- Солнце встанет, и Он придёт за нами, - зловеще изрёк Спутник. - Только спуститься, а дальше - бежать. Граница - вот она, - он указал пальцем куда-то в сторону и вниз.
- Но...
- Если не пойдёшь, я спускаюсь один, - закончил он, оборачивая веревку вокруг кулака и сильными резкими рывками пробуя, хорошо ли она закреплена.
Кьяра прикусила губу. Она никогда не прыгала с высоты, которую даже не может сейчас точно оценить - пять метров, шесть, меньше или больше? Но выбора-то и правда нет! Собственно, если этот человек тоже зачем-то нужен Стражу, ему не было никакого резона спасать ещё и её, но ведь зачем-то вытащил. А дальше уже "каждый сам за себя", сказала бы ещё спасибо, что тащил тебя за собой до самой границы...
Спутник выжидающе смотрел.
Кьяра сглотнула, нерешительно протягивая руку к верёвке.
Спутник кивнул.
- Спускаюсь я, потом ты. Страхую, прыгнешь как скажу. Вперёд.
Верёвка натянулась. Движения Спутника свидетельствовали о хорошей физической подготовке и несомненном наличии практики, оставшаяся в перчатке левая рука служила тормозом. Девушка стала натягивать оставленную ей пару к его тёмной перчатке, усиленно надеясь, что сможет повторить его движения. По мере спуска фигура человека становилась всё меньше, но прошло совсем немного времени, прежде чем он стал казаться ребёнком, повисшем на игрушечном канате. Только канат был вполне серьёзный, и он наконец закончился.
Перехватывая верёвку, Спутник достиг самого конца, повиснув на вытянутых руках и медленно раскачиваясь по дуге, словно маятник. Тут он изогнулся, раз, другой, намеренно усиливая амплитуду, и Кьяра уже нахмурилась пытаясь понять что он делает, когда Спутник, достигнув "вершины" движения, разжал руки. Получив ускорение, секунды тело продолжало двигаться вверх, но сила тяжести взяла своё.
Кьяре показалось, что сейчас он тяжёлым кулем рухнет вниз, и свернёт себе шею, впечатавшись в землю. А ей останется либо дожидаться неминуемого прихода Стража (которого кстати и ждать-то не особенно долго), либо последовать примеру...
Продолжая падать, Спутник вытянул и растопырил руки. Но вместо того чтобы врезаться в молодую поросль нижних ветвей, протаранив их переплетение своим телом, он ухнул в самую их гущу. Вниз полетели измочаленные листья и обломки самых тонких веточек, более толстые с громким треском подались под его тяжестью, прогнулись, угрожающе раскачиваясь, но... выдержали.
Долгие томительные секунды Спутник не двигался. То ли приходил в себя после прыжка, то ли дожидался, пока в зелёной массе установится относительное равновесие: что-то ещё продолжало сыпаться вниз, неразличимое в тени. Кьяра прикрыла рот. Если по верёвке она ещё как-то могла мы спуститься - жить захочешь, сможешь - но повторить такой трюк она была не в состоянии, стой у неё за плечами хоть десять Стражей.
Спутник наконец пошевелился. Вновь что-то затрещало, ветки под ним прогнулись ещё сильнее, но его это уже не останавливало. Извернувшись как-то боком, он соскользнул вниз, и последнее что увидела Кьяра было светлым пятном его правой руки, выделявшейся на фоне более тёмной зелени.
Кьяра постояла в нерешительности. Где-то далеко, на грани слышимости, завыли Гончие.
Вряд ли это придало ей уверенности в себе, да и второго дыхания не открыло, но действовать наконец заставило. Бесполезно пытаться описать, как она спускалась по этой самой верёвке - всё, что запомнила сама Кьяра, был огромный холодный ком где-то в районе живота, боль в быстро деревенеющих мускулах и тошнотворное качание из стороны в сторону почти что в кромешной темноте - не исключено, что виной тому было помутнение в глазах.
Иногда говорят, что если человек долго чего-то боится, то в какой-то момент страх отпустит свою жертву и уже не будет иметь никакой силы. Размышляя в самом ближайшем будущем над этим высказыванием, Кьяра пришла к выводу, что всё это - наглая враль.
Конец верёвки. Кьяра почувствовала, что ноги висят в пустоте. Пожалуй, если бы она решилась сейчас подниматься, сил подтянуться и вновь поймать ногами верёвку уже не оставалось. Вновь раздался тоскливый, практически леденящий душу вой Гончих... и он приблизился.
Теперь - только вниз... Она крепко зажмурилась и начала раскачиваться.
- Не двигайся!
Грубый окрик откуда-то снизу заставил её замереть, и весь достигнутый результат стал сам по себе сходить "на нет". Ритмичные движения маятника превратились в медленное кружение на месте. Руки и плечи болели от перегрузки, нестерпимо саднила левая, незащищённая перчаткой рука. Она не видела, что происходит внизу и что там делает Спутник. Вновь прозвучал его окрик:
- Замри! - пауза. - Теперь слушай. Я под тобой, на счёт три отпустишь верёвку, я поймаю. Готова?
- Там высоко?.. - слабым голосом вопросила Кьяра. Пауза тянулась, показалось, что он не услышал. Уже нужно начинать считать? Или вслух?
- Какая разница? - раздражённо ответили снизу. - Раз!.. Два!.. Три!
И в третий раз Гончие возвысили голос, на этот раз уже совсем близко.
- Отпускай!
Откуда они взялись, как вышли на её след, не опередят ли они её, а может и - чего не бывает? - опередят даже и Стража?
- Отпусти эту чёртову верёвку! - Пальцы неожиданно пронзила судорога и Кьяра действительно отпустила верёвку.
На мгновение слепой ужас погасил сознание, и само падение "прошло мимо", а в следующую секунду всё уже закончилось. Спутник действительно поймал Кьяру, но на ногах не устоял - а может, и не собирался - и оба они покатились по земле. Быстро поднявшись и не дожидаясь, пока оглушенная падением девушка придёт в себя, Спутник резким движением вздёрнул её на ноги и, не отпуская руки, бросился куда-то.
Она не бежала - просто старалась удержаться на ногах, тащилась за ним как тащат на верёвке, с одного берега реки на другой, тяжёлый паром. Нечёткими тенями мелькали необхватные колонны деревьев. Девушка видела только одно: спину бегущего впереди человека и его отведённую назад руку, вцепившуюся в её запястье.
Они пробежали несколько десятков шагов, когда Кьяра, неудачно ступив, подвернула ногу и почти упала. Спутник, запнувшись только на секунду, ещё более сильным рывком дёрнул её вперёд, буквально протащив девушку по земле те последние метры, отделявшие их от Границы.
Никакого плавного перехода: молодой низкорослой поросли, поваленных сухих стволов, зарослей кустарника. Стена огромных деревьев обрывалась резко, как отрубленная ножом. Уже в двух шагах от Границы, обозначенной их кронами, колыхалось безбрежное море травы, поднимавшейся почти до пояса.
И Кьяра рухнула в эту траву, окончательно оглушённая, потерявшая чувство направления и прошедшего времени, не чувствуя боли от ушибов. Она наконец-то действительно отключилась.
Спутник смотрел, запрокинув голову, как первые рассветные лучи солнца касаются вершин кроны Чащи. Где-то совсем близко плыл раздосадованный, на одной ноте, вой.
3-1
Сергей Маркович Сёмгин изучал бумаги.
Не то, чтобы он без них не мог обойтись совсем - просто они позволяли ему не поднимать взгляда на сидевшую рядом с ним женщину. Перебирая пальцами распечатки квитанций, чеки и какие-то ксерокопии, из которых взгляд выхватывал лишь то, что они совсем уж низкого качества, Сергей Маркович Сёмгин мог не только не смотреть на эту женщину, но и временно отключиться от потока слов, произносимых ею. Это было необязательно, но она отвлекала его от мыслей.
У Александры Павловны Сёмгиной вот уже минут тридцать как не прекращался словесный понос.
Иногда некоторые из её слов долетали до его сознания, и тогда Сергей Маркович морщился, откладывая в сторону очередную распечатку. Из этих некоторых слов его жены выходило так, что виноваты его старший сын вообще и он сам лично в частности, и что она никогда ничего иного и не могла ожидать от них двоих, и что она никогда им двоим этого не простит, даже если всё закончится благополучно. А в том, что всё закончится благополучно, Александра Павловна глубоко сомневалась, потому что опять-таки виноваты они оба - ничего не делают и только сидят, ожидая неизвестно чего.
То, что вот уже несколько часов кряду на ушах стоит вся свободная смена отдела СБ, и даже некоторые знакомые из ФСБ, её совершенно не успокаивало.
Трель телефона, прозвучавшая в тишине, заставила её осечься на полуслове. Сергей Маркович отложил бумаги в сторону и не без дрожи приложил трубку к уху. Пока голос заместителя начальника службы безопасности с того конца провода разъяснял ему обстановку, Сергей Маркович перевёл взгляд на экран ноутбука.
Александра Павловна, тихо всхлипывая, вытирала глаза носовым платком.
- Пока сообщение дошло, пока отследили канал - на это всё требовалось время. Машина выехала как только на телефонной станции определили, где последний раз работал её мобильный, но она уже уехала. Там рядом развилка шоссе - она могла направиться в любую сторону...
- И вы не можете определить, куда? - медленно спросил Сергей Маркович. В окошке почтовой программы по серому фону чётко чернели две строчки: "Жива, здорова. Поставите блок на счёт - не вернусь".
- В данный момент - нет, - голос заместителя прозвучал чуть виновато. - Мы знаем только самое общее направление - по крайней мере то, что она направляется не в сторону Москвы или Волгограда. Остаётся только ждать, когда она проявится. Мы уже связались с дирекцией аэропорта, вокзалов, порта...
- А таможня?
- Связываемся в данный момент... в неофициальном порядке, - после паузы ответил заместитель. Сергей Маркович попытался вспомнить, как же его всё-таки зовут, но не смог: парень работал недавно. - Вряд ли она направится на Украину. Она телефон-то не включает из конспирации, а на границе её обязательно остановят, - он помолчал ещё немного. - Если бы она хотела улететь или уплыть куда-то, то скорее взяла бы такси, а не вашу машину. Во всяком случае затеряться так было бы проще.
- Да, машина... с этой-то стороны у нас что?
- Мы связались с ФСБ, они сейчас подготавливают дело, но все ориентировки выйдут только завтра. Праздники всё-таки, большая часть личного состава в отгуле. Умная у вас дочь, - позволил себе заметить заместитель.
- Даже слишком, - усмехнулся Сергей Маркович.
Александра Павловна уже почти успокоилась и застыла, устремив невидящий взгляд куда-то в район шкафа с декоративной посудой. Узкие полоски солнечного света, продираясь сквозь жалюзи и муть плавающего в комнате сигаретного дыма, отражались от чисто вымытого стекла, падая на пол редкой россыпью бледно-золотых кругляшей. Где-то в коридоре переговаривались люди, слышалось шарканье туфель по паркету.
- У вас есть какие-то наработки? Мы можем обнаружить её хоть как-нибудь?
В углу экрана ноутбука мигнула иконка, сообщая, что пришло ещё какое-то письмо, но Сергей Маркович не отрываясь смотрел на то, первое сообщение, развернув его во весь экран и раз за разом пробегая глазами строчки, но уже не воспринимая их смысла.
- До завтра - пока телефон отключён - нет, только косвенно... Подумайте ещё раз, может быть вы вспомните какие-то места, куда она может заехать по пути?
- Я же уже десять раз сказал, что я не...
Он внезапно осёкся. Глаза вновь пробежали строчки на экране, на этот раз медленнее.
"Жива, здорова. Поставите блок на счёт - не вернусь".
В голове вдруг прояснилось, как будто с окон наконец сорвали пыльные жалюзи и солнце хлынуло в прокуренную комнату, освещая даже дальние, забитые тенями углы. За доли секунды выстраивалась цепочка мыслей.
"Поставите блок на счёт - не вернусь".
Блок на счёт.
Какой счёт можно заблокировать?
Куда она тратила деньги?
Что было для неё столь важным?..
- Станции, - прошептал Сергей Маркович. - Она появится на какой-нибудь из Станций. Найдите её личный счёт и следите за ним! Вы же можете узнать, с какой из Станций она будет подключаться?
Заместитель что-то ответил, потом начал быстро разговаривать с кем-то, отстранив трубку - его голос звучал приглушённо и невнятно. Но отец Арины его уже не слушал. Он рассеянно смотрел на Александру Павловну, мать Арины - бледную заплаканную женщину, замершую в соседнем кресле со скомканным платком в руках. Но продолжал говорить, обращаясь не к ней и не к телефонной трубке, хотя заместитель уже замолчал и, должно быть, слушал и слышал. Дома у них телефоны и лучше, и дороже, чем в офисе.
- Станции, вот что ей нужно на самом деле! Вот ради чего она сбежала! Не нужны ей ни вокзал, ни Украина с таможней, и такси ей не нужно, и теряться она не хочет, потому что знает - её можно по счёту отследить, без всякого ФСБ. Вот зачем ей машина! Будет бегать от Станции к Станции, пока не поймаем, и счёт заблокировать не посмеем, иначе её искать можно хоть неделю! Начинайте искать прямо сейчас!
Он замолчал, отключив трубку. Встал, так же молча вышел из комнаты, поднялся по лестнице на второй этаж - в холле толклись какие-то личности из службы безопасности - прошёл сквозь анфиладу комнат и выбрался, наконец, на балкон. Влажный ветер порывами трепал голые кроны деревьев на соседней стороне улицы. Свинцовые тучи низко нависли над крышами других домов "частного сектора", извергая из себя что-то вроде мелкой мокрой крупы. Сигарета никак не хотела разгораться, Сергей Маркович плюнул и бросил её вниз, на замощенную плиткой дорожку.
Где-то на краю сознания формировалась мысль. Эта мысль была очень важной, и Сергей Маркович был в этом уверен, но она ускользала буквально сквозь пальцы, как угорь. Тем не менее её обязательно нужно было поймать.
Он начал размышлять.
Да, поссорились с девчонкой...
Запретили ей пользоваться Сетью, но ведь только для её же блага - существуют ведь какие-то пределы, человек не может жить в какой-то другой реальности, кроме той, где живём все мы! Да, это не простой и далеко не радужный мир, да, в нём много грязи и пота, и слёз, и даже - иногда - крови. Хотя от этих сторон жизни Арину прочно защищал щит, созданный её семьёй.
Какой ещё ребёнок из всех знакомых ему семей имел такие дорогие игрушки - компьютеры, ни для чего кроме игр не используемые, но при этом по мощности фактически превосходящие рабочие станции, которыми пользовались в дни молодости Сергея Марковича, когда он работал в секретном НИИ, разрабатывая оборудование для связистов? Какой ещё ребёнок мог тратить деньги на всякую ерунду? А лучшее образование? Поступить в престижный институт, получить хорошую профессию - никаких проблем! Хочешь в Англию, изучать язык среди аборигенов - пожалуйста, хоть завтра! И вместо того, чтобы благодарить родителей - она сбегает из дому! Чертовка...
Да, жизнь определённого слоя населения имеет и свои ограничения. Например, необходимо делать всяческие предосторожности, девочке нужна была охрана, что в этом такого оскорбляющего честь и достоинство? Ладила же она с охранниками, в конце концов, этот её Сашка - нечто среднее между членом семьи и тенью. И вдруг - такая истерика...
Может быть, всё дело в том, что она не ценила эти деньги, этот уровень жизни? Достался он ей просто "по праву" рождения, как какой-нибудь аристократке - родили в обеспеченной семье и на тебе, пользуйся... А откуда деньги берутся - никогда не знала.
Тут Сергей Маркович вынужден был признать, что Арине никто не говорил и не собирался говорить, откуда берутся деньги. Более того, одним из обязательных пунктов спокойствия семьи был тот факт, что Арина не знала, чем эта самая семья эти самые деньги зарабатывает.
Избалованная девчонка... Сказать-то не сказали, денег давали, а вот когда она стала очередной "жертвой Сети" - проглядели. Друзей у неё всегда было мало, старший брат да этот её Александр. Где он, кстати говоря, подевался в последнее время? Сделать заметку охране - надо будет его найти, может быть, дочь решила проветриться из-за него...
Тут та самая мысль шевельнулась и вновь возникла на горизонте, где-то совсем поблизости, и Сергей Маркович замер, боясь её спугнуть.