— Кто здесь? — расслышал парень голос Гермионы.
— Джинни.
— Докажи, — Северус усмехнулся. Девушка не потеряла бдительности, и правильно — все-таки пока было не безопасно. Это он мог ничего не опасаться, ибо его дом найти могли только те, кому он сказал адрес, да Уизли, поскольку у них на кухне, где работал камин, постоянно околачивалось три-четыре члена Ордена Феникса.
— Я являюсь одной из Хранителей Тайны Северуса Блека, — после этой фразы дверь распахнулась, и Гермиона впустила подругу. Джинни обернулась, заходя, и Северус скорее сердцем почувствовал, как она шепнула: «Люблю тебя». Он потянулся к ее мыслям, и ответил: «До встречи, любимая». После чего трансгрессировал на площадь Гриммо.
5
Следующий месяц был почти ничем не примечателен — Северус сдавал экзамены, а по вечерам друзья занимались анимагией у него в гостиной. В первый вторник июля Джинни сняла комнату в Дырявом Котле — она так и не вернулась домой. Молли приходила к ней извиняться, дочь выслушала ее, извинения приняла, но в Нору все равно не вернулась. Рон, как ни странно, поддерживал это ее решение, и только просил сестренку быть осторожной. Северус триумфально сдал СОВ, и многие преподаватели приглашали его вечером, чтобы задать пару вопросов, и, возможно, освободить его от переводных экзаменов.
Флитвик, например, просто спросил в лоб, какие одаренный студент знает чары, которые не положено знать шестикурснику. Когда Северус назвал чары Хранителя и подробно описал процесс запечатывания Тайн, Филиус только улыбнулся, сжал его руку и сообщил ему, что он принят. Старикан Слизнорт пригласил его на обед, в некоторых блюдах и напитках которого лежали различные медленнодействующие яды. Северус, поднеся в начале обеда к губам бокал с медовухой, бросил на старикашку быстрый взгляд из-под бровей, а затем внимательно принюхался к его напитку.
— Какой изысканный аромат, профессор. В остальных блюдах нечто подобное?
— Да.
— Хорошо, что я всегда ношу с собой безоаровое противоядие, — усмехнулся, налегая на еду, парень. После обеда он достал из-под складок мантии пузырек с прозрачной жидкостью и опрокинул его в себя.
— Право, профессор, вам повезло. Будь на моем месте, скажем, небезызвестный Аластор Грюм, вы бы уже сейчас медленно приходили в себя в Больнице Святого Мунго.
— Вы ведь не были в Англии во время войны, не так ли, мой мальчик?
— Не был, но это не мешает мне быть осторожным. Полностью я не доверяю даже своему домовику, хотя он мне беззаветно предан. К тому же, чего еще ожидать от мастера зельеварения?
— Это было бы справедливым утверждением, если бы на моем месте сидел ваш ныне покойный тезка. Я вот единственный раз решил последовать его методам — и вот, полное фиаско.
— Скорее всего, Снейп бы смог меня провести. Я, признаться, чуток приврал, профессор. На самом деле я не такой параноик, но меня насторожило ваше настроение. А Снейп, как я слышал, был лучшим Окклюментистом в Британии.
— Браво, мой мальчик. Знаете, я думаю, что вам самое место на моем факультете.
— Признаться, профессор, я с вами согласен, но меня смущает репутация вашего факультета.
— Да, увы. Сам я не верю, что Слизерин одобрил бы учеников моего факультета. Он ведь был хитрецом, властным и умным, и свободолюбивым одиночкой.
— Я понимаю, почему большинство Темных учились именно в Слизерине. Ведь именно мы любим свободу, и считаем, что каждый вправе самостоятельно вершить свою судьбу, если он достаточно умен и искусен для этого. Жаль, что в школе не объясняют разницу между Темным магом и Черным, а еще мне непонятно, почему так много слизеринцев лизало задницу Тому Реддлу.
— Вы опасный собеседник, мой мальчик. Знаете, я уверен, что тому виной безусловная харизма Реддла. Он умел очаровывать, даже преподавателей. Только Дамблдор не поддался его очарованию. А после того, как первые его последователи, соблазненные его харизмой и обещаниями, стали Пожирателями Смерти, их потомки имели только один выбор — служить ему, или отказаться от семьи, поставив под угрозу не только свои жизни, но и жизни их родителей, и бороться против него.
— Возможно. Но я знаю, что не все слизеринцы были безоговорочно преданы Темному Лорду. К примеру, Северус Снейп или мой дядя, Регулус Альфард Блек.
— Регулус?
— Мне рассказывали Уизли и Грейнджер. Регулус стал Пожирателем, как и Снейп, а потом разочаровался, проведал про крестражи и даже добыл один. Он погиб, поручив домовику уничтожить крестраж, но тот, разумеется, был бессилен. Потом этот крестраж уничтожил Рон Уизли.
Они поговорили еще, и, в конце концов, Слизнорт не утерпел и по секрету сообщил о готовящемся Турнире. Он пообещал сделать все от него зависящее, чтобы Блек попал на него, независимо от того, на каком факультете он будет учиться.
К Хагриду Северус привел Алантара. Рубеус пришел в полный восторг, и, хотя и не понимал его речи, сумел с ним договориться. Он удивительно четко угадывал эмоции дракона по мимике и жестам, и, время от времени уточняя у Северуса ответы дракона, провел с ним двухчасовую дискуссию о драконах и других «милых животных».
Дома Алантар сообщил другу, что ему очень понравился этот «забавный полувеликан», и выразил желание видеться с ним почаще. Северус его успокоил, сообщив, что весь следующий год будет находиться неподалеку от Хагрида и вообще тот — один из самых близких его друзей.
К концу июля друзья очень продвинулись в занятиях анимагией, и были готовы приступить к последнему этапу, включающему в себя наложение перманентных высших трансфигурационных чар, питье некоторых специфических зелий, которые должны были закрепить результат, и, собственно, превращения. Август протек под лозунгами «Все время на Анимагию» и «Романтические отношения». Двадцать второго августа Северус получил результаты СОВ — как он и ожидал, за все сданные предметы ему выставили «превосходно». А двадцать пятого августа пришел день, который стал триумфальным завершением двухмесячной работы. Они превратились. Причем обнаружили, что прекрасно понимают друг друга, будучи животными.
Северус стал красивым золотистым драконом, его загривок и хвост были увенчаны острыми шипами, а тело было сложено идеально для полета. Длинный хвост служил рулем и балансиром, а размах крыльев вдвое превосходил длину тела. В зеленых глазах плясали искры опасности. Джинни стала величественным грифоном. Орлиные крылья и голова, покрытые огненными (точь-в-точь повторяющими ее цвет волос) перьями вкупе с передними лапами, и продолжающееся темно-золотистое тело льва смотрелись удивительно красиво и благородно. Крупная темно-каштановая сова, которой стала Гермиона, и Ронов рыжий бык, увенчанный мощными рогами, смотрелись менее красиво, но они не унывали. Ведь они стали анимагами всего за два месяца. К тому же, из книги они узнали, что все их знакомые анимаги — жалкие дилетанты, потому что их животная сущность со временем приходила в их человеческий облик. Сириус говорил отрывисто и лающе смеялся, Петтигрю говорил тонко и пискляво, а МакГонагалл в минуты страха и ярости втягивала в себя воздух с истинно кошачьим шипением. Именно от этого эффекта избавляло их одно из зелий. А зато другое стало настоящим благословлением: все их благоприобретенные способности, к примеру, умение понимать животных и птиц, драконье умение выдыхать огонь, совиные слух и ночное зрение, слух и орлиное зрение грифона и неописуемая физическая выносливость быка стали их постоянными свойствами. И, что самое классное — так это то, что и их будущие потомки будут в какой-то мере обладать этими способностями.
Отметив успешное завершение предприятия, они решили, что Книгу следует скопировать, наложить на копию всевозможные чары и поместить в Гринготтс. Скопировать книгу было не долго — всего пара заклятий, и перед ними лежит две новеньких книги, переплетенных в кожу дракона и имеющих хитрые застежки. Еще полчаса труда, и копии были защищены всевозможными и чарами. Когда они принесли их в Гринготтс, чтобы поместить в сейфы, гоблины привычно проверили их с помощью артефактора. Каково было удивление свидетелей, когда артефактор показал, что приблизительная стоимость каждой книги — двадцать миллионов галеонов! Гоблины немедленно перенесли их хранилища на самые глубокие, охраняемые драконами этажи. Посовещавшись, друзья решили объединить хранилища Северуса и Джинни, и так же объединить ячейки Рона и Гермионы. Также гоблины сообщили им, что теперь их процентная ставка составляет семьдесят пять процентов в год.
— Только что мы стали самыми богатыми людьми в Британии, друзья мои, — довольно заметил Рональд.
— Гермиона, может, нам все-таки стоит зарегистрироваться в министерстве?
— Зачем, Сев?
— Ну, я бы хотел иметь возможность превращаться на глазах у всех, а ты? В конце концов, что мы теряем, если зарегистрируемся?
— Наверное, ты прав. А как ты это представляешь? Мы такие приходим в министерство и говорим — вот, мы тут случайно стали анимагами, где нам записаться?
— Примерно так. Ведь никто не запрещал эксперименты с анимагией, просто рекомендуется проводить их под присмотром министерских, чтобы избежать опасных последствий. А если мы самостоятельно справились с этой задачей, мы должны зарегистрироваться в течении недели, иначе будем считаться преступниками.
— А ты, смотрю, занялся изучением правоведения? Ну что ж, меня ты убедил.
— Мы тоже согласны. В конце концов, не так уж много людей знают об анимагах, и еще меньше постоянно помнят их приметы, — сообщил Рон, и его сестра подтвердила его слова кивком.
— Тогда завтра — в министерство, верно?
На следующий день четверка анимагов выходили из Министерства Магии, унося с собой разрешения на превращения. Их предупредили, что их приметы поступят международные аврорские данные, а в учебники и справочники запишут их фамилии и животных, в которых они превращаются. Так же их предупредили, чтобы они не превращались на глазах у маглов или стирали им память в том случае, если момент их превращения все-таки заметят. Ну и посоветовали Северусу и Джинни не появляться перед маглами в анимагическом облике.
Тридцать первого августа Северус направился в Хогвартс, чтобы пройти распределение. Он поднялся к кабинету директора по одному ему знакомому ходу, и вскоре называл горгулье пароль «Канареечные помадки» — МакГонагалл, в память о Дамблдоре, возродила традицию «сладких» паролей.
— Проходите, мистер Блек.
Он уселся в обычное кресло, в котором так часто сидел перед Дамблдором, и взял со стола Волшебную Шляпу. Чуть помедлив, он опустил ее на голову. Примерно с минуту ничего не происходило.
— Парень, ослабь блок. Мне не нужна твоя память, но без нее мне не удастся узнать твои качества и определить тебя на факультет. Я никому не скажу твоих секретов и мыслей, клянусь тебе, — вслух сказала Шляпа. Северус слегка покраснел, глядя в округлившиеся глаза МакГонагалл, и ослабил блок.
— То-то же, — услышал он голос в своей голове. — Так, посмотрим. Гм, ты интересный случай. Есть храбрость и решительность — черты Гриффиндора, есть ум и знания — признак Когтевран, есть хитрость и расчетливость — достоинства Слизерина. Я вижу глубочайшие знания, вижу Высшую Светлую и Темную магию. Мерлин мой, вижу даже знание Черной. А еще вижу достаточно благоразумия, чтобы никогда не поддаться на ее искушение. Вижу желание свободы и счастья, вижу могущество и мудрость отнюдь не подростковые. Куда же тебя распределить? Пойдешь в Слизерин?
— Это создаст мне проблемы, Шляпа. Все мои друзья — в Гриффиндоре.
— Если твои друзья не могут переступить через такое малое различие, это не друзья, юный Блек. Но я уверена в обратном. Может, именно ты вернешь мир в школу, преодолеешь вражду факультетов. Решено, ступай в СЛИЗЕРИН.
Парень снял Шляпу с головы и задумчиво на нее уставился.
— Я могу идти, профессор?
— Постойте, Блек. Обычно, я не спрашиваю студентов, что сказала им Шляпа, но вы — особый случай. Даже когда она сомневается, решение не занимает больше минуты. А вас она распределяла добрых четверть часа. Можете вы сказать, почему Шляпа направила вас в Слизерин? И почему у вас такое выражение лица.
— Просто все мои друзья, а у меня их немного, учатся в Гриффиндоре.
— А Шляпа увидела в вас разные черты, но направила в Слизерин, потому что…
— Не потому что, профессор. Чтобы.
— Чтобы вы преодолели разлад между факультетами? Вы готовы попробовать, мистер Блек?
— Готов. Хотя мне не нравиться быть марионеткой.
— Можете рассчитывать на помощь всех преподавателей, Блек, и нашу поддержку.
Северус вернулся домой, где его уже ждали друзья.
— Ну как? Ты что такой смурной?
— Слизерин, — он не увидел на лицах друзей удивления или неприязни, и ему сразу стало легче. — А вы не удивлены, я вижу.
— Это было закономерно, Северус. Ты действительно не похож на Гарри Поттера — ты сильнее, умнее, расчетливей. У тебя есть хитрость и мудрость, ты чистокровен и умеешь добиваться своего. К тому же, ясно, что Шляпа долго сомневалась — ты довольно долго отсутствовал.
— Она сказала, что отправляет меня в Слизерин, потому что у меня есть весомый шанс преодолеть разлад факультетов.
— К тому же, не все слизеринцы такие уж плохие, кому это знать, как не нам? Слизнорт, Снейп, Регулус Блек, — добавил Рон. — Ты наш друг и будешь им, несмотря ни на что.
— К тому же, представь, какой прием ждал бы тебя в Гриффиндоре! Одно твое имя чего стоит, — весело усмехнулась Джинни. — А так все будет как нельзя лучше. Слизеринец, который отправил в тюрьму Малфоя, станет безусловным любимчиком всех факультетов.
— Так чем займемся? — немного погодя спросил Рон.
— Может Сев поучит нас выполнять маскирующие чары? Это бы здорово пригодилось нам.
— Почему бы и нет? Чары хамелеона вы знаете, заглушающие и маглоотталкивающие — тоже. Остаются отвлекающие внимание. Самое практичное их применение — это наложить их на себя в заполненным маглами месте, чтобы спокойно трансгрессировать или творить другие чары без привлечения внимания. Надо только следить, чтобы на вас не были направлены видеокамеры…
Два часа спустя его гости отправились по домам. Гермиона вылетела в окно, Рон воспользовался камином, а Джинни трансгрессировала в Дырявый Котел. Они договорились встретиться завтра там, чтобы потом вместе отправиться на вокзал Кингс-Кросс. Вообще-то, у них не было нужды пользоваться поездом, но они не смогли отказать себе в удовольствии в последний раз поехать в Хогвартс-экспрессе.
В десять утра Северус трансгрессировал в паб. Гермиона уже была тут, а Рон, как всегда, опаздывал. Впрочем, они не успели даже выпить по чашечке кофе, когда он вывалился из камина, держа в руке клетку с Сычиком. Гермионин Живоглот недовольно мяукал в корзине, а Алантар сидел на плече у Блека. На них косились, но помалкивали.
— Вижу, все догадались уменьшить багаж, не я один такой умный, — вместо приветствия сказал Рон.
— И тебе привет. Ну что, пошли? — Гермиона отставила чашку и поднялась.
Они трансгрессировали прямо на платформу, чуть не сшибив пару малолеток. Все они поспешили занять купе, сгрузив чемоданы на полку и придав им истинный размер. Впрочем, не так уж они были наполнены — даже Гермиона отказалась от множества книг, которые обычно загромождали ее багаж, в пользу подаренных Гарри мантий.
— Кстати, мы кое о чем забыли, друзья мои, — сообщил Гарри, устраиваясь на сиденье.
— О чем это ты?
— О языке. Мы же едем на Турнир… В Россию.
— Мы действительно об этом совсем забыли.
— Впрочем, готов вас обрадовать. Я об этом вспомнил вчера в девять вечера, и нашел в своей памяти рецепт одного полезного зелья. Главным ингредиентом в этом зелье является кровь. Оно дает знание тех языков, которыми владеет донор. Именно так Волдеморт изучал языки. Так что нам надо будет только добыть немного крови одного из дурмстрангцев.
Все выразительно посмотрели на Гермиону. Она стала отнекиваться, но в конце концов они ее уломали, и она написала письмо Краму с небольшой просьбой — прислать немного крови, и пообещала его отправить завтра же. Тем временем дверь купе открылась, и на пороге появились Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд.
— Мы не помешаем?
— Проходите, друзья, — Джинни сделала приглашающий жест. — Познакомьтесь, наш новенький, его зовут…
— А ты здорово похож на Коротышку Бордмана! — перебила ее Полумна.
— Сириус Блек был моим отцом, — парень кивнул. — Позвольте представиться, Северус Сириус Блек. А вы, я так понимаю, знаменитые Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд? Мне о вас рассказывали, — он кивнул на друзей.