Регина осторожно опустилась на подушку, поджав под себя ноги. Сидеть было некомфортно, вообще, ощущения от предмета внутри нее были очень странные. Она осторожно оглянулась. Два кресла, оба пустые. Где же ее хозяин? И для кого второе кресло? Если это будет дама, то как себя вести? Невыносимо страшно, когда не знаешь, что тебя ждет дальше. И эти слова о смертельном исходе…
— Добро пожаловать в «Лихорадку»!
Тихий голос пронесся над залом, и его услышали все. Чертов Лоренцо! Как он владеет голосом! Кажется, что обращается именно к тебе и никому больше.
— Мы здесь, чтобы удивить вас. Мы здесь, чтобы служить вам.
Голос ласкал почти осязаемо. Этот гад знал, что он делал, и делал это великолепно.
— Мы воплотим в жизнь ваши сокровенные желания. Сегодня вы ощутите мои губы на вашей шее, мое дыхание на вашей коже, укол моих клыков, сладкую боль и экстаз. Ваша кровь даст мне жизнь. Разве это не прекрасно? Знать, что я не могу жить без вас, мои дорогие? — Он выдержал драматическую паузу. — Я рад приветствовать вас в моем клубе, а теперь продолжим наше представление. На сцене Томас!
Зал ахнул, со всех сторон раздались крики: «Томас! Томас!» Как богу молятся, подумала Регина. На сцену вышел тот самый вампир, что привел ее сюда. Заиграла музыка, он качнулся в такт и начал плавно вращать бедрами, одновременно стягивая с себя футболку. Публика пришла в экстаз. Крики, стоны, аплодисменты.
— Какие роскошные волосы.
Регина вздрогнула. Как он подошел, что она не услышала?
Чужая рука опустилась на голову, пропустила с нежностью сквозь пальцы пряди.
— Я сразу решил, что это Деймон. Сними маску.
Наконец незнакомец вышел из-за ее спины и сел в кресло напротив.
— Посмотри на меня.
Регина подняла взгляд. Боги! Сидхе! Высший! Красные длинные волосы, нечеловечески идеальные черты лица. Безукоризненность. Совершенство. И огромные глаза непонятного цвета. Распутные и холодные.
— Так ты снимешь маску, или мне помочь?
— Мне, наверное, нельзя, — прошептала Регина, чувствуя, как скованные руки сами поднимаются к лицу.
— Видальдас, эта рабыня пока нужна мне живой.
— Друг мой, Лоренцо, разве я причиню вред твоей вещи?
Лоренцо тихо рассмеялся и сел в кресло, положил руку на голову Регины и словно в задумчивости начал перебирать пряди. Стало спокойно и легко. Регина не заметила, когда опустила голову на колени вампиру и прикрыла глаза. Только бы он не убрал руки, только бы не оттолкнул, больше ничего не нужно в этой жизни. Вот так сидеть в ногах своего господина, получая небрежные ласки и молиться богам, чтобы не прогнали.
ГЛАВА 3
Лоренцо почувствовал ярость. Он едва сдержался, чтобы не свернуть шею подарку Ани. Думает, что он не устоит? Может и не устоит… но на своих условиях. Как же Ани глупа! Именно поэтому она лишь вторая в этом городе. Однако не стоит ее разубеждать. Если Ани так хочется, чтобы он взял девушку, он доставит ей такое удовольствие.
Он наблюдал за сидхе. Видальдас смотрел на рабыню как на лакомство — алчно, с вожделением и неприкрытым желанием. Аж пробирает от его жажды. Неужели сидхе думает, что он уступит? Тем приятнее будет держать его в неведение как можно дольше.
Лоренцо улыбнулся. Из темноты выскользнул официант с бутылкой шампанского, наполнил два бокала и так же беззвучно исчез. Мастер города взял один из бокалов и поднес его к губам рабыни.
— Пей.
Та покорно выпила и смешно чихнула — тоненько и коротко, когда игривые пузырьки защекотали в носу. Точно котенок. Жаль не тот, которого хотелось бы видеть у своих ног.
Видальдас протянул руку ко второму бокалу, посмотрел на бегущие вверх пузырьки и пригубил.
— Сними с нее маску. Я хочу увидеть лицо твоей новой игрушки.
— Зачем тебе это, принц Темного Дола? — лениво протянул вампир.
— Чтобы увидеть, достойный подарок получил владыка города или очередную подделку?
Из темноты выскользнула стройная фигура, закутанная в плащ. Лоренцо встал и поклонился.
— Дева без Имени, это честь видеть тебя в моем клубе.
— Ты лжешь, — женский голос сочился холодом. — Покажи нам ее лицо.
Лоренцо лишь улыбнулся.
— Сними маску, Джин, порадуй наших друзей своим прекрасным личиком.
Рабыня медленно и неуклюже стянула маску скованными руками. Можно было бы снять с нее наручники, но игра только началась, и торопиться не хотелось. Потом, после того как попробует ее вкус, тогда он и решит, что делать с куклой — вернуть в бордель или оставить себе вместо завтрака.
— Она красива.
Она действительно красива. И на удивление свежа для своей профессии, да вот только та ли она, за кого себя выдает? Лоренцо убрал руку, и рабыня отшатнулся от него, испуганно глядя на сидхе. Шлюхи так себя не ведут. Настоящая шлюха лизала бы ему ноги, ластилась и старалась предугадать любые желания.
— Я хочу, чтобы мой брат разделил ее с тобой, — с легким презрением в голосе проговорила Дева. — Ты ведь помнишь, что должен мне, мастер города? — сидхе оголила запястье, на котором виднелись тонкие нити шрама. — И пока ты не вернешь долг, твои метки не сойдут с моего тела, и фэйри Темного Дола будут считать тебя врагом.
Лоренцо прикрыл глаза.
Он пришел к Деймону без предупреждения, спустился в подвал, ведомый тихими стонами… Алые волосы, намотанные на кулак, белоснежные веревки, впившиеся в идеальное тело, запрокинутая вверх голова, бледные губы и поволока экстаза в дивных глазах. Его верный пес брал Деву без Имени сзади, брал грубо, сильно, безжалостно, с той звериной жестокостью, которую Лоренцо так ценил в нем. И тогда он не удержался…
— Ты пил мою кровь, пока Деймон любил меня. Этого я простить не могу.
— Он не любил тебя, а трахал.
Сидхе улыбнулась одними губами и прошипела:
— На тебе долг плоти, вампир.
— Я уплачу его.
— Сейчас, — отрубила красавица и коснулась щеки Видальдаса кончиками пальцев. — Брат мой, сделай это для меня. — Она резко развернулась и исчезла.
— Сегодня я верну долг, — повторил Лоренцо.
— Сейчас. Здесь. С этой рабыней. Клятва.
Прошелестел несуществующий ветер. Видальдас стоял, чуть расставив ноги, его длинные волосы развевались. Силен. Красив. И непредсказуем. Иметь такого врага почетно, но опасно. И эта расплавленная сталь в глазах будоражит и вызывает смутные опасения. Только и ждет, когда Лоренцо промахнется, чтобы сбросить его с трона.
— Мастер, — из темноты вынырнул вампир. — Ваш выход.
— После выступления мы разделим ее, — кивнул на притихшую рабыню Лоренцо. — А сейчас наслаждайся представлением, miо саrо.
Лоренцо шел к сцене и ощущал власть над толпой. Они все пришлю сюда, чтобы служить ему, чтобы накормить его детей своей силой. Он легко держал их всех в своей ментальной ладони, беспомощных и покорных. Его контроль над залом был безупречным. Люди его не видели, и только немногочисленные фэйри поворачивали головы, когда он шел по проходу.
Регина вздрогнула. Голос Лоренцо наждаком прошел по коже, выводя из вампирьего транса. Запахло яблоками. Наваждение исчезло так же неожиданно, как и пришло. Стоило вампиру убрать руку, как к девушке вернулась возможность мыслить и чувствовать. Ну вот зачем он это сделал? Зачем убрал чары? Было так спокойно.
Регина услышала последние слова и теперь единственной мыслью, крутящейся в голове, была — бежать. Она слушала разговор между вампиром и сидхе и понимала, что влипла по самую макушку. Эти трое ненавидели друг друга, и она оказался между ними. Дерьмо! Интересно, так ли случайно ее выбрала Ани Рет? Скорее всего — не случайно.
Лоренцо поднялся и исчез. Просто исчез, чтобы через несколько минут появиться на сцене. Регина открыла рот, но по снисходительному взгляду сидхе откровенно наблюдающему за ней, поняла, что вампир просто держит весь зал под ментальным контролем. Люди его не видят! И для них появление Лоренцо на сцене сродни чуду. Насколько же он силен, если может так легко удерживать под контролем сотни людей? Врет он, что ему всего пятьсот лет, больше, значительно больше.
Послышались аплодисменты, выкрики, женский визг. Лоренцо заговорил, и его голос мягко укутал плечи, защекотал по груди, прокатился от губ к паху, лаская и обещая наслаждение.
— Иди ко мне, — мягко и отчетливо прозвучало в голове.
Не хочу! Как же я не хочу идти на сцену! Да еще этот взгляд нечеловеческих глаз. То ли сиреневый, то ли антрацитовый… Жадный, предвкушающий, зовущий.
Видальдас чуть шевельнулся, меняя позу. Бесконечная текущая грация. Хищник. Интересно, если попросить у сидхе защиты от вампира, поможет ли это надменное существо? Регина мало знала об этом народе, только то, что они скрытны, хитры, никогда не лгут и не выносят прикосновения железа. А еще у них есть гламур — магия фэйри, как у вампиров ментальная. Что один, что второй — два ядовитых жала.
— Иди ко мне, рабыня.
В этот раз в голове прозвучала угроза.
Регина натянула маску и пошла на зов, глядя в пол. Она кожей ощущала любопытные взгляды. Оценивающие, завистливые, откровенно похотливые. Зрители пришли пощекотать нервы, насладиться представлением, пройти по кромке и не упасть. Для них это было развлечением, шоу. Безопасный ужас. Для нее это было вопросом жизни и смерти. Что задумал этот монстр? Ну не станет же он ее есть на виду у сотен зрителей? Или все же станет?
Лоренцо стоял на сцене живым воплощением элегантной уверенности и улыбался ослепительной улыбкой, бьющей прямо в либидо. Ха, живым! Если верить его библиографам, он мертв уже больше пятисот лет. А улыбается так, что ноги подкашиваются. Столько нежности во взгляде, столько влюбленности, словно не рабыню встречает, а возлюбленную. И голос мягкий, обволакивающий, как меховое покрывало, на котором так прекрасно валяться в холодных объятиях своего господина…
Что за?.. Это не ее мысли! Регина бросила взгляд в зал и сразу заметила молодую женщину, сидящую у самой сцены. Ее глаза наполняла одуряющая похоть. Она облизывала губы и, не отрываясь, смотрела на Лоренцо. Все в зале чувствуют то же, что чувствует Регина? Этот гад воздействует на зрителей! Но зачем? Чтобы они на собственной шкуре прочувствовали все то, что чувствует жертва вампира?
Регина подошла к Лоренцо и попыталась опуститься на колени, но вампир не дал, он обнял за плечи, развернул лицом к себе.
— Посмотри мне в глаза, — прозвучало в голове.
Голос, ах, какой голос! Ему хотелось верить, хотелось подчиняться. Регина подняла голову. Нет! Если он сумеет отравить ее своим ядом, то сможет призывать, где бы она ни находилась. С этого момента жизнь жертвы будет принадлежать вампиру. А этого нельзя допустить, это та малость, что осталась. То, что должно быть собственное, только ее. Пусть тело будет принадлежать этому извращенцу, но свой разум она ему не отдаст.
— Посмотри мне в глаза.
— Нет, — сквозь сжатые зубы прошептала Регина, съеживаясь от страха.
— Я все равно сломаю твой разум, но это будет больно, — мягко прозвучало в голове.
— Прочь из моей головы! Прочь! — заорала она. Точнее, ей показалось, что она кричит, на самом деле она едва шептала эти слова.
Давление на спину усилилось, казалось, еще немного, и она сломается. Боль разливалась от висков к затылку. Невыносимая, нестерпимая боль. Сотни буравчиков впились в череп, пытаясь проникнуть внутрь.
— Не сопротивляйся. Подчинись, и ты познаешь ни с чем не сравнимое наслаждение.
Голос, который можно держать в ладонях — осязаемый, мягкий и нежный.
— Нет!
Боль прошла. Что она делает? Зачем сопротивляется? Она ведь хочет провести остаток жизни рядом с этим вампиром. Лежать у его ног, наслаждаться его голосом, ждать ласки. Отдать себя полностью, умереть в объятиях мастера города. Стать прахом в его руках.
— Нет!
Регина загнала ногти в ладони, было больно, но недостаточно. Она упала на сцену и с силой ударила кулаками по доскам. Кисти пронзила молния, и руки онемели. Она плакала и била, сбивая костяшки в кровь, пока боль разбитых рук не прогнала наваждение. Регина лежала, скорчившись на сцене у ног улыбающегося Лоренцо, прижав скованные руки к животу, и ловила ртом воздух. Сердце колотилось где-то у горла, не давая дышать нормально.
В зале наступила полная тишина, словно кто-то повернул выключатель. Она оглушала. Регина дышала короткими вздохами, но слышала только собственное громкое рваное дыхание.
— Глупышка, — ласково произнес вампир, легко поднимая ее на ноги.
Он нежно провел ладонью по волосам, снял ключ с шеи и, расстегнув наручники, швырнул их в зал. Раздались звуки отодвигаемых стульев и радостный женский вскрик.
— Моя маленькая смелая глупышка.
Вампир поднес разбитые кулаки ко рту и по очереди поцеловал их, осторожно слизывая кровь. По залу пронесся общий вздох.
— Смелая, безрассудная врунишка, — шепнул Лоренцо.
Голос, который можно было разливать в бутылки и продавать романтичным особам, ласкал не хуже рук любовника. По телу прошла волна, захотелось, чтобы он продолжал шептать на ухо всякие глупости, но Регина знала, что она в опасности. Лоренцо смотрел, и она кожей ощущал силу этого взгляда. Его разум продавливал тонкую преграду ее сопротивления. Регина всхлипнула, почувствовав, как по коже поползли ледяные мурашки. Пульс колотился в горле, она задыхалась, стоя в вихре чужой древней мощи. И тут отрезвляющей волной накатил ужас. Регина отпихнула вампира, упала и поползла к краю сцены на четвереньках. В зале зашумели. Лоренцо исчез и появился впереди. И она не увидела, как вампир двигался! Рука обхватила талию, легко отрывая тело от пола, Регина завопила, изо всех сил отбиваясь. Но Лоренцо не обращал внимания на ее крики. Он рывком поднял Регину на ноги, снял с нее маску, швырнув следом за наручниками в шумящую от возбуждения толпу, и, склонившись, прошептал:
— Мне нравится, как ты сопротивляешься, Джин.
Регина с ужасом окунулась в бездонную синеву глаз. Разве они синие? Они ведь были карими. Как такое может быть?
— Смирись, ты моя и только моя.
— Нет, — еще смогла прохрипеть она, понимая, что проиграла.
Губы Лоренцо раздвинулись в усмешке, обнажая клыки, он оттянул голову Регины назад, открывая шею и ударил. Быстро, идеально точно вскрывая сонную артерию.
Гости перестали дышать, лишь раздавались хлюпающие звуки и тихие похотливые стоны из зала.
Ноги подкосились, Регина повисла на руках Лоренцо, откинув голову назад и уцепившись за плечи вампира. Боли не было, наслаждения тоже, была полная апатия. Вот и все. Единственное, что сможет разрушить власть Лоренцо над нею, — это смерть вампира.
— Ты меня пьянишь, рuttаnа, — шепнул Лоренцо и ловко наклеил ей на шею пластырь. — Продолжим позже, ночь только началась.
— Да пошел ты.
Едва слышный шепот, но вампир услышал, рассмеялся. Задорно и счастливо, будто Регина выдала прекрасную шутку. Сволочь! Какая же он сволочь.
— Я не целую шлюх, Джин, — шепнул в самое ухо и, не удержавшись, лизнул рану. — Но ты ведь не шлюха, ты лгунья. А лжецов я наказываю.
Он отпустил Регину, и она без сил опустилась на пол. Рана на шее болела, в голове звенел смех вампира, а в глазах плескалась тьма.
— Кто хочет поцелуй?
Вверх взметнулись руки с зажатыми в них деньгами. Поцелуя Лоренцо хотели многие. Он легко спрыгнул в зал и пошел между столиками, выбирая жертву, Регина безучастно наблюдала, как к нему со всех сторон тянутся руки, как люди с восторгом касаются его одежд, как женщины с визгом пытаются повиснуть на шее, но Лоренцо всегда удавалось ускользнуть. Наконец он выбрал. Ею оказалась молодая женщина в облегающем красном платье. Лоренцо нежно провел по ее скулам, поднял за подбородок лицо, склонился и впился в приоткрытый рот окровавленными губами. Регина знала, что это был не бутафорский поцелуй, а самый настоящий. Они исследовали друг друга, ласкали языками, выпивали энергию. Долго, чувственно, жадно. Пока женщина не обвисла в руках вампира. К ней тут же подбежали двое официантов и, подхватив под руки, усадили в кресло.
Регина перевела взгляд в зал и увидела редактора одной из популярных вечерних газет. Он сидел в компании еще троих мужчин и следил за происходящим с интересом профессионала. Регина грустно воздохнула. Она мечтала работать в его газете, отправила резюме и именно для встречи с ним приехала в столицу. А теперь…