- Ну, Ауксилиуме, - уже не так уверено ответил тот.
- Да, что ты заладил – помоги, да помоги? С чем помогать-то? Наркота как называется?
- Погоди, - начало доходить до следователя. - так Ауксилиуме это…
- "Помоги мне" на латыни, - подтвердил его подозрения приятель. - Так чем помочь?
- Да ты уже… Спасибо.
И вот сейчас Тарас спешил к их штатному патологоанатому, надеясь добыть у него номер телефона этого блондинистого недоразумения. Вначале он хотел поймать того в больнице, но отловленная в коридоре медсестра сообщила, что вчера был его последний день. А Олег, оказавшийся главным хирургом, работает сегодня только в ночную смену. Так что оставался лишь один вариант - Михал Борисыч.
Но жизнь полна сюрпризов, как оказалось. В морге, кроме уже упомянутого патологоанатома, находились также Настя и искомая пропажа собственной персоной. Подруга стояла спиной ко входу, а потому не видела, как появился Ефимов, и увлеченно продолжала свой рассказ:
- …влюбился, представляете? Нет, Вы, Михал Борисыч, прочувствовали всю масштабность катастрофы? Эта блондинка динамит его по-черному, а Ёфик срывает образовавшуюся в результате бурления гормонов энергию на нас! С этим срочно надо что-то делать! Я уже вторые сутки не сплю, а ведь это дело даже не моего отдела!
- И что Вы, Настенька, предлагаете? – спокойно поинтересовался пожилой врач.
- А что за девушка? – уточнил молодой, косясь при этом на Тараса.
- Да там, Алексей, тихий ужас! Какая-то неформалка. То ли балерина, то ли Ваша коллега, я так от Тараса ничего внятного и не добилась! Он ее на первом свидании пельменями накормил, представляете?
- Ужас какой! – ухмыльнулся Лексус, смотря поверх ее головы прямо в глаза следователю. И таким откровенным был этот взгляд, что Тарас мгновенно понял – знает, зараза, все он знает!
- Прекрати меня позорить, радость моя! – опустил он руку на плечо вздрогнувшей Насти. - Сегодня выспишься, я уже передал дело в прокуратуру.
- Слава те, Господи! – вырвался полный облегчения вздох у девушки. - Ну, а с блондой твоей что?
- Еще не знаю, - и опять эта игра в гляделки. - Уезжаешь? – заметил он рядом с москвичом небольшой дорожный тролль.
- Уезжаю, - подтвердил тот, - Вот, попрощаться пришел. Покурим?
- Я бросил.
- А я и не начинал... Так покурим? – Настя с Михаилом Борисычем только успевали переводить взгляд с одного на другого.
- Покурим, - согласился Тарас. - Пошли ко мне?
Они уже минут пять сидели в кабинете Тараса, молча изучая друг друга, не решаясь начать разговор. Наконец, москвич не выдержал:
- Ну, спроси уже.
- Спросить что? – продолжил рассматривать его Ефимов.
- Сам знаешь, – Лекс склонил голову и потерся щекой о плечо. Только намного позже Тарас узнает, что этот его жест означал крайнюю степень неуверенности. А в тот момент ему показалось, что парень отмахивается от него, как от мухи. Это злило.
- Что было в том пузырьке? – спросил он совсем не то, что собирался.
- В наркоту мы, значит, уже не верим? – приподнял бровь блондин.
- Мы верим в латино-русский словарь.
- О, как! – он прищурился. - Капли от соплей.
- Капли от соплей… - повторил Тарас. - Афигеть! Не стыдно?
- А тебе? - спокойно парировал Алексей. - И это не то, что ты хотел спросить.
- И что же я хотел спросить?
- Я дам подсказку. Ты пялишься на меня, будто примериваясь, с какого боку укусить.
- И?
- И?
- Ты гей? – решился Тарас.
- Да, - просто и односложно ответил Демьянов. - Но это же тоже еще не все?
- У меня есть шанс?
- Извини, капитан, ничего личного… Хотя, черт, это-то как раз и есть личное… - он потер лицо раскрытыми ладонями. - Извини, но ты не в моем вкусе. Мы все выяснили?
- Да, - ошарашено выдохнул Ефимов.
- Тогда я пошел. Было приятно с тобой познакомиться. Будешь в Москве – заходи.
И он ушел, аккуратно притворив за собой дверь. Тихо, как будто ничего не было. Ни этого разговора, ни этой недели... Хотя, если так подумать, ведь и в самом деле ничего не было.
- Ну и хрен с тобой! – проорал Тарас, неожиданно озлобляясь и швыряя в стенку чашку с остатками утреннего кофе.
Он не мог видеть, как Лексус, выйдя на лестничную клетку, внезапно со всей силы двинул кулаком в стенку, сбивая в кровь костяшки пальцев.
- Без вариантов, - прошептал он смотря на выступающие бордовые капельки. - Без вариантов...
Прости
Часы тянулись, как дни, дни, как недели, недели же вообще казались годами. Выкинуть москвича из головы не удавалось никак. И чем больше Тарас старался, тем сильнее запутывался в этой паутине. И если днем он еще забывался, полностью и целиком погружаясь в свой мирок первопричин, следствий, улик и холодного расчета, то по вечерам, оставаясь один на один с собственными мыслями, тихо сходил с ума. Чёрт его знает, почему так получилось. Возможно, на зарождающуюся влюблённость наложилось уязвлённое чувство самолюбия, может, гордость сыграла дурную шутку, может, ещё чего... Тарас и понимал, насколько это всё глупо и как-то по-бабски, что ли. Но хотелось выть в голос и биться головой о стену. В результате он стал все дольше и дольше засиживаться на работе, к концу месяца практически переехав туда жить. Сотрудники только посмеивались, в очередной раз обнаруживая его, заспанного и злого, чистящего зубы над махоньким умывальником в конце коридора. Они-то думали, что Ефимов вкалывает, как негр на плантациях, выслуживая себе очередное звание. Наивные…
В попытках забыться он даже пошел, в третий раз в своей жизни, в клуб. В тот самый. Ну, Вы понимаете. Тарас, со своим впечатляющим ростом и брутальной, притягивающей взгляд, внешностью, произвел неизгладимое впечатление на местную публику. Но внимание претило, громкая музыка раздражала, и он не усидел там и получаса. Быстренько выхватив из толпы первого попавшегося смазливого паренька, он притащил его к себе домой. Напоил чаем. Накормил. Не пельменями, а специально заказанными накануне по такому случаю настоящими итальянскими равиоли. Еще раз напоил чаем. И, под недоумевающим взглядом карих глаз, заказал такси. Всё. Финита ля комедия. Он смотрел в эти глаза цвета старого орешника, а видел перед собой другие. Серые. Ехидно щурящиеся в тот вечер, когда они впервые встретились. Внимательные и понимающие, когда Лекс выслушивал его крик души там, в родильном. Глубокие и потемневшие, как небо перед грозой, когда целовал его, прижимая к дивану в чужой ординаторской.
Он просто не мог вот так взять и выкинуть его из головы. Просто не мог. Глупо, странно, самоуничтожающе. Будто что-то держало его, выкручивало руки, не давая наделать глупостей, и нашептывало в ухо таким знакомым, чуть заносчивым голосом – подожди, не руби с плеча. Подожди… И он ждал. Черт его знает, чего. Просто ждал.
Прошел месяц. Легче не стало, но Тарас научился абстрагироваться от своей цинично-ехидной идеи-фикс и запирать ее где-то глубоко-глубоко внутри себя. Он снова стал приветлив и улыбчив, возобновил бывшие столь привычными ранее посиделки по вечерам в тесном кругу друзей и даже вернулся к заброшенным года два назад занятиям боксом. Жизнь медленно, но верно возвращалась на круги своя.
В то утро немного опоздавшего следователя прямо с порога вызвали на ковер к начальству. Впрочем, это только молоденькой секретарше показалось, что начальство всенепременно будет разносить Тараса в пух и прах. На деле же речь шла совсем не о том.
- Доброе утро, Тарас, - поприветствовал его статный пожилой мужчина, поднимаясь и протягивая ладонь для рукопожатия. - Ты присаживайся. Разговор есть. Ты как?
- Да все в порядке, Тимофей Иванович, - тихо офигевал Ефимов от такого внимания к собственной персоне. - Лучше всех.
- Устал? В отпуск не хочешь? – продолжал допытываться тот. - Давно уже не был ведь, а?
- В отпуск? Ну да, давно… Да, как-то не выпадало все…
- Ну, так, может, самое время, а Тарас? Что у тебя сейчас?
- Да у нас в принципе тихо, - начал он припоминать текущие дела. - Так, по мелочам. Это у Григорьева жопа… эээ… завал полный с тем маньяком, а у нас все вроде под контролем.
- Вот, о маньяке Григорьева я и хотел с тобой поговорить! Мы переводим это дело…
- Нет-нет-нет! – вскинулся Тарас. - Только не говорите, что Вы на меня этот геморрой собираетесь скинуть!
- Да нет! – хохотнул Тимофей. - Ты же не дослушал! В Москву мы его переводим. Нам это дело великовато будет, понимаешь? Так вот, надо сопроводить всю документацию и улики в МУР.
- Ага… А я тут причем? Пускай Григорьев и едет!
- Ну, видишь ли, в чем дело… Улики надо передать Демьянову-младшему. А с ним работать невозможно! Всегда найдет, к чему придраться, педантичный до тошноты.
- И?
- А ты с ним, вроде, нашел общий язык. Может, к тебе он не так цепляться будет? Съезди, а?
- Нет!
- Съезди… Один день разобраться с москвичами и до конца недели гуляй себе по столице – заслуженный отпуск.
- Нет.
- Оплачиваемый…
- Нет! Не хочу я в Москву! И не хочу я к Демьянову! С чего Вы вообще взяли, что мы с ним сработались?!
- Но он же помог в деле Гла…
- Да ему просто скучно было!
- Но…
- Не поеду!
- Поедешь!
- Не поеду! – вскочил Тарас и уже от двери добавил. - Я лучший следователь этого отдела! Что Вы меня в посыльного превращаете?! Мне что, заняться больше нечем?!
Сидя через сорок минут в своем кабинете, Ефимов все еще был зол и безуспешно искал, на ком бы сорваться. Все так тщательно возводимые им стены рухнули в одно мгновенье, обнажив все еще сочащееся разочарованием уязвлённое эго и вызывая немедленное желание кого-нибудь убить. Тарас судорожно пытался привести свои мысли в порядок, бесцельно крутя в пальцах телефон. Пришедшая внезапно смс-ка, о появлении которой аппарат сообщил громким писком, заставила парня вздрогнуть и выронить его из рук.
"Соглашайся на командировку", – гласило сообщение с незнакомого номера.
Тарас недоуменно уставился на экран, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть, но, наконец, сдался и ответил.
"Кто это?"
"Папа Римский!" – ответ пришел почти незамедлительно, и сразу же за ним еще один: - "Это Лексус".
Тарас отшатнулся от телефона, как вроде тот был ядовитым пауком.
"Откуда знаешь про командировку?"
"Ты забыл, кто мой отец? Приедешь?" – гласила следующая смс-ка, пришедшая через пару минут.
"А с хрена ли мне?" – он все же нашел в себе силы ответить.
"Приезжай. Я тебе Москву покажу. Капли от соплей понюхаем :)" – этот смайлик в конце и взбесил Тараса больше всего.
"Извини, не получится. Это дело не мое. Поедет Григорьев. В другой раз. Пока."
Демьянов не ответил. Да Тарас и не ждал. Поддавшись какому-то внезапному порыву, он стер одним махом все входящие и исходящие смс, чтобы не было впоследствии соблазна позвонить. Или написать. Ему это не надо. Совсем не надо.
Следующее сообщение от москвича застало его уже ближе к ночи. Когда он, выкупавшись и расслабившись, оккупировал диван и, вооружившись тарелкой неизменных пельменей и бутылкой пива, собирался смотреть пропущенный вчера матч "Реал Мадрид" – "Барселона". Тарас настолько не ожидал увидеть ничего подобного, что раз пять перечитывал смс, пытаясь понять, правда ли это или плод его больного воображения.
"Я соврал насчет вкусов. Приезжай, а?"
Он несколько раз набирал ответ и снова стирал, прежде чем отослать лаконичное:
"Зачем?" – он не уточнил, к какой именно части это его "зачем" относится, но Лекс и сам все понял.
"Будешь смеяться, но я зассал."
"Мне не было смешно…"
"Знаю. Прости. Ты приедешь?"
Возможно, он принял опрометчивое решение. Возможно, он еще сильно об этом пожалеет. Но… он поехал.
Эпилог. Чуть больше года спустя.
Тарас нервно крутил в руках телефон, не решаясь набрать номер, выученный назубок. За прошедший год с хвостиком он так и не сохранил его в списке контактов. Не потому, что ожидал подвоха или не доверял. Просто… Вот просто так. Было в этом какое-то особое удовольствие, нажимать по очереди эти выжженные в сознании цифры, медленно, смакуя, оттягивая тот момент, когда трубка отзовется таким близким, чуть хрипловатым голосом: