Выкупай малых детушек
Из меду, из патоки,
Из явства сахарного!
Упражнение 213. «Танго» Прочитайте отрывок и подумайте, какие движения ассоциируются у вас с этим текстом:
...
Танцор танго напоминает собою туго натянутую тетиву, мечущую стрелы нового экстаза, первое и главное значение которого состоит в том, что этот экстаз есть экстаз бурнопламенного льда, есть экстаз, скованный внешней сосредоточенностью ласкающего и как бы печального ритма, есть экстаз потенциальный, за которым видятся неизмеримые возможности, но который никогда не перейдет в непосредственную бурность.
Танцор танго символизирует нам подземные раскаты, содрогающие поверхность обширной равнины нашей будничной жизни, отрывающее от обычного, зовущее нас в прекрасные и неведомые дали. Но все обаяние танго и состоит именно в том, что никогда не прорвется эта кора, никогда психическая острота переживаемого момента не выльется в разгульном жесте или непристойном движении. И в этом – несомненное и главное откровение нового танца, ставящего его в одну плоскость с современной психологией, в этом – несомненное преображение нашей действительности, в этом – сказка XX века.
(М. М. Бонч-Томашевский)
Речь и память. секреты правильного запоминания текста
Для каждой роли актерам приходится запоминать большое количество текста. Ораторам в этом смысле чуть полегче, потому что у них есть возможность заглянуть в конспект. Но все же оратор будет чувствовать себя намного увереннее, если будет помнить хотя бы ключевые фразы своего выступления. Поэтому и актеру, и любому человеку «речевой» профессии необходимо укреплять и развивать память. Методик и упражнений для развития памяти существует множество. Каждому нужно установить, какой вид упражнений подходит ему лучше всего – исходя из того, какая память развита у него больше. «Один обладает моторной памятью, как Наполеон, человек, возможно, с наилучшей в свое время памятью на имена: он трижды записывал каждое новое имя, выбрасывал записку и помнил это имя. Человеку, настроенному на акустическую память, рекомендуется заучивать вслух: ему нужно слышать то, что он учит. Опорой памяти для людей, настроенных на визуальное восприятие, служит, например, обдуманное расположение ключевых слов (подчеркивание, раскрашивание, а также рисунки, усиление памяти с помощью схем)» [8].
Прежде всего решите, к какому типу Вы можете отнести себя, настойчиво и не жалея времени рассмотрите и обдумайте, что хотите выучить.
Тест на определение типа памяти
Для проведения этого теста вам понадобится три листа бумаги. Пронумеруйте их.
Прочитайте вслух слова:
Лампа
Яблоко
Карта
Гроза
Утка
Мяч
Кошка
Лист
Дом
Газета
Отложите книгу, запишите то, что запомнили, на листе № 1.
Прочитайте слова про себя и представьте эти предметы:
Чайник
Самолет
Бабочка
Ноги
Лошадь
Доска
Свеча
Журнал
Машина Солнце
Отложите книгу, запишите то, что запомнили, на листе № 2.
Прочитайте слова и «запишите» каждое слово в воздухе:
Волк
Коньки
Самовар
Пила
Лодка
Прогулка
Загадка
Стол
Хлеб
Сок Отложите книгу, запишите то, что запомнили, на листе № 3.
Затем сравните все три листа. Если больше совпадений на листе № 1, у вас преобладает аудиальная память. Если на листе № 2 – зрительная, если на листе № 3 – кинестетическая.
Приемы запоминания текста
У каждого профессионального оратора есть свои приемы запоминания текста. Своими наблюдениями о запоминании текста делится в «Монологе о театре» сербский актер и режиссер Стево Жигон:
«Нас, актеров, часто спрашивают, как мы запоминаем такие длинные тексты. Когда-то репетиций было очень мало: в понедельник первая репетиция нового спектакля, а в субботу уже премьера. И так из недели в неделю. Суфлер в то время был в спектакле самым важным человеком в труппе.
В Югославском драматическом театре репетиций было много. Боян Ступица в только что основанном им театре с большой любовью обеспечил своим актерам исключительные условия труда (у каждого была личная гримуборная с диваном, по две сорочки и по костюму для работы и даже массажистка в ванной), но и продлил время репетиций, действительно предоставив актерам самое исключительное из условий труда: возможность длительных исследований, усовершенствования, поиска…
В Югославском драматическом суфлер был нужен не столько на спектаклях, сколько на репетициях, помогая нам под его шепот овладеть всеми другими действиями, которые вместе с текстом представляют актерское искусство. Так незаметно в нас входил текст, и мы его, так сказать, никогда не учили наизусть, запоминая его как составную часть актерского поведения на сцене.
Однажды я сам это испытал на своей шкуре, причем очень драматично. На Правовом факультете в Белграде был хороший обычай каждый год для будущих судей, прокуроров и адвокатов устраивать конкурс на звание лучшего оратора. И всегда приглашали актера, который бы первым показал свое искусство красноречия. В тот год позвали меня с моим Робеспьером.
А так как в эти дни у меня гостила мама, я привел ее с собой. Когда мы появились на входе в большой амфитеатр Правового факультета, который уже был переполнен, раздались аплодисменты в мою честь, почти овации, так что я почувствовал себя боксером, выходящим на ринг. Я ощутил, что значит таять от самодовольства и чувства собственной значимости.
Я настолько отдался наслаждению собой и тем, что мама – свидетельница моего успеха, что напрочь забыл текст монолога, который произносил уже множество раз. Пока мы с мамой ждали, когда меня вызовут на кафедру, я напрасно старался вспомнить текст, хотя бы некоторые фразы из середины монолога. Все вылетело из головы! Напрочь! Меня охватила паника. И тут меня позвали. Я медленно направляюсь к кафедре, пытаясь оттянуть время. Аплодисменты, сопровождавшие снова мой выход, стали смолкать, как только я оказался на кафедре, и постепенно наступила та особая тишина в зале, которую так любят актеры. На сей раз она привела меня лишь в еще большее отчаяние. Конечно, я мог просто сказать студентам: “Простите, не знаю, что со мной, мне нужно сесть, а когда вспомню, сообщу…” Это, наверное, было бы даже симпатично… Но тут на скамейке амфитеатра сидела моя мама. Я чувствовал, что подобная близость с таким множеством публики не соответствовала ее представлениям о поведении актера, и поэтому отказался от этого привлекательного решения. А тишина была все плотнее. Ее уже можно было резать, как хлеб.
Тогда мне пришла в голову мысль, что, возможно, текст “всплывет”, если я приму позу, которую принимал в театре, в гриме и костюме, с белым париком на голове… Работая над ролью Робеспьера, я собрал много данных об этой исторической личности (у него был писклявый голос, кружилась голова во время выступлений перед большим скоплением народа, руки у него потели, он страдал близорукостью, сухостью во рту, тренировал жестикуляцию перед зеркалом, учил свои выступления наизусть) и, таким образом, создал себе определенное представление об этом таинственном и одиноком революционере, организаторе кровавого Термидора, на первый взгляд, совсем не симпатичного, но пользующегося большой любовью бедноты, которая его, как известно, любовно звала “неподкупным”.
Итак, я рассуждал: если мне удастся войти в тот образ, который я создал в своем воображении на основе всех этих данных, возможно, текст, как составная часть этого образа, “всплывет” из глубин моего сознания. На самом деле мне хотелось применить и опробовать утверждение Станиславского, по которому актеру необходимо стараться выразить образ, который он создает, всем своим существом, а не только при помощи авторского текста, объединив все это в единое целое.
Так я, играя Робеспьера, например, незаметно вытирал “потные” ладони о фалды фрака, жмурился, чтобы лучше видеть, театрально заученно, отрепетированно жестикулировал, как бы придавал пластику мысли, говорил дрожащим, ломающимся голосом, неуверенно держался на ногах, и все это подтверждалось прочитанным мной о нем в книгах. Пожалуй, только один, несколько саркастический вопрос режиссера ко мне остался без ответа: “Почему ты так запрокидываешь голову? Ты что, прочитал, что у него была вывихнута шея?” Действительно, я не мог ответить, почему мне так подходит эта закинутая голова.
Таким образом, когда я перед тысячей студентов и перед мамой, ухватившись за кафедру, как утопающий за соломинку, попытался вызвать текст, заняв характерную позу естественно, думая одновременно и о том, что позор будет еще большим, если я перед таким количеством народа начну “кривляться” и делать движения, настолько несоответствующие моей обычной одежде, и после всего этого – ничего… Между тем у меня не было выбора. Тишина длилась слишком долго. В отчаянии я “вхожу в образ”, и, к великому счастью, текст всплывает из глубин моего общего самоощущения.
В чем была суть? Когда я “занял позу” и откинул голову, я в этот миг над собой увидел головы студентов, напряженно ожидающих начала моего выступления. И якобинский клуб, где Робеспьер держал эту речь, тоже имел форму амфитеатра. Вероятно, я, листая исторические книги, подсознательно занял позу трибунов-революционеров (как на иллюстрациях) в Конвенте и в якобинском клубе, что обращались к публике в тех амфитеатрах, закинув голову, вероятно, потому, что обращались главным образом к тем, кто сидел далеко и высоко. Может быть, потому, что там обычно сидела оппозиция…
Когда я увидел над собой головы студентов, вдруг сразу же стала оправданной и эта моя запрокинутая голова, и сразу же мое поведение стало созвучным данным обстоятельствам. Как будто из моего сознания ушла какая-то фальшь, которая мне мешала. Всем своим существом я ощутил какую-то великую гармонию. Из этой-то гармонии и “всплыл” текст: “Мы лишь ждали крика гневного негодования…” Какое облегчение! Эту гармонию всего организма Станиславский называл органикой (органическим поведением).
Когда мы с мамой после огромного успеха у публики оказались на улице, она через некоторое время спросила: “Что ты так важничал вначале?” Она была права. Входя в амфитеатр, я настолько наслаждался своей значительностью, купаясь самолюбиво в приятных волнах своей “популярности”, то есть настолько был занят собой, что не заметил, когда я потерял своего Робеспьера». [52]
Упражнение 214. «Запомните слова»
Пользуясь приемами, описанными в статье Стево Жигона, запомните эти слова:
Искушение
Думать
Камень
Польза
Пицца
Поход
Множество
Юбка
Шляпа
Столб
Свежесть
Видеть
Собеседник
Цифра
Хозяйство
РисунокДесять
Память оратора
Человеческая память неоднородна. Она бывает кратковременная – когда человек лучше помнит то, что случилось недавно; долговременная – когда недавние события размываются, а то, что случилось давно, видится, словно это было сегодня. А есть длинная и короткая память. Длинная память позволяет нам запоминать большие объемы информации. Короткая память – это способность сохранять информацию в течение короткого времени. Эта кратковременная память важна, например, чтобы оратор во время речи, пробежав глазами ближайшие ключевые слова, сумел их запомнить и затем при «контакте глаз» со слушателями развить в формулировки. Каждому нужно установить, какой вид упражнений подходит ему лучше всего. Как же подчинить себе память? Опыт показывает, что укрепление памяти достигается прежде всего комплексным воздействием трех составляющих:
♦ концентрации (повышения способности к восприятию);
♦ создания ассоциаций (мостиков памяти);
♦ повторения.
...
Советы ораторы
Чтение вслух способствует лучшему усвоению материала (так как соединяет зрение и слух). Для повторения возьмите по мере надобности лишь небольшую часть материала, но такую, которую вам нужно основательно запомнить.
При повторении делайте перерывы (созидательные перерывы). Намного эффективнее заучивать материал в течение двух дней по часу в день, чем в течение двух часов в один день, потому что во время перерыва между занятиями подсознание продолжает закрепление материала в памяти. Экспериментальная психология (по Эббингхаузу и др.) показала, что часть заучиваемого материала забывается очень быстро, но затем забывание идет медленнее. Вывод: повторение начинайте раньше. И подумайте еще об одном: «Многие люди имеют плохую память только от того, что загружают свою память информацией в неподходящее время, когда утомлены» (Мюллер– Фрайенфельс).
Мнемотехника. Метод ассоциаций
Если у вас преобладает визуальная память, то для запоминания текста вы можете воспользоваться приемами мнемотехники.
Мнемотехника построена на работе с образами. Часто это вызывает трудности, поскольку большинство людей привыкли руководствоваться логикой, и работа с образами поначалу может оказаться затруднительна.
Для тренировки образных способностей можно использовать упражнение под названием «Цепь образов». Оно описано в книге Гарри Лорейна «Развитие памяти и способности концентрироваться» и рекомендуется для укрепления творческих способностей. Гарри Лорейн в книге «Суперпамять» описывает его под названием «метод корреляций для развития воображения». Также это упражнение известно как «Катена» – игра для развития креативного мышления. Вполне возможно, вы его встречали и под другими названиями – правила его просты, а играть можно в одиночку и в компании.
Правила игры
Берутся любые два слова. Требуется связать их цепочкой слов-ассоциаций. Для связи следует использовать слова, между которыми есть что-то общее или наоборот противоположное.
Пример: Часы и Облако.
Возможное решение: Часы – Время – День – Солнце – Небо – Облако.
Ясно, что существуют и другие способы, позволяющие связать эти два образа. Каждый может придумать что-то свое – и это также будет правильно. Главное – это установить связь между соседними словами.
И еще один пример: Петух – Демон.
Возможное решение: Петух – Двор – Церковь – Бог – Демон.
При переходе от Бога к Демону использовался переход на основе противоположностей. Такое тоже возможно.В некоторых случаях ассоциации оказываются настолько очевидны, что создавать цепь образов смысла нет. Например, для пары Кран – Труба вполне естественным будет представить кран, поднимающий трубу. В этом случае имеет смысл придумать дополнительные ассоциации: Кран – Трос – Крюк – Труба.
Упражнение 215. Игра в ассоциации
Перед выполнением этого упражнения рекомендуется прочитать описание ассоциативного метода.
Упражнение выполняется в три этапа.
1. Для запоминания вам предлагается несколько пар слов, записанных в два столбца. Для каждой пары нужно создать ассоциацию. Рассмотрим это упражнение на примере трех пар слов.
а) Корабль – Спираль — представьте корабль, поднимающийся по спирали в небо;
б) Цирк – Звезда — представление в цирке, в котором арена не круглая, а в виде пятиугольной звезды. В центре стоит дрессировщик, а в каждом углу звезды сидит лев;
в) Аквариум – Впечатление — проблема в данном случае заключается в достаточно абстрактном слове впечатление. Если аквариум и цирк представить себе можно без труда, то такое трудное слово как впечатление осилить будет гораздо сложнее. В таких случаях вместо абстрактного слова для участия в ассоциации подбирают похожий по смыслу образ, который можно выразить более конкретно. В данном случае можно представить такую картину: хозяин аквариума, находясь под огромным впечатлением от красоты рыб, живущих в этом аквариуме, вытащил его на улицу, останавливал проходящих мимо, чтобы все видели этот аквариум и восхищались им.