– Пожалуйста, – добавила я дружелюбно.
Пэрис поставила чашку на стол и засмеялась. Она смеялась так сильно, что у неё по щекам потекли слёзы.
– Достаньте же кто-нибудь щёточку, – сказала Анна через некоторое время.
– Вы действительно думаете, ха-ха-ха, что вы можете так просто продавать обувь Маноло в вашем магазине? – смеялась Пэрис, чуть не падая со стула.
– Да, мы так думали, – расстроенно ответила Мими.
– Потому что он твой друг, который с радостью передаст тебе пару коробок в месяц, – сказала Анна.
– А ещё ты увела у Констанцы мужа и поэтому кое-что ей должна, – добавила Труди.
– Что за глупость! – воскликнула я.
– Маноло – не такой уж мой друг, – сказала Пэрис. – Мы просто знакомы по работе.
– Не важно, мы хотим его туфли. Не так много, хватит, наверное, двух моделей в сезон, четырёх популярных размеров, – сказала Мими. – Просто для того, чтобы мы могли предложить что-то особенное, что может привлечь в магазин покупателей.
Парис снова криво засмеялась.
– Хотелось бы знать, как ты собираешься этого добиться!
– Ну, через тебя, – ответила Труди. – У тебя же такие туфли есть дома.
– Ну, за них я заплатила целое состояние, – сказала Пэрис. – На фабрике Маноло производится 80 пар!
– В год? – уточнила Анна.
– В день, глупышка, – ответила Пэрис. – Но это всё равно мало.
– Наверное, в расчёт принималось население Земли, – сказала Мими. – Но среди них наверняка есть парочка коробок для нас.
– Нет, – ответила Пэрис. – Во всяком случае, не тех, которые можно купить за нормальную сумму. Каждая пара уже зарезервирована.
– Чушь, – сказала Мими. – Они есть даже на eBay.
– Ты можешь попытаться их там купить. – Прихлёбывая свою аптечную мочу, Парис улыбалась.
Мы разочарованно пили свой кофе.
– Про Маноло вы можете забыть, – сказала Пэрис.
– Ну, есть и другие крутые дизайнеры, – ответила Труди. – Феррагуччи или как там их звать. Ты же всех их знаешь.
– Я думала, вы хотите особенный магазин, – сказала Пэрис. – Дизайнерские туфли, как вы себе их представляете, будут при закупке слишком дорого стоить. В результате их никто не сможет себе позволить. Кроме того, это довольно скучно, потому что каждый дорогой обувной бутик в Кёльне предлагает один и тот же набор.
– Мы хотели разнообразия, – ответила Мими. – На выбор для толстого и для тощего кошелька. Маноло и другие задумывались как наживка. Можно их померить, но купить себе туфли подешевле.
– Кого это удовлетворит? – Пэрис покачала головой. – Покупать только второй сорт – я уже вижу кучу недовольных клиенток.
Да, тут я была с ней согласна: трудно себе представить, что кто-то померяет чудесные туфли Маноло Бланика, а потом довольный уйдёт домой с дешёвой моделью.
– Но мы думали, что у тебя, быть может, есть контакты…
– Есть, – ответила Пэрис. – И я бы охотно вам помогла. Но не с Маноло – кроме секонд-хэнда, конечно. Или по жутко высокой закупочной цене.
– Нет, спасибо, – ответила Мими.
– Если вы хотите выделяться, то вы должны найти что-то особенное, – сказала Пэрис. – Предложить то, чего нет у других. Например, туфли от Сантини.
– От кого?
– Франческо Джорджо Сантини, – торжественно провозгласила Пэрис.
– В первый раз слышу.
– Он пока не очень известен, – сказала Пэрис. – Поэтому его туфли сейчас довольно доступны по цене. Он очень молод и креативен. Его туфли просто сказочно прекрасны, но их можно носить каждый день. А в Германии он пока вообще не представлен. Я могу вас с ним познакомить.
– Сначала я хочу посмотреть на туфли, – сказала Мими, но её щёки покраснели от волнения.
– Ты будешь в восторге, – сказала Пэрис. – У отца Франческо большая обувная фабрика в окрестностях Милана, и уже два года они делают обувь по проектам Франческо. Сначала их выпускали в небольших количествах. Но на него обратили внимание различные дизайнеры, и если всё пойдёт хорошо, то в Париже в его туфлях будут бегать даже модели Айзека Мизрахи.
Мы слушали её, открыв рты. Парис откинулась назад и сложила руки на животе.
– Его туфли в вашем магазине – это было бы действительно нечто особенное. Если вы правильно к этому подойдёте, то за туфлями Сантини к вам будут приезжать даже издалека.
– У него есть веб-сайт? – спросила Мими полузадушенным голосом.
Пэрис покачала головой.
– Но у меня дома есть две пары туфель от него, я могу их вам показать. И, конечно, вам стоило бы посетить Франческо в Милане.
– Да, наверняка стоило бы, – сказала, сияя, Анна. – Деловая поездка в Милан… это класс!
– Мы не можем туда отправиться все, – сказала Мими. – Мы образуем делегацию из максимум двух человек. И один из них – я.
– А другой – я, – ответила Труди.
– Нет, я! – воскликнула Анна.
– Или я, – предложила я, хотя мне не особенно хотелось лететь в Милан. Я ни слова не знала по-итальянски, и мой английский был тоже не очень хорош. Кроме того, я ведь не могу полететь с детьми.
– Франческо просто великолепен, – сказала Пэрис. – Вам он понравится.
– Я полечу с Мими, – объявила Труди. – Я посещала курсы итальянского.
– А я минимум десять раз была в отпуске в Тоскане, – сказала Анна.
– Как будет «Материал верха» по-итальянски? – спросила Мими.
Анна и Труди этого не знали.
– При этом я точно знаю, что «O sole mio» не означает «О моя соль», – парировала Анна.
– Франческо такой же, как его туфли, – сказала Пэрис. – Очень особенный. Очень обаятельный. Очень красивый.
– Очень гомосексуальный? – спросила Труди. – Или очень женатый?
Пэрис покачала головой.
– Ни то, ни другое.
– Тогла я полечу в любом случае, – заявила Труди. – Чего бы это ни стоило.
– Давайте кинем жребий, – сказала я и пошла за спичками.
*
– Я говорю с фрау Констанцей Бауэр?
– Да.
– Фрау Бауэр, меня зовут Сюзанна Мюллер, и сегодня я ваша фея счастья. Потому что вы выиграли! Разве это не великолепно?
– Вы же мне, кажется, недавно звонили!
– Фрау Бауэр, вы лучше сядьте. Иначе вы упадёте, когда я вам скажу, что вы выиграли главный приз!
– Послушайте…
– Поездку в Тунис, фрау Бауэр! Неделя полупансиона в четырёхзвёздочном отеле. Стоимостью в две тысячи евро! Ну, что вы на это скажете, фрау Бауэр?
– Я чувствую себя так, как будто меня захлестнула петля времени, – сказала я. – Я уже недавно это пережила. Я знаю, что вы сейчас скажете.
– Вы, наверное, ещё не осознали своего счастья, фрау Бауэр, но билет на самолёт и отель для вас уже зарезервированы. Вперёд, к солнцу! Оставьте все заботы позади, фрау Бауэр! А теперь самое лучшее: вы можете взять с собой спутника, фрау Бауэр! И поскольку сегодня ваш счастливый день, то ваш спутник получит сказочную пятидесятипроцентную скидку. Пятьдесят процентов, фрау Бауэр! Ну что, ваш муж обрадуется, фрау Бауэр?
Я хотела придумать что-нибудь новенькое, поэтому я сказала:
– Я хотела бы получить выигрыш наличными. Нам нужна новая посудомоечная машина.
– К сожалению, так не получится, – сказала фея счастья. – Поездка уже зарезервирована – для вас и для спутника по вашему выбору. Просто расслабиться и насладиться солнцем, фрау Бауэр.
– Нет, спасибо, я лучше куплю себе новую посудомоечную машину.
Тон моей феи стал немного строгим.
– Но вы выиграли поездку, а не посудомоечную машину, фрау Бауэр. На деньги, которые вы при этом сэкономите, вы сможете купить себе новую посудомоечную машину.
На это фрау Бауэр только фыркнула.
– Вы не боитесь попасть в ад после смерти, фрау А-хм? Кто-нибудь попадается на вашу удочку?
– Вы бы удивились, фрау Бауэр.
Я удивилась и положила трубку.
Телефон тут же зазвонил снова. Эти феи счастья, однако, упрямый народ!
– Это Фабьенна с огромной грудью, что я могу для тебя сделать? – прошелестела я.
– О, мне многое приходит в голову, – ответил низкий мужской голос. – Мы с моей подругой никогда этого не делали. Из-за детей, понимаете? Потому что по вечерам их нельзя оставить одних. А вот если бы мы жили вместе, было бы другое дело.
– Антон! – К счастью, это не герр Мозер. И не мой отец. Или человек из банка.
– У меня для тебя сюрприз, Фабьенна с большой грудью, – сказал Антон. – Завтра после обеда. Ты сможешь около пяти оставить детей на часик одних?
– Я думаю, что это можно устроить, – сказала я голосом Фабьенны. – Но в машине это будет стоить дороже.
Антон ответил, причём довольно серьёзно, как мне показалось:
– Я не против!
Я тоже считала, что мы слишком редко спим друг с другом. Любому тинейджеру было легче найти пару свободных часов, чем нам. Теоретически я могла бы оставлять по вечерам Юлиуса с Нелли и отправляться к Антону, когда Эмили уже спит, но я этого не делала. Я представляла себе, что Эмили не спит, а подслушивает у двери и куёт кровожадные планы, а Юлиусу дома снятся плохие сны, и он зовёт маму. Малоэротичная картина. В свою очередь, Антону не приходило в голову оставлять спящую Эмили дома, чтобы прокрасться ко мне. И, конечно, я прекрасно его понимала. Поэтому нам оставались только выходные, когда Эмили ночевала у бабушки, а Нелли с Юлиусом были у Лоренца и Пэрис.
Раз в две недели.
– Боже, как вы это выдерживаете! – сочувственно сказала Мими. Мы уже определились, кто летит в Милан, и поскольку я ловко смошенничала при жребии, мы с Анной оставались дома с детьми.
– Только раз в две недели – и для этого ты принимаешь пилюли? – сказала Труди с таким же сочувствием.
– Я не принимаю никаких пилюль, – ответила я. – Но я собираюсь. Надо только записаться к гинекологу, но как я туда ни позвоню, так всё время занято.
– А как, скажи пожалуйста, вы предохраняетесь?
– Презерватив, – ответила я.
Теперь уже все трое смотрели на меня сочувственно.
– И с презервативом можно иметь классный секс, – заверила их я.
– Я тебе когда-нибудь рассказывала историю о презервативе, с которым я зачала Макса? – спросила Анна.
Я подождала, пока я не останусь одна, и позвонила гинекологу. Было занято.
– И с презервативом можно иметь классный секс, – сказала я самой себе.
*
На следующий день Антон заехал за мной ровно без десяти пять.
– Как прошёл гольф? – спросил он, когда я села в машину.
– Как обычно, – ответила я. – Хуже меня попадает по мячу только тот недовольный топ-менеджер. Это потому, что он думает, что даже неживые предметы должны делать то, что он скажет. Как ты думаешь, сколько мячей он уже бессрочно уволил?
Антон засмеялся.
– Зато я блистаю в теории. Сегодня я смогла разъяснить всем разницу между свободными натуральными препятствиями и барьерами. Это как разница между может и должен. Куда мы едем?
– Это сюрприз! – ответил Антон.
– Надеюсь, это где-нибудь поблизости? Если я не вернусь через час, то мне придётся купить Нелли все сезоны «Анатомии страсти», а я считаю, что для четырнадцатилетки это рановато.
– Из-за неразборчивых врачей?
– Из-за неприятных кадров, где тело показано изнутри, – ответила я и огляделась. – Собственно, секс в ягуаре должен быть довольно роскошным.
– Не обязательно.
– А с кем ты пробовал?
– С… ни с кем.
Я благодарно улыбнулась Антону. Он улыбнулся в ответ.
– Мы едем на мойку?
– Нет, мы уже приехали.
– Но мы по-прежнему в посёлке «Насекомые».
– Нет, не совсем. Эта улица называется «Проезд Хайнриха Лардера».
– А, посёлок коррупционных политиков.
– Хайнрих Лардер был евангелистским теологом, насколько я знаю, – сказал Антон и припарковался у бровки.
– Здесь? Ты сошёл с ума? Здесь любой может заглянуть в окно!
– Во-первых, у нас затемнённые окна, а во-вторых, мы сейчас выйдем из машины.
– Как скажешь, – ответила я, открывая дверцу машины. – Но ты знаешь, что у меня под юбкой нет трусиков?
– Правда? – Антон с сомнением посмотрел на меня. – Ты ведь не подумала, что я вывожу тебя для быстрого контакта в автомобиле?
А вот и подумала.
– Конечно, нет, – сказала я и вылезла из машины. – И, разумеется, на мне есть трусики! Ты ведь не подумал, что я всерьёз?
– Мой сюрприз гораздо более классный и не такой примитивный, – Антон взял меня за руку и повёл к кованой ограде, за которой виднелся красивый сад и белый дом со множеством окон и солнечными батареями на крыше.
Улыбающаяся женщина, стоящая перед домом, показалась мне знакомой. Это была фрау Хиттлер из детского сада.
– Вот и мы, – сказал Антон, пожимая руку фрау Хиттлер.
– Как хорошо, что вы пунктуальны, – ответила фрау Хиттлер, пожимая руку мне тоже. Если она меня и узнала, то виду не подала. – Вы уже видели гараж на две машины?
– Да, – ответил Антон. – Очень красивый.
Я была основательно сбита с толку. В мыслях я так настроилась на секс, что у меня даже мелькнула шальная мысль, что Антон пригласил фрау Хиттлер третьей. Но это, конечно, было совершенно исключено, как я надеялась. Я только не понимала, почему мы посещаем именно фрау Хиттлер, когда в нашем распоряжении всего час. Я вопросительно посмотрела на Антона, но он лишь таинственно улыбался.
Фрау Хиттлер открыла входную дверь. Она что, сдаёт комнаты на час?
– Здесь вы сразу можете полюбоваться на широкий холл. Одновременно представительный и простой, – сказала фрау Хиттлер. – Очень красивый паркет с инкрустацией. И посмотрите на эту великолепную лестницу.
Да уж, от скромности она не умрёт. Конечно, это нормально, когда человек гордится своим домом, но подобную похвальбу трудно выдержать.
Антон, сияя, повернулся ко мне.
– Ну, что скажешь?
Поскольку всё, что я хотела сказать, оскорбило бы фрау Хиттлер, я промолчала.
– Гардеробная размещена очень удачно, – продолжала фрау Хиттлер, открывая одну из дверей. – Видите? Сюда войдут не только пальто и куртки, здесь есть место и для обувного шкафа, а также – и это я считаю особенно важным – для школьных ранцев!
– Прекрасно, – сказал Антон. – Ты заметила лестничные перила, Констанца? Просто созданы для катания!
Я открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но потом снова его закрыла, потому что я не была уверена в том, что я скажу нечто уместное.
– Здесь маленький, но элегантный гостевой туалет, – похвалялась дальше фрау Хиттлер. – Светлый мрамор, белая сантехника, элегантная стальная арматура, не подвержено моде. И через двадцать лет это будет в тренде.
– Очень благородно, – сказал Антон, вталкивая меня в гостевой туалет. – Тебе нравится? Скажи же что-нибудь.
Что мне сказать? Здесь не было ни зеркала, ни полотенец, ни мыла, ни туалетной бумаги – очевидно, семья Хиттлер в этот туалет не ходила, а гостей у них не было. Наверное, с Хиттлерами никто не хотел дружить.
Поскольку я по-прежнему упрямо молчала, фрау Хиттлер сказала:
– Давайте теперь пройдём в кухню. Вы уже читали в проспекте, что вот эту трёхметровую стенку можно убрать, если вы предпочитаете открытые пространства.
Наконец я поняла, что здесь происходит. Это был не дом Хиттлеров – он продавался! А фрау Хиттлер была, очевидно, риэлтором, которую Антон нанял за моей спиной.
Да, это действительно был сюрприз.
Боже, как я была разочарована. И разозлена.
– Кухня от Bulthaup, – сказала фрау Хиттлер. – Разве это не мечта?
– Абсолютно, – ответил Антон.
– Не в моём вкусе, – мрачно буркнула я.
– Стену можно удалить лишь частично, – заметил Антон. – Тогда она будет выглядеть ещё лучше.
– Это дом для большой семьи, – сказала фрау Хиттлер, ведя нас в столовую. – Для обедов за большим столом. Для пышных праздников. Много места для детей. Сколько у вас?
– В настоящий момент четверо, – ответил Антон, очевидно, учитывая свою дочь Молли, которая жила в Лондоне с его бывшей женой. Может быть, его следующий сюрприз будет состоять в том, что и Молли будет жить с нами.