— Прошлой ночью кто-то залез к тебе и подобрался достаточно близко, напугав. Когда это случилось, мои парни были в восьми минутах от твоего дома, а я — в часе езды.
— Ты это уже говорил, Хок.
— Такого больше не повторится.
Последнюю фразу он произнес с воодушевлением, не просто ответ, а скорее больше было похоже на клятву.
Мой желудок слегка сжался от чувств.
Я стала сопротивляться сентиментальности, напомнив:
— Рядом папина дверь.
— Он мужчина и сможет позаботиться о себе сам, а ты — Душистый Горошек, но люди за этими дверьми не знают об этом. Им стоит просто увидеть мою тачку, стоящую на обочине, и придется дважды подумать, прежде чем, черт побери, попытаться проникнуть в этот дом.
Мать твою, он защищал меня… папу и Мередит.
Вау.
— Так ты пришел сюда, чтобы просто... ммм… быть здесь? — спросила я.
— Да и еще убедитесь, что ты выспишься.
Эээ.
Вау.
Становилось все труднее и труднее бороться с сентиментальностью.
Он продолжил.
— И поспать с тобой, я черт побери выжат, как лимон.
Эээ.
Вау.
СуперХок, Величайший Любовник в Мире и Один из Крупнейших Крутых Мужчин выжат.
Интересно.
— Детка, — позвал он.
Я дернулась ему навстречу и с интересом спросила:
— Что?
— Ты собираешься?
— Что собираюсь?
— Спать.
Нет. Нет, я не собиралась спать. У меня открылось второе дыхание после стояния на морозе, когда он уехал этим вечером, и мне удалось проделать огромный объем работы, оставаясь бодрой и полной сил, и усталость сказалась только без пятнадцати двенадцати ночи. Я закончила работать и отправилась в постель, чувствуя изнеможение, зная, что тут же засну, как только голова коснется подушки.
Теперь же я бодрствовала.
— Да, — соврала я.
Он наклонил голову и сделал что-то новенькое, чего никогда не делал раньше, кроме как в преддверии чего-то более существенного. Он слегка поцеловал ложбинку у меня на шеи.
Потом он лег рядом со мной с боку, придвинул меня к себе, укладываясь в соответствии с моими изгибами, положил свою ногу на меня, взяв в осаду мою коленку. Его руки опустились мне на живот, он наклонился, поцеловал меня за ухом и опустил голову на подушку.
Кейб Дельгадо не сказал мне «спокойной ночи», он просто показал мне это.
Ммм.
Я лежала, прижимаясь к его теплому большому телу, в объятиях его рук, чувствуя его дыхание у себя на шеи, и думала — «Господи, ты Боже мой, ЗМ, лежащий позади меня, полностью повторял мое тело, он обнимался со мной!»
Трейси совершит завтра кульбит от чрезмерной радости, если узнает. У Кэм может быть сердечный приступ.
Я не знала, как на все это реагировать, поэтому мое тело общалось самостоятельно с моей головой, но я чувствовала, и на самом деле мне это нравилось.
Мой бывший муж Скотт никогда так не прижимался ко мне. Это я обнимала его, прижавшись к его спине, но он никогда так не прижимался и не обнимал меня. Даже после секса, он относился к тому типу мужчин, которым нужно было только перепихнуться. Как только он достигал оргазма, вытаскивал свой член, перекатывался, выключал свет и засыпал.
И он храпел.
Он не обнимался и не сыпал комплименты, не льстил. Он не делал ничего из этого. Даже не стоило лелеять надежду, что он начнет возбуждать меня ко второму раунду. Со Скоттом раундов вообще не было. Я обнаружила позже, потому что когда ему нужно было заниматься со мной сексом, он был уже слишком истощен, поскольку уже с кем-то перепихнулся днем… может даже с двумя. А может, даже с тремя, я не могла точно сказать, все зависело от того, насколько он возбуждался.
Я сильнее почувствовала вес Хока, его руки расслабились, дыхание выровнялось, и я поняла, что он заснул. И он спал в обнимку со мной.
Что же мне с этим делать? Как я смогу закончить наши отношения, когда мне нравилось это? И то, что он сказал мне, когда мы стояли у его автомобиля. И тот факт, что ему не понравилась мысль, что я или моя семья можем стать мишенью, и он принял меры.
Сейчас это был не тот мужчина, который растоптал Троя, как жука и командующий мной. Сейчас это был мужчина, о котором мечтаешь.
И именно об этом я и думала, Хок не выходил у меня из головы, постепенно я стала расслабляться, пригревшись с Ястребом под боком, и скоро уснула.
Не знаю сколько я проспала, видя сны, мне показалось, что всего лишь несколько секунд, прежде чем ощутила, как рука Хока с силой вжалась мне в живот, мне стало даже больно, я задержала дыхание, открыв глаза, его рука исчезла.
Я повернулась, увидев его темный силуэт у кровати, он натягивал свои брюки карго.
Я приподнялась и открыла рот, он тут же опустил одно колено на кровать, дотронувшись до моих губ пальцем, и я увидела, как в темноте он отрицательно покачал головой.
Ой-ой.
И он исчез из комнаты.
Буквально через наносекунды я услышала какую-то возню внизу, отрывистое дыхание, громкий удар, словно тело врезалось в стену.
И тут же услышала совершенно безошибочно крик своей сестры Джинджер:
— Какого хрена!
Я откинула одеяло и подскочила с кровати, увидев свет, льющийся из коридора.
— Джинджер! Господи! — услышала я крик папы, прежде чем вышла в коридор. Джинджер была прижата к стене рукой Хока, упирающейся ей в грудь. На нем были штаны с расстегнутой верхней пуговицей, на папе — только пижамные штаны, и он сердито поглядывал на Джинджер, к нам только что, как и я, присоединилась Мередит, но в отличие от меня на ней был длинный, кружевной, атласный пеньюар, она всегда такие носила с тех самых пор, как я помню себя еще ребенком, хотя некоторые из них и были короткими, но все равно в чем-то совершенными, такими же как она, хотя с виду и напоминали сексуальную ночнушку.
— Что ты здесь делаешь? — спросил папа, прищурившись на Джинджер, совсем не удивляясь и не проявляя озабоченности, что Хок стоял перед ним в коридоре среди ночи, с голым торсом, босиком, с расстегнутой верхней пуговицей на штанах карго.
Что же касается меня, то я как раз была удивлена, что Джинджер была одета почти в такой же боди, как и вчера Дарла, на шнуровке спереди, но похоже он был ей мал на два размера, поэтому шнуровка расходилась, открывая кожу и даже грудь. На ней также не было колготок, можно так сказать, потому что те колготки, что были одеты на ней все были в огромных дырках почти везде, в общем это была одна сплошная дыра. И ей также следовало заняться своим макияжем, поскольку тушь и подводка для глаз растеклись, обводя ее глаза черным, как глаза енота. Наконец, ее кудрявые светлые с рыжеватым отливом волосы представляли просто крысиное гнездо.
Моя сестра на полном серьезе выглядела, как шалава.
— Я выросла в этом доме, — Джинджер откинулась назад, и Хок отступил на шаг, опуская руку и направляясь ко мне.
— Да, но последний раз, когда ты была здесь, я ясно выразился, что тебе здесь больше не рады, — произнес папа, и я перевела взгляд на Мередит, которая стояла рядом с ним, обхватив себя за живот с бледным лицом и дрожащими губами.
Увидев состояние Мередит, я перевела взгляд обратно на сестру и мысленно проткнула ее воображаемым гигантским, африканским племенным копьем.
— Бл*дь, мне нужен чертовый душ и что-нибудь поесть. В моей жизни и так полно дерма, а вы не можете даже разрешить мне воспользоваться чертовым душем? — в ответ произнесла Джинджер.
— Выбирай выражения, Джинджер, — предупредила ее я, Мередит терпеть не могла, когда мы ругались. Она сказала, что настоящие леди не должны материться и ругаться. Конечно, я мысленно сыпала проклятиями, и иногда они вылетали из моего рта, но я никогда не ругалась перед Мередит.
Джинджер наклонилась ко мне и прошипела:
— Пошла ты, Гвенни.
— В середине ночи, — вставил папа.
Ее голова дернулась в сторону отца.
— А какая разница! —тут же выстрелила Джинджер.
— Джинджер, не забывай с кем разговариваешь, — рявкнула я ей, и она выстрелили в меня соответствующим взглядом.
— Пошла ты, — она прошла взглядом по мне и вдруг спросила:
— И что ты здесь вообще делаешь?
— Скрывается от твоего дерма, которое прошлой ночью просочилось в ее дом, — ответил Хок, и взгляд Джинджер резанул сначала по Хоку, потом по отцу, а потом и по Мередит.
— Понятно, я твоя дочь, сбита с ног и вся в дерьме, и не могу воспользоваться твоей драгоценной водой, чтобы принять чертовый душ, но Гвенни, милая, удивительная, прекрасная Гвенни может оставаться в твоем доме и трахаться со своим приятелем, — выпалила им Джинджер, я задержала дыхание, почувствовав насколько напрягся Хок, по сравнению со мной.
Мередит рассмеялась:
— Джинджер!
— Что? — огрызнулась она. — Вы начинаете на меня здесь выплескивать всякое дерьмо в середине ночи, но Гвен, идеальная Гвен может спокойно играться со своей сексуальной игрушкой рядом с вашей спальней, и вам на это насрать? — спросила Джинджер.
Я всосала воздух, превращаясь в фурию, в такой же еле сдерживаемой ярости от Хока, лицо отца так покраснело, что я испугалась, не случится ли с ним сердечный приступ, но Мередит опередила нас. Она подошла к Джинджер и залепила ей пощечину с такой силой, что голова Джинджер дернулась в сторону.
Все тут же пришло в движение, потому что Джинджер тут же бросилась в атаку на Мередит. Папа дернул за руку Мередит на безопасное расстояние, Хок снова впечатал Джинджер в стену рядом с собой, удерживая меня подальше от сестры, которая все-таки заехала мне по животу своей ладонью с другой стороны от него.
Я перестала толкать его, поскольку с ним боролась Джинджер, пихаясь ногами и пытаясь дотянуться до его ног (но ей это так и не удалось), и впивалась ногтями ему в бицепсы своими ужасными, накрашенными черными ногтями (я боялась, что они могут занести ему заразу и поранить), но он все же прижал ее к стене, весь напрягшись, сильно сжав челюсть, мне показалось, что челюсть вот-вот треснет от напряжения.
— Убери руки! — закричала она.
— Успокойся, — ответил Хок.
— Я сказала, убери свои сраные руки от меня! — произнесла Джинджер, переходя на визг.
И вдруг мы услышали звон стекла. Все замерли, словно в заторможенной съемке, кроме Хока, который замер всего лишь на секунду, а затем припустил к лестнице. Еще дважды послышался звон бьющегося стекла, и более тихих два приглушенных удара, как хлопки.
И мы увидели разгорающийся огонь на лестнице.
— Хок! — закричала я, не думая, и пулей рванула к лестнице.
Папа поймал меня за талию и остановил сильной рукой. Он загородил меня спиной, указывая на меня пальцем, приказал:
— Оставайся здесь!
Потом он промчался вниз по лестнице.
— Бакс! — закричала Мередит, но я не двинулась с места.
Я повернулась к ней и крикнула:
— Давай! Надень какую-нибудь обувь и куртку и возьми для отца, — Мередит продолжала тупо стоять на месте, я закричала, подталкивая ее: — Давай, давай, шевелись!
Мередит развернулась и побежала в свою комнату, а я повернулась к Джинджер.
— Включи голову, — сорвалась я. — Оставайся тут.
Она зыркнула на меня и ответила:
— Отцепись.
У меня не было времени препираться с Джинджер, поэтому я промолчала, рванув в гостевую спальню, надела туфли, схватила ботинки и футболку Хока. Я направилась к двери и столкнулась с Хоком. Он укутал меня одеялом, обнял, пока я не перестала дергаться, взял на руки и отправился на выход.
Я чувствовала запах дыма и тепло от разгорающегося огня, а потом я очутилась на свежем воздухе, где было прохладно. Он опустил меня на землю и ушел. Я пыталась выпутаться из одеяла, с прижатыми к груди его ботинками и футболкой, и как раз вовремя подняла голову, он входил в дом все также босиком и с голым торсом. Я сбросила одеяло, бросила ботинки и футболку на траву и бросилась в сторону дома, вдоль стены к апартаментам миссис Мэйхью. Я стучала ей в дверь и кричала, она иногда не очень хорошо слышит, и я продолжала колотить до тех пор, пока внутри не зажегся свет и дверь не открылась.
Вглядываясь в дверной проем передо мной стояла пожилая высокая леди с голубыми волосами, выглядя также, как и обычно, словно она не спала, а бодрствовала.
— Гвендолин, что…?
Я прервала ее.
— Нет времени, миссис Эм, возьмите пальто и наденьте обувь. Быстро, давайте, быстро! Наверху пожар.
Я не стала дожидаться, когда она выполнит мои указания, а вбежала в дом, заставляя кошек выйти на улицу и метнулась в спальню. Я собрала ее теплую старую одежду, когда она добралась до дверей, сунула ей в руки и быстро ринулась к гардеробу. Я вытащила сапоги на меху, она взяла меня под руку, и мы направилась к двери.
Очутившись снаружи, она остановилась, держась за меня, чтобы не потерять равновесие, стала натягивать сапоги, когда мы добрались до нашего входа в дом, Мередит стояла во дворе с телефоном у уха, завернутая в одеяло. Но я остановилась как вкопанная, когда увидела Дога с садовым шлангом отца, поливающим с напором фронтальное окно дома, где было пламя.
— А где папа и Хок? — прокричала я Мередит, пока она отвечала по телефону, но она ответила:
— Они там. Бакс взялся за огнетушители.
Вот черт!
Мой отец был пожарным-добровольцем вот уже десять лет, в доме были огнетушители почти везде. Он и Хок оказались немного идиотами-мачо, пытающимися сражаться с огнем с помощью бл*ть огнетушителей.
У меня застрял очередной вздох в горле от страха, но я сказала себе, что паника никому не поможет, а также крики и буйство, хотя мне хотелось совершить и то и другое.
Я прижала дрожащую миссис Мэйхью поближе к себе и спросила Мередит о Джинджер.
Мередит покачала головой, и ее взгляд скользнул в сторону дома к дереву, по которому Джинджер регулярно выбиралась из дома, пока жила здесь. Папа миллион раз грозился срубить это дерево, но точно такое же росло с другой стороны дома, и Мередит не позволила, сказав, что дом будет выглядеть пустым и невзрачным.
Несмотря на то, что моя сестра оказалась полной и абсолютной стервой, я была рада, что он не срубил дерево, она хотя бы сбежала по нему.
Эта мысль боролась с другими мыслями по поводу ее ухода, что оставила свою мать и меня, не сказав ни слова, словно она чужой человек в этой семье. Особенно тогда, когда дом моего детства был взорван зажигательными бомбами из-за ее дерьма.
Я ближе придвинулась к миссис Мэйхью и уставилась на дом, молясь, чтобы поскорее появились папа и Хок, пока Дог садовым шлангом тушил огонь, вырывающийся из окна.
Послышались сирены пожарной машины, за миллисекунды они установили свое оборудование и начали борьбу с огнем. Папа вышел из дома в пальто и сапогах, за ним появился Ястреб с голым торсом и босиком, с пляшущим за спиной пламенем.
Я подняла его ботинки и футболку и направилась к нему.
Он обвил меня рукой и повел на тротуар, где стояли мои родители и миссис Мэйхью, а теперь и Дог.
Хок стал через голову натягивать футболку, закрывая свои прекрасные кубики пресса.
— Не хочешь сказать мне, почему ты здесь? — спросил он Дога.
— По приказу, — ответил Дог.
— Гвен или Джинджер? — спросил Хок.
— Гвен, — ответил Дог.
Лицо Хока стало напряженным, но я была слишком занята, очень нервничая, увидев у него на коже сажу.
Я подошла поближе и опустила руки ему на пресс.
— Малыш, — прошептала я, стараясь не навредить, если ему больно, и подняла на него глаза. — С тобой все в порядке?
Он посмотрел на меня вниз.
— Да, — буркнул он.
— Ты уверен? Ты нигде не обгорел?
Он опять посмотрел на меня, но его взгляд говорил, что он о чем-то задумался, и окончательно сосредоточился на мне.
Он обхватил меня за плечи и притянул ближе к себе.
— Со мной все хорошо, Гвен, — сказал он, посмотрев мне в глаза, а затем перевел взгляд на дом.
Я тоже перевела взгляд на дом, обхватив его двумя руками за талию и соединив в замок, положив голову ему на широкую грудь. Его другая рука взяла меня в кольцо.