Можно было бы, конечно, попробовать оформить опеку, но кто даст гарантию, что во время всей этой возни с документами Кира не найдут те, от кого он сбежал?
Судя по всему, отчима Кир боялся безумно. Помня лишь смутные куски из своего прошлого, он не мог даже просто нормально спать. Что будет тогда, когда он вспомнит все окончательно, я боялся представить.
***
– Солнце, – я присел рядом с Киром и заглянул в экран почему-то моего компа.
Заглянул и на пару секунд потерял дар речи: Кир читал найденную мной статью о том самом чиновнике из МИДа.
– Что? – он поднял на меня покрасневшие, абсолютно больные глаза.
– Ты же не хотел, – я осторожно закрыл крышку.
– Теперь захотел, – Кир как-то тоскливо посмотрел на ноут и устало сложил руки перед собой. – Ты сам мне предлагал.
– Да, но... – помедлив, я погладил его по предплечью, там, где кожу уродовал ожог. – Это совсем не обязательно.
– Это он, – Кир ткнул пальцем в закрытый ноут. – Мой отчим. Абсолютно точно.
– Его отпустили, – я опустил голову, разглядывая мелкие, едва заметные царапины на крышке. – За недостаточностью доказательств.
– Я знаю, – отозвался Кир. – Уже прочел.
– Но на госслужбе не восстановили, – я все же нашел в себе силы посмотреть Киру в лицо. – Так что неизвестно, где он сейчас.
– С его деньгами – где угодно, – Кир пожал плечами.
Мы помолчали. А потом Кир вдруг тихо спросил:
– Почему ты называешь меня «солнце»?
Вопрос поставил меня в тупик. Я просто смотрел на Кира и лихорадочно соображал, что сказать.
– Ну... – я сглотнул и зачем-то глянул на свои пальцы. Все же надо поставить памятник тому умнику, который придумал заполнять паузы в речи словами-паразитами и бессмысленными междометиями. – Просто надо же как-то... называть. У тебя веснушки к тому же. И вообще... – я неопределенно шевельнул рукой. – Хорошее слово просто.
– Спасибо, – кивнул головой Кир, забрал со стола свой ноут и ушел в комнату.
А я так и остался сидеть на кухне, слушая тишину.
Часть 7
– Он снимал видео, – Кир сказал это, когда мы в тишине лежали на разных сторонах постели после его очередного кошмара.
В этот раз Кир не кричал. Я проснулся оттого, что его трясло крупной дрожью. И долго не мог разбудить. В итоге, когда мне это все же удалось, я привычно сунул ему бутылку с водой, подождал, пока он жадно, захлебываясь, напьется и... Да и все. Кир просто отполз на противоположный от меня край кровати и замер, уткнувшись в подушку.
– Что? – я повернулся к нему, но пододвинуться ближе не рискнул.
– Мой отчим, – Кир говорил как-то очень спокойно. – Он снимал видео.
О характере этих самых видео я догадался сразу, но зачем-то уточнил:
– Видео... с тобой?
Кир нервно усмехнулся, натянул одеяло повыше.
– У него целая коллекция этих дисков, – он сглотнул. – Он любил их пересматривать вместе со мной. Особенно те, где не он меня трахал. Семейные, блядь, кинопросмотры, – Кир фыркнул. – Но больше всего ему нравилось таскать меня с собой в сауну – у них там весь клуб собирался. После такого я пару суток нормально сидеть не мог.
Я молчал, не зная, что сказать. Я жил в мире, где подобное происходит только в новостях да в кино. И представить, что с Киром вытворяли такое...
– Однажды они минут десять засовывали в мою задницу бутылку из-под шампанского, – Кир словно бы улыбался, хотя в темноте разобрать мне было сложно. – Ну, помнишь, ту историю про ментов, которые в КПЗ под Новый Год так развлекались с задержанным? Так вот мой отчим и его знакомые решили проверить, войдет ли такая бутылка в меня. Хорошо, что к тому моменту меня уже успели трахнуть в два члена и было не так больно, как могло бы.
– И много ты вспомнил? – своего голоса я не узнал.
– Ну... – Кир дернул плечом, – все фрагментарно. То есть я не смогу тебе сказать точно, когда именно что происходило. Например, я вспомнил свою преподавательницу французского. Но сколько лет я его учил и для чего – не знаю. Помню охранника Валентина. Он... хорошо относился ко мне. Был водителем по совместительству. Но опять же, я не помню, как он выглядел. Забавное ощущение. Вроде человека знаешь, помнишь его голос, а лицо – хоть убей.
– А как ты очутился на улице? – я поправил подушку, подтягивая ее ниже. – Сбежал?
– Черт его знает, – рассеянно отозвался Кир. – Не помню.
– Со временем... – я осекся, понимая, как глупо звучат мои слова. Такое лучше не вспоминать совсем.
– Лучше было, когда я не помнил, – словно прочитав мои мысли, уронил Кир. – Херово теперь на душе. Повеситься хочется.
– Лучше спи, – я сморгнул, мне казалось, что в глаза словно насыпали песку.
– Противно теперь? – как-то вкрадчиво поинтересовался Кир через паузу.
– С чего ты взял? – спросил я. Хотя прекрасно понимал, что вопрос был вполне закономерен. Будь я на месте Кира, тоже бы спросил.
– Сам знаешь, – он фыркнул. – Это ведь довольно мерзко все. Бутылка шампанского в заднице. Клуб анонимных извращенцев. Хоум видео. К тому же...
– Не неси чушь, – наверное, я сказал это гораздо резче, чем нужно.
– Ладно, – в голосе Кира отчетливо послышалось облегчение.
А я зачем-то пододвинулся, провел ладонью по его щеке. И вздрогнул, понимая, что лицо у Кира мокрое от слез.
– Расклеился... – шепнул он, прижимаясь лбом к моему лбу. – Извини.
– Ничего, – я зарылся пальцами в спутанные завитки его волос и закрыл глаза. – Все будет нормально.
Кир только усмехнулся невесело и затих.
***
Воспоминания приходили к Киру хаотично. К примеру, он мог взять в руки какую-то вещь и зависнуть на пару минут, сжимая ее в руках. И тогда в его глазах появлялась непривычная холодная пустота. Или он мог зациклиться на каком-нибудь слове или числе. И пока не вспоминал, к чему оно относится, не мог успокоиться.
Так и сегодня.
Продрав глаза в субботние десять утра и не обнаружив Кира в постели, я поплелся выпить стакан воды и поинтересоваться у Кира, с чего он так рано проснулся.
Кир нашелся, как я и предполагал, на кухне. Он сидел на табуретке, неудобно поджав под себя ногу, и что-то писал.
Я подошел поближе, заглянул через его плечо и вздрогнул: весь блокнотный клетчатый листок был исписан цифрами. Приглядевшись, я понял, что это что-то вроде кода: 16А97
– Что это? – поинтересовался я.
Кир вздрогнул, накрыл листок ладонью и пожал плечами:
– Крутится что-то в голове. Не могу понять.
– Может, код? – я зевнул и потер глаза.
– Или глюк, – мрачно отозвался Кир. – В голове каша.
– Забей, – я забрал у него блокнот и закрыл. – Само вспомнится, если это что-то важное. Не ломай голову. Лучше иди, собирайся.
– Куда это? – с подозрением глянул на меня Кир.
– Будем заниматься активным отдыхом, – я все же дотянулся до полупустого фильтра и налил себе воды. – На коньках умеешь кататься?
– Не знаю, – Кир вытащил из-под себя ногу и сел нормально.
– Как раз выясним, – подытожил я. – Пошли собираться.
***
На самом деле идея вытащить Кира на каток пришла ко мне абсолютно спонтанно. То есть я думал о том, что нам нужно куда-нибудь выбраться, но про каток и не думал. Наверное, дело было в том, что не далее как вчера на глаза мне попалась новость о том, что на ВДНХ уже как неделю назад залили огромный каток.
Не сказать, что я очень любил кататься, но, увидев Кира, с отсутствующим видом изрисовывающего блокнот цифрами, я понял, что его нужно отвлечь.
Каток подходил как нельзя лучше.
Поэтому, собравшись минут за сорок, мы уже в одиннадцать вышли из дома. Я неспешно почистил машину, сполоснул от грязи фары и позвал Кира, все это время качавшегося на детских качелях.
Ну, то есть он просто сидел на них, изредка отталкиваясь от земли ногами.
– Пробок быть не должно, судя по Яндексу, – зачем-то сказал я, трогаясь. – Должны нормально доехать.
– Сколько стоит такая машина? – поинтересовался Кир, проигнорировав мое замечание о пробках.
– Какая? – не сразу сообразил я.
– Твоя, – пояснил Кир.
– Ну, я за полтора покупал, – я автоматически погладил руль. – Сейчас дороже, наверное. Доллар-то вырос.
– Это дохрена денег, – задумчиво выговорил Кир, разглядывая что-то в окне.
– Оно того стоит, – я улыбнулся. – Я ни разу не пожалел за тот год, что езжу.
– Ты так и не сказал, кем работаешь, – Кир все же повернулся ко мне.
– Э-э... – я почему-то замялся. – Ты вроде и не спрашивал. Я – планировщик и по совместительству дизайнер. Работаю с офисами, пентхаусами, квартирами... В общем, с помещениями.
– И давно? – продолжал допытываться Кир.
– Да лет шесть уже, – прикинул я. – После того, как универ закончил, помотался год, а потом повезло. Друг отца помог устроиться.
– А твой отец? – в голосе Кира зазвучали странные нотки.
– Умер от рака, когда мне девятнадцать было, – я решил, что на желтый мы не поедем, и сбавил скорость, останавливаясь у стоп-линии.
– А мать? – тихо спросил он.
– Она – два года назад, – разговор меня напрягал. Но Киру, судя по всему, это было почему-то важно. – От инфаркта.
– Они любили тебя? – я боковым зрением видел, как Кир теребит заусенец на пальце.
– Думаю, да, – я облизнул пересохшие губы. – Как и обычные родители.
– Извини, – Кир засунул руки в карманы и опустил голову.
– Ничего, – я коротко коснулся его предплечья. – Это не проблема.
– Я не могу вспомнить своих, – Кир говорил совсем тихо. – Такое впечатление, что их совсем не было. Но не мог же я с детства жить с отчимом? Это бред.
– В какой-то момент все станет на свои места, – я притормозил, ища глазами обещанный в интернете указатель к парковке. Нашелся он, впрочем, сразу. – Просто не думай об этом.