====== Глава 12. ======
На завтраке в Большом Зале были только ранние пташки, встающие раньше всех ученики. За гриффиндорским столом сидела неразлучная парочка: Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер. Все уже привыкли видеть их на завтраке вместе. Девочка, как обычно, что-то читала, а мальчик, уложив голову на согнутый локоть на столе, размазывал по тарелке кашу, время от времени тяжко вздыхая.
– Гарри, тебя можно вместо веера в жару использовать, с твоими вздохами. Что опять? Снейп? Малфой? Голова? Говорю тебе, сходи к мадам Помфри, пока я тебя туда силком не оттащила. – Да неее… Хочу, а чего хочу… Гарри не хотел есть. Три сэндвича и стакан яблочного сока, принесенные Добби и съеденные в ванной, были более чем достаточной едой до обеда. Рисковать и тянуть в рот незнамо что он не хотел, искренне надеясь, что этот вопрос решится до следующего приема пищи. Мышцы тянуло, кости ломило, настроение было никаким, зверски хотелось с кем-нибудь подраться и хоть так сбросить напряжение. Однако уже созданная репутация этого не позволяла – он был трусом, рохлей и мямлей, избегающим любых рисков и проблем. Одна надежда, в Тайной Комнате можно было бы начать тренировки и таким образом привести нервы и тело в порядок, но василиск… Что делать с ним? Этот же вопрос продолжал крутиться у него в голове и когда на завтрак спустились остальные, однако нелегкие думы прервало неожиданное явление. Двери зала распахнулись, и перед удивленными глазами всех присутствующих предстали трое представительных гоблинов, один из которых нес в руках увесистый сундучок. Пройдя к учительскому столу, они коротко раскланялись с директором и что-то ему сказали. Дамблдор удивленно поднял брови, но встал и махнул прибывшим рукой, приглашая следовать за собой. Стоило им выйти, и Большой Зал наполнился негромким гулом. Все обсуждали только что увиденное. Внезапно рядом с Гарри появился эльф: – Господин директор просит мистера Гарри Поттера пройти к нему в кабинет. Удивленно переглянувшись с Герми и заверив Рона, что понятия не имеет, какое отношение на этот раз к нему имеют гоблины, мальчик прошел к уже знакомой горгулье, которая тут же открыла перед ним проход в кабинет. Там он увидел директора и его гостей, которые внимательно на него посмотрели. – Кхм… Здравствуйте, молодой человек, – поздоровался один из них. – Мы с вами уже встречались, я Граххук, управляющий делам Поттеров. – О, да, конечно! Простите, я просто растерялся и не узнал вас сразу, – обрадовался растерянный мальчик. – Простите, что-то случилось, раз вы пришли? – Нет, что вы! – успокоил ребенка гоблин. – Просто выяснились некоторые обстоятельства, которые я и прибыл исправить. – Обстоятельства? – вместо того, чтобы успокоиться, мальчик еще больше встревожился. – Что произошло? – Присядьте и успокойтесь. Ничего не случилось. Гарри присел на самый краешек указанного кресла и встревоженно посмотрел на гоблина. – Юноша, как вы уже знаете, ваш отец был чистокровным магом, а ваша мать сочеталась с ним магическим браком. Вы единственный наследник своего отца. Род Поттеров старый и далеко не бедный, поэтому, как и в любом другом семействе, у него был комплект Наследника. Не перебивайте, – прервал он что-то собравшегося спросить мальчика. – Такой комплект есть у всех чистокровных и большинства полукровок, если только они не выжжены с родового гобелена. Наверное, вы обращали внимание, что на многих ваших однокурсниках надеты какие-то драгоценности? Дождавшись утвердительного кивка, гоблин продолжил: – Так вот, это и есть те самые комплекты. Дело в том, что, пока Наследники и Наследницы юны, у них не так много возможностей и знаний, чтобы защитить себя самостоятельно. Комплекты предназначены именно для защиты. Они предохраняют от чтения мыслей, большинства распространенных темных, не путайте с черными, и светлых проклятий, зелий, влияющих на память и поведение, а также приворотных. Такие комплекты надевают на Наследника при первых выбросах магии, а снимают при вхождении в Наследие либо при отсутствии такового совершеннолетии. При инвентаризации вашего имущества мы выяснили вопиющую деталь – ваш комплект, приготовленный для вас вашим отцом, находится в сейфе, а не на вас. А это абсолютно неприемлемо. Вы обязаны немедленно его надеть и не снимать ни при каких обстоятельствах, ни по чьей-либо просьбе, ни просто так. А снять его с вас насильно невозможно, он снимается только по вашему желанию, добровольно. На этих словах Граххук взял из рук другого гоблина сундучок и открыл его. Там, на черном бархате, лежала подвеска на тонкой цепочке белого золота, украшенная ромбовидной огранки изумрудом темно-зеленого цвета. Рядом лежали: кольцо, сережка, два нешироких плоских браслета и еще один в виде цепочки из белого золота, украшенными такой же огранки изумрудами. – Подвеска на шею, кольцо на указательный палец левой руки, сережка также в левое ухо, плоские браслеты на предплечья обеих рук, тонкий на правую щиколотку, – дал указания гоблин.
Заминка возникла только при вдевании сережки – у Гарри было не проколото ухо. Однако как только ребенок приложил сережку к уху, замочек закрылся сам собой, впитав в себя единственную вытекшую каплю крови.
– Украшения признали вас Наследником, – улыбнулся Граххук мальчику. – Теперь они будут расти вместе с вами, пока вам не придет пора снимать их. – Но… Я очень рад, правда, но… – Гарри мялся, не решаясь озвучить терзающую его проблему. Наконец, решившись, он зажмурился и шепотом спросил: – А как быть с тетей и дядей? – С тетей и дядей? – не понял вопрос гоблин. – Ну, тетя может у меня их отобрать? – пояснил Гарри. – Ах, вот вы о чем! Нет. Я уже говорил, снять их можете только вы и только добровольно. А в данном случае можете просто пожелать сделать их невидимыми для всех. Также не бойтесь их порвать: там такое количество магии, что простая цепочка удержит даже дракона. На этом позвольте мне откланяться. Господин Дамблдор, – обернулся к директору гоблин, – можем ли мы воспользоваться вашим камином? – Да, да, конечно, – директор улыбался, сверкал глазами, вел себя как обычно, но к его запаху тухлятины добавился еще и запах убежавшего молока. * * * – Нет, Рон. Я ничего не просил и не писал. Просто они сами пришли, откуда я мог знать, зачем?! – Гарри уже надоело оправдываться перед Роном, закатившим целую истерику «ты не считаешь меня другом, раз не говоришь мне про такие вещи». Это нытье Гарри был вынужден выслушивать на протяжении всего обеда, который ел с большой опаской, хотя никаких посторонних запахов больше не чувствовал. – Рон, я воспитываюсь у родственников-магглов, откуда мне знать такие тонкости? И вообще, я рад, что мой отец и мама позаботились обо мне. Жаль только, что у меня нет хоть какой-нибудь их фотографии: я слышу, что я похож на отца и что у меня глаза мамы, но я совсем не знаю, как они выглядели. Гарри вполне серьезно обдумывал один вариант, но ему надо было посоветоваться с Драко, чтобы не испортить все задуманное. Поэтому его даже не раздражала болтовня Рона над ухом: он обдумывал детали предстоящего, если, конечно, брат даст добро. Этот день прошел для Гарри как в тумане. Он не обращал внимания на болтовню и нытье Рона, придирки Снейпа, насмешки слизеринцев и даже на подколки Малфоя. Его мыслями владел завтрашний вечер. * * * – Ты готов? – вопрос был задан слегка дрожащим голосом. Дело происходило на третьем этаже, в неработающем туалете для девочек. Говорили, что здесь есть привидение плачущей девочки, способной утопить в своих слезах даже великана. Однако братья никого не встретили. Наверное, потому, что блондин попросил Кровавого Барона, привидение Слизеринских подземелий, отвлечь Плаксу Миртл на этот вечер. Ничего не ответив, брюнет подошел к раковине и, зажмурившись, прошипел: – «Откройся». Несколько секунд ничего не происходило, но затем раковины стали сдвигаться вниз и вбок, открывая черный провал прохода. Подойдя к нему и наклонив головы, братья с минуту смотрели разглядывали открывшийся лаз, потом синхронно подняли глаза друг на друга и опять посмотрели в провал. – Честно говоря, я в это не верил, – раздался голос Малфоя. – Ну что, вперед и с песней? К этому походу братья приготовились. Попросив безотказного Добби достать им длинную веревку и фонари, они оделись в одежду Гарри, темную и свободную, не сковывающую движений. Также они попросили Добби быть наготове, и если его позовут, чтобы он не спрашивал, что надо, а сразу хватал их и перемещал на Астрономическую Башню. Гарри уже начал было привязывать веревку к основанию одной из раковин, но Драко его остановил: – Привязывай за дырой. Проход может сдвинуться, и тогда веревку перережет. Если сумеем справиться с василиском, то поищем другой, нормальный вход, а нет, то и другим незачем знать об этом месте. Согласно пожав плечами, Гарри выполнил указание брата, хотя куда привязать пришлось наколдовывать совместными усилиями. Но вот веревка привязана и сброшена вниз, фонари зажжены, и оттягивать момент спуска уже не было причин.
====== Глава 13. ======
Труба была изогнутой, как спуски в аквапарках, и жутко грязной. Большую часть дороги вниз братья все равно съехали, и веревки не очень-то понадобились. Оказавшись внизу, они какое-то время просто стояли и прислушивались к окружающей их тишине, но, кроме капели и тихого шороха, видимо, крыс, так ничего и не услышали. Переглянувшись и кивнув друг другу, они двинулись вперед. Пробираться пришлось через все те же трубы, где идущие вперед, где пересекающиеся с другими, а где и вовсе заваленные. Через полчаса подобных блужданий они вышли к огромным дверям с узором, состоящим из бесчисленного количества змей, свивавшихся в один бесконечный рисунок. Поискав хоть какую-то ручку, Гарри пожал плечами и прошипел по-змеиному:
– Откройтесь! – тут же змеи зашелестели своими раздвоенными языками и стали расползаться в разные стороны, оставляя посередине ровную поверхность, которая дрогнула и стала расходиться все расширяющейся вертикальной щелью прохода. Подождав, пока двери разойдутся на достаточную ширину, мальчики проскользнули внутрь. Они оказались в громадном зале, украшенном ровными рядами колонн, теряющимися в окутывавшем зал сумраке. Свет в зал проникал откуда-то сверху несколькими узкими полосами, и давал освещение достаточное, чтобы видеть, но недостаточное, чтобы разглядеть детали в подробностях. Разойдясь за колонны, братья стали осторожно, стараясь не производить даже малейшего шума, продвигаться к дальней стороне зала. Последние колонны заканчивались за добрый десяток метров от стены. Там стояла статуя уродливого мужика с открытым ртом, примерно двенадцати-пятнадцати метров в высоту. Слева от статуи виднелось черное зеркало небольшого озера. Несколько минут мальчики, высунувшись из-за колонн, рассматривали эту картинку, переговариваясь знаками. Наконец, брюнету удалось настоять на своем, и блондин, показав кулак, отошел на две колонны назад, приготовив палочку. Гарри, выйдя из-за колонны, но отойдя от нее всего на несколько шагов, глубоко вздохнул и прошипел на парселтанге: – Приветствую тебя, Салазар Слизерин, Величайший из магов! Сначала ничего не было. Оглянувшись назад, Гарри развел руки и пожал плечами, показывая свое недоумение. Но потом безо всякого звука изо рта статуи показалась голова громаднейшей змеи, начавшей сползать вниз. Напрягшись, мальчик приготовился скользнуть за статую, если дела пойдут худо. Наконец, вся змея была внизу. Толщина ее тела была не меньше метра, а длина примерно восемь. Свернувшись кольцами возле ног статуи, змея раскрыла чудовищную пасть с клыками длиной в локоть взрослого мужчины и зашипела: – Кто вновь посмел тревожить мой покой? Смотря на пасть и старательно избегая взглядом глаза василиска, Гарри прошипел в ответ: – Я приветствую Василиска, стража Великого Салазара Слизерина! И прошу простить мне мою наглость, осмелившись потревожить его покой! Мы пришли с миром, не желая никому зла. Я стою здесь, перед тобой, страж, и покорно жду твоего разрешения рассказать, зачем я это сделал. – Покорно? Ты думаешь о бое и о бегстве, но никак не о покорности, человек! Но ты вежлив и выказываешь уважение, поэтому я выслушаю тебя. Говори! – Могу ли узнать, как мне обращаться к тебе, страж великого мага? – Эссссессссили. – Благородный Эссессили, у меня есть человек, который для меня роднее и ближе всех. Моих родителей убили, когда я был совсем маленьким и не мог позаботиться о себе сам. Я не знаю, кто это сделал и зачем, но у меня есть два могущественных врага. Про одного мне сказали, что он враг, хотя я не знаю, так ли это. Про другого говорят, что он мне друг, но ведет себя и действует он, как враг. Я не хочу, чтобы кто-либо знал о том, что я умею и знаю. Но для этого мне нужно место для занятий и тренировок, о котором не знает никто. Где нет привидений, которые могут рассказать, где нет портретов, которые доносят, где нет заклинаний, которые следят, какие силы и проклятия я использую. Но являться в чужой дом и вести себя там как хозяин нельзя. Поэтому я и потревожил твой покой, чтобы спросить разрешения. Дозволено ли мне это? – Слегка склонив голову после этой речи, Гарри, тем не менее, отслеживал движения василиска. – Ты вежлив, решителен и умен. Подними голову и посмотри мне в глаза, я не причиню тебе вреда, – после недолгого молчания ответила змея. Передернув плечами, Поттер сделал, как ему сказали. Раздался свистящий звук, как из пробитой шины. Не сразу, но Гарри понял, что слышит смех гигантской рептилии. – Чужой Древний! Мне стоило сразу почувствовать это! Пусть тот, второй, тоже выйдет ко мне, я все равно вижу его и чувствую его страх и готовность к бою. Я хочу посмотреть на вас обоих. Пусть не боится, я пока еще решаю, что с вами сделать. Передернувшись на этом «пока», Гарри, тем не менее, позвал Драко к себе, сказав, что им ничего не грозит. Пока. Встав рядом с братом, Драко смело посмотрел василиску в глаза. – Пошли, – даже не посмотрев, следуют ли они за ней, змея развернула свои кольца и поползла куда-то за статую. Пройдя за ней, мальчики увидели с обратной стороны статуи темную дыру в полу, в которой исчезало туловище василиска. Подождав, пока исчезнет хвост, ребята зажгли Люмос и последовали за ней. Стоило им осветить дыру, как они увидели ступеньки, вырубленные в камне и ведущие вниз. Переглянувшись, они стали спускаться. Это заняло немало времени, но вот, наконец, они стоят на ровной площадке, и ступенек больше нет. Подняв палочки повыше и увеличив свет, они увидели просторное помещение с выходящими из него коридорами. Внезапно раздалось восклицание Драко, заклинание огня «Инсендио», и в помещении стали один за другим, бегущей огненной дорожкой, загораться факелы, уходя в коридоры. Теперь они смогли осмотреться более обстоятельно. Место, где они оказались, было круглым, и из него выходило короной шесть коридоров. Потолок был высоким, а стены и пол из отполированного камня. Переглянувшись «а куда теперь?», они пожали плечами и стали ждать дальнейших указаний, которые не заставили себя долго ждать. Из крайнего правого коридора раздалось приглашающее шипение. Пройдя туда, мальчики оказались в большой, но уютной комнате, центральную часть которой занимало огромное лежбище, заваленное разнообразными шкурами, покрывалами, тканями, подушками и подушечками всех размеров, форм и цветов. Василиск уже успел зарыться в это богатство, смахнув хвостом две самые большие подушки на пол, приглашая своих незваных гостей присесть на них. Приняв это приглашение, Драко и Гарри устроились на них поудобнее, вполне резонно решив, раз не убили сразу, то и в дальнейшем, если не делать ошибок, им это не грозит. А пока стоит внимательнейшим образом выслушать, что хочет им сказать такое древнее существо. Внимательно осмотрев обоих, василиск остался доволен увиденным и начал «говорить»: – Я давно никого не встречал, подобных вам двоим, поэтому и оставил вас в живых – вы стали мне интересны. – Подобных нам? – тут же заинтересовался таким высказыванием Гарри, отмахиваясь от Драко и быстрым шепотом прося подождать – он потом ему все в подробностях расскажет, а пока пусть посидит молча и не мешает получать информацию, раз ею решили поделиться. – Подобных вам: тело одно, но в нем другая чужая душа, – подтвердил василиск. – Твое тело родилось здесь, но твоя душа пришла извне, и она чужая для этого мира. – Как такое может быть? И ты говоришь, что уже встречал нечто подобное? – от такой информации у Гарри пропал всякий страх, и осталось только жгучее желание узнать, что стало причиной их с братом чуда второй жизни. – Этот мир, он живой, и, как у всего живого, у него есть своя душа. Эта душа необъятна, но иногда и ей требуется помощь. Ее не всегда могут оказать те, кто является родным для нее существом, и тогда она ищет помощь за пределами себя. Душа ищет тех, в ком ярко горит огонь жизни, таких много, и тогда душа мира забирает тех, чей огонь готов погаснуть не от старости. Она дает эти души тем, кто может что-то изменить или исправить. Но не всегда получается. Слишком редко чужие души остаются там, куда их пригласили. Слишком часто они не выдерживают новой реальности и уходят. Да и тяжело это. – У тебя, – змей кивнул Гарри, – только своя душа в этом теле, оно чистое и не обременено памятью твоей предшественницы. А у твоего спутника в теле две души, и хотя родная душа почти уже растворилась в чужой, она сделала это не сама, а потому что ее принудила более сильная. Но она оставила после себя некоторые привычки и воспоминания, которые должны доставлять ему проблемы. Быстро пересказав Драко суть разговора, Гарри поинтересовался, так ли это. – Да, – подробностей не последовало, и, помня об уговоре, Гарри не стал настаивать. – Он говорит, что так и есть. Он был моим братом, там, в прошлой жизни. И не просто братом, а близнецом, родившимся всего на семь минут раньше меня. Эссессили, а почему именно мы? И еще, вместе с нами там умер наш отец, он может быть где-то здесь, как и мы? – задавая этот вопрос, Гарри весь замер, ожидая ответа. У Драко был тот, кто ему его заменил, но у него не было никого, и поэтому Гарри отчаянно надеялся на чудо. – Нет, – одним словом оборвал все надежды василиск. – Ты и твой брат юны, у вас нет груза прожитых лет, вы все еще верите в чудеса. У взрослых, хоть магов, хоть магглов, свои сложившиеся взгляды, привычки, убеждения, которые им очень трудно изменять. Подобное перемещение еще возможно для мага, видящего чудеса вокруг себя, но для простого человека – это шок, который никто из них еще не оказался способен преодолеть. Какое-то время Гарри сидел молча, переживая крах самой большой надежды в своей жизни, но потом сумел взять себя в руки и, коротко пересказав Драко этот разговор, продолжил расспросы: – Ты говоришь, что души пришедших не выдерживают груза. Почему? И почему у меня ничего такого не было, но у Даньки как раз и произошло? И чем ему это грозит? – жизнь продолжалась, и надо было выяснить степень риска для единственного родного человека, оставшегося у него. – А где родная душа твоего тела? – задал встречный вопрос Эссессили. – Нууу, там такая история: родственники забили мальчишку настолько, что убили его. Я встретил его душу там, где оказался, когда сам умер. Он плакал, но возвращаться вниз, куда его тянуло, не хотел. Поэтому, когда нам открыли дорогу дальше, но только для одного, он предпочел уйти вверх, а я спустился вниз, в его тело. – Ты сам ответил на свой вопрос. Душа этого тела ушла сама, по доброй воле оставив тебе пустой сосуд. Именно поэтому у тебя нет ничего личностного от него, он все свое забрал с собой туда. Тебе не пришлось ни с кем драться, занимая чужое вместилище. Тебе его подарили. Такое редко когда случается, обычно родные души рвутся назад в свое тело и не желают делить его добровольно с теми, кого считают захватчиками и чужаками. В этом бою выигрывает сильнейший, растворяя в себе побежденного, но чаще всего никто, оставляя вместилище пустым или с настолько перемешавшимися, поврежденными борьбой душами, что пользы от них никакой. Твоему брату повезло, он оказался сильнее, однако ты должен быть готов к тому, что у него часто будут прорываться привычки и воспитание прошлого обитателя. После этих слов до Гарри дошла проблема, терзающая его брата. Но доводить это понимание до его сведения он не собирался. Гарри подождет, пока Драко сам скажет ему это. – Можем ли мы проводить здесь свои тренировки, Эссессили? – вернулся мальчик к тому вопросу, с которого все и началось. – Ты интересный и любознательный, в тебе есть хитрость и жесткость, твоя душа старше твоего тела и ты гораздо более уважителен, чем тот, другой. Мне будет интересно понаблюдать за вами, чужие, как поведешь себя ты и твой брат с двойной душой. Поэтому я разрешаю вам пользоваться тренировочным залом моего Хозяина, его библиотекой и лабораторией. – Эссессили, можно мне задать еще всего два вопроса? – на приглашающий кивок Гарри их озвучил: – Как отсюда выйти не по трубе, а через нормальный выход, и такой, чтобы через него мог пройти и не змееуст? И там, в зале, вы назвали меня Древний. Что вы имели в виду? – Выйти вы можете в Круглом зале, только идти надо в крайний левый коридор и свернуть направо в первую же дверь, и потом прямо до ступеней. Для змееуста дверь откроется по приказу, твоему брату надо нажать на потайной рычаг. А Древний ты потому, что в твоих жилах течет кровь Призванного из-за Грани. Когда-то маги решили, что их кровь даст им силу и могущество, которое не могут дать волшебные расы этого мира. Что ж, они не ошиблись, но вместе с их силой и могуществом они получили и их привычки, и их безумие. Кровь призванных, смешанная со здешней, дала самые неожиданные и страшные результаты, поэтому сильнейшими обрядами ее запечатали и заставили заснуть. Но иногда она просыпается в своих потомках и тогда… И тогда никто не может сказать, что следует ожидать от вошедшего в ТАКОЕ Наследие... В тебе течет кровь одного из таких Призванных, что делает тебя интересным для изучения. А теперь идите, я хочу отдохнуть от вас. С этими словами василиск свернулся на своем ложе и перестал обращать внимание на двух детей. Встав с подушек, братья уважительно поклонились, тихо произнесли «Спасибо» и «До свидания» и вышли назад в круглый зал. – Ты, мелкий, противный, негодный мальчишка! Если ты сей же момент с точностью до последнего слова не перескажешь мне, о чем шел разговор, ТО Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО С ТОБОЙ СДЕЛАЮ!!! – Гарри, не ожидая от Драко такого, болтался в его руках тряпичной куклой, которую трясут как погремушку. – П-п-ре-ек-к-кра-а-ати-и-и! – еле вывернувшись из цепких лап блондина, Гарри помотал головой, прогоняя головокружение, вызванное такой тряской. – Ты что, совсем обалдел, что ли? – покрутил он пальцем у виска. – Как ты себе это представляешь? «Эссессили, щас, обождите, я перескажу все, и мы продолжим разговор». Так что ли, по-твоему?! С нами разговаривали, а значит, твои вопросы можно задать попозже, и все за то, что нам на них ответят. Слушай, что я узнал… Пересказав Драко практически все, умолчав лишь информацию о Призванных и возможных привычках самого Драко, Гарри замолчал, ожидая реакции своего брата. После некоторого молчания тот со вздохом заметил: – Для папы это было бы шоком. Он всегда ругал меня за подобное «ненормальное, извращенное» увлечение. Он считал, что не стоит читать подобное, ведь это всего лишь выдумка, а жить надо здесь и сейчас, в реальности. Он не выдержал бы такого, особенно учитывая его возраст и жизненный опыт. Это ты у нас оказался везунчиком, мне пришлось очень тяжело, я едва не остался психом, а что грозило бы в этом случае отцу… Мне даже представить это страшно. А ведь я был больше вас обоих готов к чему-то подобному, в глубине души надеясь на какое-нибудь чудо. Да и потом… Отец и Снейп любовники. Да, да, – кивнул он головой, видя ошарашенный взгляд Гарри. – Как я понял, мой дед был упертым бараном, не разрешившим Люциусу заключить партнерство со Снейпом, и обручил его с Нарциссой. Однако они возобновили отношения сразу же после моего зачатия. В кровь Малфоев слишком давно не было вливания свежей крови, поэтому младший Малфой и родился уже с некоторыми отклонениями в психике и более низким магическим фоном. И никто не осуждает их. Здесь такие отношения не просто в порядке вещей, они прописаны в фамильных Кодексах чистокровных семей. И представь в этом мире отца, смирившимся с моей ориентацией только потому, что я его сын. А ведь геев он ненавидел и был ярым гомофобом. Представил? Вот и задумайся, что для него лучше: там или здесь. С этими словами Драко остановился перед первой дверью левого коридора, куда они успели дойти во время этого нелегкого разговора. Протянув руку и с некоторой опаской открыв ее, они обнаружили еще один длинный темный коридор, уходящий слегка по наклонной вверх. Переглянувшись, они вошли в него и двинулись вперед. Люмос они не зажигали – света, проникающего в коридор через незаметные щели, вполне хватало для продвижения, а излишек мог их выдать. Их предусмотрительность оказалась не лишней, когда из-за стены того места, где они проходили в данный момент, раздались неразборчивые голоса. Молча переглянувшись, они приникли к стене, быстро обнаружив несколько отверстий, через которые смогли видеть и слышать происходящее по ту сторону. – …думать. Да и кто мог ожидать, что у такого мага, как Люциус Малфой, родится такое ничтожество, как Драко! – Нотт, ты бы поаккуратнее в выражениях. Что он ничтожество, никто не спорит, но вот мстительностью он точно предков переплюнет. А если не справится сам, то привлечет или своего отца, или его любовника, нашего дражайшего декана. – Что?! Профессор Снейп любовник лорда Малфоя?! Забини, колись, откуда такая информация. – Мой отчим, это который шестой, мир его душе, проболтался однажды матери, что лорда Малфоя женили на леди Блэк после того, как он попросил у своего отца разрешения взять в партнеры Снейпа. Я в тот момент просто мимо проходил, ну, и случайно это услышал. А отчим узнал это от самого лорда Абрахаса. Профессор Снейп – крестный Драко и находится в очень хороших отношениях с его отцом, постоянно навещает их семью в Малфой-Мэноре, да и лорд Малфой частый гость, в том числе и ночной, в Хогвартсе. Так что вы с Драко поосторожней, не наживите себе лишних проблем с его мнительностью и мстительностью. Хочет он воевать с Поттером, да Мерлина ради! Пусть воюет. Нам же лучше. – Чем это лучше, Блейз? Чтобы таким благородным факультетом, как Слизерин, управлял маг, озабоченный только тем, как уложены его волосы, как он выглядит в этой мантии, как сделать очередную гадость Поттеру, как… – А чем плох этот вариант, а, Эйвери? Кто бы что ни говорил, но Малфой эффектен и привлекает к себе любой взгляд. Так что мешает нам править вместо него, не привлекая к себе внимания, быть королями на деле, а не словах? А Драко легко дурачить, оставляя ему иллюзию власти, мы получим того, кем будет легко управлять, оставаясь в тени и не получая тех проблем, которые будут сопровождать его, как официального лидера. – Твоя мать замужем в седьмой раз. У тебя не тот пол, но ее мозги и расчетливость, Блейз. Что ж, мы попробуем твой вариант, но если будут проблемы, наша власть станет официальной. И все же лорда Малфоя жаль. Такой отец – и такой сын. Этот разговор шел в узком кругу слизеринцев-первокурсников. Видимо, все самые важные вещи были сказаны до их прихода, и сейчас они услышали лишь итоги разговора. Все это происходило в заброшенном классе в одном из коридоров подземелья. Только в отличие от «их» с Драко класса, этот был прибран и обжит. Похоже, это была уже не первая встреча. – Драко, у тебя проблемы? – обеспокоенно обернулся к брату Гарри. Но увидел довольную мордашку кота, в одно пузо слопавшего целую миску сметаны. Причем свежей. – Неааа, – лениво протянул тот. – Все идет так, как я и планировал. Конечно, приходится быть осторожным, все-таки Слизерин – это не просто факультет. Это и происхождение, и воспитание, и образ мыслей, но я добивался именно этого. На дураков и шутов никогда не обращают внимания, а зря. Они рядом с троном, рядом с повелителем. Они в курсе всего и вся, и никто их в упор не замечает. Вот и я для своего факультета постарался стать таким шутом, и никто из них не обращает на меня внимания и не принимает всерьез, а я только и знаю себе, что дергаю их за нужные ниточки и добиваюсь нужного МНЕ действия. Так что у меня здесь все под контролем, не беспокойся на этот счет. Следуя за Драко дальше по коридору, Гарри с некоторой горечью думал, что хоть они и остались друг другу самыми близкими людьми, но разный образ жизни и воспитание разводят их все дальше и дальше, и спутать теперь когда-то похожих, как две капли воды близнецов, не получится ни у кого. С такими мыслями они добрались до поворота в гриффиндорскую башню, договорившись встретиться завтра, через два часа после отбоя на этом же месте, чтобы, наконец, возобновить тренировки. Ложась каждый в свою постель, в их такие разные головы, тем не менее, пришла одинаковая мысль: «Это был долгий, долгий день...»