- Я же просил без сахара!
- Я в точности передал Ваши пожелания машине, - Ефимов уже пришел в себя и не собирался вновь дать сбить себя с мысли. - Все претензии к ней.
- Ага, - скривился блондин. - С ней хрен поспоришь… Ладно. Вернемся к обосную. Во-первых, - поставил он в пустой граненый стакан на столе один тонко заточенный карандаш. - Судя по отзывам людей, знавших Гладковского лично, тот спиртным не злоупотреблял и вообще вел очень правильный и здоровый образ жизни.
- Я на этот счет в курсе, - перебил следователь. - Об этом орут на каждом углу все мало-мальски уважающие себя газетенки. И, - добавил он, замечая, что собеседник хочет что-то сказать, - я это уже проверил. Таки да, вёл.
- Забавно, - всё же закончил тот. - Особенно учитывая тот факт, что у Йорика от печени остались одни воспоминания. Повезло мужику. Если бы его не грохнули три дня назад, через год сам бы помер.
- Занятные у Вас... - Тарас сделал паузу и выразительно вытянул руку, вновь давая ему возможность представиться, и, так и не дождавшись ответных действий, продолжил: - представления о везении.
- Так хоть не мучился, - пояснил блондин. - Далее. Нога у Йорика сломана так же, как и у твоего без вины похороненного политикана, и примерный возраст перелома совпадает – около трех лет. Но! - добавил он в стакан еще один карандаш. - Точное место не срослось с записанным в медицинской карте. Ненамного. Четыре сантиметра. И всё же. Как тебе такой обоснуй?
- Всё, драгоценный Вы мой старший по званию? - приподнял бровь Тарас. Он терпеть не мог излишне самоуверенных людей, давящих авторитетом там, где тому вообще не место. - Сдох Ваш обоснуй, не добравшись даже до входа! С ногой хирург мог ошибиться, заполняя бланки. Плюс минус пара сантиметров - это Вам не плечо с коленом попутать. А с печенью и того проще – врал он. Пил по-чёрному, а врал, что не пьёт. Знаете, и так бывает…
- Хм… А ты не дурак, - широко улыбнулся парень и вдруг протянул руку. - Я Лексус.
- Я Тарас, - он сжал твердую ладонь и неожиданно для самого себя улыбнулся в ответ.
- Тогда завязываем с прелюдией и переходим, собственно, к делу. Ты прав. Это ничего не доказывает. Но навело меня на мысль копнуть глубже.
- Насколько глубже?
- Изначально, естественно, пальчики. Только чистый он. И тогда я подумал о зубах.
- Зубы?
- Зубы, зубы, дорогой. Такой помешанный на собственном здоровье и, к тому же, богатый человек, как Гладковский, наверняка регулярно посещал стоматолога. И наверняка частного. А знаешь, что частные стоматологи любят делать?
- Пломбы? - ухмыльнулся Тарас.
- Снимки! - и Лексус жестом заправского фокусника выложил перед ним два рентгеновских снимка. - Верхний Йорика.
- Как ты смог их достать так быстро? - удивился следователь, сравнивая изображения.
- Связи, дражайший Тарас Борисович. Связи наше все.
- Вроде все одинаково, - вернул он снимки.
- Ну, да! - обрадовано подтвердил блондин.
- И где тогда обоснуй?
- Их два, - добавил тот положенное количество карандашей в стакан и ткнул в снимок. - Тут. И тут.
Лексус вскочил со своего кресла и начал расхаживать по комнате. А Тарас, как завороженный, наблюдал за ним с интересом, весьма далеким от расследования убийства. Надо сказать, что назвавшийся этой дурацкой кличкой парень являл собой зрелище довольно странное и полное диссонансов. Он был высок, пожалуй, даже выше самого Тараса, худощав, с длинными руками и ногами, но при этом довольно широкими плечами, что делало его похожим на гигантского кузнечика. Коротко стриженные на затылке, темно-русые волосы спереди обрамляли худое лицо длинной, до подбородка, обильно мелированой челкой. Точнее, они обрамляли бы, если бы не были связаны надо лбом в идиотский хвостик-пальмочку. Видимо, парень убрал их, чтобы не мешали, когда возился с телом, да так и забыл распустить. Большие, в черной пластиковой оправе, очки, может, и были супермодными в этом сезоне, но абсолютно никак не сочетались с широкими холщовыми штанами цвета детской неожиданности и занятной татуировкой-иероглифом на шее. В целом его образ можно было охарактеризовать как типичного студента-ботана, пытающегося косить под крутого, если бы не одно "но". Как только он открывал рот, становилось понятно, что никаким забитым скромняжкой тут и не пахнет. А еще эти его серьги. В каждом ухе этого недоразумения было по два-три прокола, и один из них, в правой мочке, не давал Тарасу покоя. Нет, это, конечно же, ничего такого в обязательном порядке не значило, но... скажем так - заинтересовало. Хотя бы даже и чисто теоретически.
Дело в том, что Тарас был затворником и домоседом. По клубам не шастал и случайными знакомствами брезговал. К тому же, тщательно скрывал свою ориентацию. При таком раскладе его шансы встретить кого-то стремились к нулю. Что, в общем-то, в реальности и происходило. Последний раз он имел отношения почти год назад, а потому предполагаемый призрачный шанс на то, что увлеченно вещающий сейчас что-то парень играет за ту же команду, как минимум привлёк его внимание.
Тот самый обоснуй
Приложив прямо-таки нечеловеческие усилия, Тарасу всё же удалось вырваться из туманной и неопределенной волшебной страны Гейляндии, куда столь внезапно сдуло ту часть его сознания, что отвечала за рациональное мышление:
- ...таким образом, - победно закончил Лексус, - эти снимки просто не могут совпадать, но против фактов не попрешь, а, значит, Йорик никоим образом не может быть Петрухой! Согласен?
- А? - что ж, видимо, та часть его мозга отвечает ещё и за слух. Как же его угораздило так выпасть из реальности, да еще и из-за кого? Вот этого белобрысого кузнечика? Господи, позорище... - Прости, я что-то... Ты не мог бы повторить?
Лексус, сияющий, как лампочка Ильича, сник и обреченно уточнил:
- С какого момента?
- Э... - обидится? Не обидится? Чёрт... - А ты бы не мог сначала?
- В начале, милейший, - пробурчал парень, - было слово. И слово это было… Какого хрена?! Я для кого тут распинался? Мне, знаешь ли, и так всё ясно…
- Прости… Я… Вот, чёрт…
- Ты на колесах? - перебил блондин.
- Что?! Какие колеса?! Да я даже травку ни разу не пробовал, - Тарас сник под внимательным взглядом. Ну, было пару раз в туманной юности, этот-то откуда знает? Хотя он же врач вроде как, мало ли… - У меня глаза красные из-за усталости! - святая истина, между прочим.
- Очень познавательно, - усмехнулся Лексус. Кивнул головой, смешно тряхнув своим дурацким хвостиком. - Особенно насчет травки. Но я имел в виду - ты с машиной?
- А? Да, с машиной.
- Тогда подбрось меня до остановки. А я тебе по дороге, так и быть, спою эту песню ещё раз.
В принципе, Тарас уже закончил на сегодня. Он как раз вернулся от вдовы Гладковского, у которой уточнял кое-что по данным ранее показаниям. А теперь вот выходило, что ехать ему к ней завтра опять, с абсолютно идиотским вопросом: "Скажите, а это точно Ваш благоверный? А то вскрытие показало… Кстати, что же оно показало, я умудрился прослушать, но, кажется, это не совсем Ваш муж…". Так что выбора у него особо не было. Придется везти этого нахала, куда он скажет. Заодно, может, получится аккуратно выведать ответ и на тот вопрос, из-за которого, собственно, такая возможность и представилась.
- А где ты живешь? - может, им вообще по пути? Лексус назвал адрес и следователь брякнул, прежде чем сообразил, что именно: - Так мне по дороге. Хочешь, подкину?
Тот обрадовано согласился и умчался опечатывать холодильники и секционную, а Тарас, дожидаясь, пока он закончит, пытался ответить себе на один немаловажный вопрос. Это что сейчас было?! Какое "по дороге"? Он живет на диаметрально противоположном конце города! Да, ему необходимо узнать, как же ассистент Михал Борисыча пришел к столь поразительным выводам. Но для этого было бы достаточно почитать лежавший на столе отчет, благо почерк у Лексуса вполне себе так разборчивый, даже аккуратный, не в пример их штатному патологоанатому. И да, чего скрывать, ему было очень интересно получить ответ на тот самый свой незаданный вопрос. Но чтобы ради чисто антропологического интереса тащиться по питерским пробкам Бог знает куда? Похоже, мечты о тихом и спокойном вечере с бутылкой любимого пива и взятым напрокат в видеотеке недавно вышедшим боевиком, накрылись медным тазом. К тому времени, как он вернется домой, можно будет только в душ и в койку. Что за черт его за язык дернул вообще?
Загрузившись в старенький "Форд Фокус", Тарас прикурил и требовательно приподнял бровь, приглашая к разговору.
- Вот тут, - ткнул Лексус в прихваченные с собой снимки. - Видишь, какая странная форма? У Йорика эмаль на этом зубе сточена под ноль, полностью обнажая корень. Ты себе представляешь, какую боль он должен был испытывать? Это просто не логично.
- Может, он начал какую-то процедуру, - предположил Тарас, выруливая с парковки. - И просто не успел закончить?
- Этому снимку, - парень поднял вверх тот, на котором в уголке красовалось Гладковский П.С., - два с половиной года. По-твоему, он все это время не ел и не пил?
- Согласен, странно.
- Еще бы. Но и это еще не все. Видишь, вот тут? - он указал на зуб, словно насаженный на какой-то странный штырек, уходивший сантиметра на два в челюсть. - Это протез. К твоему сведению, вживлять зубы зверски больно. Особенно, когда они начинают отторгаться. Поэтому обычно используют болты из титановых сплавов. Кто побогаче, из золотых. Твой подопечный пошел еще дальше. Согласно записям его стоматолога, Петрухе вживили болт из платины.
- У богатых свои причуды, - философски изрек Тарас. - И что?
- А то, - Лексус, воспользовавшись тем, что машина замерла на светофоре, всунул следователю в руку махонький, сантиметра два-два с половиной в длину, тускло поблескивающий гвоздик. - Этот был у Йорика.
- Это что? - Ефимов удивленно поднес к глазам раскрытую ладонь.
- Это, дорогуша, тот самый обоснуй, - торжественно воздел указательный палец вверх его попутчик. - Я не знаю, в каких ты отношениях с драгметаллами, но мне в жизни приходилось два-три раза покупать колечки. Так вот, - продолжил парень. - Эта штука даже близко не валялась рядом с тем местом, от которого видно вход в ювелирную лавку!
- Опа! - Тарас мгновенно встал в стойку. - А вот это уже интересно. Думаю, завтра мне надо будет познакомиться поближе с тем стоматологом…
- Думаю, завтра, тебе надо будет искать пластического хирурга!
- Какого хирурга? - опешил Тарас, тормозя рядом с новой элитной многоэтажкой по адресу, названому Лексусом.
- Пластического, - терпеливо повторил тот, не торопясь выходить. - Или тебе не интересно, с каких фигов Йорик так похож на пропавшего Петруху?
- Я думал поинтересоваться на этот счет у вдовы, - пояснил следователь, не желая выглядеть совсем уж дураком в глазах этого вундеркинда. - Слушай, а где Вас, таких въедливых, штампуют?
- В МУРе, - хохотнул блондин, открывая дверь.
- Ты что, в МУРе работаешь? - сказать, что Тарас удивился, это как не сказать вообще ничего. МУР это же… Это же… Мечта это, вот что.
- Ну, да.
- А кем?
Лексус, уже захлопнувший дверь, наклонился к открытому окну, внимательно посмотрел на Тараса, широко развел руками и ошарашено протянул:
- Балериной, блин!
Первая зацепка
Часа через три, уже выкупавшись, поужинав и даже пошерстив интернет на предмет любимых сайтов, Тарас, развалившись в темноте спальни на своей стандартно-социалистической кровати, начал думать. Он часто так делал. Самые дельные мысли приходили ему в голову именно перед сном, когда он, очистив мозги от наслоившейся за день мишуры, курил сигарету за сигаретой, вперив отсутствующий взгляд в отсвет уличного фонаря на потолке.
Итак, что мы имеем? Имеем мы не особо убивающуюся вдову, с трудом выдавливающую из себя некое подобие слез и стенаний, кидающую при этом вполне однозначные взгляды на молодого и симпатичного следователя. Не на Тараса, кстати, а на Василия, его куда более представительного напарника. Ранее Ефимов объяснял сие отсутствием между супругами нежных отношений. Новая информация, однако, заставила задуматься, а не известно ли той чего такого, о чем бы и сам следователь желал знать? Имеем так же труп мужчины, над которым явно специально поработали так, дабы отличить его от политика не представлялось возможным. Хорошо поработали, дотошно. Единственное - не учли не менее дотошного залетного работника МУРа, как бишь его? Форд? Мазда?.. Нет, там что-то на Л было… Ланд Крузер? Кстати, а чего его занесло-то в Питер?
То, что новый знакомый, видимо, патологоанатом, а не балерина, Тарас уже сообразил. Причем, хороший патологоанатом. Въедливый, скрупулезный. Хотя, возможно, просто скучающий. А вот что он делал в морге ПУРа? Приехал на практику к Михал Борисычу? Возможно. Тот брал иногда студентов-медиков на стажировку. Только не выглядел он едва вылупившимся мальком, шарахавшимся от каждой тени. Скорее уже зубастой и уверенной в собственных силах акулой. Один из штатных криминалистов Московского отдела? Пожалуй, да. Тарас не знал всех столичных по именам. В отличие от питерского отдела, имевшего одного патологоанатома, одного ассистента оного, занимавшегося большую часть времени непонятно чем, и одного-двух студентов, выполнявших львиную часть грязной работы, при МУРе был целый отдел криминальной экспертизы. Включавший двух или даже трех патологоанатомов, нескольких экспертов во всевозможных областях, от баллистики до психиатрии, и полную самого продвинутого оборудования лабораторию. Когда Тарасу нужно было получить заключение экспертизы, приходилось бежать на поклон либо в Институт Криминалистики, либо всё к тем же москвичам. А вот у них всё своё. Завидно, блин. А заведовал этой мечтой один мажорик - сын полковника Демьянова, главы МУРа. Использовал папочкины связи и пригрелся на тепленьком местечке у того под крылышком. Выскочка. Ноль без палочки. Конечно, такие, как Тарас или этот московский Ламборджини, пашут, а он знай записывает на свой счет. Интересно, у него хотя бы медицинское образование есть или только погоны? Майор, кажется. Тоже, небось, папочкиными стараниями да молитвами.