– Слушай, а это хорошая мысль, Маша, – воскликнул Корреш. – И коль речь зашла об армии, Гвидо, как по-твоему, вы с Нунцио сумеете побыть какое-то время солдатами? Я же помню, какой ты устроил шорох на магической фабрике, предложив рабочим объединиться в профсоюз, так что вполне логично избрать именно тебя для деморализации войск, это ведь всегда лучше делать изнутри.
– Да уж, разумеется, – пожал плечами я. – Почему бы и нет?
– С тобой все в порядке, Гвидо? – спросила Тананда, внезапно присматриваясь ко мне. – С тех пор как мы приступили к этой операции, вы с Нунцио как-то странно притихли.
– У нас все в порядке, – быстро вмешался Нунцио. – Просто мы немного беспокоимся о боссе… как и Маша. Внедрение в армию нас вполне устраивает, если это, на ваш взгляд, поможет делу. Верно, Гвидо?
– Я же сказал, что да, этого мало? – огрызнулся я.
– А что вы с Коррешем будете делать, пока мы играем в солдатики? – осведомился Нунцио. Я-то понимал, что он старается отвлечь внимание собравшихся от нас с ним, но никто другой, похоже, этого не заметил… за исключением, возможно, Большого Джули, который с минуту подозрительно глядел на меня, прежде чем вернуться к разговору.
– Мы намерены попробовать как-нибудь возмутить граждан, – пожала плечами Тананда. – Сокращение налогов – дело, конечно, хорошее, но в новых программах Цикуты обязательно должны быть какие-то раздражающие моменты. Нам надо просто раскопать их и внушить народу их непривлекательность.
– Вам, ребята, нужен Глип или нам взять его с собой? – спросил Корреш.
– Глип? – откликнулся дракон, снова подымая голову.
– Э-э-э-э… почему бы вам с Танандой не взять его с собой, – быстро проговорил Нунцио. – По правде говоря, когда мы с ним в последний раз вместе работали, он заставил меня немного понервничать.
– Кто? Глип? – удивилась Тананда, протягивая руку погладить дракона. – Нет никакого повода из-за него так нервничать. Он всего лишь большой милашка и симпатяга… не так ли, парень?
– Глип! – подтвердил с невинным видом дракон, ластясь к Тананде.
– Хорошо. Значит, вы не против его общества, – улыбнулся Нунцио. – Тогда решено.
– Полагаю… – рассеянно сказал Корреш, изучая в то же время дракона. – В общем, я хотел сказать, мы можем приступать к делу. Большой Джули, ты не против, если мы будем передавать друг другу сообщения через тебя? Иначе нам будет затруднительно оставаться в курсе того, как идут дела.
– Нет проблем, – пожал плечами отставной генерал. – По правде говоря, у вас и так будет хлопот полон рот, ни к чему еще тревожиться из-за связи. Я буду здесь.
Попрощавшись со всеми остальными, мы с Нунцио отправились на поиски армейского вербовщика.
Долгое время мы шли молча. Наконец Нунцио прочистил горло.
– Ну и что ты об этом думаешь?
– Я думаю, нам светят крупные неприятности, – процедил я сквозь сжатые зубы, – и я говорю не о связи с остальными и даже не о королеве Цикуте.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – вздохнул Нунцио. – Хочешь поговорить об этом?
– Пока нет. Хочу еще немного все обдумать. А сейчас… – я нацелил ему в бок игривый тычок, который он привычно проигнорировал, – сейчас давай займемся чем-нибудь полегче… вроде развала армии.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя как дома!
– Я поздравляю вас с вступлением в нашу армию. Перво-наперво вам надо усвоить следующее: мы здесь называем друг друга по имени… а мое имя – сержант… Что-то неясно? – На этом тип, обратившийся к нашей группе с такой речью, умолк и теперь просто прожигал нас взглядом. Натурально, ответа он не дождался – кому охота в таких случаях привлекать к себе внимание? Похоже, однако, сержанту нужна была совсем иная реакция.
– Я задал вам вопрос! Думаете, я треплю языком, потому что мне нравится слушать звук собственного голоса?
Ясно, что эта хитрость была рассчитана на то, чтобы побудить нас, новобранцев, сделать ошибку, которая еще больше разгневает сержанта, так как он задал не один, а сразу два вопроса, требующих противоположных ответов, и, значит, любой ответ обязательно окажется неверным. Другие несчастные, стоящие в одном строю со мной и Нунцио, похоже, не осознали этого и очертя голову ринулись в ловушку.
– ДА, СЕРЖАНТ! – с энтузиазмом рявкнули они.
– ЧТО??!! Шутить пытаетесь?
Казалось, сержант вот-вот извергнет пену изо рта и сокрушит все вокруг. На самом деле он задал также и третий вопрос, но правильный ответ на него был выше интеллектуальных возможностей стоявших в одном строю с нами.
– Нет… Э-э-э… Да, сержант… Э-э-э… Нет?
Попытка выкрикнуть ответ растворилась в общем гуле голосов новобранцев, переглядывавшихся в надежде допереть, какого же ответа от них ждут.
– ТЫ!
Голос сержанта пресек усилия группы, и все обратили взор на одного несчастного в переднем ряду.
– Чего на него уставился? Он что, такой неотразимый?
– Нет!
– Что?
– Э-э-э… Нет, сержант?
– Не слышу!
– Нет, сержант!
– Громче! Грянь так, словно вас двое!
– НЕТ, СЕРЖАНТ!!
– Вот так-то лучше!
Сержант коротко кивнул, а затем снова переключил внимание на общее построение.
Если подумать, то эта сцена являла собой завораживающий образец групповой динамики. Сосредоточившись на одном индивиде, сержант не только позволил остальным членам группы сорваться с крючка и бросить попытки искать приемлемые ответы на его вопросы, но и преподал им наглядный урок, как это нежелательно для любого из них – оказаться вдруг выделенным из группы.
– Меня зовут сержант Лыбби, и в последующие несколько дней я буду вашим инструктором по строевой подготовке. Так вот, я хочу, чтобы вы сразу усвоили принятые в нашей армии три способа делать что-либо: правильный, армейский и мой… мы будем делать все моим способом! Все ясно?
– ДА, СЕРЖАНТ!!
Группа теперь сориентировалась, и ее ответный рев напоминал о своре легавых, преследующих неосторожную жертву.
– Ладно, теперь слушайте сюда! Я буду выкликать вас по именам, а вы отвечайте громко и четко. Я хочу знать, что вы здесь, а не бродите невесть где. Понятно?
– ДА, СЕРЖАНТ!
– Трутень!
– Здесь!
– ЗДЕСЬ ЧТО?
Парнишка, который только что ответил – такой тощий, что удивительно, как это ему удается стоять без посторонней помощи, – нервно провел языком по губам и набрал побольше воздуху в легкие.
– ЗДЕСЬ, СЕРЖАНТ! – заорал он, но голос у него сломался посередине фразы, ослабив общее впечатление от ответа.
– Вот так-то лучше, – кивнул сержант, явно удовлетворенный усилием со стороны юнца. – Слеппень Хирам!
– Здесь, сержант!
– Слеппень Шуберт!
– Здесь, сержант!
Сержант, нахмурившись, оторвал взгляд от списка личного состава.
– Трутень? Слеппень? Это что, слет насекомых-мутантов?
– Мы братья, сержант, – пояснил без всякой надобности один из двух Слеппней, так как физическое сходство между двумя этими широкоплечими индивидами было очевидно и без объявления фамилий.
– Совершенно верно, – добавил другой. – Можете называть меня для краткости Хи, а Шуберт предпочел бы зваться Шу, потому как иначе…
– РАЗВЕ Я СПРАШИВАЛ?
– Нет, вашбродь.
– …И НЕ НАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ «ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ»!!! Я вам не какой-то там вшивый офицер! Мне не требуется пожалования со стороны короны звания дворянина… я им родился!! ВЫ МЕНЯ ПОНЯЛИ?
– ДА, СЕРЖАНТ!!
– Тогда лечь и произвести двадцать отжиманий, чтобы лучше запомнить.
– М-гм-м… это по десять на каждого из нас, сэр, или…
– ПО ДВАДЦАТЬ НА КАЖДОГО! – зарычал Лыбби… – И ЕЩЕ ПО ПЯТЬ КАЖДОМУ ЗА СЭРА! МЕНЯ ЗОВУТ СЕРЖАНТ ЛЫББИ, А НЕ СЭР И НЕ ВАШБРОДЬ! УСЕК, СОЛДАТ?
– ДА, СЕРЖАНТ!!
– ПРИСТУПАЙ!!
Двое братьев легли и стали отжиматься, а сержант снова переключил внимание на список.
– Шу Слеппень и Хи Слеппень! Это ж надо! Боже мой! А вот еще один! Осса!
– Здесь… сэр.
При этих словах Лыбби вскинул голову, словно его ткнули в ребра… и, конечно же, так оно и есть. Употребление ненадлежащей формы обращения сразу же после запрета могло произойти либо по ошибке, либо по глупости, не будь оно выдано так подчеркнуто. Значит, несомненно, это вызов сержантскому авторитету… то есть, иначе говоря, глупость.
Вид у бросившего вызов новобранца был еще тот. Вероятно, этот новобранец в любом случае выделился бы в строю, так как был единственной женщиной в нашей группе, хотя с первого взгляда этого можно было и не заметить, так как стояла она привычно ссутулясь. Однако волосы ее выглядели просто бесподобно. Подстриженные до средней, гривастой такой длины, они были выкрашены в нечто фантастическое, не укладывающееся в мой достаточно богатый опыт общения с чувихами. Может, с моей стороны и не совсем по-джентльменски смаковать экстравагантность особы женского пола, но тут случай особый. Волосы у этой девахи действительно были странные. Я хочу сказать, природного такого их цвета… или, чтобы быть точным, цветов – не бывает. От лба до затылка у нее тянулись розовые, белые, голубые и зеленые полосы… и отнюдь не пастельных тонов. Эти цвета горели с электрической яркостью, словно подпитывались изнутри горелкой, и могли бы напугать кого угодно, будь они нанесены, скажем, на более заурядную башку… ну, к примеру, на мою. Мы с Нунцио уже довольно давно не ошивались на улицах, но и так ясно, что теперешняя шпана заметно мутировала по сравнению с нашими ранними годами, когда слово «цветистый» относилось к нашим выражениям, а не к волосам!
– Ну и ну, – сказал сержант, нервно облизывая свои кусалки, – это что же у нас здесь такое? Похоже, мы участвуем в армейской экспериментальной программе, которая специально проверяет правдивость утверждения, что грозней поссилтумца в бою только поссилтумка! Я хочу, чтоб вы все были во время обучения поосторожней в выражениях. Среди нас находится дама…
По тому, как ощетинилась эта чувиха, было ясно, что она не привыкла, чтобы ее величали дамой… и далеко не в восторге от этой идеи. Однако Лыбби не спешил переходить к следующему по списку новобранцу.
– Скажите-ка, дамочка, что это такое у вас на голове? Если это нечто заползшее туда и издохшее, то, надеюсь, вам сделали нужные уколы, потому что, судя по его виду, оно было не слишком здоровым!
– Это волосы, сэр! А что на голове у вас?
– Важно не то, что мне свалилось на голову, я имею в виду вас, рекрут, – лыбился сержант, – а то, что у меня на рукаве!
И постучал по нашивкам, обозначающим его звание.
– Три вверху, три внизу. Вам известно, что это значит?
– Что вы старший сержант, сэр.
– Близко, но не угадали. Это означает, что вы должны мне пятнадцать отжиманий, рекрут. По пять за каждый раз, когда назвали меня сэром. Приступайте!
Я ждал, что чувиха затеет с ним спор, но вместо этого она просто легла и стала отжиматься, словно все время только этого и добивалась… и, возможно, так оно и было. Уж не знаю, какую там кашу она предпочитает на завтрак, но отжимается эта деваха явно лучше, чем братья Слеппни.
– Раз… Два… Три…
Несколько мгновений Лыбби наблюдал за ней, а потом переключил внимание на другие фигуры на земле.
– ВЫ ДВОЕ! Я сказал, двадцать пять отжиманий!
Эта последняя фраза была адресована, конечно же, братьям Слеппням.
– Мы… пытаемся… сержант!
– НУ ТАК Я ВАС НЕ СЛЫШУ! ОТСЧИТЫВАЙТЕ!!
– Семнадцать… восемнадцать…
– НЕ НАЧИНАЙТЕ С СЕМНАДЦАТИ!!! ДУМАЕТЕ, Я ДУБИНА?!!
– Нет… сержант!.. Раз… два…
– А теперь слушай сюда, потому что повторять я не намерен! – рявкнул сержант, снова переключив внимание на остальных. – Когда я говорю, ваши уши должны быть открыты, а рты закрыты! Помалкивайте, пока я не задал вам вопрос, а когда задам – отвечайте на него кратко, а потом заткнитесь! Когда я захочу услышать ваши вопросы, я скажу: «Вопросы есть?» Я ясно выразился?
– ДА, СЕРЖАНТ!
– Тогда порядок. – Он снова начал просматривать список личного состава, затем взглянул на корячащиеся на земле фигуры. – Вы трое, этого хватит. Вернитесь в строй. Так, где это я остановился? Гвидо!
– Здесь, сержант! – отозвался я, потому что и впрямь был здесь.
– Что такое? Всего лишь «Гвидо»? Без всякой клички вроде Сверчок или чего-нибудь в этом духе?
– Так точно, сержант!
Он подождал еще несколько секунд, давая мне возможность что-нибудь добавить, но я не добавил, так как всегда быстро усваивал науку. Наконец он слегка кивнул и пошел дальше по своему списку.
– Майский!
– Здесь, сержант!.. Но ребята зовут меня Майский Жук.
Все-таки некоторые, похоже, не в состоянии усвоить урок.
– Двадцать! – бросил сержант, даже не отрывая взгляда от списка личного состава.
Вот так все и продолжалось. К тому времени, когда сержант зачитал весь список имен, свыше половины рекрутов нашей группы продемонстрировали свою физическую силу, или отсутствие таковой, путем выполнения множества отжиманий, число которых варьировалось в зависимости от настроения сержанта и способности рекрутов усвоить, что при выполнении данного упражнения надо считать вслух. В связи с этим у меня возникли кое-какие сомнения относительно среднего IQ пожелавших завербоваться в армию – мысль довольно тревожная, учитывая, что я тоже принадлежу к их числу. Пытаясь сохранить положительный душевный настрой, я успокаивал себя соображением, что мне-то пришлось завербоваться по приказу, а вовсе не по собственной воле.
– Ладно, СЛУШАЙ СЮДА! – взревел сержант, заканчивая перекличку. – Приблизительно через полчаса капрал Мяс-Ник проведет вас через лагерь туда, где вам подстригут волосы в соответствии с армейскими стандартами.
При этих словах некий клоп, который до того таился на заднем плане, вытянулся во весь свой незначительный рост и улыбнулся. Так вот, сержант Лыбби – довольно внушительный на вид фраер, хотя и заметно раздавшийся в области талии, но капрал выглядел так, что его не взяли бы даже контролером на платную автостоянку ввиду несоответствия минимальным требованиям. Короче, он смахивал на отвратительного слизняка, который способен на любую гадость, лишь бы угодить начальству. Глядя на его улыбку, я начал серьезно опасаться этой стрижки.
– А пока, – продолжал сержант, – даю вам свободное время. Можете болтать, спать или познакомиться друг с другом. Предлагаю максимально воспользоваться этим, так как, по всей вероятности, такого случая вам больше не представится до завершения обучения. Итак, прежде чем я распущу вас, вопросы есть?
К моему удивлению, двое подняли руки. Удивило это меня прежде всего потому, что, как мне думалось, разыгранный сержантом спектакль запугал большинство новобранцев, и, кроме того, потому, что одна из рук принадлежала не кому иному, как моему кузену Нунцио!
– Ты! – объявил Лыбби, показывая на ближайшего вопрошающего. – Твое имя и вопрос.
– Трутень, сержант. Я… Я думаю, что с моим назначением сюда вышла ошибка.
Сержант показал все свои зубы:
– Армия не ошибается, сынок… за исключением, возможно, одного случая. – Он бросил взгляд на Оссу, которая на этот раз его проигнорировала. – Что у тебя за проблема?
– Ну… мне не следует находиться здесь. Я завербовался служить в качестве мага, и мой вербовщик сказал, что…
Улыбка сержанта расширилась достаточно, чтобы остановить рекрута на середине фразы.
– Сынок, – сказал он голосом, больше смахивавшим на мурлыканье, – пора тебе усвоить одну из суровых истин касательно армии. Вербовщики врут! Чего бы там ни наплел тебе тот несчастный сукин сын, если сказанное им не подтверждено в письменном виде за подписью самой королевы, то можешь поставить на этом крест. И вот что я тебе скажу: каждый записавшийся в нашу армию рекрут будет обучаться основным навыкам пехотинца, прежде чем получить свое первое назначение на службу. Тебя могут назначить магом, а могут и не назначить… все зависит от того, кто будет нужнее, маг или, например, повар, когда подойдет твой черед получить назначение, но тебя никуда не назначат, пока я не скажу, что твоя начальная подготовка завершена. Следующий вопрос!