Матч же века состоялся в замерзшем Дортмунде, где на отнюдь не зеленом поле, с одной штрафной площадью, покрытой льдом, сошлись Maiden и Leppard. «Они говорят, что поле слишком твердое, - процедил сквозь зубы Дикинсон. - Надеюсь, они не собираются смыться!» Да, да, из двух лагерей друзей-соперников давно уже раздавались бравады о том, кто лучшая футбольная команда в мире рока. И день, когда должен был остаться один, настал.
Две команды тренировались несколько недель. О серьезности приготовлений говорит и появление в числе 22-х музыкантов и техников совершенно новых лиц (за Maiden играл выписанный из Лондона и ангажированный как бухгалтер группы школьный друг Стива Джефф Лав ел), и состоявшееся бы, не встань на пути к мэйденовской кассе Smallwalett, пари на 1000$. Даже Фил Коллен оказался прошлой ночью в кровати до полуночи и в трезвом виде! Один мэйденовский roadie специально прилетел из Лондона, где рожала его жена, и после матча сразу же помчался обратно в аэропорт.
Матч начался с атак Maiden, громогласных инструкций бегавшего вдоль поля г-на Менша, менеджера Leppard, и «настолько негативных, будто его спонсировал Kodak» (Бушел), реплик Нико. Гол, однако, первыми забили «леопарды». «Это ваш последний! - завопил на всю округу МакБрейн. - Ой, уберите этого ненормального с поля!». Менш, размахивая руками и крича что-то на языке майя, бегал по штрафной своей команды. Но побыть триумфаторами мяча и бутсы им довелось недолго. Звукооператор Maiden Гораций разрезающим пасом нашел Харриса, который, продемонстрировав 30- метровый дриблинг, оставил всех «леппов» не удел. Сразу после перерыва ’Арри забрасывает мяч «за шиворот» воротчику Def Россу Мейджору и делает счет 2-1. Это был не день Мейджора: уже при счете 2-2 он ломает палец, прерывая голевую атаку Maiden, и покидает поле. И это был конец. На 62-й и 89-й минутах два удара титана атаки Харриса отправляют Leppard в нокаут, а всю шумную компанию - в бар, где Джо Эллиот долго объяснял и даже чертил на графике, как он забил свой мяч «не из оффсайда». И долго еще были слышны жалобные причитания Смоллвуда, оплакивавшего несбывшуюся мечту: 1000$...
Год закончился на теплой семейной мажорной ноте «Merry Christmas», чья последняя вибрация в воздухе совпала с началом разделывания жирной индейки. 29 декабря наконец-то состоялась свадьба ’Арри и Лорейн. На Чизвел-стрит в Лондоне была снята пивоварня и... что писал в таких случаях Рабле? Среди фейерверков, клоунов, танцовщиц из кабаре, музыкантов на роликах, родственников и друзей молодых можно было встретить абсолютно всех героев нашей истории. Сам Кей почтил своим присутствием торжество, так что не стоит размениваться на остальных. «Отсутствовал лишь Эдди, несколькими днями ранее «официально» умерщвленный на фестивале в Дортмунде» (Бушел). Трехметровый монстр был завален совместными усилиями на сцену, голова его была раскрыта, мозги вынуты и раздавлены. Окончательно добил своим «Фендером» бедное чучело Мюррей. Снимавшее концерт немецкое телевидение отказалось демонстрировать эти негуманные кадры.
Последний аккорд прозвучал в квартире Дикинсона, куда, не наученные горьким прошлогодним опытом, Джейн и Брюс пригласили на празднество Смоллвуда. На прошлое же Рождество опоздавший Род, приговорив три порции среднечеловеческого ужина, достал колоду карт, обыграл всех гостей и, собрав со стола последние пенни, сказал: «О, я извиняюсь, но я приглашен еще в одно место!» - оставив онемевших хозяев наедине с несколькими интересными мыслями. На сей раз им был повержен месячный запас вина па сумму в 200 фунтов, и в восемь утра Род походкой циркового медведя побрел к своему спортивному авто. «В такую рань никто не останавливает едущих на «Ягуарах», - вымолвил менеджер размякшим языком и, виляя, укатил навстречу новым свершениям.
Отчего, скажи, власть была мне тяжелым ярмом?
Я был бог на Земле, но и боги порой Не хотят расставаться с Землей Что умрет вместе с ним, небеса падут ниц Когда тот, кто дарил миру жизнь Станет смерти навеки рабом
Брюс Дикинсон. Раб Власти
Глава 12
ENSLAVING THE WORLD
Середина десятилетия совпала с самым благоприятным для металла расположением звезд. Банкоматы вдруг открыли вчерашним оборванцам свои слоты, миллионы глаз жадно выпытывали у журнального глянца каждое телодвижение новых идолов, подростки грезили оказаться не в космосе, а с гитарой на сцене, и целые очаги пожара, зажженного однажды четверкой оболтусов на одной из помоек Бирмингема по случаю нового, 70-го года, вспыхивали то тут, то там, раздуваемые молодым поколением. Сам планетарный ум уже не мог отверзнуть от нового проявления молодежной субкультуры своей мысли. Неряшливо одетый парень с отпущенным с тыльной части головы хаером (возможно даже, ниже плеч!), проклепанными крагами или напульсниками, в кожаной куртке, материал которой подозрительно напоминал дерматин с соседской двери, - таким в коллективном сознании вырисовался стереотип металлиста, сменившего хиппи и панка на посту самозванного парии и паяца в заплывших жиром глазах статистических единиц и нулей.
И во главе всей вакханалии стояли Iron Maiden. Не только жанр музыки, сама культура, биологический вид heavy metal ассоциировался с этими словами. Майку Maiden можно было увидеть в любом, даже весьма неприг-
лядном, уголке круглого, вообще- то, земного шара, кроме Антарктики и Совдепа, где в те дни все сплошь комсомольцы были заняты устройством своих безалкогольных свадеб. С их известностью не могли сравниться даже такие монстры, как Ozzy и Priest.
Брюс: «Я чувствовал себя содержимым мусорной корзины, деталью механизма, словно я был элементом декорации. «Ничто не стоит того, чтобы чувствовать себя так», - думал я в то время».
5 июля 85-го в Калифорнии был сыгран последний концерт, и группа получила долгожданный полугодичный отдых. (В итоге превратившийся в четырехмесячный.)
Нико: «Я вообще удивлен, что мы дотянули до конца турне. По сей день у нас не было более напряженных гастролей. Это было что-то сумасшедшее! Где-то ко второй трети пути мы все были на автопилоте. Особенно плохо выглядел Брюс. Он был готов все бросить и уехать домой».
Как только по черноте поползли белые титры, Брюс, не дожидаясь слов «конец фильма», исчез где-то в одиночестве и Лондоне. МакБрейн наконец-то получил лицензию пилота, купил себе одноместный спортивный самолет и тоже улетел. Мюррей вернулся к своей Тамар догуливать медовый месяц. И только железный Харрис не прекратил заниматься делами группы, разрываясь между самолетом, Лос-Анджелесом, где при его