебя в раю, как бы это странно не звучало. И в нем окружил бы тебя счастьем, чтобы ты даже на секунду не задумался кто ты, что ты, откуда и кто ты есть на самом деле есть. И ты бы спал вечно! Но потому, что этот мир не идеален, ты постоянно ищешь ответ на эти вопросы, в течении всей своей жизни, и каждый находит его, но по-своему. Тот кто создал закон сохранения энергии, был очень благороден – он позволил тебе чувствовать дискомфорт, благодаря чему у тебя появился шанс проснуться. Ну или стать рабом своих страстей – страхов, долгов, привычек, наслаждения, денег. Во что ты веришь, то и создаешь вокруг себя – материализуешь. Веришь, что тебя должны оценивать, платить, конкурировать, защищаться? Мир в котором выживает сильнейший? Тогда ты своими мыслями создаешь людей вокруг себя, которые реализуют твою веру, веришь, что у них есть душа и они сами мыслят – они начинают себя так вести. А творишь сам по себе, потому, что любишь и творишь от души, и люди тебе не нужны, чтобы оценивать твою работу, и никого не будет кроме тебя. Все вокруг – твои мысли. Твои мысли – свет, воздух, огонь, вода, птицы, и даже люди. Тут уж каждый сам выбирает для себя, во что верить.
– Но тогда, кто же придумал этот маленький тщеславный мир, почему я не оказался сразу в раю?
– Ну, подумай! Во-первых такое место было. Во-вторых оно уже много про себя знает и тебе в начале достаточно было просто выбирать.
Поскольку вначале ничего не было, то и не было никакой формы. Была клякса энергии где-то в пространстве, и она знала только то, что она есть и ей хорошо. То есть изначально все было одним целым, абсолютным бесконечным кайфом. Но потом, кайфу надоело быть бесформенным, постоянным. И в какой то момент он захотел ощутить что-нибудь кроме кайфа. Взял немного кайфа из одной части себя и переложил в другое место. Но ничего не изменилось – потому, что в кайфе работает закон любви – когда из одного места берешь меньше не становится. Или другими словами – когда делишься, у тебя не убывает.
И тут сингулярность задумалась, я утрирую конечно, потому, что думать она не умела и ей довольно сложно было придумать как думать, не умея думать. Вообщем, можно похвалить ее за эту первую мысль, а многие люди, наоборот, ругают.
Так вот, она задумалась, а как бы так брать немного кайфа из одного места и переложить в другое, так, чтобы откуда ты берешь – там становилось меньше, а куда кладешь становилось больше! Представляешь?
То есть сейчас все люди думают, как бы так придумать, чтобы денег не становилось меньше, сколько их не трать. А в то время, 15 млрд лет назад, была совершенно другая проблема – как брать так, чтобы в одном месте становилось меньше, а в другом больше! И это по-настоящему невероятная мысль! В этот момент она и придумала закон сохранения энергии!
Представь, сидит такая сингулярность, с выпученными глазами, один выше другого и не понимает, а возможно ли как-то по-другому, чтобы когда берешь энергию из одного места, там становилось меньше. А туда куда кладешь – становилось больше?! Это вообще вопреки всему, что она когда-либо о себе знала!
Собственно, ходят слухи, что это не ее, мысль была. Но это сейчас не важно. Так вот, в тот момент, когда она перекладывала энергию с одного места на другое, ей кто-то рядом шепнул: «м-о-ооо-ж-е-т». Говорят, это ее старшая сестра была, блондинка, пошутила. Ну да, я увлекся.
И тут понеслось. В одном месте стало меньше, а в другом больше. Она думает: надо как-то сделать, чтобы я ощущала это не скачками, а чтобы кайф из одного места плавно, постепенно переливался в другое. И тут сингулярность разделилась по пространству, которое называла – время. Она стала ощущать кайф растянутым по времени. Этот кайф бурлил и переливался, но все еще был слишком сильным и бесформенным. Пришлось его сделать растянутым в других плоскостях-пространствах создав тем самым в нашем пространстве атомы, материю, газ. Это, что я сейчас рассказал – аналогия большого взрыва. Представляешь как хлопнуло из-за одного только слова «может»? В начале было слово и это было то самое слово!
Потом ее сестричка, блондинка, приходит к папе и говорит: «Я, это, Наташке, когда та играла с энергией, и спросила: «а может быть меньше в одном месте и больше в другом?», – Я, подкралась, сзади и шепнула: «может». И, Наташка, как затрясется, глаза выпучет, хлопнет вся и пропала. Я плохо сделала? Да? Я больше так не буду…». И разревелась. А, папа ей отвечает: «Нет дочка, так все дети делают, когда играют друг с другом. Вот прошло 15 млрд лет и когда ей исполниться 16, то она все поймет, станет взрослой и сможет сама к нам вернуться. И вот тогда будет плохо! Но не мне доченька, а твоей заднице». Это, кстати, самый первый анекдот про блондинок во вселенной. Ах, блин, опять не сдержался. Так вот.
Существуют и другие пространства временные зоны, но не будем об этом сейчас. Вернемся к сути. Потом этот кайф создал из газа планеты, жизнь, человека и продолжал поиск. Ну и тут бы ему остановиться и сказать – я человек, я един со всем существом, теперь я могу летать, пересекать пространство, любить, делиться любовью с такими же как я. Быть тем чем я захочу. Я сингулярность – но уже не бесформенная, а в форме человека. Но вместо этого он стал тщеславным, завистливым, ревнующим, агрессивным и забыл, кто он есть на самом деле из-за своих грехов и начал бороться за выживание.
Еще бы! Кругом столько красивых девчонок, когда думать о главном! Иногда эта сингулярность напоминает людям о том, кто они такие, разными явлениями. Раньше это были затмения, потопы, разные проповедники, предсказатели, Христос, Будда. Но да никто не их слушает и бог потому забывает про тех, кто его не слушает. Люди стареют и умирают, именно по потому, что не слушают – бог уходит из них.
Если бы ты родился в таком мире состоящим из облака кайфа, где ничего не нужно было бы делать для своего счастья, разве бы ты стал меняться и обретать форму, от которой ты только уменьшаешь размер этого кайфа и растягивать его во времени, или формировать из этого кайфа материю? Ты бы и висел этим облаком любви, полный эйфории и счастья и не стал бы ничего делать, ты и так есть все.
– Так в чем же смысл?
– Как же ты не понимаешь – смысл есть выбор.
– Что-то у меня голова закружилась.
– От воздуха наверно, сидишь в своем городе.
Потемнело. Костер догорает.
– Ох, Колян, сказочник, забыл спросить, ты же уходил смотреть на тропинку, ничего не завалило, как завтра идем?
– Это вы пришли.
– Не понимаю уже тебя, ладно, глаза слипаются, я спать, завтра поговорим.
* * *
– Все проснулись?
– С добрым утром! Как спалось? Ты вчера, у костра, ты не сказал, как мы пойдем?
– У костра? Ах да, ночью, решил поесть, что осталось. Все были уставшие, спали, я решил не будить. С утра, думаю расскажу, а ты не спал?
– Уставшие под конец стали, сонные совсем – да. Правильно, что не стал забивать нам голову еще большей ерундой. Так что с серпантином?
– О чем ты говоришь? Ладно, дорога нормальная, вчера исходил все вокруг, решил насобирать коры и вот рогоз нашел, попробуй, это его корни. Люблю разнообразить городскую еду. А идем как планировали. Ну что, следующая остановка на через шесть часов.
Странные обстоятельства
Прибегает Вадик, не может восстановить дыхание, весь бледный.
– Я видел муравьев! Там муравьи!
– Вадик, ты весь бледный, конечно ты видел муравьев. Это лес. Тут живут муравьи! Тебе что-то померещилось, да?
– Я вышел, здесь, от лагеря там у сосен. Они стали веточками!
– Да что с тобой, говори медленно!
– Я увидел живой куст, как мне показалось сначала. Он весь был живой. Шевелился. Когда я подошел ближе – понял, что его муравьи облепили со всех сторон. Такого не бывает, подумал я. А потом несколько муравьев стали сцепляться вместе и превратились в палочку, и их стало сцепляться вместе все больше и больше пока весь куст не ожил.
– Ну, вот, все в порядке. А то ты всех перепугал своими криками. Муравьи умеют работать сообща, чтобы переносить тяжелые предметы. А тебе, Вадик, надо с них брать пример и больше не гулять по лесу в одиночку!
Все смеются.
– Да ты не понимаешь! Они эти веточки бросили мне в лицо! Я взял прут, чтобы расковырять этот куст, посмотреть, что это за мерзкие твари на нем повисли. А они стали сцепляться вместе и когда их стало много, прыгнули на меня!
– Так, Вадик. Возьми себя в руки. Ты всех и так перепугал своей ерундой. Тебе что-то показалось, так ты разберись сначала, а потом говори что и как было. А сейчас пойдем вместе просить прощения у муравьев, показывай куст, который вы не поделили.
* * *
– Ну и где муравьи?
– Они были здесь, вот на этом кусте. Куда они делись? Смотри! Видишь: все листья обглоданы. Это какие-то термиты пожирающие все вокруг! Нам нужно срочно менять лагерь. Нельзя здесь оставаться! Нам нужно от сюда уходить пока они не заползли к нам в палатки. Я все еще чувствую их на себе, как они ползают по мне эти букашки! Фу, какая гадость! Идем от сюда, быстрей!
– Успокойся. Не паникуй. Завтра на рассвете мы двинемся выше и оставим это место. Все будет хорошо. У тебя тяжелый день. Лес, природа, первый подъем, столько времени без компьютера, кислород играет с твоим мозгом и строит там всякую ерунду. Тебе показалось… Ладно. Не бери это в голову, мало ли что ты увидел в диком лесу, будешь чаще ходить в горы, не будет больше ничего такого казаться. И вообще, возьми себя в руки, научись управлять своими эмоциями. Будь мужиком, наконец! Мы на природе и пришли сюда, чтобы проверить себя и остальных!
Да, еще: не ссорься больше с муравьями, из-за не пойми чего. Какой-то обглоданный куст, в следующий раз начнешь отнимать у них трухлявый пень, они тебя за это вообще поколотят! Сам подумай, кому понравиться, что в него тыкают прутиком?
– Ладно, хватит твоих шуток. Забыли. Но если я опять их увижу – я закричу!
* * *
– Помнишь ты посылал меня к реке, за водой?
– Да
– Я не стал тогда говорить, что там случилось, думал вы все опять начнете смеяться. Я сильно испугался у реки и прибежал обратно в лагерь.
– Что ты видел?
– Я сидел у реки, набирал воду, как совершенно неожиданно на другой стороне увидел медведя. Меня охватил жуткий страх, я как был на корточках, так и застыл. Не знал что делать: бежать или ползти обратно. Я так сидел и смотрел как этот медведь ловил рыбу лапой. Все это как во сне, в тумане было.
– Странно, медведей тут не было да и не откуда им взяться. А в тумане – это потому, что ты был шоке, так организм реагирует, когда получает большую порцию адреналина. Может все помутиться в глазах или вообще потерять сознание, так что тебе еще повезло, что ты там не остался лежать. Так что медведь? Он ушел, а ты вернулся обратно цел и не вредим?
– Нет, слушай. На этом все не закончилось, это только начало. Он, значит, поймал рыбеху, здоровенную такую, и пошел с ней от воды к лесу. Когда он вышел из воды, его шерсть начала из него спадать на землю. Мне показалось сначала это не точно, может это просто вода была или так от страха вижу. Подумал, может он больной какой-то – куски шерсти прямо отваливались. Но тут он совсем весь дряхлый стал. И разом рассыпался на черные точки, и рыбеха у него выпала из пасти на камни. Я вскочил на ноги, побежал от воды, стал карабкаться вверх по берегу, чтобы добежать обратно к лагерю. Но тут, когда уже поднялся на склон, почувствовал сильный ветер и холод. Меня аж до костей проняло.
Я обернулся и увидел как какой-то шар, сплюснутый и с расширением по центру, пролетел вдоль реки, пролетел мимо меня и сел на той поляне – выше чем этот медведь был. А когда он сел – он тоже стал рассыпался на точки. И потом только я увидел как эти точки стали превращаться в потоки муравьев, ползущих к камням у реки и к это рыбехе. И тут я понял – это они были этим медведем и этой летающей тарелкой, пока были в воздухе!
– Подожди, подожди! Муравьи летают не так! Летом у них начинается брачный сезон и тогда у них отрастают крылья и…