Том же, приняв душ и свалившись в кровать, понял, что запутался. С одной стороны — брат, с другой — Бэти. И с обоими ему светят ненормальные отношения. С Биллом он не хочет ничего подобного, но вот брюнет… Бэти его чем-то цеплял, особенное если отбросить все вопросы, связанные с ориентацией.
Как бы ни было противно признаваться самому себе, но ему страсть как хотелось обладать его хрупким телом. Возможно, он воспринимал это как какое-то приключение, как шанс сделать свою жизнь ярче, интереснее. Том не был тем человеком, который слепо идёт за чувствами или эмоциями, он в принципе не был склонен к самоанализу, скорее ему были ближе спокойствие и обыденость. Только и это в один момент ему надоело, а общение с Дети давало возможность не думать о брате, выйти за рамки привычного, развеяться…
Том уже и не помнил, что послужило началом их с Бэтифордом общения. Месть Биллу? Уже не важно.
Том проснулся от телефонного звонка:
— Да, Билл… — вздыхает он в трубку, пытаясь открыть глаза.
— Ты еще спишь? Времени почти вечер… — возмущается младший.
— Ну, чего орать-то? У меня отпуск! Неужели я не могу поспать в свое удовольствие?
— Ты бестолковый, понимаешь? Ты починил лестницу? Ты наладил телевизионный кабель?
— Ой, отвали! — разозлился вконец Том и сбросил вызов.
Он снова уткнулся лицом в подушки. Спать хотелось безумно, будто он до этого не спал полжизни. Мужчина вытянулся, стараясь размять затекшие ото сна мышцы. Но ему не удалось сполна насладиться этим приятным занятием. Где-то сбоку снова запиликал телефон.
— Ну? — старший Трюмпер громко вздохнул.
— Ты эгоист!
— А ты спишь с мужиками!
— Я сплю с мужиками, потому что хочу родного брата! Но дело не в этом, ты эгоист.
Том зло рявкнул:
— Дрянь! Только приедь сюда, я тебе задницу надеру, понял?
— Ммм… — Билл истерично засмеялся, восприняв слова брата по-своему.
— Вот же придурок! — и отчего-то сам хихикнул. Просто брат так заливисто и красиво смеялся, что Том не смог сдержать смешок. Было так приятно слышать голос родного человека. Билл, заметив тишину на другом конце, тихо поинтересовался:
— Ты ждешь меня? — его голос был тихим и неуверенным.
— Конечно, — спокойно ответил старший. — И я скучаю.
— Я тоже скучаю. Том, мне не хватает тебя…
Том тяжело вздыхает:
— Знаешь… Я… Ты прости за те слова, что я сказал тебе. Я… То есть… Ты мой брат. Да… В любом случае, чтобы там ни было, ты мой брат.
— Том… У нас все наладится. Вдали от Берлина мы сможем справиться. Поговорим, подумаем… — он был рад словам брата, но вдруг в его голове возник вопрос: — Подожди, а что заставило тебя переменить свое решение? Что заставило тебя попросить прощение?
— Я кое-что понял… — честно признается мужчина. — Просто понял. Ты мой последний родной человек, я не могу тебя потерять. Вот и все…
Билл краем мозга понимал, что Том что-то не договаривает, но давить на него сейчас… Не стоит.
— Я уже скоро приеду… Помнишь?
— Помню. В пятницу.
— Тогда скоро увидимся. И просыпайся уже. Поднимай свой ленивый зад!
— Хорошо, до встречи.
Том нажал на сброс. Телефон отправился куда-то на середину огромной кровати, а сам мужчина удобнее устроился на подушках. Он глубоко вздохнул, прикрывая глаза и расслабляясь еще сильнее. Его мысли тут же занял несравнимый ни с кем брюнет. Хотя, собственный брат не уступал. Точнее, Билл так же слонялся в мыслях Трюмпера. Было сложно понять, но Том вдруг почувствовал какую-то связь между Биллом и Бэти. Будто только что нашел ее в дебрях собственного разума. Ему показалось, что Бэти чем-то напоминает ему собственного брата. И у него на секунду проскользнула одна пугающая его мысль…
… А что если он хочет не Бэти? Что если он хочет Билла, но его нутро не может принять это желание как нормальное и поэтому отвергает его? Ведь Том никогда даже не думал о том, чтобы заниматься такими вещами с кем-то одного с собой пола. Все началось в тот самый вечер, когда Билл признался ему в своих далеко не братских чувствах. И эта идиотская мысль — отомстить брату? Нет, отомстить — нормально, но каким образом? Начать приставать к невиновному мальчишке? Вдруг Том хочет брата? Хочет брата, а берет Бэти?
Эти мысли его сильно напугали. И, конечно, он не хотел об этом думать. Дыхание начало сбиваться, когда Том вспомнил, как его ладонь прикасалась к члену Билла. Как младший при этом целовал его. И как что-то ломалось в старшем.
Том собственноручно рушил ранее выстроенные стены, принимая эти мысли. Он вдруг понял, что его брат достаточно красив. Силен и крепок. У него подкаченное тело, но при этом он имеет нечто схожее с девушкой, например, полные страсти губы, длинные ресницы — ушистые и темные. Младший брат всегда был мягче и чувствительнее, чем Том. Наверно, он и в кровати такой…
Трюмпер стоял под струями воды и старался выкинуть из головы дурные мысли. Как бы там ни было, и что бы он себе не позволял в мыслях, но Билл — брат. А кровные узы накладывают некоторые ограничения. Ограничения, которые не стереть, не разрушить и не смыть. Они будут всегда. И фантазии могут иметь любой окрас и самый разнообразный запах, вся суть в том, что это всего лишь фантазии. О них никто не узнает. И они никогда не станут реальностью.
Но мозг на то и мозг, что не устает думать о различном бреде двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. И даже после порции горячего чая, Том не перестал мучить себя, истязать разноцветными мыслями.
Бэти — ребенок, от которого у Тома рвет крышу. Он нужен. Было страшно признаваться себе в тех мыслях, которые преследуют его. У него почти не хватало смелости, он невероятно боялся, что кто-то узнает о них. Ему хотелось не просто переспать с ним, ему хотелось его тискать и подкладывать под себя много-много раз. Пах мужчины мучительно потягивало, когда он представлялвлял то, как будет вставлять в тощее тело до предела. До истошных криков. Почему-то хотелось жестко иметь этого мальчишку. Именно жестко и именно иметь. Всего несколько дней, а мозг слетел с катушек. И это пугало, и манило одновременно. Откуда в голове у здорового мужчины подобные мысли? Как они там появились? Сколько Том себя помнил, он всегда был тихим и послушным, когда Билл рос фурией, которая занималась только тем, чем ей хотелось. Том же бы более правильным, всегда слушался родителей. Он был менее эмоциональным, чем Билл, да, менее открытым, но более преданным. А после смерти родителей ему пришлось взвалить на свои плечи слишком многое, от чего он стал жесче, агрессивнее…
До вечера Том занимался тем, что налаживал телевизионный кабель. Его брат приедет в пятницу, и мужчине очень не хотелось слушать истерики младшеемупо поводу отсутствия телевидения в их доме. А под вечер, когда на деревню снова напали сумерки, Том принял душ и улегся назад в кровать.
<centerему*</center>
Бэти охотно поедал бутерброды, что приготовила его бабушка на завтрак.
— Милый, Эрна сказала, что ты довольно сильно похудел, — Маргарет хлопотала у подоконника, поливала растения с плотными листьями.
— Мне так не кажется, — мальчишка откинул пряди волос за плечо.
— А еще она немного беспокоится о том, что ты общаешься с Томасом… — как бы между делом проговорила она, бессознательно замирая у одного из цветков.
— Но ты же так не считаешь… — Билл поднял тревожный взгляд на бабку.
— Ей кажется, что Том будет плохо на тебя влиять… — продолжала она. — Все-таки между вами почти десять лет разницы. У вас разные интересы…
— Думаешь, что он будет учить меня курить и принимать наркотики?
— Бэти, — Маргарет обернулась к внуку, — просто… — она отвела в сторону глаза. — Он ведь взрослый и…
— Я итак ни с кем не общаюсь… — истерично заметил мальчик. — Что плохого в Томе?
— Он дурно на тебя влияет…
— Бабушка…
— Послушай, скажи честно, он просит сделать тебя что-то плохое?
— Чего? — Бэти подозрительно глядел на старушку.
— Ну, что-то такое… — присела на стул, нервно сжимая в руках небольшую лейку. — Он трогал тебя где-нибудь?
— Что? — нахмурился ребенок, моментально краснея. Фрау Каулитц внимательно смотрела на испуганное лицо внука. Вроде как не врет и удивляется искренне.
— Прости, Бэти. Ради Бога, прости, — забормотала она, виновато глядя на внука. — Просто… Прости.
— Я не совсем тебя понял… Но я лучше пойду.
Том возился на кухне, когда в его дверь постучали. Он уже знал, кто стоит за ней. Поэтому медленными шагами направился к двери. По пути стягивая с себя майку и откидывая ее куда-то на пол. Том взглянул на себя в зеркало, быстро поправляя пучок дредов, и направился к двери:
— Привет… — говорит он, как только его взгляд падает на улыбающегося юношу.
— Ждал?
— Вообще-то, я еще не завтракал… — наигранно сопротивлялся Том.
— А знаешь, о чем я думал, когда вчера пил с бабушкой и тетей Эрной чай?
— Ну, и о чем?
— О том, — прикрывает глаза, — как было бы отлично поменять мятный леденец в моем рту на головку твоего члена… — фраза отозвалась ему красными щеками.
— Где же все твое смущение и робость, мальчик? — Том приблизился к юноше и пропихнул несколько пальцев ему за ткань джинсов. И потянул на себя, заставляя брюнета неловко шагнуть прямо в свои руки… Ему столо не по себе от того, что юноша так открыто себя предлагает… Страх дрожью побежал по коже мужчины… Он боялся, что не сможет отказаться, что его самые запретные и постыдные желания станут явью… Только… Что будет после этого? Каковы будут последствия?
Том будто впал в какой-то ступор, когда даже собственный разум кричал о том, что нужно поддаться желаниям, нужно просто отпустить себя. И было страшно, что внутренний зверь не сможет остановится, что причинит боль тому, кто её никак не заслуживал… Ведь по правде Том ни разу не задумывался о том, насколько глубоки чувства этого юноши, чувстване думал и о том, что может изранить молодую душу одним неосторожным действием или словом. Но внутренняя жестокость, которая в один момент стала частью его души, затмевала все страхи, заставляя действовать в угоду собственному желанию…
Два обнаженных парня упали на расправленную кровать. Том тут же придавил Бэти своим телом, быстро расставляя длиннющие ноги в стороны. Они были слишком близки друг к другу, кувыркались, меняясь местами. Сначала Трюмпер сверху, затем он же, но снизу. Влажные ладони скользили по горячим телам, с каждой секундой задевая все более интимные места. Том впервые в жизни чувствовал себя счастливым только от того, что об его хозяйство трется чужой член. Это было так странно. Небольших размеров орган, то и дело, прижимался к инструменту Трюмпера, от чего реальные мурашки бежали от паха и дальше, по всему телу.
Трюмпер быстро вылизывал тонкую шею, покусывал и оттягивал тронутую загаром кожу. А его руки сжимали в своих ладонях упругие половинки, то и дело пытаясь пальцами нащупать дрожащую дырочку. Бэти громко рассмеялся, когда Трюмпер смачно чавкнул, присасываясь к коже брюнета.
— Как ты хочешь? — интересуется Том, на некоторое время отстраняясь от горячего мальчика. Мужчина достал смазку и парочку презервативов, кинул их рядом с тонким телом. Его руки держали, но желание взять своё практически поработило его разум.