Тина была прекрасна, обворожительна, удивительна и недоступна. На таких женщин мужчины всегда взирают с примесью восхищения, удивления и зависти к ее спутнику. Единственная мысль, возникающая в мужском сознании, при виде подобной красотки сводится к фразе: "Почему не моя?".
- А я для этой цели не подойду? - холодно процедил Йен. Ему претила сама мысль, что Эклз будет касаться этого совершенства своими погаными руками.
- Пожалуйста, - таким же тоном произнесла Тина, и повернулась к нему спиной, перебросив волосы со спины вперед, чтобы не мешали.
У Йена пересохло во рту, когда он увидел, что атласное красное платье еще и обнажает практически всю спину девушки. Она слегка изогнула шею, чтобы ему было проще застегнуть замочек украшения, а Сомерхолдер едва удержался от искушения покрыть всю спину поцелуями, добраться к лебединой, нежной шее, продолжить целовать ее, а в это время медленно расстегивать платье.
- Готово, - произнес он охрипшим голосом, наклонившись к ушку девушки.
- Спасибо, - тихо сказала она, и обернулась к нему лицом.
Йен только сейчас заметил, что колье, с замком которого он еле справился, представляло собой толстую серебряную цепочки с кулоном в виде рубиновой розы. Это украшение он покупал вместе с Томом, чтобы подарить его на Рождество Тине.
- Тебе очень идет. Мы с Томом выбирали его, - произнес Сомерхолдер.
- Я знаю. Спасибо. Тебе не кажется, что уже пора? Лимузин и зрители заждались. Тебе еще надо держать под руку Нину, а это очень утомительное занятие.
- Тина, - Йен взял девушку за запястье, притянул к себе. Она подошла к нему, стараясь не смотреть в глаза. - Эй, посмотри на меня.
- Йен, давай не сейчас. Поговорим после того, как закончится весь этот дешевый фарс. Если мы начнем выяснять отношения сейчас, то задержимся надолго, если попадем куда-либо вообще. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня. Скоро Нина бросится тебя искать.
- Плохо ты знаешь женщин, дорогая. Мы будем ждать ее еще полчаса.
В ответ лишь Тина покачала головой. Йен недоумевал, почему между ними возникла такая пропасть. Девушка, которая совсем недавно жарко шептала признания в любви, хотела принадлежать ему без остатка, ведет себя так, будто ничего этого не было.
- За это время мог бы побриться. С такой физиономией ты похож на хиппи.
- Подлецу всё к лицу, - ухмыльнулся Йен.
- Заметь, не я это сказала, - усмехнулась в ответ девушка, и нервы Сомерхолдера сдали окончательно.
Он схватил ее за руку, притянул к себе, затем сжал в ладонях ее лицо и настойчиво поцеловал еще не накрашенные, сладкие, зовущие губы. Тина хотела протестовать, но сдалась на милость сильнейшего, обмякла в его руках, томно простонала в рот.
Йен почувствовал, как маленький горячий язычок устремился к нему навстречу. Поцелуй был сладкой пыткой. Сомерхолдер не представлял до этого момента, что можно завестись от одного только прикосновения к губам. Он страстно желал эту девушку, здесь и сейчас. Еще мгновение и он примется медленно расстегивать потайную "молнию" на ее красном платье. Но Тина запротестовала, высвободилась из объятий. Девушка тяжело дышала, ее грудь вздымалась, и Йену стоило немалых усилий, чтобы перевести взгляд. Глаза девушки лихорадочно блестели.
- Тина, что случилось?
- Давай поговорим после этого чертового банкета. Хорошо?
- Тина, ты готова? - В дверях нарисовался Эклз, одетый в практически такой же костюм, что и Йен. Сомерхолдер в сердцах чертыхнулся, буркнул, что будет ждать их внизу, и направился за Ниной.
***
Боже, как больно! Я не думала, что сердце будет так щемить в груди. Я видела каждый божий день в этой проклятой поездке, как мой любимый мужчина смотрит восхищенным взглядом на другую, шутит с ней, перемигивается, посылает воздушные поцелуи. Я ощущала себя лишней, ненужной и никчемной. В центре внимания - только Йен и Нина. Все смотрели на них. Девчонки ей завидовали, мужчины восхищались. Все только и спрашивали о том, когда же у них свадьба. Остальные актеры стали лишь бесплатным приложением к "Йенине", на которой держаться рейтинги сериала.
Поражаюсь людской наивности. Неужели они не видят, что все это игра на публику? Хотя, откуда. Фанаты живут в своем мире, верят слухам, хотят, чтобы та красивая любовь, которую они видят в телешоу, была в нашей серой и убогой реальности. За неимением личной жизни желают устроить жизнь любимых актеров.
Все два дня, пока мы были в Нью-Йорке, я боролась с собой, со своей ревностью, душеной болью. В итоге стало только хуже. Я плакала в подушку по ночам, избегала встреч с Йеном, чтобы не бросится к нему в объятия и не показать, насколько меня задевает вся эта игра на публику. Адское шапито распахнуло свои двери, и мы угодили на ужасное представление. Черти разложили на арене свои пыточные приборы, а зрители подбадривали их, просили продлить агонию мучеников.
Я терпела всех женщин Йена, знала,¸ что он с ними рано или поздно расстанется. Но тогда мы не были близки. В тот момент я еще не говорила ему самых главных слов, не знала вкуса его поцелуев. Теперь же мое сердце сжималось, рвалось на части от боли при виде счастливой Нины и Йена, держащего ее за руку. Мне хотелось быть на ее месте. Но я - всего лишь наблюдательница, такая же, как и сотни визжащих девчонок, готовых выпрыгнуть из штанов от счастья за своих кумиров.
Помешивая льдинки коктейльной трубочкой в бокале с "Маргаритой", я наблюдала за очередным выходом "Йенины" в свет. Добрев сегодня надела блестящее голубое платье, напоминающее упаковочную бумагу для подарков. Даже бантик к нему прилепить не забыла с боку. Вот он сигнал для предмета обожания - я твоя, уже готова, разверни меня скорее.
Хотя, готовой была, как раз я. Не заметила, сколько уже коктейлей мне подносил официант в белой рубашке и черной бабочке. Настроение было паршивое. Парни меня покинули. Уэсли беседовал с какой-то знакомой актрисой, Эклз - мой кавалер на этот вечер - исчез в неизвестном направлении, Йен флиртовал на публику с Добрев. Я же решила снять стресс бокалом "Мохито", потом был "Текила-Санрайз", потом что-то еще, а сейчас закончилась "Маргарита".
Бросив еще один косой взгляд в сторону моего героя, я подумала, что небритый он похож на бандита с большой дороги, и мог бы запросто сняться в каком-нибудь историческом фильме без грима. Подавив тяжкий вздох, я подозвала официанта и заказала себе повторный коктейль.
Реальность уже начала терять свои очертания. Нарядные дамы в брендовых платьях, мужчины в костюмах и смокингах, цветы на столах и музыка остались где-то позади, стали лишь расплывчатым фоном. В моем мире были лишь я и мое горе. Я хочу быть с Йеном, но есть тысяча и одна причина, по которой я не смогу это сделать. Тот поцелуй в номере вселил еще больше сумятицы в мою истерзанную ревностью душу. Теперь мне в несколько раз больнее смотреть на его довольную физиономию в объятиях Нины.
- Может быть, хватит на сегодня алкоголя? - Услышала я голос Дженсена откуда-то издалека.
- Не-а, - протянула я и широко улыбнулась. Пусть думают, что у меня все отлично! - Сейчас допью этот и пойду с тобой танцевать.
- Любопытно на это посмотреть, - хмыкнул Дженс.
- Ты думаешь, я пьяная? - запротестовала я.
Еще чего не хватало! Я поднялась из-за столика, мои ноги странно подкосились. Во всем виноваты проклятые шпильки на босоножках. Никогда не умела их носить.
Эклз подхватил меня под руку, и повел куда-то в сторону от танцпола.
- Пойдем, проветришься. Иначе, попадешь на первую полосу какой-нибудь бульварной газетенки.
Мы прошли каким-то коридором, подошли к двери, Дженс толкнул ее, и мы оказались на улице. Горел тусклый фонарь, благоухал мусорный бак. Черный вход в шикарный ресторан всегда разительно отличается от своего парадного собрата, горящего неоновой вывеской и стоящим в дверях швейцаром, одетым в парадную ливрею.
- Отлично, подворотня. Всегда мечтала о сексе на грязной улице темной ночью с незнакомцем, - проронила я, но коварные шпильки смазали весь эффект от моей искрометной шутки, предательски подкосились, и я повалилась на Дженсена.
Тот подхватил меня вновь, и получилось так, что я прижалась к нему. Не успела я выпутаться из объятий, как услышала любимый голос:
- Какого черта здесь происходит?!
- Сомерхолдер, а тебе какое дело до нас с Тиной? - Совершенно спокойно ответил Дженс, пытаясь поставить меня в исходное положение. - Сама стоять сможешь? - Этот вопрос уже адресовался мне.
Я попыталась поймать равновесие, вроде бы получилось. И, хихикая, принялась наблюдать за схваткой двух самцов. Но захватывающего зрелища не вышло. Дженсен подошел к разъяренному Йену, что-то тихо произнес, подмигнул мне и скрылся за железной дверью.
Внезапно порыв ветра поднял обрывок пластикового пакета, валявшегося рядом с мусорным баком. Затем взъерошил и растрепал мои волосы. Небо озарила фиолетовая вспышка, оглушительно грянул гром. Начиналась весенняя гроза. В воздухе запахло озоном. Еще раз сверкнула молния, ей вторил разряд грома.
Я застыла изваянием, глядя на своего любимого, который не знал, что делать. Он медленно подошел ко мне, попытался дотронуться, но я ударила его по рукам. Нечего трогать меня грязными лапами, которыми он еще минуту назад тискал свою ненаглядную Добрев.
- И когда ты успела напиться? - вкрадчиво спросил мой герой грез, и от его голоса у меня по позвоночнику пробежал холодок. Ой, не к добру это.
- Я не пьяная! Пока ты лапал Добрев, я развлекалась. А что, нельзя?
С неба сорвалась первая дождевая капля. Она упала рядом со мной. Вскоре ее подружки не заставили себя ждать. Темное небо терзали молнии, пошел самый настоящий ливень, но я не собиралась уходить отсюда с Йеном. Пусть катится ко всем чертям, а я с удовольствием постою под дождем. Мне хорошо, и никто мне больше не нужен.
- Тина, пойдем, я отвезу тебя в отель. Сейчас промокнем, - сказал Сомерхолдер, и в подтверждение его словам гром решил продемонстрировать свою удаль. Чудовищный раскат заставил меня подпрыгнуть на месте от испуга, но я решила проявить твердость характера до конца.
Дождь больно хлестал по телу, размазывал макияж вместе со слезами, которые прорвались, не смотря на то, что я выстроила плотину из безразличия ко всему происходящему. Но глядя на Йена, я не смогла сдержаться.
Он прикоснулся ко мне, я же оттолкнула его со словами: "Не трогай меня! Уйди!" - не удержалась на шпильках и бухнулась прямо в лужу, которая успела появиться на неровном асфальте у черного входа в ресторан.
Слезы вместе с дождем текли по моему лицу, я сидела в холодной воде, пытаясь обхватить плечи руками. Промокший насквозь Йен решительно подошел ко мне, подхватил на руки и куда-то понес. Я пыталась протестовать, кричала, чтобы он оставил меня в покое. В итоге сдалась и обмякла в его руках, понимая, что вырываться бесполезно.
- Черт возьми, Йен! Люди смотрят, - заплетающимся языком пробормотала я, прижимаясь к своему спасителю теснее.
- Плевать на все, Тина. Я тебя не оставлю. Я же с тобой, помнишь? - тихо произнес он, а я уткнулась в его мокрую рубашку носом.
Подойдя к белому лимузину, припаркованному у главного хода в ресторан, Йен поставил меня на ноги, распахнул дверцу, усадил меня в салон и сел рядом. Я только сейчас поняла, что замерзла, устала и хочу спать. И еще хочу, чтобы Йен не уходил, остался со мной.
Я прижалась к нему, хотела почувствовать тепло, которым мой герой всегда одаривал меня в моменты близости. Но мне не понравилось, что на нем мокрая рубашка и непослушными пальцами я принялась расстёгивать пуговицы. Йен не сопротивлялся, только гладил мен по голове, перебирал промокшие волосы. Я прижалась к его горячему телу, ощутила запах его терпкого одеколона, провела губами по груди, потерлась щекой, заметила черные разводы от потекшей туши и хихикнула. Вновь мое сердце трепетало в груди, как и в тот момент, когда Йен унес меня на руках с иссушенного калифорнийским солнцем кладбища.
- Я люблю тебя, Йен, - тихо-тихо пролепетала я, сделав неловкую попытку поцеловать его в шею. - Не бросай меня, пожалуйста. Мне так страшно, что я останусь одна, без тебя.
Сомерхолдер вздохнул, поцеловал меня в макушку, и я согрелась в кольце его сильных и надежных рук.
- Не бойся, моя сладкая, я с тобой, - на ухо прошептал он, и у меня по спине пробежало полчище мурашек от его бархатистого голоса.
Всю дорогу к отелю Йен не выпускал меня из объятий. Алкоголь же сделал свое дело, мои веки отяжелели, и я погрузилась в сон.
Глава 15
Весь вечер Йен пытался, словно Юлий Цезарь, заниматься несколькими делами одновременно: играл в любовь с Ниной, шутил и смеялся шуткам знакомых коллег по цеху, с обожанием смотрел на Добрев, делал ей комплименты, но мысли его были заняты исключительно Тиной, и он старался не выпускать девушку из поля зрения.
Вопреки своим пессимистичным прогнозам, Йен отметил, что Эклз не делает никаких попыток приударить за ней, ведет себя вполне сносно. Тина же впала в депрессию и принялась поглощать коктейли. Сомерхолдер попытался отвязаться от Добрев, но не тут-то было. Налетели журналисты, поклонники и просто любопытствующие, пришлось отвечать на вопросы, демонстративно сжимать в объятиях сияющую, как новенький цент, Нину.
Под конец мероприятия Йен был на взводе. Его раздражали постоянные вспышки фотоаппаратов, восторженные взгляды и речи поклонниц, висящая на нем Нина. Наконец, адская пытка закончилась, и Сомерхолдер направился к Тине, которая весь вечер просидела за столиком в одиночестве, не считая Эклза и Уэсли, пытавшихся завязать с ней безуспешные разговоры, на которые девушка тратила несколько ничего не значащих фраз. Но не успел Йен подойти к Тине, как ее взял под локоток Дженсен и увел в неизвестном направлении. Девчонка уже успела опьянеть, и Йен от злости заскрипел зубами. Намереваясь, как следует отшлепать чертовку, он пошел следом за ней и ее спутником, прося у Всевышнего силы, чтобы не размазать по асфальту смазливую физиономию Эклза.