Его взгляд стал странным.
— Когда дело касается тебя, да.
Сердце замерло в ее груди.
— Правда?
— Да. — Он хрустнул костяшками. — Слушай, я не хочу все усложнять.
— О да, сложности — это плохо.
— Но просто хочу внести ясность: прямо сейчас я ужасно хочу поцеловать тебя.
Глава 15
Что он нес, подумал Джим. С таким же успехом он мог выложить причиндалы на стол.
И когда Сисси не побежала к одному из чересчур-открытых окон, он принял это за хороший знак. Или… на самом деле, крайне плохой.
— Так поцелуй меня, — выдохнула она.
Джим действительно отшатнулся. Доказательство того, что правильная женщина нужной комбинацией слов способна превратить взрослого мужчину в четырнадцатилетнего подростка. Хотя этот молниеносный регресс — лишь половина его реакции. Вторая?
Чистый. Секс.
К черту поцелуи. Он хотел уложить Сисси на жесткие половицы, стянуть ее штаны и войти в нее. Хотя она была других нравов, а Эдриан мог войти в любое время с двенадцатью тысячами калорий фастфуда.
— Или ты собираешься заставить меня это сделать? — спросила она.
— Сделать что? — выпалил он. Господи, у него что, амнезия?
— Поцеловать тебя.
Боже спаси ее, она не дождалась ответа. Сисси наклонилась, схватила его за футболку и притянула к себе.
— О, Боже, — простонал он, наклоняя голову. — Чтоб меня…
Прошу, блин, трахни меня, подумал Джим, когда их губы встретились на полпути.
И он взял инициативу в свои руки.
Притянув Сисси к себе на колени, он крепко поцеловал ее, прижимая еще крепче. Он хотел этого так долго, по стольким неправильным причинам, и на задворках сознания сказал себе, что именно в этом причина мгновенной эрекции. С другой стороны, может, все потому что она была слишком хороша, слишком правильна для него.
Он оторвался от нее.
— Дерьмо.
— Что? — пробормотала она, подаваясь в его объятия. — Что не так?
— Я не знаю, насколько далеко ты готова зайти. — Черт подери, она так жалась к нему грудью, казалось, ее тело было таким же готовым, как и он. — Ты не обязана делать…
— С чего ты решил, что я хочу остановиться?
Она снова прижалась к его рту, и, блин, решение неподходящее, но такое правильное. И в этот раз он уступил желаниям, позволяя языку войти в нее. И тогда она простонала его имя.
Джим чуть не кончил в свои пыльные штаны.
Внезапно, Сисси прижалась к нему, в процессе случайно зацепив больное плечо ладонью. Он с шипением отстранился.
— Ой, прости, — сказала она, морщась. — Я не хотела…
— Нет, нет, все нормально. Я слишком тороплюсь…
Она загладила вину, потянувшись к краям футболки и стягивая ее через голову.
Джим шумно выдохнул, частично проклятья, частично благодарности. Но потом осознал, что она не носила бюстгальтера.
— Дева Мария, — выдохнул он, уставившись на ее груди с розовыми сосками. — Ты меня убьешь.
— Мне надоело тратить время впустую, — сказала она, заглядывая ему в глаза. — И мне надоело гадать, каково это. И вконец достало противиться тому факту, что я хочу тебя.
Бум. Бум. Бум.
Его сердце билось так громко, что захотелось похлопать грудине за то, что она удерживает орган внутри его бессмертного тела.
Уставившись на ее груди, Джим наклонил голову и вытянул язык, одновременно поднимая ее навстречу своему рту. Когда он обхватил сосок, Сисси откинула голову назад и выдохнула его имя хриплым голосом, который был сексуальней всего, что он когда-либо слышал в своей жизни. Почитая ее своими губами, он позволил рукам блуждать по ее телу. Девушка была намного меньше него, но казалась такой же сильной, поднимаясь навстречу ему, пытаясь стать ближе.
Он был на девяносто девять процентов готов взять ее прямо здесь, прямо сейчас. Но одна сотая процента порядочности заставила его думать головой.
В конце концов, она заслужила большего, чем просто перепих в свой первый раз.
К тому же, было вполне возможно, что она одумается и пожалеет об этом.
Он замедлился, заставляя руки остаться на ее бедрах, а члену он приказал попридержать коней.
Она сразу ощутила перемену в нем.
— Не останавливайся.
— Сисси…
— Даже не думай. — Она пригвоздила его взглядом. — Не смей.
Ну, учитывая, как она смотрела на него? Он не мог отказать ей, чего бы она ни пожелала: машину, дом, оргазм за оргазмом…
— Как насчет компромисса? — протянул он, отпуская ее рот и облизывая языком нижнюю губу. Когда она задрожала в его руках, Джим улыбнулся. — Да, давай сосредоточимся на тебе.
— Джим, я хочу…
— Я знаю, чего ты хочешь. И я дам это тебе.
***
Во всем мире с этим ничто не сравнится.
Это единственное, о чем могла думать Сисси, лежа в руках Джима, полуголая и полностью возбужденная. Все остальное — сплошь инстинкты и жар, нужда чего-то, к чему она никогда не стремилась, потребность быть ближе к нему, чем к собственной коже.
Когда она выгнулась к нему, он не заставил ее ждать, возвращаясь к ее губам, снова целуя ее. Она четко понимала, что он сдерживается, и это было ужасно. Если бы она только могла…
Его большая ладонь, та, что лежала на ее бедре, двинулась вниз по ее ноге… и по внутренней стороне, дюйм за дюймом приближаясь к источнику жара.
Все замедлилось… в самом лучшем смысле. Приподняв ногу и отодвигая в сторону, она дала ему необходимый доступ, повиснув на его мощных плечах в ожидании, когда он окажется там, где она этого хотела. Он двигался медленно, так медленно, но это и хорошо, ведь в таком случае она могла прочувствовать… как его язык входит в ее рот, жесткие контуры его мышц под своими ладонями, напряженные вершинки грудей, скручивающуюся потребность внутри нее.
Когда Джим накрыл ее лоно ладонью, Сисси вскрикнула и впилась ногтями в его плечи… но он не двигался и поцеловал ее, будто давал время привыкнуть. Спустя мгновение он начал тереться ладонью о влажный центр, давление и шов на трусиках и штанах сделали свое дело. Джим не был груб, но она хотела этого. Он не торопился, но она хотела этого.
Он сделал, что нужно, и она хотела этого.
Потребность быстро набрала обороты, и Джим не стал дразнить ее. Будто знал, что это будет ее первым оргазмом, он медленно подводил ее к краю, позволяя ее телу позаботиться об остальном: этот узел внутри затягивался все уже, теснее… и когда он разорвался, она ощутила, как кровь превратилась в золото, а кости рассыпались фейерверком.
Его большой палец продолжил кружить, помогая ей пережить конвульсии, и когда все закончилось, она обмякла всем телом. И могла лишь смотреть на него сквозь потяжелевшие веки.
Ну, теперь она знала, почему любовные романы продавались как горячие пирожки. Срань Господня.
— Нм жно деть тебя.
Сисси нахмурилась и пробормотала. — Что ты сказал?
Он повторил фразу дважды, прежде чем она поняла его: — Нам нужно одеть тебя.
Джим вытянул руку и, подхватив ее футболку, и надел через ее голову. А потом устроил ее на своих коленях, крепко обнимая сильными руками. Покой между ними ощущался так же мощно, как и наслаждение, особенно когда он смахнул волосы с ее лица. Удивительно, что этот мужчина умеет быть таким нежным… она чувствовала себя драгоценной, важной, любимой, когда он смотрел на нее так, будто никогда не хотел выпускать из своих рук.
— Что ты собирался сказать мне? — прошептала Сисси, подняв руки и пробежав пальчиками по твердой щеке. Отросшая щетина кололась, но кожа под ней была теплой.
— Это было…
Две фары осветили разруху в гостиной, и Джим выругался. — Гребаный фастфуд. Не мог он съездить в более замороченное место.
Сисси улыбнулась — Полностью согласна.
— Держись, — прохрипел он, сдвигая ее, а потом стиснул зубы.
Когда он поправил свою, без сомнения, твердую эрекцию, Сисси вновь ощутила голод и возбуждение. Но сейчас она хотела отплатить ему тем же.
Не то, чтобы она знала, как это сделать. Но судя по его талантам? Она была убеждена, что Джим мог показать ей.
— Мы не закончили. — Она повернула его лицом к себе. — Ты и я… мы не закончили.
Издалека раздался стук двери, и потом Эд крикнул из задней части дома: — Дорогая я дома!
Она с болью наблюдала, как тепло покидало лицо Джима, особенно, когда он отстранил ее и привел одежду в порядок.
— Джим, — сказала она. — Мы не закончили.
Когда он просто потер лицо, она списала все на сексуальную неудовлетворенность и внутренние споры с его порядочной стороной. Но она не была уверена…
— Я приду к тебе, — сказал он мрачно. — Сегодня ночью. — Его глаза горели как два костра, когда он встретил ее взгляд. — И в этот раз я не остановлюсь.
Сисси приоткрыла рот, чтобы сделать вдох. И удушье не прошло, даже когда Эдриан появился с пятью полными пакетами из МакДональдса и начал раскладывать покупки.
Она могла лишь думать о том, как быстро это все можно съесть… и отправиться в кровать.
Глава 16
Руки Девины кровоточили.
Сидя в изножье своей кровати, она заметила кровь, когда собиралась стянуть рукав комбинезона.
И что-то застряло в ее глазе. Вытерев пальцы о покрывало, она обнаружила, что одна из накладных ресниц отклеилась и сейчас повисла в уголке века. Она оторвала пушистую гусеничную лапку и бросила на пол.
Ресницы приземлились на горку пыли телесного цвета… рядом с разбитой пудреницей «Эстэ Лаудер» с зеркалом, расколотым по середине.
Девина сделала глубокий вдох. Ее глаза защипало от удушающего запаха в подвале: частично «Исатис» от «Живанши», «Париж» от «ИСЛ», «Коко» и «Шанель О Тендр». Она задумалась, как скоро система вентиляции выветрит все.
Долго еще.
Особенно с учетом того, что она разбила не только флаконы с парфюмом. Останки ее столика для косметики окружали битые стекла и искореженные пульверизаторы. Должно быть, она изничтожила пятнадцать флаконов с разными ароматами.
Не сравнить с тем, что она сотворила со своей коллекцией.
Окидывая взглядом кровавую бойню, которую она учинила над косметикой, сумками, обувью и одеждой, ей не верилось в то, что натворила. После вспышки гнева, Девина испугалась саму себя.
Не такой уж новый опыт, но здесь нечем гордиться.
Она разрушила то, что было для нее ценнее всего… когда должна была задать трепку заносчивой заднице Джима Херона. Что хуже? Она даже не помнила, что испытывала, выпуская гнев. Ярость была раскаленной, слепящей… и только сев на кровать, она поняла, что ее руки кровоточили, и до нее дошло, что она наделала.
По крайней мере, Создатель купился на ее байку о портале, и все сошло им с рук. Черт, их конфронтация после того, как она ушла от Джима, даже разочаровала ее… словно Он ожидал этого.
А потом она вернулась сюда и…
Боже. И как теперь все убрать? Сотни шкафов и бюро стояли с выдвинутыми ящиками, их содержимое рассыпано по бетонному полу подобно вываливающимся кишкам из вспоротого брюха. Совершенным образом каталогизированная система со своей внутренней логикой, понятной ей одной, сейчас превратилась в смутное воспоминание, ведь ее драгоценные вещи перемешались, временные эпохи и географические места, все коту под хвост.
Что-то было раздавлено под ее каблуками.
Очки растоптаны. Часы разбиты. Медные пуговицы и металлические пряжки изогнуты.
Девина сжала руки, оценивая раны на коже. Очевидно, она нанесла больше вреда собственными руками, нежели магией.
Встав на ноги, она собиралась сделать шаг вперед, но, повалившись на бок, выбросила порезанную руку, чтобы ухватиться за обувную полку, сейчас пустую и погнутую.
О, да, с ее туфлями была проблема. На правой отвалился высокий каблук, поэтому ничего не поддерживало ее вес.
Девина потянулась, чтобы снять ее… но в устроенном беспорядке она не найдет ни одной пары, поэтому она оторвала другой каблук, делая из них балетки.
Сумочка. Ей нужна ее Диоровская сумочка, с которой она выходила перед тем, как Джим загремел в Чистилище, она вернула его, и он устроил эпохальное воссоединение с той гребаной девственницей.
Сумка была металлического серебристого цвета, и это поможет с поисками. Должно помочь.
Наверное.
Ради всего святого, у нее чересчур много шмоток анималистических расцветок, подумала Девина, копаясь среди руин. Зебра. Тигр. Гепард. Забавно, пока все ее сумки были упорядочены по цвету, она не замечала этой проторенной дорожки.
Купить больше ящерицы, подумала она. Крокодиловой кожи. Может, состаренную кожу или «Эрме»…
— Например, «Грейс Келли».
Господи, ее голос казался несчастным даже для собственных ушей.
Но, черт подери, у женщины вроде Грейс Келли любовник не станет увиваться вокруг какой-то малолетней сучки.
Она могла перекраситься в блондинку. Да, это могло сработать.
— Почему, ну почему…
Отталкивая небесно-голубую «Биркин» с дороги, она бросила старую «Манхэттен» от «ЛВ» на стопку сумок из шанелевской стеганой кожи.
Ей мало просто выиграть раунд и вернуть Сисси. Она должна была… Девина окинула взглядом вещи.
… сделать то же самое с этой долбанной девственницей.
Тихо заиграла «Пони» от Джинувайна, и Девин развернулась. Следуя за звуком, пришлось пробираться через «Праду» за пятнадцать тысяч долларов, прежде чем нашла искомое… но когда она выудила телефон, то звонок уже переключился на голосовую почту.
По крайней мере, ей помогли определить местонахождение мобильного.
Вытерев все еще кровоточащую руку о задницу испорченного кожаного комбинезона, она выбрала в списке контактов номер своего терапевта и нажала «Вызов».
Гудок. Второй. А потом включился раздражающе спокойный и благоразумный женский голос: — Алло, вы позвонили в офис…
Бла, бла, бла. Бип!
— Это Девина. — Ей пришлось поменять руки и снова вытереть ладонь. — У меня был… — В горле застрял ком, и она подумала бросить трубку и начать заново, но, черт побери, что за фигня? Цыпочка привыкла выслушивать пациентов с проблемами. — У меня был срыв. Серьезный. И я не смогу дождаться…. — Когда следующий прием? Она не помнила. — Мы должны встретиться как можно скорее. Пожалуйста… перезвоните мне.
Закончив звонок, она молилась, чтобы у женщины нашлось окно в утреннем расписании.
Или. Самое позднее, днем.
Потому что она не знала, как ей быть дальше.
Словно какая-то неудачница, она позволила себе рухнуть на пол, так и осталась сидеть в окружении доказательств того, насколько конченной была ее бессмертная жизнь. Она была слишком измотана, чтобы обратиться к своему гневу и ненависти, предательство было слишком большим, чтобы строить планы мести, с разбитым на кусочки сердцем, она даже не могла подумать о Джиме.
Девина опустила голову, думая, что может, это и было наказанием Творца. С него станется спроектировать подобную пытку.
Он сказал, что создал ее для равновесия в его мире и населявших его людей и тварей. Он всегда уверял ее, что она служит важной миссии. Но она не купится на его видимую беспристрастность. Правда заключалась в том… что он предпочитал добро.
Всегда так было.
И обычно это не трогало ее. На самом деле, ей нравилось быть пресловутой ложкой дегтя в бочке меда… зачастую.
Но не сейчас. Сейчас она чувствовала себя одинокой как никогда.
Глава 17
— Нууууу, пожалуй, я пойду наверх, приму душ перед сном.
Наблюдая, как Сисси вставила фразу-между-делом, Джим впечатлился ее уловкой: словно у нее не было других забот и все время мира в распоряжении, она смяла упаковку от съеденного гамбургера, закинула в ближайший пакет и туда же бросила красную картонную упаковку от картошки фри. Потом с зевком вытянула руки над головой.
Но Джим-то знал… особенно когда она бросила в его сторону взгляд, который мог расплавить краску на автомобиле. К счастью, Эдриан не отрывался от своего филе-что-то-там. Или он уже начал один из «Биг Маков»?