— Трой…, — начала я снова.
— Если тебе нужно будет поменять стиральную машину, Гвен, или ты отморозишь себе задницу, потому что твое отопление не будет работать, не звони мне. Вызывай Рэмбо, — он мотнул головой в сторону Хока, — Надеюсь он знает, как пользоваться гребаным гаечным ключом.
И он вышел за дверь.
Как только он переступил порог, я повернулась к Хоку и Трейси.
— Какого черта? — закричала я.
— Детка, — ответил Ястреб.
— Знаю, — тихо произнесла Трейси. — Это было жестоко, милая, но Кэм здесь нет, но кто-то должен был ему сказать. Она и я говорили ему об этом постоянно, он должен был заставить себя двигаться или вперед или же дальше. Он не сделал ни того, ни другого. Теперь у тебя есть Хок, возможно, он наконец свыкнется с этой мыслью и двинется дальше?
«Кэм и она говорили ему об этом постоянно? Почему об этом они не говорили со мной?»
Я не просила их совершать такое, поэтому воскликнула:
— Он уже двинулся дальше! У него есть девушка.
Трейси взмахнула рукой перед лицом.
— Вряд ли. Каждый раз он выбирает девушку, исходя из того, чтобы с ней было легко расстаться, не влюбляться в нее слишком сильно, если ты дашь ему шанс. Она мне не нравится, она не нравится Кэм. Тебе она тоже не нравится. Она нытик. Никто не любит нытиков, даже Трой. Поэтому ему будет легко отказаться от нее.
Я посмотрела на Трейси, потом перевела взгляд на Хока, потом взглянула на застывших спецназовцев.
И впала в полное неприятие.
— Этого не случится, — объявила я. — Я не могу сделать это прямо сейчас. Мой Пад Тай уже остыл. Мне необходимо разогреть его в микроволновке, съесть и заняться работой. Для меня никого не существует с этой минуты, я совершенно одна.
И направилась мимо Трейси и Хока к лестнице.
Взяв контейнер с лапшой, развернулась, Хок стоял в дверях моего кабинета.
— Детка, — сказал он.
— Я не вижу тебя и тебя не существует, — сообщила я ему.
— Гвен, кто-то должен был ему это сказать.
— Нет, если ему об этом не сказали даже мои подруги, то тебе тем более не стоило говорить, — ответила я.
— Я сделал ему одолжение.
— Правда? Одолжение? Может мне стоит позвонить Трою и спросить, считает ли он твое дерьмо обо мне и Трейси, крутым?
— В следующий раз, он вытащит голову из задницы.
Наверняка сначала исследуют границы, чтобы голова не взорвалась, когда он ее вытащит.
— Уходи. Я не хочу тебя видеть, возможно… миллион лет. Точно миллион лет. Если у меня будет миллион лет, думаю, я справлюсь, — я наклонилась к нему вперед, — потому что безумно зла на тебя.
Он ухмыльнулся и опять сказал:
— Детка.
— Спасибо за еду, — произнесла я слова благодарности примерно также, как сказала бы любому, и подойдя к нему, завершила:
— Увидимся через миллион лет.
Я попыталась его обойти, но он опустил свои руки мне на талию, и я не смогла бороться, поскольку мои руки были заняты контейнером с Пад Тай, и я не хотела уронить его на пол.
— Что еще? — огрызнулась я, повернув на бок голову в его сторону.
— Мы сегодня ужинаем, — сообщил он мне.
— Нет, мы не ужинаем, — в ответ сообщила я ему. — Я должна пойти на ужин с папой и Мередит, и мне придется все рассказать про Джинджер и тебя. А потом я приеду домой и буду работать, пока не засну на клавиатуре.
Его брови соединились вместе.
— Ты так опаздываешь по срокам?
— Да! — прокричала я. — Я итак опаздывала уже вчера, когда Дарла заявилась ко мне в гости и я глупо, тупо, не задумываясь решила пойти в Ride. Теперь я еще больше отстала из-за всего этого дерьма, Хок.
— Мне следует позволить тебе совершить это дерьмо, — пробормотал он.
— Думаешь? — огрызнулась я.
Его рука передвинулась мне на спину, придвигая ближе к себе, мне пришлось выгнуться, чтобы не потерять свой Пад Тай.
— Хок..., — предупреждающе произнесла я, как только его голова стала опускаться, а я чуть не вывихнула себе шею, пытаясь избежать его губ, но он сильнее придвинул меня к себе, но мне все-таки удалось избежать его губ, которые опустились мне на шею.
— Нужно наверстать упущенное, детка, и выкроить немного времени для меня, — пробормотал он мне в шею, и мне захотелось ему ответить грубостью, но я не смогла, как только его язык коснулся у меня за ухом, я тут же забыла, что была безумно зла на него, а потом он сказал:
— Мы должны.
— Должны? — выдохнула я, чувствуя его язык у себя за ухом.
Он поднял голову и посмотрел на меня, повторив:
— Должны.
— Что?
Его черные глаза с теплотой смотрели на меня, на щеках появились ямочки, руки еще крепче, прижимали меня к его высокому, жесткому телу.
Ох.
Должны.
Ммм.
Я на мгновение забыла, что мы вообще-то закончили наши отношения, когда во все глаза смотрела в его черные теплые глаза, чувствуя, как его высокое, жесткое накаченное тело, и тут вспомнила, как выглядит оно голым.
Ммм.
— Детка, — позвал он, и я зажмурилась.
— А?
Он улыбнулся, белые зубы выделялись на его красивом смуглом лице и опустил голову, слегка меня поцеловав.
— Приступай к работе, — велел он.
И, внезапно, исчез.
А я так и стояла с Пад Тай, осматривая свой пустой коридор, и думая: «Вот черт».
Глава 7
Уверенность, рожденная инстинктом
Мне удалось избавиться от Трейси, съесть Pad Thai, предварительно разогрев в микроволновке, и вернуться к своему компьютеру. После часа работы, я задумалась. Я села, подняв ноги на стул, положив подбородок между коленей, чтобы было комфортно смотреть в окно, особенно не напрягаясь и держа прямо голову.
Я не мечтала, а вспоминала с какого момента пошло все не так.
Два года назад, когда Трейси успешно закончила онлайн-курсы барменов, а потом не стала реализовывать выбранную карьеру, а стала судорожно метаться по каждому розничному магазину эксклюзивной одежды в Черри-Крик-Молл, забив на работу в клубе. Но тогда она работа в клубе, в котором был модный ресторан, где действительно подавалась хорошая еда, и были стильные, элегантные фужеры для напитков, а также имелось три камина, делая пространство более теплым и гостеприимным, каждый стол был с диванчиками, а также в середине помещения стояла огромная круглая барная стойка, где можно было посмотреть на других и показать себя.
Тогда в клубе находились Кэм, Трейси и мой верх, выглядывающей из-за стойки, чтобы посмотреть на других и быть увиденным другими во время распития коктейля «Космополитен» (хотя, если честно, мы ходили туда из-за бокалов, которые были чертовски фантастическими). Это сейчас, а не тогда, когда Трейси разбила у них многие фантастические бокалы, и ее боссу пришлось ее отпустить. Он сделал это со слезами на глазах, поскольку, как и любой мужчина с пульсом, был наполовину в нее влюблен, я видела это, я была там и тоже Кэм была, расставание было не совсем милым.
Но полтора года назад я оказалась в этом клубе как-то вечером, попивала коктейли, составляя Трейси компанию в ее смену.
С третьим Сosmo мне было уже хорошо, я уже слегка напилась, поскольку была на сумасшедшей диете, из-за которой и началась детоксикация (хотя я, конечно, изменила рацион питания, чтобы позволить себе Сosmo), но во мне уже находилось три Сosmo с нулевым процентом пищи в течение всего дня.
Это было глупо, сейчас я понимаю это. Тогда это не казалось таким уж глупым, Трейси вызвалась быть моим шофером на тот вечер. Трой подбросил меня сюда, а Трейси сказала, что доставит меня домой. Я могла пить столько, сколько хотела, флиртовать столько, сколько хотела и гоготать с Трейси так, как мне хотелось.
Затем вошел он — Великий Загадочный Мужчина, ныне известный как Кейб «Хок» Дельгадо.
Я влюбилась в него с первого взгляда, не шучу. Он был очень сексуальным, но это была не похоть, это была любовь.
Ладно, немного было похоти, но в основном была любовь.
В общем сейчас этого даже невозможно объяснить. Просто что-то в нем было такое — он был одет в потертые джинсы, идеально скроенную черную рубашку и большие черные ботинки, явно комфортные. Он был уверен в своем стиле и в самом себе, двигаясь изящно, властно, по-мужски, словно охотясь, со свойственной ему уверенностью, природной харизмой и с его внешностью, словно этот ресторан принадлежал ему. Он мог присесть на диванчик и пообедать в одиночку и при этом выглядя по-прежнему круто. Он возился со своим телефоном, получал и отправлял смс-ки, принимал звонки, он мимолетно кинул взгляд туда-сюда, но чувствовал себя вполне естественно, хотя и был начеку, готовый к любому нюансу в комнате, он чувствовался здесь, как в своей тарелке, и это было чертовски кайфово.
К несказанной радости его усадили за стойку недалеко от меня.
Как обычно, когда я выхожу (Хок не врал, когда я куда-то выхожу, я показываю тело, но это мой стиль, Мередит учила меня найти свой собственный стиль, я так и сделала), я надела слишком маленькое облегающее стрейч платье, показывающее ноги, нельзя сказать, что оно было сверх коротким, оно также показывало руки, поскольку было без рукавов и спину сзади, поскольку на спине был V-образный вырез. В то время у меня было одиннадцать маленьких черных платьев и платье номер три в моем рейтинге было очень сексуальным (теперь я владею тринадцатью, и это платье переползло на пятую позицию). На мне были открытые с переплетенными ремешками шпильки, волосы старательно уложены, а макияж был «Вы часто здесь бываете?»
Я не собиралась охотиться, просто хотела хорошо провести вечер с моей подругой, которая затрахалась на этой работе и ей нужна была моральная поддержка, но это не причина, чтобы я не выглядела хорошо.
Сидя на своем барном стуле и попивая Сosmo, словно это была диетическая сода со вкусом винограда, я сделала все, что могла, чтобы привлечь внимание Хока, крутясь в разные стороны, кладя ногу одну на другую и не кладя ногу на ногу, посасывая и покручивая коктейльную соломинку, поправляя и перекидывая, хотя это было не нужно, волосы на другое плечо.
И пока он ел (я тайком наблюдала за ним, как он ест, как сидит и как возиться со своим телефоном и т. д.), но он даже не смотрел на меня.
Поэтому, когда он заплатил по счету, соскользнул с барного стула, было ясно, что он собрался уходить, я была полностью опустошена.
Да, ощущение было явного опустошения.
Я поняла своим Сosmo мозгом, что мужчина, направляющийся к двери станет концом всей моей жизни, словно я теряла свой последний шанс на счастье. Это было способно полностью убить мою мечту.
Я повернулась к бару, делая последний глоток Сosmo и раздумывая над «безбилетном пассажире», когда вдруг почувствовала теплую руку на своей обнаженной пояснице.
Я повернула голову и подняла глаза вверх, он стоял прямо передо мной.
Я задержала дыхание, и он спросил:
— Вы уходите или что?
Что это было? Его манера снимать девушек — «Вы уходите или что?»
Я уходила. Я схватила сумочку и взмахнула во все глаза смотревшей на нас Трейси, вышла из ресторана вместе с ним. Он погрузил меня в черный джип, спросил мой адрес и повез меня домой, черт побери.
Я никогда в своей жизни не делала ничего подобного, даже близко. Это был невероятно безумный поступок.
И он был просто великолепен.
Когда я проснулась на следующее утро, его рядом не было.
Я поняла, что облажалась. Он был просто поразительным, но я напилась так, что не взяла его номер телефона и не знала его имени.
Я мгновенно провалилась в такое отчаяние, которое тут же ликвидировало мое похмелье от Сosmo вчерашней ночи в клубе, поэтому я опять сидела перед Трейси-барменом и Кэм, объясняя им глубину своего отчаяния, и каждый раз, когда дверь открывалась и кто-то входил, я вытягивала шею, надеясь, что это пришел он.
Но он не пришел.
Он не появлялся три дня, и в какую-то из ночей я почувствовала, как с меня соскальзывает одеяло, и кто-то вывел меня из глубокого сна, я спросонья замерла от ужаса, испытывая панику, кровать провисла под тяжестью его тела и его голос, который мне не удавалось забыть, сказал: «Привет, детка», он обхватил меня руками и поцеловал. Затем он стал проделывать со мной многое другое, причем по-настоящему очень хорошие вещи.
Вот так все и началось, но я надеялась, что это измениться, и я успею спросить его имя или он попросит мой номер телефона, или он постучит в дверь днем, или он проведет со мной всю ночь и мы вместе позавтракаем — но ничего не изменялось.
И смотря в окно своего кабинета, хотя мне следовало работать, я поняла, что все это время была согласна с Трейси — я все время надеялась. Я хотела испытать именно то чувство, когда впервые увидела его, но я сдуру каждый раз отвлекалась, стоило ему появиться и еще эти бабочки у меня в животе. Но у меня была уверенность, рожденная ничем иным, как инстинктом, что он был тем единственным.
Но прошли полтора года, а я все лелеяла свои надежды, хотя снова и снова теряла свое достоинство.
Сейчас все изменилось.
Теперь я понимала, что существует еще множество всего, несмотря на то, что он очень сексуальный, уверенный в себе, двигается с грацией, существует помимо его обворожительности, он также может быть раздражающим, властным придурком, который говорит, что мне следует делать, совершенно не слушая меня, и может ранить чувства Троя, не моргнув глазом.
Как только я подумала об этом, зазвонил телефон, и я подскочила на месте. Звонок шел с домашнего телефона, который никогда не звонил. Все звонили мне по мобильнику. Но я выключила мобильник, чтобы спокойно поработать, поэтому Трейси неожиданно заявилась ко мне, как только услышала, что ко мне вломились этой ночью, и она не могла дозвониться.
Автоматически я протянула руку и взяла трубку, приложив ее к уху, думая, что это, скорее всего какой-нибудь продавец розничных товаров, потому что в те редкие случаи, когда звонил мой домашний телефон, на том конце провода всегда был продавец товаров.
— Алло? — нерешительно поинтересовалась я, готовая тут же отсоединиться, если услышу голос очередного продавца.
Это был не продавец.
— ОмойБог! — воскрикнула Кэм.
Я моргнула и подбородок соскользнул с колена. Камилла Антуан вопила совершенно не девчачьем голосом.
— Кэм? — окликнула я ее.
— ОмойБог!
Она орала, как парень, и я поняла почему.
— Кэм, залезли... это круто, это…
— Ты не поверишь, что случилось!
Я села ровнее.
ОмойБог! Лео сделал предложение! Трейси, Кэм и я ждали-черт-побери, что Лео когда-нибудь сделает предложение (Кэм, конечно же ждала этого намного больше, я же чуть-чуть). Никто из нас не мог понять почему он медлит, они были знакомы уже пять лет, а жили вместе четыре года, никто не мог понять почему он затягивает с этим.
Теперь это случилось.
Ура!
— О-о Кэм, я так…, — начала я фонтанировать.
Но она прервала мой фонтан.
— Митч попросил отстранить его от дела!
Я снова моргнула и спросила:
— Что?
— От дела! — закричала она. — Дело! Это такой случай, на котором он мог бы сделать свою карьеру. Он сорвал бы банк, если говорить о наградах, похвалах и повышении. Но он просит отстранить его от этого дела из-за тебя.
Слова по очереди попадали ко мне в голову — «Митч» и «отстранить от дела из-за тебя».
Итак, я опять повторила:
— Что? — но на этот раз мой вопрос был тихим, заданный шепотом.
— Гвен, я не знаю, что ты сделала, но чтобы ты ни сделала, он... в тебя. Все говорят об этом. Я ждала целый день, чтобы сделать перерыв и позвонить тебе, но ты не отвечала на звонки, поэтому мне пришлось ждать до вечера, чтобы прийти домой и отрыть свою записную книжку, потому что я не помню твой дурацкий номер домашнего телефона. Я не могу в это поверить. Он красивый. Он благородный. И он приятный. И он деликатный. Я сказала, что он благородный?