На следующее утро прибыли верные люди из самой Кимны. Они подтвердили правоту Гирхарта - генерал привёл лишь авангард, а два его заместителя, которых он дожидался у Кимны, в спешном порядке собирали войска. По сведениям лазутчиков, каждый должен был привести по два пеших полка, и уже подошёл один конный. Несколько утешало то, что эти полки формировались буквально на ходу, вербуя новобранцев из окрестностей Коэны, и, следовательно, они ненамного боеспособнее, чем отряды Гирхарта и Таскира, но все же - пятнадцать тысяч пехоты, больше полутысячи конницы, в то время как у них не наберется и десяти...
- А командир кто? - поинтересовался Таскир.
- Патриций, - рыжий веснушчатый паренек лет шестнадцати, принёсший эти сведения, шмыгнул носом. - Зовут его Синарт, из рода Ярнеров.
Гирхарт присвистнул. Таскир вопросительно глянул на него.
- Ярнеры - знатнейший и очень влиятельный род. Отец нашего Синарта - Трей Ярнер, канцлер, председатель Государственного совета, первое лицо в Империи после императорской семьи.
- Уважает нас Коэна, - хмыкнул Эвер, - больших людей присылает.
Они сидели в трофейной палатке за столом с расстеленной на нем трофейной же картой - Таскир с Арном и Эвером и Гирхарт с двумя полковниками из числа офицеров, присланных Тиокредом. Людей Таскира пока еще не набралось даже на один полк, но права его заместителей присутствовать на военном совете никто, разумеется, не оспаривал.
- Иди, парень, - сказал Таскир рыжему информатору. - Там тебя накормят и устроят отдохнуть.
Паренёк вышел, и в палатке воцарилось молчание.
- Итак, начнём, - нарушил его Гирхарт. Хотя считалось, что они с Таскиром равны по положению, ибо каждый командовал своим отрядом, но отряд Гирхарта был больше в два с лишним раза, поэтому вести военный совет доверили ему. - Эвер, что ты думаешь?
Несмотря на то, что Арн был моложе, первым помощником Таскира числился именно он, и потому Гирхарт по обычаю обратился к младшему по чину.
- А что тут думать? - Эвер поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок. - Сейчас коэнцев ещё мало, нас - больше, но через несколько дней будет наоборот. Так что надо атаковать и разбить их сейчас. С одним полком мы справимся. А если разобьём Ярнера, то потом сможем поодиночке добить его помощников с их полками новобранцев. Против всех вместе у нас шансов нет, а вот если по отдельности...
Гирхарт кивнул.
- Арн?
- Я согласен с Эвером. Сейчас наши люди готовы драться и даже жаждут драки, но если мы сейчас отступим, то боевой дух начнет угасать, тем более что коэнцы тут же начнут нас преследовать. Если мы не дадим нашим бойцам побед, они, чего доброго, начнут разбегаться. Дисциплина у нас - сами знаете...
- Полковник Эрмис?
- Хочу возразить, - плечистый кравтиец с блестящей чёрной шевелюрой тяжело оперся о стол. - Арнарийцы не дураки, они не зря встали рядом с городом и в любой момент могут укрыться за его стенами. Они ждут от нас атаки, а мы покамест не умеем штурмовать города. И людей для этого мало, и обучены они... Наши, с позволения сказать, бойцы пока могут брать только числом, ну и ещё внезапностью.
- Коэнские новобранцы тоже немногое умеют, - вставил Арн.
- Но только не те, кого привел Ярнер. Этот полк как раз из старых, настоящих.
- И вооружены они очень хорошо - поддержал его полковник Диар. Этот был постарше, и его посадка, когда он оказывался в седле, выдавала опытного кавалериста. - И ветераны и новобранцы. А у нас пока - колья да пращи. Мы ничего не добьёмся, наступая, разве что все поляжем под стенами Кимны. Я за отступление. По крайней мере до тех пор, пока мы не доведем свою армию до численности, сопоставимой с численностью армии Ярнера.
- Не пойдёт, - покачал головой Таскир. - Арн прав, отступление сразу угасит боевой дух, и не только у нас, что характерно. Сейчас многие готовы поддержать восстание, но если мы побежим, немного останется желающих к нам присоединиться. Если же мы победим, восстанет вся страна! Но победить, отступая или даже стоя на месте, мы не сможем. Конечно, штурмовать города наши люди пока не умеют, но и обороняться они не умеют тоже. Когда коэнцы соберутся всеми силами, в открытом бою у нас шансов немного.
- Ну что ж, господа, - Гирхарт, по примеру Эвера, сцепил пальцы в замок, - вы все правы. И потому я предлагаю воплотить в жизнь всё здесь сказанное.
- Это как? - осведомился Таскир.
- А вот как. Ты прав, наши воины и наши сторонники ждут побед. Мы дадим им победы. Но правы и вы, - Гирхарт наклонил голову в сторону своих офицеров, - наступление для нас сейчас смерти подобно. Поэтому мы отступим. А теперь скажи мне, Таскир, будь ты на месте Ярнера, что бы ты сделал, узнав, что враг отступает?
- Послал бы часть войска за ним. У Ярнера имеется конный полк, вот его бы и послал - наблюдать и сообщать о действиях врага. А сам, собрав все силы, пошёл бы следом.
- Именно, - кивнул Гирхарт. - Как там советовал Эвер - бить врагов по частям? Только эта часть будет не идти навстречу своим, а напротив, от них удаляться. А значит, Ярнер может и не успеть прийти на помощь своей кавалерии.
В глазах Таскира отразилось понимание. Эвер хмыкнул, на лице Арна расцвела широкая улыбка, полковники переглянулись.
- Ну и куда будем отходить? - спросил Таскир.
Оклик часового вырвал Синарта из дремоты. У входа в палатку послышались голоса - похоже, прибыл гонец. Досадливо поморщившись - Ярнер уже полночи пытался заснуть и только-только начал задрёмывать, - генерал сел на походной кровати и принялся натягивать сапоги. Откинув полог, в палатку заглянул порученец.
- Господин генерал, к вам гонец от капитана Ранния.
- Пусть войдёт. - Ранний был начальником разведки и сейчас должен был находиться в районе Вастаса, наблюдая за собравшимся там сбродом. Срочный гонец от него мог означать, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
Гонец оказался коренастым мужчиной лет сорока. Представ пред светлые очи начальства, он отсалютовал и замер, по-уставному поедая генерала глазами.
- Ну? - хмуро осведомился Синарт.
- Господин генерал, бунтовщики покинули гору и идут в сторону Энса.
- Когда?
- Этим утром. Они движутся очень быстро. Сперва они пошли по Восточной дороге, но перед наступлением темноты свернули на Южную.
- Они точно идут по Южной, а не затаились где-нибудь?
- Наш разъезд проводил их. Они сделали трехчасовой привал неподалеку от развилки и, видимо, собираются идти большую часть ночи.
Синарт хмыкнул и поднялся. Подойдя к столу, он развернул карту. Не то, чтобы он её не помнил, но лишний раз взглянуть никогда не мешает. Итак, бунтовщики убегают... Собственно, другого он от них и не ждал - прорываться на запад сквозь заграждение силёнок не хватит, а стоять на месте и ждать, пока их раздавят - они же не самоубийцы. Разведчики доносят, что на горе собрался чуть не десяток тысяч, но все они - беглые рабы и батраки из окрестных имений. Ни знания военного дела, ни оружия, ни толкового командования у них нет и быть не может. Они смогли задавить один полк, навалившись всей толпой, и то в силу внезапности, но против армии эта толпа - ничто. Единственно, кому она может быть опасна - это мирным жителям в окрестных деревнях и небольших городках.
Вот только этих деревень и городков, да и отдельных имений на юго-восточном направлении - пруд пруди, а стен, за которыми можно было бы отсидеться, нет практически ни у кого. Грабь - не хочу! И не только грабь, конечно. Синарт был слишком молод, чтобы помнить рабские войны, гремевшие на окраинах империи лет пятьдесят-семьдесят назад, но ему приходилось читать о зверствах, которые творили бунтовщики, не щадившие даже грудных детей. Долг армии - защищать население своей страны, в том числе и от этих зверей в людском обличье, а значит, надо сделать так, чтобы у них не осталось возможности разгуляться, пока он, генерал Ярнер, не соберёт подкрепления и не сможет расправиться с ними одним ударом.
- Ты свободен, - бросил Синарт гонцу. - Скажи там, чтобы ко мне пригласили полковника Верста, и можешь отдыхать.
Гонец еще раз отсалютовал и вышел. Синарт поморщился, разглядывая кружки и точки на карте, обозначавшие населенные пункты. Дорани - дурак, у него была возможность задавить бунт в зародыше, а он упустил её. Караулы надо было крепче выставлять! И вот теперь вся эта орда валит по беззащитной стране. Хотя... ничего непоправимого пока ведь не произошло.
Полог снова колыхнулся, пропуская командира конницы Ариса Верста.
- Доброй ночи, полковник, если можно так выразиться. Подойдите сюда. По донесениям нашей разведки, бунтовщики уходят по Южной дороге. Поднимайте ваш полк. Ваша задача - идти следом за ними, в бой не вступать, но если кто-нибудь отделится пограбить... Ну, сами понимаете. И поторопитесь, они опережают вас больше чем на половину суток. Хотя они вряд ли будут идти всю ночь, так что вы их, вероятно, скоро нагоните.
- Вот здесь, - сказал Таскир. - Самое подходящее место.
Гирхарт кивнул. Место и впрямь было подходящим - дорога проходила в ложбине между двумя заросшими лесом холмами. Дальше начинались поля, на которых желтела созревающая пшеница, там спрятать засаду было бы трудно, а здесь место словно самими богами предназначено для такого дела.
Гирхарт повернулся и махнул рукой полковнику Эрмису, в чью задачу входило увести самую неопытную и недисциплинированную часть армии дальше по дороге. План был прост и надёжен. Коэнцы должны были гнаться за уходящими, думая, что преследуют всю армию, а в это время вторая - и лучшая! - часть, спрятанная в лесу на склонах холмов, неожиданно возьмёт кавалерию в клещи.
- Меня вот что беспокоит, - сказал Таскир, оглядывая идиллический пейзаж, расстилавшийся перед ними. - Конный полк мы разобьём, а дальше что? Даже без конницы их вдвое больше, чем нас. Если этот Ярнер не полный идиот, то после такого урока он вряд ли рискнёт ещё раз дробить силы. Как мы будем с ними справляться?
- Справимся, - уверенно сказал Гирхарт. - Ярнер горяч. Он быстро принимает решения, даже слишком быстро, в ущерб их качеству. Про нас с тобой, а тем более про Кравтовых офицеров он, скорее всего, ничего не знает, так что считает нас пусть очень большой, но все же обычной разбойничьей шайкой, которую нетрудно окружить и перебить.
- Дай Небесный Владыка, чтоб так оно и было, - Таскир добавил ещё несколько непонятных слов, видимо, какое-то ритуальное обращение. - Пора людей размещать.
Два отряда разошлись. Таскиру достался правый склон, Гирхарту - левый. Он быстро расставил своих воинов по местам, напомнив на всякий случай, чтобы не срывались в атаку без его команды.
- Того, кто рыпнется без приказа, зарублю собственной рукой, хотя бы он принёс мне голову их командира. А теперь - тихо!
Потянулось время - когда ждёшь, оно всегда тянется вдвое медленней обычного. Дорога была совершенно пустой. Осела пыль, поднятая уходящими новобранцами, шуршал в листьях ветерок, толстый шмель уселся на цветок у самого лица Гирхарта. В чаще царили тень и прохлада - густая листва защищала от жарких солнечных лучей. Здесь было так спокойно и мирно, что на Гирхарта стала накатывать дрёма - сказывалось постоянное недосыпание. Он потряс головой, но это не слишком помогло. Веки упорно наливались тяжестью, так и тянуло закрыть глаза и отрешиться от всего окружающего. И тут послышался ровный цокот копыт.
Ага! Весь сон мгновенно как рукой сняло. Гирхарт подался вперёд, вглядываясь в приближающихся всадников. Десятка два, разъезд, как обычно высланный впереди основного отряда. Этих надо пропустить. Гирхарт напрягся, но по обе стороны дороги было тихо - бойцы помнили приказ. Разъезд благополучно процокал мимо. Снова наступила тишина, но на этот раз она была недолгой.
Конный полк влетел в распадок на рысях - неведомый командир, видимо, торопился изо всех сил и таки почти нагнал вражеское войско. Гирхарт почувствовал возбуждение, охватившее его товарищей. Голова колонны уже миновала место, где он залёг, мимо потянулись ровные ряды всадников с длинными копьями. Не обращая внимания на нетерпеливые взгляды своих людей, Гирхарт ждал, когда как можно больше врагов втянется в проход между холмами. Только бы выдержали свои! Наконец он потянулся к сидящему рядом сигнальщику и тронул его за плечо. Бывший разбойник кивнул, и над дорогой и холмами раскатился переливчатый свист.
Подлесок по обе стороны дороги словно взорвался. С обеих сторон на неё выплеснулась толпа бородатых оборванных людей самого разбойного вида, сжимавших в руках мечи, топоры, короткие копья и просто дубины. Ровные ряды конного полка мгновенно смешались, нападающие прыгали на крупы коней, стаскивали всадников с седел, подсекали коням ноги. Длинные копья, страшные при таранном ударе, когда конница успевает разогнаться, в этой свалке были бесполезны, и коэнцы, побросав их, схватились за мечи.
Конечно, это были не мирнские обыватели, а воины, но многие из них были новобранцами, и военного опыта у них было немногим больше, чем у большинства повстанцев. А нападающие превосходили их численностью раза в четыре, и, не имея опыта правильного боя, умели грабить караваны, где охрана тоже дралась верхом.
Грохот и лязг, крики и конское ржание... Привычная, много раз слышанная музыка боя. Гирхарт кинулся на врагов одним из первых: воины должны увидеть своего вождя в деле, он ещё не завоевал среди них достаточно власти и авторитета, чтобы, посылая их в бой, самому оставаться в стороне. Его приметный шлем в виде собачьей головы, взятый среди других трофеев в лагере Дорани, мелькал то там, то тут, Гирхарту приходилось поспевать всюду, возглавляя наступавших, помогая затыкать дыры, преграждая путь коэнцам, попытавшимся вырваться из ловушки. Вскоре ему удалось поймать коня, сразу покорившегося новому всаднику, и он продолжил рубить направо и налево уже с седла. Весь мир для него сузился до маленького отрезка дороги, и сил Гирхарта хватало только на то, чтобы отбивать сыплющиеся со всех сторон удары, самому доставать противника и при этом не забывать поглядывать по сторонам, как идут дела у его людей. Хорошо ещё, что многие коэнцы по случаю жары сняли шлемы, а потом просто не успели их надеть.
Бой кончился как-то вдруг. Только что звенела сталь и сыпались проклятья, но, прикончив очередного противника, Гирхарт обнаружил, что драться больше не с кем. Немногих солдат, ещё продолжавших сопротивляться, добивали всей толпой, на что ушло лишь несколько минут. Конечно, кто-то из головы и хвоста колонны сумел удрать, но преследовать их возможности не было. Да и необходимости тоже - пусть доберутся до своих, пусть Ярнер побесится от злости.
В плен повстанцы никого брать не стали, раненых просто добили. Среди погибших был и командир полка, которого Гирхарт не смог опознать - лицо было смутно знакомо, но имя не вспоминалось. Впрочем, арнарийцев он всегда знал плохо. Свои потери оказались довольно велики - около трёх сотен. Трупы своих повстанцы унесли, устроив им пусть символические, но похороны, тела коэнцев так и остались лежать на дороге. Теперь оставалось лишь ждать ответного хода генерала Ярнера.
ГЛАВА 8
Генерал отреагировал именно так, как ожидал Гирхарт. Вскоре разведка донесла, что два коэнских полка под командованием одного из заместителей Ярнера быстрым маршем движутся по Южной дороге к городу Энсу. Армия повстанцев в это время как раз оставила дорогу, занимаясь зачисткой местности на предмет заготовки провианта, и благополучно пропустила коэнцев мимо себя. Видимо, по замыслу Ярнера, эти два полка должны были не пустить противника дальше, зажав его между собой и основными силами. Теперь следовало идти за ними и, дождавшись подходящего момента, отправить пехоту вслед за конницей.
Но сделать это оказалось не так-то просто, и вовсе не из-за военной мощи коэнцев. Армия повстанцев вновь оказалась на населённых землях, и бывшие рабы опять предались любимому развлечению - со страстью принялись разорять окрестности. Оторвать их от этого увлекательного занятия, пока в округе оставалось хоть что-нибудь неразграбленное и неподожжёное, оказалось невозможно. Несколько деревень, разбросанные по округе поместья... Недавние кандальники не снисходили до разбирательств, коэнцы перед ними или местные жители. Не помогали ни запреты, ни просьбы, а применять наказания предводители пока не решались, понимая, как непрочна узда, в которой они удерживают свою вольницу. Правда, кое-чего им всё же удалось добиться - практически всю добычу их солдаты сдавали в общую казну. Но, видимо, тут играли роль и практические соображения: тащить много добра на своём горбу было тяжело, а генералы клятвенно пообещали провести справедливый раздел по окончании военных действий.