- Завалим немцев? - предложил Димка.
- А чего? Винтовки есть, две штуки. Сейчас гляну - как там с патронами.
Патронов было мало, всего семь.
- Не промахнешься? - спросил Дима.
- А ты дырку подкати в упор к немцам, тогда точно не промахнусь. Сначала нужно того, что у пулемета. Начали.
Вышло все, как по нотам: Дима подогнал портал к мотоциклисту, Саша стрельнул через дырку портала в голову. Немцы в лесу сначала не отреагировали, просто за деревьями не увидели то, что произошло на дороге. Но когда Саша застрелил одного из немцев, уже выдернувшего запал у гранаты и та выпала из его руки - оставшиеся фрицы задергались, выскочили из своих укрытий - кому охота получать осколки? В этот момент красноармеец застрелил второго. Третьего добил Саша. Дима в наступающих сумерках быстренько осмотрел окрестности, в ближайшем полукилометре никого больше не обнаружил и вернул портал к раненому красноармейцу. Около него уже суетилась медсестра. От внезапно открывшегося портала она испуганно сжалась и замерла.
- Давай сюда, - сказал Сашка, выходя в реальность 1941 года.
- Вы кто? - спросила девица.
- Потом, все потом, - ответил Саша, подхватывая раненого за плечи.
Санитарка взяла его за ноги и помогла перенести в "окно", но едва переступив порог, свалилась сама на красноармейца. Дима помог Саше разложить вновь прибывших, а потом переместил "дверь" к немцам.
- Слушай, один фриц еще живой. Что будем делать?
- Добить бы. Наплюй, собирай оружие и мотоциклы нужно бы закатить.
- Не, я лучше байк закачу, вон тот, без покойника, а с покойниками сам разбирайся.
- Чистоплюй. - ответил Сашка, закидывая немецкую винтовку в портал.
Пока Дмитрий закатывал мотоцикл руками, подогнав портал поближе и открыв створки ворот, Саша снял с убитых и раненого всю амуницию - подсумки, ремни, каски. Подумав, сдернул и сапоги у двоих жмуров. Потом они вдвоем закатили и второй мотоцикл, прямо с немцем, сидящим в коляске. Уже в силуре, Сашка вытащил немца, раздел его до исподнего и вытолкнул обратно в 41 год.
- Ну ты, блин, даешь. Зачем форму то снимал? - спросил Дмитрий, передергиваясь от неприязни.
- Пригодится. Немного кровью заляпана - отстираем, зато целая. А в 21 веке такая знаешь сколько стоит? Жалко, у них блях фельджандармерии не было. Очень ценная вещь!
Закрыв портал приятели принялись исследовать трофеи: три винтовки Мосина, патронов к ним всего 1 обойма плюс - три патрона отдельно. Зато немецких карабинов аж 4 штуки. Да еще два пулемета МГ, два мотоцикла, десяток немецких гранат-колотушек, два начатых цинка патронов к пулеметам, несколько снаряженных обойм и россыпь патронов к карабинам.
Кроме того, в мотоциклах были заныканы консервы, галеты, две бутылки шнапса, еще кой-какое барахло.
- Живем! - воскликнул Саша, осматривая пулемет. - Вот теперь можно и повоевать!
Когда совсем стемнело и Дима включил электрическую лампочку, повешенную на угол деревянного портала, начали приходить в себя перетащенные в силур жители 41 года. Первой пришли в себя женщины и дети, спустя несколько минут сержант приподнял голову и начал озираться. За ним и пограничник. Последней очнулась медсестра. А раненый красноармеец не перенес перехода и умер сразу. А может и еще раньше - две пули в плечо, окровавленная нога, большая кровопотеря.
Едва новые переселенцы поднялись на ноги, началась суета вокруг трупа. Но Саша, чтоб отвлечь новичков, предложил отложить похороны на завтра. Поскольку сначала нужно решить - где его хоронить, тут в безвременье или вернуть в реальность 41 года. А пока требуется накормить живых - ибо, как выяснилось, новички сидели на голодном пайке уже вторые сутки. Заодно, и познакомиться.
Народ перевели поближе к палаткам, Женщинам, как более сведущим, был предложен набор продуктов, кострище, эмалированные ведра и вода в молочных флягах.
- Только макароны с тушенкой не надо, мы уже месяц на них сидим. жалобно попросил Дмитрий. - Есть картошка, только ее почему-то чистить нужно. Есть разные крупы, есть даже полуфабрикаты из куриных окорочков и котлеты в упаковках. Если они не прокисли. Хотя, не должны, в холодильнике лежат. Пиво в банках, хлеб. Немного зачерствел, но есть можно. Если завтра второй портал соорудим - Саша с Дмитрием переглянулись, - Добудем продуктов посвежее.
Пока готовился поздний ужин, успели перезнакомится.
Сержанта звали - Максим Николаевич Викторов. Служил срочную в пограничных войсках Управления Пограничных войск НКВД Белорусской ССР второй год. Война застала его в дозоре, потому в первый налет на казармы, когда полегла почти вся застава, он уцелел. Алексей Владимирович Евдокимов - его напарник по наряду. Тоже срочник, но призван был весной этого, 1941 года. Только-только начал осваивать службу, а тут война. После налета 22 июня они рванули к заставе, увидели разгром, никого в живых не нашли и вернулись в лес. Уже в лесу обнаружили Марию Михайловну Задорную, жену начальника отряда майора Задорного с сыном Павликом, 7 лет. И Ольгу Леонидовну Борисову, жену капитана Борисова с той же заставы и их дочь Елену, 5 лет. Двое суток вшестером прятались в лесу, ожидая пока наши войска вернутся и выбьют немцев. Убитого Бориса Иванова они знают. Тоже был в наряде, но в другой стороне. Где его напарник - сейчас уже не выяснить.
Любовь Померанцева, медсестра с той же заставы 18 лет, вольнонаемная. Собиралась поступать в медицинский, но для медсестер со стажем были льготные условия, вот она сразу после школы и устроилась на заставу на годик для стажировки. По знакомству. Когда началась стрельба, ее знакомый старшина отправил прятаться в лес. Там она нашла Бориса. А сегодня они шли по дороге и на них случайно наткнулись эти мотоциклисты. Если б мотоциклы ехали, то Люба с Борисом, конечно, услышали б и спрятались. Но немцы сами чего то делали в лесу с заглушенными мотоциклами. Немцы первыми заметили пару, стрельнули из винтовки, потом из пулемета. Когда Люба с Борисом сиганули в лес, завели мотоциклы, подъехали ближе и стали преследовать. Бориса ранили в ногу первым же выстрелом, поэтому сразу убежать они не смогли. И Люба не могла бросить красноармейца одного. Ну а дальше - вы все знаете.
Марию Михайловну и Ольгу Леонидовну отправил в лес командир заставы, майор Задорный, где-то за час до налета. Только легли спать, в 2 или 3 часа ночи разбудил, велел быстро собраться и показал - куда бежать. Подруги, давно знакомы. Обе приехали с детьми к мужьям на лето, думали отдохнуть тут месяц-два, а вообще-то они живут в Минске.
Когда стрельба стихла, вечером пришли за заставу, нашли своих убитых мужей, всю ночь копали могилы, похоронили. Потом опять пошли в лес, там встретились с сержантом Викторовым и красноармейцем Евдокимовым. Решили пересидеть до прихода наших.
Саша кратко пересказал им историю послевоенных событий в СССР, вплоть до развала Союза, сообщил, что некто предоставил ему и его приятелю Дмитрию возможность переделать развитие цивилизации, пояснив, что все детали будут освещены позже. В рабочем порядке. С тем и разошлись по палаткам, установленным после позднего ужина. В качестве постелей новоприбывшим были предложены надувные матрасы, одеяла, старенькие шубейки и пальто, перетащенные сюда еще весной с дачи Сашки.
Рано утром Дмитрий растолкал спавшего Сашу:
- Вставая, соня, дел за гланды, как говорил персонаж твоего любимого фильма.
- А что, все уже встали?
- А то. Народ осматривает местные достопримечательности, женщины осваивают кухню, кстати наш огород заценили - ни одного сорняка!
- Хм! Естественно, откуда ж им взяться то?
- Рассказал - что где растет. Укроп с петрушкой уже в дело пошел. Слушай, а патиссоны они никогда не видели, что ли? Я по этому поводу стишок Лени Каганова прочитал:
Никогда на патиссоны
Я без слез смотреть не мог!
Довели, жидомасоны.
Русский овощ кабачок!
Посмеялись, но все равно не поняли. Ну а дети пасут гусей. А так же, утей, курей, котят и щенят
- Портал нужно делать, в 1993 год.
- Знаю, потому и тормошу. Я сейчас нырну в Москву 93 года, отзвонюсь нашему альфовцу, а ты на стреме у компа посиди. А потом сразу за портал примемся. Да еще мертвого нужно похоронить.
- O'Key! Встаю.
Пограничника похоронили в его родном 1941 году, рядом с могилами командиров, которые два дня тому назад копали их вдовы. Женщины всплакнули, помянули мужей и новопреставленного и сразу разошлись по делам.
Бобруйск, ночь-утро 24 июня 1941 года.
Семен Залогин вернулся от радистов в самом мрачном расположении духа. Приказ был совершенно однозначным, найти и установить связь с этим "Наблюдателем" во что бы то ни стало. Даже если для этого придется остаться в оккупации. Но где именно его искать - никаких инструкций не было.
Кроме того, Москва запросила срочно переслать все переданные "Наблюдателем" оригиналы документов, содержимое которых он только что передал по радио. Для этого в Могилев вылетает Судоплатов и потому к рассвету весь пакет должен быть на аэродроме. Там же от Судоплатова ст. лейтенант НКГБ получит дополнительные инструкции. А пока нужно связаться с частями, охраняющими мосты в Могилевской области, передать информацию по Бранденбургу, в части касающейся Могилева - в штаб 13 армии генерал-лейтенанту П.М.Филатову или начальнику штаба комбригу А.В.Петрушевскому. Кроме того, следовало превентивно задержать лиц, указанных в списке неблагонадежных. И все срочно, и срок исполнения "вчера". И не прекращать уже идущую эвакуацию и уничтожение документов, которые ни при каких условиях не должны достаться врагу.
А спать то когда? После войны? Вторые сутки на ногах!
Вернувшись в кабинет, где двое сотрудников заканчивали переписывать четвертую копию содержимого пакета, Залогин начал отдавать распоряжения. Одного послал найти трех-четырех бойцов, взять полуторку и доставить сюда изменников, фамилии знает, сам переписывал по два раза. Второму поручил объехать на мотоцикле ближайшие мосты через Березину, предупредить тамошних часовых, если получится - попробовать усилить охрану. Сам решил с комплектом оригиналов и одной копией выехать в Могилев. Рукопись по дороге забросить в штаб 13 Армии, оригиналы - на аэродром. Может быть удастся в пути немного поспать. С собой решил взять двух бойцов - вдруг "Наблюдатель" ошибся и Бранденбург высадится на сутки раньше? Уже направляясь к выходу, вспомнил про главную задачу - найти "Наблюдателя", поэтому задержавшись около дежурного, перехватил сержанта НКГБ, тащившего ящик, приказал бросить все дела и найти почтальона Варфоломеева, уточнить у него подробности - где он встретил "Наблюдателя", как тот выглядел, кто был с Варфоломеевым и кто с "Наблюдателем". Откуда кто пришел и куда ушел, потом самому съездить на это место, посмотреть своими глазами. Для верности - можно прихватить с собой лучшего опера, а лучше двух, из уголовки Бобруйской милиции. И чтоб к его, Залогина, приезду из Могилева, где-нить ближе к обеду, вся эта информация уже лежала на столе.
Спать в скачущем по дороге автомобиле - удовольствие то еще, тем не менее Залогину удалось перехватить пару часов.
Штаб 13-й Армии оказался не в самом Могилеве, а в 12 километрах севернее. Командарм Филатов скептически отнесся к сообщению о Бранденбурге: что могут сделать 20 человек, пусть и переодетых в форму красноармейцев, против всей армии? Да и поиск диверсантов в его обязанности не входил. Пусть этим другие занимаются. С этими словами он отправил Залогина к особистам. Начальник штаба и начальник Особого отдела отнеслись к информации более внимательно. У них же удалось выцарапать четыре легких танка БТ-5, по паре на мосты через Березину, хотя не без некоторой ругани и торговли изначально Залогин просил шесть средних танков. Но и этому был доволен. Из штаба помчал на аэродром.
Самолет из Москвы - транспортный Дуглас, задержался совсем немного, поэтому поспать хотя бы еще чуть-чуть в стоящей машине ему не удалось. Дуглас садился, в небе кружили два истребителя сопровождения, а шофер уже рванул к тому месту, где самолет должен был остановиться. Винты продолжали крутиться, как открылась дверца, подали лестницу и на поле сначала выскочили шесть бойцов, за ними и сам - заместитель начальника Первого (разведывательного) управления НКГБ Павел Анатольевич Судоплатов. Заметив вытянувшегося перед ним старшего лейтенанта, Судоплатов кивнул и спросил:
- Что у тебя?
Залогин передал сначала вскрытую часть большого пакета, а потом запечатанный пакет поменьше. Бойцы на некотором расстоянии окружили своего начальника и встали спиной, контролируя ситуацию вокруг. Судоплатов бегло просмотрел бумаги, с их содержимым он уже ознакомился по радиограмме, пощупал скрепку, затем вскрыл малый пакет. Залогин отошел в сторону. Мало ли, там же написано "Особой важности". Из конверта Павел Анатольевич извлек карту, склеенную из отдельных листов формата А4. Расстелил ее на капоте машины. По мере изучения его брови поползли наверх. На цветной карте, отпечатанной типографским способом, склеенной из кусков была нанесена вся обстановка от Белого до Черного моря - с датами, номерами частей, промежуточными линиями обороны, направлениями ударов и контрударов с 22 июня по... декабрь 1941 года! Получается, что немцы подойдут к Москве, но не возьмут ее. Из карты следовало, что впереди несколько "котлов". Были обозначены удары частей, которые еще только формировались. И это было совершенно непонятно.
Если первую часть послания можно приписать засевшему в "Бранденбурге" "кроту" - то как объяснить карту из внутреннего пакета? Даже у немцев не могло быть такой информации! Судоплатов свернул карту, как было, вложил обратно в пакет, подозвал одного из своих сотрудников:
- Я остаюсь. Полетишь один, все эти бумаги передашь товарищу Меркулову, лично в руки. Отправляйся, а я пойду звонить, чтобы тебя встретили. повернувшись в Залогину, повторил. - Я остаюсь. Мне этот "Наблюдатель" вот так нужен.
Судоплатов чиркнул себя по горлу.
- Где он, кто он, как произошла передача? - засыпал вопросами старшего лейтенанта.
- Пакет был передан нашему почтальону неустановленным лицом на дороге Думановщина - Бобруйск. Я уже докладывал в радиограмме, подробности, надеюсь, мои сотрудники предоставят по приезду в отдел.
- Едем. - ответил Судоплатов.
Однако, сразу выехать не удалось. Эмка старшего лейтенанта не могла вместить всех, для охраны Судоплатова срочно пришлось изымать полуторку у летунов. С возвратом, разумеется. Хотя, судя по кислой физиономии их командира, на возврат он не надеялся. Кроме того, зам.наркома сумел дозвониться до своего начальника, обрисовал ситуацию и получил от Меркулова одобрение, что бы все неясности выяснил сам.
В Бобруйск ехали молча. И лишь при виде города Судоплатов промолвил:
- Сначала думал бойцов тебе оставить, чтоб твоего фигуранта поискали, да развернули работу в тылу. Сейчас вижу - самому надо.
Помолчал. Потом добавил как-бы рассуждая сам с собой:
- Информация по "Бранденбургу" пока подтверждается, даже в той части, про которую немцы пару дней тому назад не могли знать. Но вторая часть либо огромная деза, либо... Ну не могли немцы составить такую карту, при всем желании не могли... А главное - глупо! Даже дез таких не бывает! Все можно выяснить только у источника. Поэтому сейчас главное - Наблюдатель. Живой и здоровый!
Бобруйск, 24 июня 1941 года.
Сотрудники Залогина проявили бешенную активность. Почтальон Варфоломеев был вытащен из постели, тщательно допрошен и заперт в камеру. Чуть позже доставили и его попутчицу - Анастасию Курбытко, которая лишь подтвердила информацию Варфоломеева и была заперта в камеру по соседству.