Он должен был страдать. Покормить её и не более того. Перетерпеть боль от её укуса…
Но боли не было.
Только наслаждение.
— Я… я не могу, — прошептала она и снова попыталась отстраниться.
К дьяволу это.
Он сильнее сжал её в объятиях. И толкнув назад, прижал к кафельной плитке душевой. Затем захватил ртом её губы.
Он знал кое-что о вампирах и об их жажде крови… секс и кровь всегда были связаны с вампирами.
Секс и кровь.
Она раскрыла для него губы. И поцеловала в ответ с голодом, соответствующим его собственному. Если она такая, когда слабая…
Он не мог дождаться момента, когда Пейдж войдет в полную силу.
Дрейк скользнул языком в её рот. Попробовал, наслаждаясь стоном, зародившимся в её горле.
Он нетерпеливо и сильно толкнулся в нее членом, сгорая от чертовски сильного желания оказаться внутри нее.
Это произойдет… скоро.
Задыхаясь, он поднял голову:
— Испей из меня.
Под её влажными губами сверкнули кончики клыков.
Дрейк поднес руку к своему горлу. Выпустил когти и сделал тонкий надрез. Лучше соблазнить его маленькую вампиршу.
Её зрачки потемнели и расширились.
— Дрейк.
— Я хочу, чтобы ты выпила из меня.
Она не сводила голодного взгляда с крови, стекающей тоненькой струйкой по его горлу. Её клыки удлинились.
— Не… не позволяй мне причинить тебе боль.
Что значила легкая боль? Иногда она делала удовольствие слаще. Он усвоил этот урок давным-давно, но ей просто ответил:
— Ты не причинишь мне боли.
Она прижалась губами к его горлу. Поцеловала кожу. Слегка пососала его плоть.
Дерьмо. Он изо всех сил удерживал контроль над собой. Но её тело оказалось таким влажным, нежным и гладким. Она потерлась об него шелковистыми бедрами. Уперлась грудью — с тугими, жесткими, словно галька, сосками — в его грудь.
А затем слизала кровь на его горле.
Он стиснул зубы. Его член был настолько возбужден, что, казалось, мог излиться в любую минуту.
Только в нее.
Она тихо застонала и снова лизнула его. Снова. Ещё раз всосала его плоть, оцарапав кожу клыками.
«Хорошо, вот оно. Она вонзится в меня клыками, но это долго не продлится, и…»
И Пейдж впилась в него клыками.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
Дело было не в боли и разрушении. Не в том, что обычно вампир кусает и разрывает свою добычу.
Дело было в наслаждении.
Это всё, что он сейчас чувствовал. Раскаленное до бела наслаждение, казалось, полилось по его венам, омывая всё тело. От столь сильного удовольствия его контроль мгновенно рухнул. Дрейк больше не сдерживался.
Осталась только… Пейдж.
Он прижал её к кафельной стене. И раздвинул бедра.
Её рот всё ещё был на нем, губы, язык, зубы…
Он скользнул пальцами к её сердцевине. Толкнулся внутрь её лона. Так влажно. Так горячо. Она крепко прижала его к себе.
Над ними шумела вода. Их окружал пар.
В нее.
Он уткнулся членом между её ног. Скользнул по клитору. Дрейк обожал её прерывистые стоны.
Прижался головкой члена ко входу. Её лоно, растягиваясь, сжалось вокруг него. Он хотел посмотреть на нее, хотел отстраниться…
Но не смог.
Дрейк ворвался в нее грубо, со всей скопившейся страстью. Всё оказалось так, как он помнил. Туго. Горячо. Рай.
От отстранился. И толкнулся глубоко. Снова и снова. Он приподнял её, устраиваясь поудобней, заставляя её принять всё, что он ей давал. Им обоим больше нечего скрывать и не зачем сдерживаться.
Дрейк продолжал поглаживать пальцем клитор. Оборотень помнил всё, что ей нравилось. То, что заставляло её…
Кричать.
Пейдж отняла губы от его шеи. Её глаза широко распахнулись, а губы покраснели. С этих красных губ сорвался крик наслаждения, и в тот же момент Дрейк почувствовал спазмы её оргазма членом.
Настолько невероятно.
Он продолжал толкаться. Быстрее. Сильнее. Жестче.
Волк обожал небольшую грубость.
Как и человек.
Она сжала его талию бедрами. Ухватилась руками за плечи.
И поцеловала его.
В этот раз он достиг собственного наслаждения. Насыщенное жесткое удовольствие омывало Дрейка, пока он кончал глубоко внутри нее. Столь ошеломительное освобождение почти ослепило его, он продолжал снова и снова вдалбливаться в её тело.
Когда кульминация прошла, он не отпустил ее.
Потому что больше никогда не отпустит.
Глава 5
Рассвет не принес с собой света. Полярная ночь пришла на Аляску несколькими неделями ранее, и теперь им повезет, если день обозначат слабые сумерки.
Только тьма. Ещё больше тьмы.
Тьма, которую обожали большинство вампиров.
Пейдж никогда не была такой, как большинство. Черт, она даже не была особенно хорошим вампиром.
Одевшись, она осторожно прокралась к дверям спальни. Едва открыв глаза, Пейдж поняла, что одна. Простыни рядом с ней оказались холодными. Одна.
Она не ждала, что Дрейк останется с ней и просто обнимет в эти тихие предрассветные часы. Обнимашки между вампирами и оборотнями невозможны — это она поняла.
Но неужели парню нужно было так быстро сваливать? Он бы умер, если бы остался с ней не надолго?
Она прижала руку к деревянной двери. До сих пор ощущала на языке вкус Дрейка.
И чувствовала его между бедер.
Секс был таким же хорошим, как она помнила. На самом деле, он оказался лучше, чем просто хорош. Дрейк всегда был фантастическим любовником, и…
Кто-то закричал.
Крики эхом разнеслись по всему дому, и Пейдж мгновенно напряглась всем телом.
Раньше она кричала для Дрейка от наслаждения. На этот раз по дому разносились крики боли.
Пейдж рывком распахнула дверь. Кто-то кричал, орал и вопил:
— «Остановись!», — заставляя её побежать по коридору.
Она бежала всё быстрее и быстрее. Пейдж бросилась вниз по лестнице, преодолевая по три ступеньки за раз и чувствуя запах крови.
Она уже выпустила клыки.
— Остановись, черт возьми, остановись! — прерывисто молил мужчина.
Она кинулась по очередной лестнице, ведущей в какой-то подвал, и…
Вервольфы преградили ей путь. Пейдж остановилась за секунды до того, как врезаться в этих парней.
Крики всё продолжались, они доносились прямо из-за двери, находящейся за живой стеной из оборотней.
Какого черта?
Она скользнула взглядом по мужчинам. И узнала двух ранее сопровождавших её оборотней… Боже, неужели это случилось прошлой ночью?
Тот парень, что поменьше, — совершивший ранее ошибку и прикоснувшийся к ней — покачал головой:
— Он не хочет, чтобы ты заходила внутрь.
Да ладно, к черту всё это.
— Он так же не хотел, чтобы ты прикасался ко мне. — Дрейк более чем непреклонно выразил свое мнение, когда в последний раз проучил этого волка. Как там звали этого парня? Марк? Мэтью?
Майкл. Этого волка звали Майкл.
Дрейк более чем ясно высказался, что парень не должен снова к ней прикасаться. И если Майкл не может сделать это…
«Тогда ты не сможешь остановить меня, волк».
Она пошла вперед. Черт возьми, стена из волков отступила назад. Похоже, никто из них не желает на самом деле физически её останавливать.
— Так что спорим, вы просто уберетесь с моей дороги. — Или Дрейк надерет им задницу.
И прежде чем хоть один из них успел отрастить яйца и остановить Пейдж, она прыгнула вперед, перемахнула через них и врезала ногой в дверь за спинами волков.
Эта тяжелая, металлическая дверь легко распахнулась от её пинка.
Офигеть. От крови Дрейка она действительно стала невероятно сильной. Она и раньше слышала, что кровь оборотня могуча, но… дерьмо. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой сильной.
Металлическая дверь врезалась в стену, отскочила назад, прямо на Пейдж, но она легко увернулась и заметила, что оказалась в аду.
Или очень близко к аду, в котором она сама находилась последние несколько месяцев.
Вдоль стен виднелись балки. Клетки. Тюрьма. На полу кровь. Медный запах крови витал в этом подвале. Она слишком хорошо знала эту вонь. И там, посреди этой камеры пыток, привязанный к тому, что так напоминало операционный стол, лежал знакомый ей вампир.
Малкольм Дуглас. Ещё один пособник Гейба.
«Думаю, ты не смог достаточно быстро свалить».
Волки поймали его и теперь заставляли расплачиваться.
— Тебе не следует здесь находиться. — Дрейк схватил Пейдж за руки и отвернул от истекающего кровью вампира. — Черт возьми, я велел им не пускать тебя.
— Ты же сказал им не прикасаться ко мне, — ответила она, приподняв бровь, — так что они не посмели меня остановить. — Если только не хотели потом драться с разъяренным альфой.
У Дрейка на подбородке дернулся мускул.
— Ты не должна это видеть…
Малкольм безумно расхохотался:
— Идиот. То, что ты делаешь со мной… ничто по сравнению с тем, что мы сделали… с ней.
Вот дерьмо. Всё тело Пейдж словно заледенело. Малкольм не должен рассказывать…
— Мы исполосовали её всю… — прорычал Малкольм. Пейдж увидела его дикий безумный взгляд. — И пока она кричала от боли, слили всю её кровь…
Дрейк бросился к нему. Обхватил когтями шею вампира, разрезав кожу.
— Твоя смерть не будет легкой.
Малкольм лишь усмехнулся. Его клыки оказались все в крови. Пейдж знала, несмотря на крики, он не боится смерти. Парень, вероятней всего, примет её с удовольствием.
Черт… неужели он кричал, потому что знал, что она находится неподалеку? Он пытался заманить её сюда? «Чтобы я страдала… и Дрейк страдал».
— Хочешь, я расскажу тебе… — лихорадочно бормотал Малкольм, — обо всем, что мы с ней сделали?
Нет. Она ни за что на свете не хотела, чтобы Дрейк всё узнал.
— Дрейк!
— Убирайся отсюда, — прорычал он, не глядя на нее. Его когти ещё глубже вонзились в горло Макольма. Очень скоро тот вообще не сможет говорить.
Пейдж не шелохнулась. Крики этого вампира втянули её во всё это, но она осталась, потому что…
— Я могу помочь тебе! — Если бы Дрейк просто дал ей шанс.
Малкольм продолжал бормотать:
— Она… ждала тебя…
— Выведи её отсюда, Хит! Немедленно! — огрызнулся Дрейк, и светловолосый волк направился к ней. Схватил за руки, но она попыталась вырваться.
Пейдж никуда не собиралась уходить. Пока нет.
— Черт, Дрейк, позволь мне…
— Мы нашли её на том озере… — Кровь Малкольма стекала на пол. — Где ты должен был… встретиться с ней.
Почему этот вампир не мог заткнуться?
Дрейк напрягся при словах вампира.
— Я приходил на озеро.
Потерянное озеро. Подходящее название.
Она потеряла на том озере свою жизнь.
— Ты опоздал. — Глаза Малкольма светились безумием. Он любил власть. Жаждал её. Так всегда было, и так всегда будет. И сейчас, несмотря на когти в горле, и кровь вокруг, Малкольм имел власть.
А у нее в сапоге был кол. Так что, если ей удастся вырваться из рук Хита, она воспользуется колом и убедится, что Малкольм никогда и никого больше не будет мучить.
«Так, как он мучил меня».
— Твой альфа… — прохрипел Малкольм, — позаботился, чтобы ты опоздал… на свое маленькое рандеву…
Из-за этих слов хватка Дрейка слегка ослабла, но подобное откровение не удивило Пейдж. Она уже давно всё знала.
Старый альфа, Джеремия Квинток, не хотел принимать человека в свою стаю. Он говорил, что волки намного превосходят людей. Но Дрейк заявил, что она его пара, был полон решимости привести Пейдж в стаю, и плевать, кого он мог бы разозлить при этом.
Дрейк думал, что ему, как приемнику альфы, ничего не грозило. Однажды он должен был возглавить волков Аляски. Он знал об этом, когда они начали встречаться. Так что не думал, что кто-то в стае будет против его избранной пары.
Но Джеремия не желал, чтобы парой следующего альфы стала человек.
«Поэтому он послал меня на смерть».
Она видела, насколько ошеломлены оказались окружающие её волки. Даже Хит ослабил хватку. Что? Неужели никто из них не знал, что старый козел Джеремия годами вел дела с вампирами?
Потому что Джеремия тоже обожал кровь. Вкус крови, смерти, криков и боли. Не лучший образ для альфы, когда оборотни в стае пытались доказать, что они больше, чем звери.
Но Джеремии определенно нравилось играть со своей добычей.
Вампиры избавлялись от тел, которые оставлял за собой Джеремия, а он притворялся сильным альфой.
Между вампирами и Джеремией было достигнуто своего рода соглашение. Но рано или поздно все их добрые и злые сделки подошли к концу.
Джеремия сдох. Прежнее перемирие исчезло. И теперь вампиры желали вернуть то, что считали своим.
Свою землю. Свою власть.
— Ты лжешь, — рявкнул Дрейк на вампира. Он стащил Малкольма со стола, легко разорвав путы, удерживающие его. Дрейк вздернул вампира вверх, и тот даже не попытался вырваться. Он просто безвольно повис в его хватке и безумно хохотал.
— Спроси её… — прохрипел Малкольм, поперхнувшись кровью. — Она умоляла… за тебя.
Ублюдок.
Ему так нравилось, когда она умоляла.
«Я перестала умолять. Перестала плакать. Не позволила ему наслаждаться её болью. В конце концов, она оказалась сильнее. Будь он проклят, она оказалась сильнее».
Хватка Хита ещё больше ослабла. Пейдж отстранилась от него.
— Вампиры всегда отвлекают противника для первой атаки. — Именно это Малкольм и пытается сделать. Почему волки не понимали, что происходило? — Он хочет выиграть время, дать остальным перегруппироваться и снова атаковать.
Пейдж шагнула вперед, пока волки оглядывались. Ей просто нужно было оказаться рядом с вампиром на расстоянии удара. Почти… готово.
Дрейк снова посмотрел на нее:
— Тебя не было на озере.
Пейдж всё ещё чувствовала запах леса. В тот далекий день заканчивалась полярная ночь. Тьма рассеялась, и солнечный свет уже тянулся к ней. Всё было так свежо. Обновлено.
Она и Дрейк хотели вместе увидеть солнце.
И начать их совместную жизнь.
Она рано пришла на Затерянное озеро, потому что была так взволнована. Её не беспокоило, кем оказался Дрейк на самом деле. Она просто любила его.
Услышав треск веток и шелест листьев, она подумала, что это он. И обернулась с улыбкой на лице.
«Привет, волчья шлюшка».
— Нет, — прошептала она онемевшими губами, пока прошлое и настоящее воевали в её сознании. — Я не была у озера.
Когти Дрейка вонзились в шею Малкольма. Потекло ещё больше крови.
— Я ждал тебя, — помертвевшим голосом пробормотал Дрейк. Она умерла уже давно. Не сводя с нее взгляда, продолжил: — Ждал часами. Но ты так и не пришла. Ты бросила меня. Не смогла вынести того, кем я был.
Ещё несколько шагов, и она окажется рядом с вампиром.
— Я ушла, — тихо согласилась Пейдж. Разве она не это хотела ему сказать?
— Она кричала, — выдохнул Малкольм. Будь он проклят. Заткнись уже. Только он не заткнулся. Он продолжал говорить… — Джеремия отправил тебя слишком далеко… и ты не услышал её. Мы скрыли своих запахи, так что ты даже не догадался о том, что мы были… на том озере. Потом пришел старый альфа… он хотел убедиться… что девчонка сдохла…
«Ты больше не будешь соблазнять мальчика», — поклялся Джеремия, склонившись над ней. Он встретился с вампирами в какой-то богом забытой хижине. В месте, провонявшем смертью и ужасом.
Но к тому времени, как он добрался туда, она уже перестала кричать. Она осознала, что её крики лишь возбуждали вампиров. Они заводились от её боли.