— Какой уж есть… — Дейдра на минуту задумалась, затем, казалось бы, без всякой связи с предыдущим произнесла: — Ты ничего не слышал про Брана Эриксона, барона Ховела…
— Нет, ничего. А кто он такой?
— Очень опасный колдун. Остерегайся его.
* * *
Когда под радостные восклицания толпы и беспорядочные завывания труб корабль пришвартовался к причалу в димилиокском порту, на его борт в сопровождении свиты празднично разодетых дворян взошли два молодых человека.
Старший из них, лет двадцати трёх, был высокий (хоть и ниже Кевина) голубоглазый шатен крепкого телосложения, с ястребиным носом, чересчур тонкими губами и непропорционально маленьким безвольным ртом. В его манерах проглядывалась скорее надменность, чем подлинная властность, а взгляд выдавал в нём серую посредственность, тщательно и тщетно скрываемую под маской неуместной горделивости. Держался он высокомерно, чуть ли не ежесекундно подчёркивая своё превосходство над остальными.
Младший был ровесник Кевина, русоволосый, среднего роста, с нескладной, немного угловатой фигурой. Он явно не производил впечатление крепыша, а лёгкие тени под глазами свидетельствовали о том, что он не отличался отменным здоровьем. Его некрасивое веснушчатое лицо, тем не менее, внушало симпатию, а серые со стальным оттенком глаза смотрели на Дейдру с затаённой нежностью.
Оба церемонно поклонились Дейдре.
— Безмерно рад видеть вас целой и невредимой, дражайшая кузина, — произнёс старший с наигранным и, как показалось Кевину, насквозь фальшивым воодушевлением.
— Хотелось бы надеяться, что радость ваша искренняя, кузен Эмрис, — холодно ответила она, всем своим видом показывая, что не верит ни единому его слову. Затем обратила свой взгляд на младшего и приветливо улыбнулась ему.
— Я счастлив, что всё обошлось, Дейдра, — сказал тот с теплотой в голосе.
Дейдра протянула ему руку, которую он галантно поцеловал.
— Вот в твоей искренности, Колин, я ничуть не сомневаюсь, — сказала она. Обращение на ты в официальной обстановке ни в коей мере не было проявлением фамильярности, оно лишь подчёркивало разницу в отношении Дейдры к своим собеседникам. Логрийские аристократы вообще редко употребляли множественное число, обращаясь к равным себе по возрасту и занимаемому положению.
Покончив с приветствиями, Дейдра отступила немного в сторону и взяла Кевина за локоть.
— Знакомьтесь господа: лорд Кевин МакШон, герцог Лохланнский. Прошу любить и жаловать. — Она сделала паузу и взглянула на Кевина. — Позвольте вам представить, милорд, моих двоюродных братьев — принца Эмриса Лейнстера, наследника престола, и Колина Лейнстера, королевского магистра колдовских искусств.
Тонкие губы Эмриса растянулись в холодной усмешке, он небрежно кивнул. Колин же напротив — доброжелательно улыбнулся ему.
— Рад познакомиться с сыном лорда Шона Майги, — произнёс он. — Надеюсь, мы с вами станем добрыми друзьями.
— Я в этом уверен, мой принц, — вежливо ответил Кевин.
— Полагаю, сестрица, — с противной ухмылочкой отозвался Эмрис, — ваше целомудрие не слишком пострадало в этой передряге?
Колин метнул на старшего брата гневный взгляд, глаза его сузились от гнева, профиль заострился. Внезапно Эмрис высунул язык, словно собираясь подразнить Колина… и тут же крепко сжал его зубами.
В окружении принцев послышались сдержанные смешки. Эмрис, мигом растеряв всю свою надменность, быстро спрятал укушенный язык во рту и затравленно посмотрел на младшего брата. Только тогда Кевин сообразил, что Колин с помощью колдовства покарал Эмриса за его последние слова.
А Дейдра, как ни в чём не бывало, невозмутимо произнесла:
— Своим спасением я всецело обязана лорду Кевину МакШону. Это он вызволил меня из рук готийцев.
Кевин едва не разинул рот от неожиданность. Однако в последний момент сладил с изумлением и никак не выдал своих чувств, лишь опустил в растерянности глаза, что было воспринято присутствующими, как проявление скромности.
— Ага! — сказал Колин и с уважением взглянул на Кевина. — А я всё гадал, как тебе удалось бежать.
— Бежала я сама, — ответила Дейдра. — Добравшись до готийской границы, мои похитители уже чувствовали себя как дома и потеряли бдительность, а я этим воспользовалась. Во время привала освободилась от верёвок, вскочила на ближайшую лошадь и помчалась на юг. Но меня обязательно поймали бы, если бы вовремя не подвернулся наш дорогой герцог… — Она сделала паузу и улыбнулась. — Увидев девушку, которую догоняло полдюжины вооружённых мужчин, он ни мгновения не сомневался, на чью сторону встать. Одного из моих преследователей он застрелил, ещё двух ранил, а от остальных мы оторвались и уже без приключений доехали до Каэр-Сейлгена… И представляете, — вдохновенно продолжала лгать Дейдра, — когда лорд Кевин узнал, кто я такая, то попросил никому не рассказывать о своём участии в моём освобождении. Дескать, не хочет ни к чему обязывать моего отца. Однако я считаю, что это неправильно. Страна должна знать своих героев.
Чувствуя на себе восхищённые взгляды присутствующих, Кевин от всей души пожалел, что не может провалиться сквозь землю… то бишь, сквозь палубу корабля. И опровергнуть слова Дейдры было нельзя, поскольку теперь он знал, как было на самом деле, и понимал, что Дейдра объявила его своим избавителем, чтобы скрыть действительные обстоятельства своего бешства.
Между тем Колин подошёл к Кевину и крепко пожал ему руку.
— Господин герцог, у меня просто нет слов, чтобы выразить вам свою признательность, — с жаром проговорил он. — Если бы не вы, мы наверняка потеряли бы Дейдру. Похищение было обставлено так, что все уверовали, будто бы это дело рук атлантов, и погоня пошла по ложному следу. А когда мы обнаружили обман, было слишком поздно. Так что отныне я ваш должник… И не только я — а и вся королевская семья. Уверен, мой дядя король согласится со мной.
А Дейдра с довольной улыбкой глядела на него, и вдруг Кевин понял, чтó она думает: теперь Брану Эриксону будет непросто добраться до него, героя-спасителя единственной дочери короля; теперь её отец будет вынужден оказать ему покровительство, уберечь его от Эриксона, прозванного Бешеным бароном.
Но кто он такой, чёрт возьми, этот Бран Эриксон? Бешеный барон Эриксон…
Глава 3
Поздно вечером, когда Кевин возвратился с праздничного пира в отведённые для него роскошные покои во дворце губернатора и уже собирался лечь спать, к нему заглянул принц Колин. В руках он держал бутылку и два хрустальных бокала.
— Я заметил, что за столом ты почти ничего не пил, — после обмена приветствиями сказал Колин, переходя на дружеское «ты». — Вот и подумал, что если ты не очень устал, может, посидим немного, поболтаем.
Кевин охотно согласился. Впервые с тех пор, как он повстречал Дейдру, ему предстояло спать в целомудренном одиночестве, и он сильно подозревал, что эта ночь будет бессонной. А вечер, проведённый в беседе с Колином, представлялся ему не самой плохой альтернативой мрачным раздумьям наедине с самим собой.
Колин поставил бутылку и бокалы на стол, затем вернулся к двери, ведущей в переднюю, и быстро провёл пальцами по косяку. Прямоугольник двери слабо засветился, будто намазанный фосфором, а спустя секунду погас.
— Вообще-то слуги опасаются подслушивать мои разговоры, — прокомментировал свои действия Колин. — Но излишняя осторожность никогда не повредит. Да и марку держать надо.
Они устроились за столом друг напротив друга. Колин наполнил оба бокала и поднял свой.
— За нас. Чтобы всё было хорошо.
— Чтобы всё было хорошо, — эхом отозвался Кевин.
— Только осторожно, — в самый последний момент предупредил Колин. — Не поперхнись. Это настоящее виски из Ирландии, не местные помои.
Они выпили. Колин слегка причмокнул, достал из бокового кармана небольшую шкатулку, положил её на стол и откинул крышку.
— Угощайся.
Кевин покачал головой:
— Спасибо, я не курю. Но табачный дым мне нисколько не мешает.
— Вот и прекрасно. — Колин раскурил сигару, глубоко затянулся, потом медленно выдохнул дым. — Я наслышан о твоей истории, Кевин МакШон, и теперь убедился, что эти слухи не преувеличены. Шпага, которую я видел у тебя нынче вечером, произвела на меня огромное впечатление. Она просто лучится чарами. Можно её осмотреть?
— Конечно, — ответил Кевин.
Он встал из-за стола, подошёл к сундуку, где хранились его особо ценные вещи и достал оттуда шпагу в шитых серебром ножнах. Затем вернулся к столу, передал её Колину и сел на своё место.
Колин вынул шпагу из ножен и, не обращая никакого внимания на украшенный драгоценными камнями эфес, принялся внимательно изучать её клинок. Висевший у него на груди красный камень величиной с лесной орех слабо замерцал. Кевин догадался, что для изучения шпаги Колин использует магию.
Спустя несколько минут он поднял на Кевина восхищённый взгляд и с завистью произнёс:
— Славный у тебя клинок, просто изумительный! Он скреплён очень хитрыми чарами. Я так и не понял их до конца… — Тут Колин смущённо улыбнулся и добавил: — То есть, я совсем их не понял… Послушай, МакШон, будь так любезен, позволь мне взять твою шпагу до утра. Я попытаюсь разобраться в этих чарах, они меня заинтриговали. А?
Говоря это, Колин был похож на ребёнка, в руки которого попала редкая игрушка, и у Кевина просто язык не повернулся ответить ему отказом.
— Хорошо, мой принц. — Называй меня по имени, — предложил Колин, любовно поглаживая клинок шпаги. — Ты друг Дейдры, а её друзья — мои друзья.
— Хорошо, Колин, — с улыбкой сказал Кевин. — Только постарайся не разрушить чары.
— Не волнуйся, я своё дело знаю. К тому же эти чары скреплены намертво, и даже при всём желании я не смогу их повредить.
С явным сожалением Колин вернул шпагу в ножны и отложил её в сторону.
— И вот ещё что… Не сочти меня назойливым, но я хотел бы взглянуть на твоё кольцо.
В отличие от шпаги, с перстнем Колин возился недолго и вскоре вернул его Кевину.
— Глухой номер, — проворчал он с досадой и огорчением в голосе. — Здесь такая мощная защита, что мне через неё ни за что не пробиться. Следует признать, что твои вещицы весьма озадачили меня. Да и твоё загадочное происхождение… Нет, просто не верится, что ты не колдун. У тебя должен быть Дар. Всё, решительно всё свидетельствует об этом.
У Кевина бешено застучало сердце.
— Наш местный заклинатель не обнаружил у меня колдовского Дара, — с робкой надеждой произнёс он.
— Этар Альварсон? — Колин скептически скривил губы. — Тоже мне авторитет! По сравнению с ним даже мой брат Эмрис может показаться могучим чародеем. Ты знаешь, кто такие заклинатели?
— И кто они?
— Те же колдуны, только с непробуждённым Даром. Они умеют ублажать силы, но не повелевать ими, они лишь марионетки в руках Стихий.
— Однако они хоть на что-то способны, — угрюмо возразил Кевин; искра надежды, затлевшая было в его сердце, погасла. — Будь у меня непробуждённый Дар, я тоже смог бы стать заклинателем.
— Необязательно. Изредка случается так, что Дар, пока он не пробуждён, никак не проявляет себя. Например, моя кузина Монгфинд…
— А как его обнаружить? — взволнованно перебил его Кевин.
Колин, казалось, ожидал такого вопроса.
— Для меня это не представляет особого труда, — ответил он и снял с шеи цепочку, на которой висел его колдовской камень. — Вот это Огненный Глаз, магический артефакт. Он позволяет концентрировать и направлять чары. В нашем случае он поможет определить, есть у тебя Дар или нет. Возьми его в руки.
Кевин с некоторой опаской повиновался и вопросительно взглянул на Колина, ожидая дальнейших распоряжений.
— Теперь сожми в ладони и не выпускай, как бы ярко он не светился.
Колин закрыл глаза, лицо его приняло сосредоточенное выражение. В последующие несколько секунд ничего вроде бы не происходило, но затем Кевин обнаружил, что сквозь его сжатые в кулак пальцы пробивается красноватый свет. Постепенно свечение усиливалось и вскоре стало таким ярким, что Кевину казалось, будто он держит в руке пламя, хотя никакого жжения в ладони не ощущал. Тем не менее, это впечатление было столь сильным, что если бы Колин не предупредил его, он наверняка разжал бы пальцы…
А в следующий момент Кевин горько пожалел, что не сделал этого.
Внезапно камень перестал светиться, и в тот же миг его пронзила такая острая боль, что он не закричал только потому, что у него перехватило дыхание. Тело Кевина сотрясла судорога, камень выпал из его разжатой ладони и упал на стол.
Когда разноцветные пятна несколько умерили свою бешеную пляску перед его глазами, Кевин увидел довольную ухмылку на лице Колина, который надевал на себя цепочку с Огненным Глазом.
— Чтобы немного облегчить твои страдания, — произнёс тот, — скажу сразу, что эта боль свидетельствует о наличии у тебя полноценного Дара. Иначе ты ничего бы не почувствовал.
— Правда? — простонал Кевин, утирая с лица слёзы. Сейчас он был не в состоянии радоваться этому известию.
— Истинная правда, — подтвердил Колин, наполняя его бокал виски. — Вот, выпей.
Кевин взял дрожащей рукой бокал и одним духом поглотил солидную порцию адского зелья, которое именовалось настоящим виски из Ирландии. По его телу разлилась приятная теплота. Бессильно откинувшись на спинку стула, он прикрыл глаза и вяло осведомился:
— А менее болезненного способа обнаружения Дара ты не знаешь?
— Почему же, знаю.
— Тогда зачем…
— Чтобы жизнь тебе мёдом не казалась. Я хотел, чтобы ты с самого начала понял, что такое Дар и какую опасность он представляет — не только для окружающих, но и для тебя. С силами шутки плохи, они уничтожат тебя в один момент, если ты потеряешь над ними контроль. Я считаю своим долгом предупредить, что пробуждение Дара в твоём возрасте весьма рискованное предприятие.
— Почему?
— Потому что ты, к сожалению, здорово запоздал. Оптимальный возраст для пробуждения Дара — шесть-семь лет; а чем старше человек, тем выше вероятность разных нежелательных последствий. А для взрослых людей, когда личность уже сформирована, попытка пробуждения приводит к увечиям и даже к смерти… Но ты ещё не совсем взрослый, ты — на пределе. Ещё несколько лет — и было бы вовсе безнадёжно. Хотя риск всё равно велик. Многие колдуны и ведьмы, чей Дар не был вовремя пробуждён, отказываются рисковать и довольствуются своими заклинательскими способностями. Как, например, тот же Этар Альварсон.
— Ну, мне-то карьера сельского заклинателя не грозит, — сказал Кевин, постепенно приходя в себя. И сам удивился тому спокойствию, с которым воспринял известие про свой Дар. Где-то в глубине души он всегда был уверен, что является колдуном, а утверждения Альварсона об отсутствии у него способностей к магии считал каким-то прискорбным недоразумением. — Да и не больно прельщает меня перспектива ублажать силы, если я буду иметь возможность повелевать ими.
— А ты не боишься за свою жизнь?
— Конечно, боюсь. Но можно бояться и вместе с тем рисковать. Я всегда мечтал быть колдуном, и теперь, когда моя мечта осуществилось, разве могу я отступить перед опасностью.
Колин закурил новую сигару, пристально поглядел на него и произнёс:
— Ты храбрый человек, Кевин МакШон. Ты не притворяешься, тебе действительно плевать на опасности. И это хорошо. Уверенность — уже половина успеха. Я попрошу дядю Бриана, чтобы он лично взялся за пробуждение твоего Дара. Надеюсь, со своей Силой он поможет тебе избежать серьёзных осложнений.
— Я много наслышан об Исконной Силе, — заметил Кевин. — Но всё из древних легенд. А в чём конкретно она заключается?
Колин пожал плечами:
— Думаю, что скорее в потенциальных возможностях её обладателя, чем в реальном могуществе. Впрочем, об этом я могу только гадать. Дядя Бриан никогда не говорил со мной на эту тему, она является своего рода табу в нашей семье.