— Билл? — огромные карие глаза с серой поволокой изменились в размерах. А Билл уже нежно трепал непропорционально полные губы ребенка. Это был детский и невинный поцелуй. Том видел это, видел и тепло улыбался.
Сейчас Бэти вспомнил те секунды. Этот поцелуй длился именно секунды. После чего их прервали: Эрна поддала обоим братьям за содеянное.
— Бэти? — Маргарет осторожно погладила внука по коленке. — Ты вспомнил?
— Да, — холодно ответил юноша. — Это был даже не поцелуй, бабушка. Эрна все преувеличила.
— Теперь ответь, — строгий голос, — они делали с тобой еще что-то подобное?
— Не делали! — вскрикивает Бэти. — Бабушка, я тут НИ С КЕМ не общаюсь. Я один! И теперь, когда они наконец-то снова начали обращать на меня внимание, ты пытаешься отогнать их!!!
— Бэти, не повышай на меня голос!
— Ерунда! Ты меня не слышишь, как бы громко я не говорил, ты не слышишь! Они мне дороги!
— Ты не будешь с ними общаться! Посмотри, что они делают с тобой! Ты начал кричать на меня! Бэти! Где мой Бэти?! — Фрау Маргарет поднимается с табуретки и начинает взволнованно размахивать руками. — Бэти, ты слышал бы себя!
— Я не хочу быть один! Я идеальный ребенок! Я никаких проблем не приносил ни тебе, ни родителям! Никогда! Бабушка, это несправедливо!
— Ты не будешь с ними общаться! И точка! Я уверена, что даже если они ничего с тобой не делали, то они точно на тебя неправильно влияют!
— Да что ты знаешь? Что ты вообще можешь знать? — он одним движением руки смахивает всю посуду перед собой. Тарелки и чашки с грохотом летят на пол. Бэти подскакивает и продолжает орать: — Я не приносил вам никаких неприятностей! Я ничего не просил! Я не пью, не курю! Я не гуляю допоздна! Я сижу дома и, максимум, куда я хожу, это до речки. И теперь, когда у меня появились друзья, ты цепляешься к ним!!! Давай, запрети мне с ними общаться!!! Давай!!!
— Так и есть! Ты больше и на шаг к ним не приблизишься, понял?
— Знаешь, что? — шипит он. — Ты сама меня будешь просить с ними общаться, поняла? — рычит он. — Я покажу тебе, КАКИМ я могу быть!!!
Юноша выбегает из кухни. Он зол. Он неимоверно зол.
Он столько старался потакать всем. Абсолютно всем. Он никогда не прогуливал уроки. Он ни разу не дрался. Никаких проблем! Родители могли отсутствовать по неделям, но он жил самостоятельно! Не устраивал вечеринок. Не попадал в полицию! Учился на одни «отлично«… А теперь… Теперь, когда у него появились люди, с которыми ему хорошо… Почему-то ему нельзя с ними общаться. Несправедливость взбесила его. Ненависть и злость накрыла с головой. А эти чувства, как известно, не лучшие товарищи.
Том присел на пол рядом с младший братом, который вот уже целый день собирает паззлы — огромную поломанную на части картинку.
— И как тебе не жалко времени на это? — потрогал несколько частичек общей картинки.
— Больше нечем заняться. Да и, знаешь, у нас ведь отпуск, — он посмотрел на брата, — чего-то Бэти целый день не приходил…
— Я только что об этом подумал, — он нахмурился, — вот это от облака… — сунул брату под нос детальку.
— Как думаешь, почему? — Билл вздохнул, забирая из пальцев брата частичку картины. ‒ Да, облако…
— Может, попозже зайдет?
— Куда уж позже? — блондин поднимает глаза на часы, стрелки которых переваливают за полночь.
— Это да, — Том вздыхает. И будто на автомате перебирает пальцами детальки. Игра сама собой затягивает его. Может, это даже расслабляет. Вот бы кто-то и в его голове взял и собрал бы из его каши нормальную, цельную картинку.
— Хочется, как минимум, потаскать его за щечки… — улыбается Билл и снова смотрит на брата.
— Я же видел, что ты его не за щечки вчера дергал…
— Ты еще и подглядывал за нами?
— И когда это началось, Билл? — он пропустил мимо ушей вопрос брата, ведь ответ на него был итак понятен.
— Может быть, еще тогда, когда он был маленьким ребенком… — он вопросительно взглянул на брата.
— Это же неправильно.
— Том, по-моему, ты сам так не думаешь. Может быть, когда-то и думал, но только не сейчас.
Томас пожал плечами, ему было нечего ответить. В дверь кто-то постучал, и Билл задался понятным всем вопросом:
— Кто это в такое время? — он поднялся на ноги и пошел к двери. Том последовал за ним.
Как же братья были удивлены, когда на их пороге появилась заплаканная Маргарет:
— Скажите, Бэти у вас?
Трюмперы переглянулись. Оба тут же прониклись волнением женщины.
— Нет… — тихо ответил Билл, чувствуя, как у самого ноги наливаются свинцом.
— Боже… — фрау Каулитц тяжело вздохнула и схватилась за сердце. — Я уже не знаю, где его искать. Уже темно, вдруг с ним что-то случилось?
— Я пойду искать его, — Том хватает с вешалки свою толстовку и выходит на улицу.
— А вы проходите… — младший вздохнул и пропустил расстроенную женщину в дом.
Том шел по темным улицам небольшого поселка. Куда и почему исчез мальчишка? Хотя можно было и поинтересоваться у фрау Каулитц, что именно побудило Бэти уйти из дома? Просто Трюмпер-старший так перепугался, когда увидел Маргарет в ее взволнованном состоянии. Сейчас он вдруг понял, что действовал на автомате…
Билл усадил женщину на диван и тихо произнес:
— Я сейчас заварю ромашковый чай… — поднялся на ноги и вышел из гостиной. Женщина тяжело вздохнула и начала усиленно стирать слезы со щек. Она и подумать не могла, что ее Бэти может выкинуть что-то подобное. Но случившееся, как ничто другое, заставило ее понять тот факт, что она поступила несправедливо со своим внуком. Возможно, братья ничего плохого с ним не делают, ведь Бэти так расстроился из-за этого…
— Вот, это поможет вам… — Билл опустил на журнальный столик поднос с чайничком и маленькими чашечками. Он осторожно налил чай.
— Это я виновата, — всхлипывает она. — Я наговорила ему такое…
Билл подал женщине платочек. Та тут же начала сморкаться и стирать слезы со щек. А после того она дрожащей рукой взяла чашечку и сделала несколько глотков. Парень осторожно поинтересовался:
— Так что случилось? Он сбежал? Вы поссорились? Или он просто ушел погулять и до сих пор не вернулся?
— Я… — она провела платком под носом. — Я обидела его. Сказала кое-что плохое. Я… — взглянула на Билла. — Я просто… — ей было неудобно говорить с ним о таком.
— Что вы? — он сочувствующе подал ей новый платочек.
— Просто, ты пойми, я не против вас. Я думаю, что вы с Томом хорошие люди. Только…
— Только что? — парень уже понял, что она поссорилась с Бэти из-за них с братом.
— Я была даже рада, когда Том сам начал общаться с Бэти, — продолжает говорить она, — я даже пригласила Тома к нам на ужин. Я честно была рада за внука. Он стал чаще улыбаться, когда смотрел на Тома. Но потом… — она всхлипывает. — Потом Эрна рассказала мне, что она однажды видела, как… — взглянула в глаза Биллу… Он ответил за нее:
— Как много лет назад я поцеловал его? — изогнул бровь.
— Ну да… — кивает, опуская чашечку на поднос. — И я испугалась. Ты же понимаешь…
— Не понимаю, — серьезно говорит он. – Вот, честно, не понимаю. Потому что для меня тот момент не значил ничего пошлого. Если вы об этом…
— Но целовать ребенка в губы?
— А разве вы не целовали его в губы? Разве брат брата никогда так не целует? Что вы можете понимать…
— Билл, я все-таки старше тебя, и тебе не следует разговаривать со мной в таком тоне.
— Я к вам отношусь со всем уважением. Но тот поцелуй… Что бы вам там Эрна не сказала, я не думал ни о чем таком…
— Не знаю… В общем, — она вздохнула, — я сегодня сказала об этом Бэти, и он взбесился на меня. Никогда его таким не видела…
Том шел мимо веселой компании молодежи. Он, наверное, и не обратил бы на них внимания, если бы не услышал знакомый уху смех. Точнее, если бы не почувствовал ту непонятную горечь в сердце…
Мужчина тут же направился к веселящимся у моста ребятам. Он был шокирован, когда увидел среди пьяной молодежи того самого ребенка.
— Спорим, что сразу литр не осилишь? — голос и громкий ржач.
— Легко… — Бэти хватает очередную бутылку пива и начинает заливать напиток в свое горло.
Том расталкивает парней, пропихивается к пьяному в хлам юноше, хватает того за шкварник:
— Вот же подлюка!!! — Трюмпер вытаскивает Бэти из толпы.
— Эй, дядя, ты че делаешь? — Тома одергивают за плечо, тот оборачивается и рычит:
— ОТВАЛИ, пока я тебе все кости в твоей руке не переломал.
— Эй, давай потише! — лысый парень, вполне схожий по параметрам с человеком, только что вышедшим из мест лишения свободы. — Куда ты тянешь нашего друга?
— Домой! И отвали от меня.
— Том, хватит… — мычит Бэти и пытается вывернуться из хватки мужчины. — Мне так хорошо, весело… — он еще что-то бормотал, но никто уже не слушал его.
— Ты мне дерзить вздумал?! — мужик резко начинает надвигаться на Тома. — Откуда ты такой взялся? Мы ведь тебя не звали! И не мешали тебе. Так что верни нам нашего друга, и мы тебя не тронем…
— Этого друга ищет его бабушка, — выдыхает Том. Он не хочет ругаться, потому что последствия будут достаточно серьезными. Позади лысого мужика восстала компания из ему подобных громил. — Он несовершеннолетний. И даже если я сейчас уйду, оставив его вам, через пять минут приедет полицейский патруль и заберет его. Но при этом у вас будет больше проблем. Так что? Отпускаете? Нет?
Лысый мгновение подумал, но все-таки кивнул.
— Ты зря меня увел… — язык мальчишки заплетался, как и его ноги.
— Ты нормальный, Бэти? — ворчит мужчина и тащит юношу за собой. — Твоя бабушка с ума там сходит. Ты вообще видел себя? Пьяный, обкуренный… Ты в своем уме?
— Не думал, что ты меня станешь отчитывать, — он ткнулся лбом в плечо мужчины, Тому пришлось его обнять под талию.
— Я не отчитываю. Просто ты ведешь себя как тупой старшеклассник. Но ты точно еще не старшеклассник и уж точно не тупой, — строго выговаривал Трюмпер. — Чего ты вдруг себе такое позволил?
— Бабушка запретила мне с вами общаться. А я уже не могу без вас.
Том усмехнулся, когда сухие губы легли на его щеку. Он крепче обнял мальчишку, тихо признавшись:
— Мы тоже… Уже не можем без тебя.
Бэти остановился и вскинул взгляд на мужчину:
— Я люблю тебя, Том, — его тихий голос и легкое дуновение ветра. Как в том фильме: двое в свете фонаря. Трюмпер поджал губы, прикрыл глаза и потянулся к нежным губам.