Тут Хат наконец заметила, что стражники нетерпеливо посматривают на них и переминаются с ноги на ногу; вот-вот кто-нибудь скомандует им встать. Ну уж нет.
Хат встала сама.
- Мы достаточно отдохнули, доблестные воины, - заявила она, отряхивая юбку от песка. – Мы можем продолжить путь.
Дети встали тоже, и Хат показалось, что она заметила движение Джепет – взять ее за руку; но благоразумная девочка удержалась.
Вскоре слуги бога и их охранники оказались внутри городской стены, и Хат смогла рассмотреть строения Мен-Нефер-Ра вблизи. Но вблизи они оказались не интереснее, чем издали: белые стены с невысокими садовыми деревцами и огородами внутри, квадратные двери… маленькие окна, плоские крыши… Как будто люди Мен-Нефер-Ра строились, подражая своему богу. Наверняка так и было. Не одни его домашние рабы любят, оставшись одни, изображать из себя богов…
Улицы Мен-Нефер-Ра были узкими и немощеными, но чистыми; город, однако, казался странно пустым. Может быть, из-за жары. Хотя Хат несколько раз видела людей, смотревших на них из-за изгородей, но не решавшихся приблизиться.
Но не все улицы города оказались такими – в конце концов слуги Ра вышли на главный тракт, ведущий ко дворцу бога, и были поражены не меньше, чем когда увидели самый дворец. Широкая дорога, начинавшаяся от городских ворот, была вымощена белым камнем – блоки были пригнаны друг другу так же гладко, как во внешней стене.
“Сколько же труда это потребовало! И такие малые сроки! Истинное чудо!”
По мере того, как дворец приближался, Хат замечала новые чудеса. Вокруг дворца был разведен пышный плодовый сад с оливковыми деревьями, финиковыми пальмами и смоковницами. Само по себе это было даже не так удивительно – если не помнить, какая в городе царит жара и в какие сроки бог заставил деревья вырасти и заплодоносить.
Перед дворцовыми дверями стояли два высоких белокаменных столба, ограненных и сужающихся кверху. Они блестели в свете солнца, гладкие, как зеркало.
Малость, конечно; но такая же великая малость, как и все то, что составляло этот чудесный город.
Хат наконец разглядела, где в доме бога окна – высоко, видимо, на втором этаже; горизонтальные щели, пропускающие свет, но не позволяющие как следует видеть то, что происходит снаружи. Для этого существовала дозорная площадка на крыше. На ней уже стояли двое стражников-копьеносцев.
Еще двое таких же – по сторонам дверей.
Группа остановилась, и один из дворцовых охранников быстрым шагом приблизился к новоприбывшим.
- Кто? – спросил он, беря наизготовку копье. Впрочем, он сделал это осторожно; а в глазах было понимание и почтение. Спрашивал воин только для порядка, не решаясь угрожать любимцам Ра.
- Дом бога, - ответил один из конвоя; и этого оказалось достаточно. Склонив голову, дворцовый стражник молча вернулся на место и встал, как и раньше, неподвижно, уперев копье в землю.
Стражник Хат сделал своим подопечным знак войти – сам он не решался это сделать, или ему было нельзя. Когда Хат горделиво прошла мимо него, воин склонил голову. На губах девушки появилась легкая горькая улыбка.
Она в одиночестве, первая – соответственно своему имени и положению - направилась вперед; глаза отдыхали от света, и Хат ощущала восхитительную прохладу, такую же, как и в пирамиде. Она заподозрила, что эта прохлада поддерживается в доме бога каким-то особым способом. Куда же ей идти?
Хат остановилась на несколько мгновений, оглядывая сплошные стены. Внутри дом выглядел таким же, как и снаружи – белокаменным, неприступным.
И тут из какой-то двери впереди или из-за поворота появилась немолодая женщина – черная служанка Ра; впрочем, даже черные слуги в его дворце были одеты лучше самых зажиточных поселян.
- Сюда, госпожа, - сказала женщина, делая знак Хат. “Мать Исетемхеб, - с жалостью подумала та. – Помнит ли еще эта девчонка, кто ее породил? Не начала ли она этого стыдиться?..”
- Ты довольна своей жизнью? – внешне безразлично спросила Хат, принимая поклон бедной вдовы. Та, кажется, испугалась просто оттого, что ее об этом спросили.
- Да, госпожа Первая служительница, я всем довольна. Позволь, я провожу тебя в твои комнаты.
“А что же – почему бы ей и не быть довольной? Разве лучше ей жилось в глиняной хибарке, где было некуда шагу ступить и была одна вечная забота – о брюхе? А если кто заболел, то большое счастье, если он не умрет… В доме Ра никто даже никогда не болеет, потому что бог запрещает это…”
Мать Исетемхеб проводила Хат в большую комнату, сразу напомнившую ей прежнюю опочивальню; служанка, улыбнувшись и поклонившись, оставила ее. А Хат стала прохаживаться по спальне, отмечая знакомые особенности: так же висели тонкие цветные занавеси, такое же просторное ложе на золоченых ножках стояло в углу… полированный резной столик и кресла… подушки на полу…
“Все так же – и все обыкновенно”.
Да, несмотря на большое сходство с пирамидой Ра, этот дом был начисто лишен небесных чудес: во всяком случае, их была лишена ее комната… И Хат была очень рада этому. Она чувствовала себя дома, на земле.
Со вздохом Хат опустилась на ложе. “Вот бы принять ванну и сменить платье, - привычно подумала она. – Сколько в городе пыли!”
Тут раздались быстрые детские шажки, и в зал вбежала Джепет.
Хат радостно вскочила, и девочка бросилась к ней, под ее руку.
- Я так рада, что я с тобой, Первая! – воскликнула она. Хозяйка быстро поднесла палец к губам, и Джепет умолкла.
- Где здесь ванная комната? - с улыбкой произнесла Хат. – Я хочу принять ванну. Потом ты тоже сможешь это сделать.
- Конечно! Я уже знаю, где здесь ванные комнаты, Первая, - гордо сообщила Джепет. – Младшие слуги нам рассказали! Пойдем!
Ра пришел к ней этой ночью – Хат почему-то ожидала этого и была готова. В спальне мягко горели масляные светильники, просвечивая сквозь голубые и алые занавеси; в полумраке так же мягко мерцал драгоценный убор бога и его внимательные, всевидящие глаза. Но сейчас он не источал угрозы.
- Тебе нравятся твои комнаты? – медленно спросил ее повелитель, присаживаясь на ложе и делая знак Хат присесть рядом. Она сделала это даже с большим желанием, чем ожидала от себя.
- Да, господин. Ты величайший из богов, - ответила Хат, опустив глаза и краснея от стыда за свое положение и за то влечение, которое это существо пробуждало в ней. Ра приподнял ее голову за подбородок.
Он улыбался.
- Я величайший из богов, - сказал Инени. Он привлек ее в свои объятия, и Хат потеряла себя в его благоухании и прикосновениях. Сегодня он поистине любил ее; его ласки были бесстыдными и божественными.
Хат заснула в объятиях своего господина – такое случалось редко, и было величайшим его благоволением.
========== Глава 19 ==========
Вещи Хат – те, которые остались в ее покоях в пирамиде – доставили еще к вечеру первого дня; но Хат забеспокоилась о своей библиотеке. Вот чем она больше всего дорожила. А если бог узнает, что содержится в ее записях?..
Но ведь он не может не знать.
По-видимому, никто не собирался возвращать Хат ее свитки – может быть, никто из слуг не знал о ее тайнике; а может быть, таков был приказ самого Ра. Хат хотела спросить повелителя об этом, когда проснулась на другое утро; но бога с ней уже не было. Как будто его любовь, как и его гнев, была только сном.
Однако Хат должна была возобновить занятия с детьми – а без свитков это было невозможно… Во всяком случае, так она хотела представить дело. В действительности Хат чувствовала, что ее записи имеют огромное значение для всех людей Та Кемет.
Она решила отыскать господина и повергнуть к его стопам свою просьбу.
Ра в тронном зале принимал какого-то начальника работ – пожилой, но еще крепкий и здоровый мужчина, стоя на коленях, почтительно тараторил о чем-то, прижимая руки к груди. Хат поняла, что ее появление некстати, слишком поздно.
И бог, и его слуга увидели стоящую в дверях девушку, и Ра жестом приказал докладчику замолчать. Глаза его загорелись, и он выпрямился на троне, не сводя взгляда со своей наложницы.
“Уж не о небесном ли царстве они говорили?” - в ужасе подумала Хат. Но отступать было поздно.
- Входи, - приказал бог.
Опять звук этого голоса сотряс ее с головы до пят. Она любила это божество, как и боялась; как бы то ни было, Хат почти невозможно было представить, как это люди когда-то жили без Ра.
Она робко вошла и преклонила колени перед троном. Бедняга начальник работ не решался двинуться с места; взгляд его испуганно застыл на лице повелителя. Ра едва заметно нахмурился и жестом удалил его, точно вымел из комнаты.
Человек с облегчением припал к полу, потом с поразительным проворством пятясь покинул зал.
- Что ты хочешь? – спросил бог, глядя ей в лицо.
И лицо, и голос его были равнодушными, но внезапно у Хат закружилась голова от сознания своей высоты. Ра отложил свои дела ради того, чтобы выслушать ее! Какая женщина и когда была в такой милости у бога?
Она склонилась к полу.
“И этим я хочу пожертвовать? Хочу уничтожить его?..”
- Господин, смиренно прошу твоего дозволения взять из твоего дворца в пустыне свитки, которые я оставила там, - сказала Хат со всей искренностью. Она слегка покраснела, глядя в неподвижное лицо божества. Она уже предала своих, а теперь хочет предать и его! Предать великого бога!
Ей казалось, что Ра, не сводящий с нее своих темных глаз, видит все ее мысли. Но если так, почему она все еще жива?..
Бог плавно переменил позу, оперевшись на подлокотник ладонью и склонившись к ней.
- Хорошо, слуги принесут тебе то, что ты просишь, - сказал Ра. Он ничего не увидел!
“Но если так, что он за бог?..”
Хат качнула головой.
- Господин, они не найдут моего тайника, - сказала она со слезами стыда. – Позволь мне принести мои книги самой!
Бог долго смотрел на нее, не отвечая; потом юное лицо начало застывать от гнева, глаза – светиться. Он склонился с трона ниже.
- Ты забыла мой урок?..
Хат снова покачала головой.
- Разве могу я задумать дурное против такого великого бога? – сказала она, и это прозвучало удивительно искренне. – Дай мне в сопровождающие стражу, господин!
Ра опять долго не отвечал, но теперь его неподвижность не выражала угрозы. Скорее – бесконечное одиночество. Он откинулся в своем кресле и прикрыл глаза.
А Хат вдруг так захотелось пожалеть его, этого величайшего бога – пожалеть как ребенка-сироту, каким он сейчас и выглядел в своих пышных драгоценных одеждах…
- Хорошо, жди в своей комнате, - наконец сказал Ра, не двигаясь и не открывая глаз. Хат молча преклонилась перед этим слепым одиноким юным идолом и пятясь, как только что сделал управляющий бога, покинула зал.
За ней пришли спустя короткое время – двое.
- Идем, - скомандовал ей один из стражников, показав копьем в сторону выхода. Хат надменно хмыкнула, вставая.
- Как ты разговариваешь с женщиной бога?
Воин с некоторым смущением опустил копье, хотя и не извинился. Он посторонился, пропуская Хат вперед.
“Дальше меня уже не будут торопить, если я не буду слишком испытывать их терпение”, - подумала девушка, шагая к выходу из дворца и слыша за собою мерный стук сандалий стражников. Она вышла на свет и прищурилась, остановившись.
После дворца бога, устроенного с заботой обо всех человеческих нуждах, совсем не хотелось шагать по горячему песку под палящими лучами.
“А каково сейчас каторжникам Ра?..”
Хат молча, ожесточенно зашагала вперед, не оглядываясь на стражников и не глядя по сторонам. Даже на жителей города она не смотрела. Конечно, разглядывать посторонних людей в ее положении очень опасно; Хат не знала, о чем эти охранники доносят своему господину.
Хотя, с другой стороны – не скажут же они ему о том, что нарушили долг? Обыкновения Ра немедленно рассчитываться с неугодными слугами должны быть уже хорошо известны… Они же не хотят умереть, оказавшись невольными пособниками в измене женщины бога…
Хат вышла за городскую стену, так и не перемолвившись словом ни с кем из жителей Мен-Нефер-Ра, даже не посмотрев никому в лицо. Хотя чувствовала, что на нее саму смотрят. И, наверное, даже узнают. Еще бы!
Она же совсем недавно прокатилась по реке на глазах у всех этих людей – Ра неспроста показал ее своему народу, дал им знать, что ее запрещено касаться как собственности бога. О, как он предусмотрителен! Но и он не может предусмотреть всего…
Хат осторожно и даже почтительно перевезли на другой берег реки, после чего, не останавливаясь, повели ее к пирамиде. Ее сопровождающие явно хотели как можно скорее отделаться от опасного поручения. Ну а Хат хотела извлечь из этой прогулки как можно больше пользы.
Кто знает, когда ей еще будет позволено покинуть дворец.
У входа в пирамиду стояли на страже двое воинов. “Неужели Ра допускает сюда людей в свое отсутствие? - изумилась Хат. – Наверное, люди просто слишком мало знают, чтобы воспользоваться пирамидой во вред богу. Или здесь несут службу только самые преданные…”
- Кто идет?
Копье нацелилось ей в грудь.
- Женщина дома бога, - ответила Хат. Движение стражника оставило ее почти равнодушной. Или, узнав, что такое божественный гнев, она перестала бояться людей?
Ее и ее охранников пропустили внутрь.
Хат направилась в сторону своей бывшей спальни, вдруг ощутив какую-то грусть оттого, что этот дворец, где она провела столько счастливых часов, больше не ее дом. Она действительно замышляет измену своему благодетелю… О боги, почему же такова жизнь?
- Подождите снаружи, - почти тоном приказа сказала она своим стражникам, оказавшись у дверей спальни. Охранники не стали спорить и остались на месте.
Хат вошла в пустой зал. Первым делом она подошла к стенному шкафу, вдруг испугавшись, что ее свитков там не окажется; но ее опасения были напрасными. Все свитки остались где были, так, как она их сложила.
“Он так заботлив, так предусмотрителен, мой господин…”
Хат коротко вздохнула, готовая расплакаться от какого-то странного умиления и благодарности, которую она ощутила к этому существу. Богу, подарившему ей кусочек небес.
Взяв свои свитки под мышку, Хат еще раз оглядела спальню. Из нее вели две двери – одна в коридор, к страже, а другая во внутреннюю часть пирамиды. Хат больше не раздумывала; она быстрым шагом направилась вглубь дворца. Ей отчего-то казалось, что именно сейчас она получит ответы на свои вопросы.
Хат сделала несколько шагов по пустому холодному залу – уже робко, испугавшись своего порыва. А потом заметила человеческую фигуру впереди. Черные волосы, белые одежды…
- Метен?.. – выговорила Хат. – Кто впустил тебя сюда?..
- Тише!..
Юноша в несколько шагов оказался рядом с ней. Он был сейчас таким же холеным, как и любой из управителей бога; его природная красота как будто получила огранку. Даже глаза были подведены.
- Кто впустил тебя сюда? – сердитым шепотом спросил Метен. – Тебе нельзя говорить со мной! Тебя ждет смерть!
- Смерть ждет всех нас, - таким же тоном ответила Хат. – И если мы ничего не сделаем, смерть придет скоро! И за нами, и за нашими детьми!
Метен несколько мгновений неверяще разглядывал ее. Он действительно был очень хорош собой – длинные блестящие черные волосы подхвачены и переплетены лентами, сильные смуглые руки и ноги, безукоризненно белая одежда.
- Безумная! – шепотом сказал он наконец. – Что ты такое говоришь?
- Метен, расскажи мне о Звездных Вратах! – быстро сказала Хат, бросив взгляд в ту сторону, где остались ее стражники. – Что находится в небесном царстве Ра?
- Я ничего не знаю об этом, - с сожалением и тревогой за нее ответил Метен. – Я занят другим, Первая.
- Расскажи! – воскликнула Хат. – Почему ты здесь?
- Я – один из мастеров бога, которым поручено сооружение виман, - ответил Метен. – Я пришел сюда за… Впрочем, тебе не следует это знать, - оборвал он сам себя, сердясь и на себя, и на девушку.