- Хорошо! - я натянуто улыбнулась, и зашагала к дверям гримерной.
Нет, это ж надо, он уже включил меня в категорию вещи, и ревнует даже к мужским взглядам. И, конечно же, постарается все это преподнести под благовидным соусом заботы - братской, вполне невинной до жути, обморока и рвотного рефлекса.
Рита преобразила Йена в монстра, меня в его невинную и истерзанную жертву. Эту сцену мы сняли за три дубля, справились со своими репликами, у меня больше ничего не расстегивалось, но режиссер захотел снять эту сцену с разных ракурсов. Поэтому пришлось помучиться в неудобной позе и жутковатом гриме.
После наших съемок штатный фотограф сделал несколько снимков для интернета, особенно меня с кровоточащей раной на шее. Кстати, эта самая искусственная кровь просто отвратительна на вкус. Сомерхолдер предложил мне её попробовать, и я не отказалась. Я скривилась, а этот шутник слишком уж довольно смеялся.
Йен уже направился переодеваться, а я еще смотрела на фото, и выбирала для своего "Twitter". По условиям контракта все актеры должны были делать в нем заметки и передавать "вести с полей" своим поклонникам. Выбрав лучшее, я уже направилась к трейлеру, где располагалась гримерная, как путь мне преградил довольный Майк Тревино. Рядом с ним стояла Кендис Аккола, и слишком уж радушно улыбалась. Я заподозрила неладное сразу же, и перешла в наступление:
- Что это у вас лица такие довольные? - прищурившись, спросила я.
- Да вот, автограф взять хотим у звезды, - с наглым видом протянул Майк, и выудил из-за спины журнал, раскрыл его и показал мне.
У Люка получилось. И теперь, собственной персоной, красуюсь в эротическом журнале. И выгляжу просто высший класс, ко всему прочему.
- Тина, ну ты даешь, просто шикарно выглядишь, - Кендис хихикнула.
- Спасибо, - будничным тоном поблагодарила я блондинку, пытаясь отыскать в ней притворство или издевку. Но нет, похоже, Кендис вполне миролюбиво настроена.
- Я возьму на память, - Тревино улыбался до ушей.
- Да всегда, пожалуйста, Майк. Только избавь от подробностей, что ты собираешься делать с этим фото, - припечатала его я.
У парня вытянулось лицо, а Кендис согнулась пополам от хохота. Вдоволь насмеявшись, я добралась до гримерки. И только собралась смыть грим и переодеться, как услышала всхлипывания импровизированной гардеробной.
Не поверив своим глазам, я их потерла, хорошо хоть косметика устойчивая. На полу среди вещей сидела Нина, обхватив колени руками, и рыдала в три ручья. Очень интересно. Я присела рядом.
- Эй, Нина, тебе помочь? - спросила я вполне искренне. Мало ли что у нее случилось в жизни. Не только же из-за нашего дерзкого и голубоглазого можно расплакаться.
- Тебя только мне не хватало! - крикнула она и тщетно попыталась утереть слезы.
- Как хочешь, - навязываться у меня не было привычки, тем более, заклятой подруге. Я поднялась, отлепила от шеи красную пленку, стерла грим и переоделась в свою одежду. Нина по-прежнему сидела на полу.
Пожав плечами, я хотела уже уходить, как вдруг Добрев произнесла:
- Он выбрал тебя, и открыто сказал об этом. Так больно, - она зажмурилась, пытаясь скрыть предательскую влагу.
- Знаю, - тихо произнесла я, и присела опять к ней. - Все эти годы я смотрела на Меган, на случайных подружек, плакала в подушку, ревновала. Кстати, твоя выходка сегодня не идеальная, но тоже ничего, одобряю. Я поступила бы так же от безысходности. Пару лет назад, Йен заявился к нам с очередной девицей, так я натравила на нее свою собаку.
Нина хмыкнула, и мне стало ее немного жаль, так же, как и себя, некоторое время назад.
- Почему ты? Тебе всего восемнадцать, и вы не так часто виделись. Иногда, во время наших совместных сцен с поцелуями мне казалось, что Йен целует именно меня, что вот-вот и мы будем вместе. А теперь у меня не осталось надежды. Когда он расстался со своей блондинкой, я еще чего-то ждала. Сейчас же он сказал, что между нами только дружба, кино и выход на публику.
- У меня никого нет, кроме Йена. Вообще никого. У тебя есть семья, друзья. А у меня остались Йен и Сенди. И я всегда была рядом. Я любила его, даже тогда, когда он не был таким красавцем. Еще три года назад у Йена были русые волосы, он снимался для журналов и мелкобюджетников, хотел завязывать с актерской карьерой. И вот этот проект. Над ним поработали стилисты, именно таким ты его и узнала.
Нина задумчиво смотрела на меня, и произнесла:
- Вот не надо быть такой...
- Обычной и не сукой? Уж прости, какая есть. Хотя, было бы не так больно от того, что соперница, с которой любимый мужчина - самая настоящая дрянь.
- Оставь меня в покое, - буркнула девушка, вытирая слезы.
И я поняла, что наш психоанализ закончен. Расстались мы, конечно, не подругами, но поняли друг друга. Нине так же больно, как и мне когда-то. И я очень хорошо знаю, что она чувствует. Но ничего, пройдет.
Пребывая в своих мыслях, я не заметила, что на ступеньках трейлера кто-то сидит. А когда заметила, то испугалась. Пред моим взором предстал сам дьявол во плоти. И имя ему было Йен Сомерхолдер. Взъерошенные темные волосы, разъяренный аквамариновый взгляд, косая ухмылка. Ничего хорошего меня не ждет. Я медленно попятилась, малодушно решив сбежать.
Но герой моих снов, как никогда походил на злобного вампира, и я решила не рисковать. Взяв меня под локоток, он нежно и вкрадчиво произнес:
- Пойдем, поговорим, - я судорожно сглотнула, заметив в его глазах ледяное пламя праведного гнева. В руках Йен держал тот самый злополучный журнал с моим экспериментом в сфере топлес.
Я понуро вошла к себе в трейлер, решила изобразить полную наивность и трепетный взгляд лани, гибнущей от руки браконьера, но Сомерхолдер хмуро зыркнул на меня и произнес:
- Тина, что это значит? - Йен потряс журналом, а я весьма во время и в нужном месте лишилась чувств, не забыв проследить из-под прищуренного глаза, что делает в этот момент мой герой.
Глава 11
Бывает так, что день не задался с самого утра - тогда любая мелочь способна вывести из себя, лишить шаткого равновесия, покоя и заставить срываться по пустякам на первого, кто подвернётся под руку. Но Йену казалось, что у него не задалась вся жизнь, после того, как в нее ураганом ворвалась Тина Пайк, перевернув всё с ног на голову. Какие-то две недели прошли с тех пор, когда нотариус зачитал абсурдное завещание Тома, но Сомерхолдер потерялся во времени. Ему казалось, что он живет так долго, как его герой Деймон в самом настоящем аду и не знает, как поступить правильно
Йен чувствовал, как все больше и больше запутался и начинает сходить с ума. То, что вытворила Тина на съемочной площадке, повергло его в ступор. А затем, боясь признаться самому себе, Сомерхолдер бешено приревновал ее ко всем окружающим мужчинам, что были вокруг. Девчонка же всего лишь хихикнула, выставив себя напоказ. Даже Нина, профессиональная актриса, смущалась и была зажата, когда приходилось играть эротические сцены, в которых она должна была появиться перед камерой в бюстгальтере. Тина же сверкнув грудью ни капли не смутилась, и как ни в чем не бывало, вернулась назад к съемкам.
И Йен впервые ощутил жгучую ревность в купе с желанием укрыть девушку от липких мужских взглядов, которыми все собравшиеся на площадке с жадностью рассматривали ее. Сомерхолдер никогда не был собственником, ни с одной своей девушкой он не чувствовал подобного. Он прекрасно понимал, что кокетство, флирт - неотъемлемая часть отношений между мужчиной и женщиной, тем более в актерской среде. Даже ни к чему не обязывающий секс был для него обыденностью. Но в тот момент что-то внутри него перевернулось, и Йен осознал, что становится жутким ретроградом с косными установками. Он не хочет, чтобы на его Тину пялились другие мужики, он не допустит, чтобы кто-то другой прикасался к ней, чтобы она улыбалась своей открытой улыбкой кому-то, кроме него.
Сомерхолдер выругался, снимая костюм. Рита куда-то отлучилась, и он остался в костюмерной один. Слушать трескотню гримера Йен совершенно не собирался, и вздохнул с облегчением от того, что теперь смог, наконец, расслабиться в одиночестве.
Надев светлые джинсы и взяв свою черную футболку в руки, Йен рухнул в кресло. Он прикрыл глаза, пытаясь обрести вновь ту иллюзию покоя, что была в его душе до сегодняшнего дня. Но в голове мысли разбегались в разные стороны и возвращались исключительно к возмутительнице его покоя и рутины бытия.
Тина вызывала в нем самую разную гамму чувств, противоречивую, и вместе с тем, необыкновенно яркую. Такого Йен давно уже не переживал. Он устал от странной полярности эмоций, которые ощущал в присутствии этой девчонки. Ему хотелось, то прижать ее к себе и не выпускать из объятий, целовать до головокружения и нехватки в легких воздуха, то взять и хорошенько отшлепать, как нашкодившего ребенка, без всякого сексуального подтекста. И еще это чертово опекунство, которое накладывало определенный отпечаток на их непостижимые отношения.
Йену необходимо вести себя соответствующе, быть старшим другом, наставником, но он давно уже переступил грань. И теперь и ему, и Тине ничего не остается делать, как встречаться украдкой от окружающего мира, чтобы не вызывать волну общественного порицания и осуждения. Восемнадцать лет для девушки - оптимальный возраст, чтобы быть моделью, актрисой и подружкой тридцатидвухлетнего актера. Если бы не факт того, что этот самый актер отвечает за нее пред законом ближайшие три года.
Кто придумал этот дурацкий закон в Калифорнии? В его родной Луизиане все заморочки по поводу совершеннолетия и того самого заветного двадцати одного года сводились лишь к свободной продаже спиртного. Открыто выпить там нельзя, а вот распоряжаться финансами, жениться - всегда пожалуйста, без всяких возражений и разрешений.
Сомерхолдер безмолвно вопрошал небеса о том, почему всё это происходит именно с ним. Но по доброй традиции высшие силы были заняты своими делами и безмолвствовали. Йен открыл глаза и вместо лазурного купола неба увидел потолок трейлера, обитый коричневой фанерой. Еще одна несправедливость сегодняшнего дня.
Усмехнувшись своей знаменитой на весь мир улыбкой, Сомерхолдер поднялся из кресла, надел майку и хотел направиться в свой трейлер, но в дверях столкнулся с Ниной. Девушка посмотрела на него, отвела взгляд, но осталась стоять на месте, в каких-то паре сантиметров от Йена. Чертыхнувшись про себя, Сомерхолдер хотел убрать ее с дороги, но внезапно решился на разговор, которого избегал уже полгода. Сейчас или никогда. Хватит играть в кошки-мышки.
- Йен, ты так и будешь стоять? - улыбнувшись, спросила Нина.
Сомерхолдер посторонился, и Добрев подошла к зеркалу, взяла салфетку, чтобы стереть грим, но передумала, повернулась к нему и произнесла:
- Слышала, у вас с Тиной была жаркая сценка. Надеюсь, кто-нибудь смог это снять на мобильник, чтобы выложить в "Twitter". Рейтинги сериала взлетят даже без тебя и меня в страстном поцелуе, которого все ждут.
- Нина, - Йен старался говорить, как можно мягче, но понимал, что еще одно неосторожное слово, услышанное от нее, и он уже за себя не ручается, - глупая девчонка, зачем ты это сделала?
Добрев молчала, глядя в пол. Сомерхолдер подошел к ней, взял за руку и продолжил:
- Тина тебе не соперница, - Нина подняла на него глаза, в которых светилось торжество, но Йен решил быть честным до конца. - У тебя нет соперниц, потому что мы с тобой не пара. Мы коллеги, которые играют не только в сериале, но и в жизни, благодаря продюсерам и их "гениальным" идеям. И ты уже запуталась и не понимаешь, где ты сама, а где твоя героиня. Я не Деймон и никогда им не был.
- Я знаю, Йен, что ты не Деймон Сальваторе! Я знаю тебя, и те взгляды, наши разговоры, - с жаром начала Нина, но Йен не дал ей договорить:
- Нина, - он взял ее лицо в свои ладони, - не путай вымысел и настоящую жизнь. Все актеры проходят через это, особенно когда играют слишком долго одну и туже роль. Мы уже два года живем только этим проклятым сериалом, бываем на публике вместе, и в эту ловушку легко угодить.
Добрев смотрела на него своими большими карими глазами, и у Йена болезненно сжалось сердце. Эта девочка была очень милая, трогательная, но он не мог ответить ей на чувства, которые могли бы стать со временем настоящими. И дело было даже не в Тине, которая так стремительно стала самой главной женщиной в его жизни. Нина всегда для него останется хорошим другом, но не более.
- Я твой друг, запомни это, - произнес Сомерхолдер, а по щеке Нины скатилась крупная слеза, на сей раз настоящая. Добрев натянуто улыбнулась. Несколько секунд она молчала, не мигая глядя на него.
- Конечно, Йен. Ты мой лучший друг, - наиграно легко произнесла она. - А теперь выйди, мне нужно привести себя в порядок. Не забудь, завтра у нас вместе съемки в течение дня.
Йен улыбнулся, чувствуя, как неловкость все больше и больше появляется между ними, и, не говоря ни слова, вышел на улицу. Одна проблема если не решена, то устранена на некоторое время. Главное, чтобы Нина все расценила правильно и смогла играть вместе с ним дальше. Вот почему создатели сериала внесли запрет на романтические отношения в контракт самыми крупными буквами. Подобные эмоции способны вывести из работоспособности и самого талантливого актера. Они будут все время прорываться наружу, отвлекать от игры, и в итоге на экране чувства будут не естественные, зрители не поверят и фильм провалится. Йен очень надеялся, что Нина сможет справиться с собой, и они не останутся без работы.
Сомерхолдер понуро шагал в сторону своего временного пристанища и заметил Уэсли, сидящего на ступеньках своего трейлера, подставив лицо лучам заходящего майского солнца. Пол окликнул его, поднялся с места и подошел к Йену, держа в руках какой-то журнал.
- Думаю, тебе будет интересно на это взглянуть, - произнес друг. - Только я тебя умоляю, держи себя в руках.
Йен молча взял из рук своего экранного братца журнал, поражаясь тому, что Уэсли уже разговаривает, как Стефан. Еще один сезон этих чертовых "Дневников", и они все отправятся в уютную клинику с личными апартаментами, в которых стены и потолок обиты войлоком. Сомерхолдеру с каждым днем казалось, что и актеры, и сценаристы и продюсеры медленно сходят с ума и уже не отделяют реальность от вымысла.