— Твоя очередь.
Джек начал повторять движения Ямато, но не успел схватиться за рукоять, как его тут же прервали:
— Не так! Рука должна оставаться рядом с телом. Иначе тебе ее просто отрубят.
Джек попробовал снова. Ямато останавливал и поправлял его на каждом шагу. Джек скоро разозлился: столько всего нужно запомнить, да еще Ямато постоянно придирается!
— А зачем в конце поворачивать меч? — раздраженно спросил Джек.
— Это движение называется «тибури». Так стряхивают с лезвия кровь врага, — с кровожадной улыбкой пояснил Ямато.
Они до вечера повторяли одно-единственное ката. Мало-помалу Джек освоил каждый шаг и наконец смог выполнить все упражнение целиком — пока не очень гладко, однако самому главному он научился. Солнце уже садилось, когда Ямато решил закончить урок.
— Аригато, Ямато. — Джек вежливо поклонился.
— Домо, гайдзин.
— Меня зовут Джек. — Не мигая, Джек встретил высокомерный взгляд Ямато: пусть ведет себя вежливо, как полагается!
— Тебя зовут гайдзин, пока ты не докажешь обратного. — Ямато засунул боккэн за пояс, развернулся и, не ответив на поклон Джека, вошел в дом.
18. Победитель в трех схватках
На следующий день Джек пришел в сад пораньше. Ямато промолчал, однако Джек ясно дал понять, что никакие грубости не отобьют у него охоты заниматься.
Встав рядом с Джеком, Ямато принялся выполнять те же самые движения.
Он вовсе не был искусным воином и по-настоящему тренировался всего один год. Тем не менее Ямато определенно унаследовал воинские таланты отца и знал уже достаточно много, чтобы научить Джека основам кэндзюцу — искусства владения мечом.
Шли дни, осень переходила в зиму, и у Джека получалось все лучше. Движения ката, сначала неуклюжие, постепенно стали плавными, и боккэн превратился в продолжение руки. Даже Ямато не мог отрицать успехи Джека: с каждым разом во время рандори Ямато приходилось прилагать все больше усилий для победы.
А вот Акико не одобряла тренировок с Ямато, считая, что лучше подождать, пока вернется Масамото, который научит Джека по всем правилам и без постоянных травм. Однако Акико быстро убедилась, что отговорить Джека невозможно, и терпеливо лечила его многочисленные порезы и синяки травяными мазями.
В качестве компромисса Акико настояла на том, что раз уж Джек хочет заниматься воинским искусством, то должен освоить и более важные умения настоящего самурая — в первую очередь правила этикета. Ведь теперь он сын Масамото и должен вести себя подобающим образом, чтобы не огорчать приемного отца.
Акико показала, как нужно кланяться, сидеть и вставать в присутствии самурая и хозяина дома; как нужно дарить и получать подарки — держа их обеими руками. А еще она помогала Джеку научиться лучше говорить по-японски и объясняла, как правильно обращаться к окружающим в зависимости от отношений с ними и их положения в обществе.
Во время уроков этикета с Акико Джеку казалось, что у него голова лопнет: столько всяких правил и обычаев! Того и гляди обидишь кого-нибудь ненароком!
Наверное, именно поэтому Джеку так нравились рандори с Ямато: по крайней мере, здесь ему позволялось в какой-то степени управлять своими действиями и судьбой.
В саду лежал тонкий слой первого снега.
— Победитель в трех схватках? — бросил вызов Джек.
— Почему бы нет, гайдзин? — Ямато принял боевую стойку.
Как обычно, Акико неодобрительно посмотрела на них и вернулась к уроку: она учила Дзиро обводить на снегу кандзи.
Джек проверил свою стойку и, перехватив меч поудобнее, поднял киссаки. Ямато тут же сделал выпад, чтобы отбить боккэн Джека в сторону. Джек уклонился от клинка и в свою очередь нанес удар.
Ямато без труда отбил атаку и ударил снизу вверх. Джек отпрыгнул назад: кончик меча едва не задел его подбородок. Акико охнула.
Ямато ринулся в атаку и сверху вниз ударил Джека по плечу. Джек сморщился от боли.
— Один — ноль в мою пользу! — самодовольно бросил Ямато.
Они снова встали в стойку.
На этот раз Джек не повторил свою ошибку и сразу перешел к нападению. Отбил в сторону боккэн противника и ударил прямо в лицо. Ямато отшатнулся, отчаянно стараясь уклониться от меча. И со всего маху ударил в ответ. Джеку пришлось отступать, избегая посыпавшихся со всех сторон ударов.
Джек опустил киссаки, намеренно подставляясь. Заметив это, Ямато высоко поднял меч и ударил в незащищенную голову противника. Джек скользнул в сторону и нанес режущий удар поперек живота. Захваченный врасплох Ямато согнулся пополам.
Дзиро, который с началом рандори совсем потерял интерес к уроку кандзи, громко завопил:
— Джек выиграл! Первый раз! Джек выиграл!
— Один — один, — сказал Джек, помогая подняться с трудом дышащему противнику.
— Тебе повезло, гайдзин, — задыхаясь, ответил Ямато и стряхнул с себя руку Джека.
Разозленный неудачей, Ямато нарушил этикет и бросился в атаку, не дожидаясь соприкосновения клинков. Отбил в сторону боккэн Джека и нанес удар в шею. Джеку едва удалось уклониться и отскочить назад, увеличивая дистанцию. Ямато ударил по ногам, заставив Джека подпрыгнуть над лезвием. Едва не потеряв равновесие, Джек каким-то чудом все же сумел парировать удар в живот.
— Ямато! — укоризненно воскликнула Акико, однако тот пропустил это мимо ушей.
Ямато ударил боккэном снизу вверх по мечу Джека — меч вылетел из рук, и Джек остался безоружным. Тогда Ямато изо всех сил пнул противника в грудь. Джек отлетел к вишневому дереву. Продолжая атаковать, Ямато ударил мечом, целясь прямо в голову. В последний момент Джек чисто инстинктивно пригнулся — от удара ствол задрожал, и с веток посыпался снег.
«Шутки кончились», — подумал Джек. Он бросился в атаку, изо всех сил ударив Ямато плечом в живот. Ямато упал на спину, и Джек рухнул на него сверху.
— Хватит! Да хватит вам! — умоляла Акико. Дзиро восторженно подпрыгивал, наблюдая за схваткой.
Джек откатился в сторону.
Где же боккэн?
Заметив лежащий возле мостика боккэн, Джек рванулся за ним. Ямато закричал во все горло и с мечом наготове погнался за Джеком.
Джек схватил оружие и, не обращая внимания на призывы Акико прекратить схватку, пробежал мимо нее на мостик. Ямато гнался за Джеком по пятам. Повернувшись кругом, Джек ударил приближающегося Ямато в голову. Тот тоже хотел нанести удар в голову, и боккэны столкнулись и замерли — у самого горла противников.
— Ничья! — восхищенно завопил Дзиро.
В этот момент появился Така-сан, и мальчики опустили мечи.
— Джек-кун! Отец Люций просит тебя прийти. Срочно, — сказал Така-сан.
Джек понял, что это означает. Поклонился Ямато и Акико и торопливо последовал за Така-саном.
Войдя в комнату отца Люция, Джек почувствовал невыносимую вонь рвоты, застарелого пота и мочи — здесь пахло смертью.
В полумраке едва теплилась свеча. В дальнем углу тяжело дышал священник.
— Отец Люций?
Джек осторожно приблизился к темной фигуре, распростертой на футоне. В темноте он задел за что-то ногой — это было ведерко, полное рвоты. Джека чуть не вывернуло наизнанку, однако он сдержался и подошел к постели.
Огонек свечи затрепетал и вдруг разгорелся: Джек увидел осунувшееся лицо священника. Бледная, покрытая бусинками пота кожа отдавала синевой. Клочья редких, седеющих волос прилипли к ввалившимся щекам. Губы потрескались и кровоточили, под глазами залегли черные круги.
— Отец Люций? — позвал Джек. Может, священник уже отмучился?
— Джек? — прохрипел отец Люций и облизал потрескавшиеся губы.
— Да, святой отец?
— Я должен попросить у тебя прощения…
— За что?
— Прости меня, Джек… хотя ты и сын еретика, у тебя есть душа…
Священник говорил короткими фразами, с трудом переводя дух. Джек слушал, с жалостью глядя на больного. Этот португалец-иезуит — последнее, что связывало его с внешним миром. Джек уважал священника, несмотря на постоянные проповеди. Да и отец Люций ныне относился к мальчику гораздо лучше, хотя тот по-прежнему отказывался принять католическую веру.
— Я был несправедлив к тебе… Мне нравились наши уроки… жаль, что я не могу спасти тебя…
— Не беспокойтесь, святой отец, — утешил его Джек. — Мой собственный Бог присмотрит за мной — а ваш за вами.
Отец Люций всхлипнул.
— Прости… я должен был им сказать… моя обязанность… — простонал он.
— Что именно вы сказали? И кому? — спросил Джек.
— Пойми меня… я не знал, что за это они готовы на убийство… Господи помилуй…
— Что? Что вы говорите?
Священник шевелил губами, пытаясь сказать что-то еще, однако слов разобрать не удавалось.
Едва слышно кашлянув, отец Люций испустил дух.
19. Возвращение Масамото
Вишневое дерево сбросило все листья, и его силуэт чернел на фоне неба. Голые ветви покрывал снег. Джек гулял по саду. Смертельная опасность, казалось, нависла со всех сторон. Что означали слова отца Люция? Неужели он говорил о картах? В таком случае Джеку грозила опасность.
Его размышления прервал раздавшийся за спиной голосок:
— Мне жаль, что отец Люций умер. Ты, наверное, очень расстроен.
В простом белом кимоно Акико выглядела снежинкой в белоснежном мире.
— Спасибо за участие, — поклонился Джек. — Однако вряд ли отец Люций был моим другом.
— Почему ты так говоришь? — ахнула Акико, ужаснувшись такой бесчувственности.
Джек втянул в себя воздух.
Можно ли доверять Акико? Можно ли здесь вообще хоть кому-нибудь доверять?
Но ведь ближе Акико у него никого нет. И ему больше не к кому обратиться.
— Перед тем как умереть, отец Люций сказал очень странную фразу, — объяснил Джек. — Намекнул, что кто-то хочет меня убить, и умер в слезах, умоляя Бога о прощении.
— Джек, да зачем кому бы то ни было тебя убивать? — Акико недоверчиво сморщила носик.
Джек внимательно посмотрел на нее. Можно ли довериться ей настолько, чтобы рассказать о картах? Нет, не стоит говорить всю правду. По крайней мере, не сейчас. Карты отца — единственная ценная вещь, которая у него осталась. Похоже, они очень нужны кому-то. Однако он не знает, кому именно, и в таком случае чем меньше людей посвящено в тайну, тем лучше.
— Не знаю, — соврал Джек. — Может, за то, что я гайдзин.
— И кому ты нужен?
— Я не знаю! Отец Люций умер, прежде чем успел что-то добавить.
— Мы должны об этом рассказать.
— Нет! Кто мне поверит? Скажут, что старик просто бредил перед смертью.
— Ты же поверил. — Акико уставилась на Джека изучающим взглядом. Она понимала, что Джек что-то скрывает, но японский этикет запрещал задавать вопросы напрямую.
Джек пожал плечами:
— Наверное, мне послышалось.
— Понятно. — Акико не стала настаивать. — А на случай, если ты все услышал правильно, ночью положи рядом с постелью боккэн. Я попрошу маму не гасить один фонарь — скажу, что меня кошмары мучают. Тогда если посторонним вздумается залезть в дом, то они подумают, будто кто-то не спит.
— Спасибо, Акико. Ничего не случится, — ответил Джек, не веря собственным словам.
Однако он оказался прав: ничего не случилось.
Отца Люция похоронили по католическому обряду, и Джек вернулся к привычному распорядку дня: уроки японского с Акико и занятия кэндзюцу с Ямато.
Так прошло несколько дней. Потом верховой гонец привез письмо: через неделю Масамото возвращался в Тоба.
В доме началась суматоха. Хироко лично сходила на рынок и купила все, что любит Масамото, а также наняла повару помощников для приготовления праздничного ужина. Тиро убирала, стирала, готовила комнату Масамото к его приезду. Уэкия подметал дорожки в саду и, несмотря на разгар зимы, как-то ухитрился навести там красоту.
В последний вечер перед приездом Масамото все легли спать рано, чтобы проснуться утром свежими и отдохнувшими. От возбуждения Дзиро прыгал чуть не до потолка, и Хироко с трудом удалось его успокоить.
А вот Ямато, наоборот, помрачнел. Он допоздна тренировался с мечом: чтобы заслужить похвалу отца, нужно произвести на него впечатление.
Джек улегся на футон. Сквозь сёдзи виднелся приглушенный свет ночного фонаря. В голове крутилось множество вопросов. Чего ждет от него Масамото? Требуется ли от Джека то же самое, что и от Ямато — проявить себя? Придется ли ему сражаться на мечах? Или выдержать экзамен на знание японского языка? А может, и то, и другое, и третье? Хуже всего было бы нарушить этикет и обидеть кого-нибудь.
Масамото явно не из тех, кому можно задавать вопросы, и чуть что рубит головы, не задумываясь. Он суровый и резкий. А шрамы-то какие жуткие! Интересно, что с ним случилось?
Тем не менее окружающие относились к Масамото с уважением. Акико считала, что он «один из величайших самураев всех времен». Масамото сумел вылечить сломанную руку Джека — чего не умеют лучшие хирурги в Европе. Нет, Масамото не так прост, как кажется, — шрамы на лице и мастерское владение мечом еще далеко не все.
На мгновение фонарь закрыла черная тень. Джек непроизвольно напрягся, однако никого не увидел. Шагов тоже не слышно.
Наверное, Ямато прошел в свою комнату. Или ветерок подул.
Джек перевернулся на другой бок. Закрыл глаза и, как обычно по ночам, представил себе, что стоит на носу «Александрии»: они вернулись в Англию, достигнув цели, и отец ведет корабль, а трюм забит золотом, шелком и специями, и Джесс машет им рукой с пристани…
Джек почувствовал, как по комнате скользнула еще одна тень, и открыл глаза. За его спиной сёдзи тихонько раздвинулись.
Никто никогда не входил к нему в комнату по ночам. Со всей осторожностью Джек потянулся за лежащим возле футона боккэном. Задержал дыхание и внимательно прислушался.
Деревянная веранда определенно заскрипела. Чья-то нога едва слышно наступила на татами — кто-то вошел в его комнату.
Джек мгновенно скатился с футона, встал на колено и, защищаясь, поднял меч. Серебристая молния пролетела мимо головы мальчика, и сюрикэн воткнулся в деревянный столб.
Джек замер: прямо перед ним сидел на корточках одетый во все черное воин — и смотрел на Джека единственным зеленым глазом.
— Докуган Рю! — в изумлении воскликнул Джек.
20. Акико
Услышав свое имя, Глаз дракона на мгновение растерялся.
Джек воспользовался моментом: одолеть ниндзя надежды нет, однако еще есть шанс убежать. Джек всем телом ударил в стену спальни — тонкие деревянные брусья сломались, бумага порвалась, и он вылетел на улицу. Слегка оглушенный, поднялся на ноги, схватил боккэн и, не оглядываясь, побежал к веранде.
В саду мелькнули еще две тени, третья входила в одну из комнат.
Акико! Ее нужно предупредить!
Шум сломанной сёдзи разбудил весь дом: на веранду вышел заспанный повар, чтобы посмотреть, что стряслось. Он недоуменно уставился сонными глазами на бегущего навстречу гайдзина — Джек почти налетел на него и лишь в последний момент успел увернуться.
И в ту же секунду второй сюрикэн пролетел над плечом мальчика и вонзился в шею повара. На его лице появилось удивленное выражение: из-за шока он еще не чувствовал боли от перерезанного горла. Булькнув нечто невнятное, повар замертво повалился на землю.
Джек продолжал бежать, Докуган Рю мчался за ним по пятам.
Изменив направление, Джек нырнул в открытую сёдзи — откуда вышел размахивающий двумя мечами Така-сан. Внезапное появление самурая захватило Докугана Рю врасплох. Така-сан, храбрый и бывалый воин, одним взглядом оценил ситуацию и нанес расчетливый удар в голову ниндзя. Докуган Рю уклонился от меча, легко изогнувшись, словно травинка на ветру. Клинок Така-сана свистнул в воздухе, едва не задев запрокинутое лицо ниндзя.
Докуган Рю извернулся и с быстротой молнии пнул Така-сана в живот — самурай отлетел, врезавшись в ближайшую колонну. Выхватив ниндзято из ножен на спине, Глаз дракона перешел в атаку. Меч ниндзя, в отличие от катаны самурая, имел характерную квадратную гарду и прямое, более короткое лезвие — однако не становился от этого менее смертоносным. Докуган Рю и не собирался щадить противника.