8 месяцев. Гастроли начались 11 мая в Мичигане и продолжились на разогреве сначала у Rainbow, затем у специализировавшихся в буги буках 38 Special,
Scorpions и, наконец, у
Judas Priest, в компании (sic!) которых Maiden предстал во всей красе на сцене «Медисон-Сквер-Гардн». Их начало совпало с выходом второго сингла, «The Number Of The Beast», попавшего в Top 20, на обложке которого не по-трезвому веселый Эд протягивает зрителю оторванную голову Шайтана. (Дело, по всему, шло к осени.)
Здесь, в Штатах, Maiden имели возможность лично познакомиться с древним героем своего романа. Черт предстал англичанам в звездно-полосатом цилиндре, с козлиной бородой, с лукаво прищуренными глазенками и сильно напоминал местного дядю Семэна. В протянутой руке Вельзевула был зажат стакан. Впрочем, здесь же, в центральной полосе Соединенных Штатов, жила и самая исступленная оппозиция Сатаны.
Померявшись силами с красными ведьмами, американские правые явно скучали без дела. Охотиться было не на кого. Джоном Уэйном был убит последний индеец, а коммунисты, и без того малые числом, сами куда-то исчезли как популяция. В поисках внутреннего врага радетели американского уклада вещей обратили свой взгляд на музыку, имевшую своей единственной целью попрание нравственных устоев и совращение молодой демократической поросли во грех секса, насилия и сатанизма. Самопровозглашенное «moral majority»1, группа политиков правого толка, всколыхнуло волну критики (вплоть до призывов запрета) в адрес рок и особенно хеви-метал групп. Эстафета вскоре была подхвачена «женами Вашингтона» - супругами влиятельных политиков во главе с миссис Гор, готовыми собственной (одной) грудью встать на защиту некрепких детских мозгов. Борьба с нехристями приняла решительные формы во плоти «PMRC» (Parental Music Research Center2), но это уже история Блэки Лоулеса и его группы.
На Maiden вылился поток обвинений в сатанизме. Больше всего слюны ушло в центральных, традиционно твердолобых, страдающих религиозной шизофренией штатах. В сущности, мор(м)оны были отнюдь не оригинальны. Как и один левушкин герой, утруждавший свое время расходованием имени Наполеона Бонапарта, свежеиспеченные криптографы рьяно начали
Харрис: «Я считаю, "Что каждый может делать все что угодно до тех пор, пока это не сказывается на его игре. Может, это звучит нескромно, но многие без ума от наших выступлений даже когда мы не в лучшей форме. Но только не я. Некоторые концерты в Америке превратились из-за Клайва для нас всех в настоящую муку. В итоге все, не только я, решили, что с нас довольно».
Дикинсон: «Клайв играл с потрясающим чувством. Этому нельзя научиться. Жаль, что ему не дали времени разобраться в себе».
Но времени у Maiden не было. И придя к выводу, что день, когда и янки, как все нормальные люди, смогут воспринимать Iron Maiden по 2 часа вместо 45 минут, группа решает сменить ударника.
Смит: «Под конец это стало очевидно каждому. Ударник - он сидит в водительском кресле в группе. И если он сбивается, то сбиваются все, басист в первую очередь. И Стиву стало очень тяжело работать с ним. Его предупреждали, но он всякий раз говорил: «Я извиняюсь, я даже не понял, что все было так плохо. Клянусь, в следующий раз все будет в норме». Несколько концертов все действительно было в норме, а потом все начиналось заново. Клайв прекрасный ударник и очень милый парень, но, как и в случае с Полом, в какой-то момент его отставка стала неизбежна. У меня с Клайвом были самые дружеские отношения в группе, но после его ухода я, к сожалению, не поддерживал с ним контакта. Я хотел ему позвонить, но не знал, что сказать. В день, когда мы собрались, чтоб объявить ему об увольнении, мы с Дейви выпили по чуть-чуть, чтобы успокоиться. Это было ужасно. Мы с Клайвом всегда упивались вместе, и я думал, не стану ли следующим я? Отчасти поэтому в следующем турне я начал относиться к вещам более серьезно. Конечно, я не прекратил зависать, но только не в дни концертов. К тому же мне надоело выходить на сцену с больной головой...»
Расставание было мирным. «Удачи, друг!» - немногие, но искренние буквы в буклете «Piece Of Mind». Прессе же было объявлено об очередных «музыкальных разногласиях». - «Если кто-то уходит, мы никогда не предаем огласке истинные причины ухода, по крайней мере, поначалу. С человека достаточно того, что он больше не играет в группе», - Харрис).
Во всем этом печальном свете их выбор выглядел несколько странным. Новым барабанщиком стал г-н Нико МакБрейн, более известный как «party animal»1 №1 во всей хеви-метал округе...
'«Злой партизан» (англ.).
«Ну что, - сказал Чапаев, поигрывая дымящимся маузером, - понял, что такое ум, а, Гриша?» Котовский, обхватив руками лицо, повернулся и выбежал на улицу. Видно было, что он пережил чрезвычайно сильное потрясение.
В.О. Пелевин. Чапаев и Пустота
Глава 11
ТРАНСПЛАНТАЦИЯ МОЗГА
Урожденный 5 июня 1952 года в Хокни, Майкл Генри МакБрейн начал лупить по самым неожиданным поверхностям крайне не подготовленными для этого занятия предметами в весьма нежном, возрасте. Когда тебе 10 лет, чтобы почувствовать себя Джо Мореллой [21], вполне достаточно матушкиных вязальных спиц, пары кастрюлей и горшка. Только умоляю вас, мои юные друзья, не стоит колотить кухонными ножами по газовой плите! Эмаль, она ведь не вечная, и вечером наверняка с кухни раздастся мамин крик. Хотя, как знать, может тогда, когда вам будет 11, утомленный папа не купит вам вашу первую ударную установку...
Радостным поросенком под осенний дуб юный Ник уселся за свою первую drumkit [22], состоявшую из одного там-тама, одной тарелки, одной «бочки» и кисточек с палочками по паре. И скоро, скоро в своем первом школьном ансамбле он разучивал Beatles, конечно же, и ранних Stones. А кто бы мог представить нашего безумного Нико, танцующим самбу? А ведь было, было. Несколько раз выходил он победителем из школьных танцевальных конкурсов, но все субботние занятия в Школе танцев «Рассел Вейл» в Вуд Грине, все румбы, «все вылетело в трубу, когда ударные стали моим постоянным занятием». Уже в 14 МакБрейн играл в пабах и на свадьбах и даже, даже! Обзавелся полупрофессиональной установкой.