Йен ободряюще мне улыбнулся:
- Конечно, котенок. Проси, всё, что захочешь.
Я едва не закатила глаза. О, Боже! Солнышко, котенок, малышка - я для него сестренка лучшего друга. С тринадцати лет ничего не изменилось. И это даже не ранило. Только приводило в азарт. Ничего, в скором времени Йен Сомерхолдер перестанет видеть во мне ребенка.
Я помимо воли, улыбнулась, сквозь слезы, и Йен ласково произнес:
- Ты улыбаешься, уже хорошо. Давай, выбирай себе любую комнату. А я пока приму душ и созвонюсь с Сенди, - Сомерхолдер грациозно поднялся, приблизился ко мне, чмокнул в макушку.
Я тяжело вздохнула, и потащилась наверх, в гостевую комнату, досадуя на то, что не могу остаться в спальне Йена, а еще лучше в его постели. Навсегда.
***
Как сказать Тине, что он теперь ее законный опекун и представитель, Йен не представлял. Он знал характер девчонки, который мало чем отличался от его собственного. Как только она придет в себя, то сразу же устроит самый настоящий бунт. Но скоро Тина приступит к занятиям в университете, будет не одна и успокоится. Примет всё как есть.
Сомерхолдер нахмурился. Всё было слишком запутанно и странно. Если бы не влетевшая в спальню, подобно дикой кошке, Меган, то неизвестно, как бы он утешил девчонку. На какие только эксперименты Йен не отваживался в своей жизни, включая плетку и наручники, но вот в педофилии замечен еще не был, влечения к совсем еще юным девчонкам не испытывал, хоть весь белый свет и уверен в том, что у него большая и светлая любовь с Ниной Добрев. Их придуманный хитромудрой продюсершей "роман" нельзя назвать идеальным и сточки зрения возраста, и характеров, но пиар получился просто изумительным. Люди поверили в неземную и волшебную любовь, вспыхнувшую на съемочной площадке.
Понятное дело, что у Меган сдали и без того шаткие нервы. Йен даже обрадовался, что сумел избавиться от этой настырной блондинки, которая сумела-таки отравить своим присутствием его и без того запутанную жизнь. Сегодняшняя истерика стала заключительной и бесповоротной. Меган ушла из его жизни, не забыв на прощание громко хлопнуть дверью и обозвать "бесчувственной скотиной". Сомерхолдер лишь вздохнул с облегчением. Расставаться первым он не привык.
Йен переоделся, решил проверить, всё ли в порядке с его "сестренкой". Тина выбрала гостевую комнату, находившуюся через стенку от его спальни. Он застыл в дверном проеме, увидев, что девушка лежала на кровати, свернувшись калачиком, лицом к двери.
Сомерхолдер хотел было уйти, но она его окликнула:
- Йен, всё в порядке. Я себя просто чувствую не очень хорошо. Просплю сегодня весь день. Я позвонила Сенди, она привезет мои вещи.
Сомерхолдер присел на край кровати, и Тина подскочила, села рядом с ним, положив голову на плечи.
- Я не хочу тебе мешать, Йен. Если ты скажешь, что устал от меня, то я сразу же уеду. Поживу пока у той же Сенди. Нам, девчонкам, будет легче найти общий язык. Через пару месяцев занятия в университете. Тогда я точно не буду вам мешать, - ее улыбка была извиняющаяся, а в карих глазах застыла нерешительность.
Йен притянул ее к себе, гадая, если он скажет ей сейчас, что брат оставил своего друга опекуном единственной сестры, то полетит ли ему в голову лампа или обойдется подушкой?
- Ты будешь жить у меня, и точка. Уйдешь тогда, когда моя компания тебе надоест. Поняла?
Девушка в ответ медленно кивнула, и, помедлив пару секунд, поцеловала Йена в щеку своими пухлыми розовыми губками. Если раньше она такое вытворяла с детской непосредственностью, то сейчас в этом, казалось бы, невинном поцелуе, скользило неприкрытое приглашение продвинуться дальше. Или у него чересчур разыгралось воображение?
- Спасибо, - жарко прошептала Тина ему на ухо, и добавила: - Ты побрился. Так тебе гораздо лучше. Можно забыть, что тебе за тридцать.
Йен коварно ухмыльнулся и принялся щекотать маленькую бестию. Тина всегда была для Сомерхолдера сестрой, другом, они давно уже перешли границы, отделяющие чужих людей от тех, кого можно назвать "свои". Вот и сейчас девчонка вырывалась, пищала, и Йен не собирался выпускать ее из своих объятий, видя, как к Тине возвращается былая жажда жизни.
Но вот на какое-то мгновение Йен наклонился к ней все ближе, она перестала весело смеяться, прикрыла глаза, чуть облизала губы. Сомерхолдер дернулся, как от удара плетью. Все слишком странно, как-то неправильно, непонятно.
У девчонки был обиженный вид, а Йен сухо произнес:
- Тина, побудешь завтра одна? У меня дела, но вечером я обязательно вернусь.
С этими словами Йен выбежал из комнаты. Ему очень не нравились мысли, которые словно ночной мотылек о стекло лампы, бились на краю его сознания. Для того чтобы выбросить всякую дурь из головы, Сомерхолдер отправился в тренажёрный зал, надеясь, что сможет забыть и забыться, отключив мысли с помощью физической нагрузки.
Глава 3
Весь день я проспала, и это мне помогло, постепенно мысли стали вращаться не только вокруг брата и его голубоглазого друга. Вечером приехала Сенди привезла мои вещи, приготовила ужин, так как у меня не было ни сил, ни желания, а у Йена руки были, хоть и красивые, но явно годились только на то, чтобы засунуть пиццу в микроволновку.
Поначалу разговор не клеился. Йен и его менеджер переглядывались, решая, говорить при мне про Тома или нет. Я первая начала вспоминать брата, и друзья тогда ко мне присоединились. Мне действительно стало легче, когда я вспомнила все его выходки. Под конец вечера мы дружно смеялись, погрузившись в атмосферу беспечности. Подумать только прошло три дня, а мой мир перевернулся в считанные секунды. Я уже забыла, как хорошо и легко мне с этими людьми.
Сенди ушла, мы опять остались с Йеном наедине. Он сухо пожелал мне спокойной ночи, и мне ничего не осталось, как угрюмо потащиться в комнату, ставшей моей на неопределенный срок. Похоже, сон действительно обладает целебными свойствами. Я заснула сразу же, как только моя голова коснулась подушки.
***
Золотистая огненная жидкость заканчивалась с каждой минутой. Йен сделал еще один глоток, поморщился, когда обжигающий ком провалился в желудок, неся за собой расслабляющее тепло. Бутылка коллекционного виски, выигранная на спор у всё того же Тома, была выпита в гордом одиночестве. Развалившись на своей кровати, Сомерхолдер вел мысленный диалог с приятелем, представляя, как тот шлет ему ехидные ответы с небес. Или из-под земли. Ни Йен, ни его друг в святых праведниках никогда не числились, поэтому вопрос был абсолютно резонным, где же обитает Том после смерти.
Йен не мог понять, на кого же он злится на самом деле: то ли на Тома, умершего столь неожиданно, то ли на самого себя, не готового к ответственности. Сомерхолдер вспомнил разговор, который произошел пять лет назад, когда приятелю пришлось взять на себя обязательства по отношению к своей сестре-подростку. Том сомневался, сможет ли позаботиться о ней. И Йен заверил друга, что он всегда с ним будет рядом, поможет во всем. Но Том справился: устроил Тину в отличную школу, баловал девочку, и она не доставляла никаких хлопот, оставалась под присмотром Сенди или наемных нянек из агентства, когда брат был на съемках, очень быстро выросла вполне самостоятельной и уверенной в себе девушкой.
Сомерхолдер усмехнулся, вспомнив, как утирал ее слезы и заверял, что она очень красивая, и еще всем это докажет. Это было два года назад. В шестнадцать лет у Тины Пайк была первая фотоссесия, организованная Йеном для поднятия её самооценки. Однако фотограф отослал снимки в один глянцевый журнал, там заинтересовались ее типажной внешностью, девушка стала востребованной моделью. При этом она не собиралась заниматься модельным бизнесом профессионально, готовилась поступить в университет. Томас ворчал, когда очередные фото Тины появлялись в журналах, но Йен поддерживал ее.
Эта девочка всегда была в его жизни. Хотя до этого момента она была лишь сестрой друга, а сейчас Тина Пайк - его подопечная. Абсурдная ситуация, ничего не скажешь. Сомерхолдер давно уже считает девушку своим другом, а теперь придется показать, что сейчас главный в отношения он и она должна слушаться, а это сложная задача...
Еще Йена волновала желтая пресса. Журналюги горазды придумывать всякие "подробности" от которых становится тошно. Вовек не отмоешься.
Завтра у Тины день рождения. Надо сделать ей подарок, обязательно. С этой мыслью Йен погрузился в пьяный сон. Перед тем, как он заснул, ему привиделась плачущая девушка, и ему захотелось ее утешить. Весьма сильно и совсем не по-братски.
Йен редко напивался, и голова у него практически никогда не болела. Но сегодня утром она просто раскалывалась. Даже холодный душ не вернул его в надлежащее состояние. Через пару часов Сомерхолдер должен участвовать в акции в память о Томе и поддержке фонда, затем встреча с поклонниками сериала. Весь день был расписан по часам. И еще не давал покоя подарок для Тины.
Дверь в комнату девушки была приоткрыта. Она спала, сбросив одеяло на пол. Его белую майку Тина так и не сняла. Йен нахмурился, когда его взгляд коснулся стройных ног девушки и очертаний груди, видневшийся из-под хлопковой такни.
В их общении куда-то исчезла легкость, бывшая еще неделю назад. И дело было не в утрате, постигшей их обоих. Все было намного сложнее. Йен сделал вывод, что думать о столь серьезных вещах на похмельную голову никак нельзя. Поэтому накрыв сонно пробормотавшую девушку его имя, он ретировался из комнаты, направившись на растерзание публикой.
***
Вот и настал мой восемнадцатый день рождения. Но сегодня на моей постели не лежали желтые болотные ирисы из луизианских топей, которыми обычно поздравлял меня брат. Он заказывал их из специального заказника, и их переправляли самолетом. Том еще смеялся, что дешевле и проще организовать наркотрафик, чем доставить на мой день рождения любимые цветы.
Я открыла глаза и лениво потянулась. Вставать не хотелось, но пришлось. Йена дома не оказалось. Я прошлась по пустому дому. Заняться было абсолютно нечем. Приведя себя в порядок, мне все же захотелось оставить на себе майку Сомерхолдера. Мне было в ней комфортно и уютно. Мой запах смешался с его запахом, и мне казалось, что на какое-то мгновение Йен стал принадлежать мне. Но все же я решила не испытывать судьбу, и лишний раз не смущать моего голубоглазого героя, и надела джинсовую юбку. Не очень длинную, в пределах разумного, до середины бедра.
С днем рождения меня поздравили Сенди, затем моя одноклассница Рона по телефону. Она была не то, что бы моей близкой подругой. Просто мне было легко общаться в школе с ней одной из всех одноклассников. Она хотя бы не смотрела на меня, как на источник автографов "Деймона" или моего брата. Девчонки меня ненавидели за то, что у меня есть доступ в модельный мир и шоу-бизнес, мальчишки не знали, как ко мне подойти, потому что я не реагировала на стандартные подкаты. Поэтому моими друзьями все пять лет жизни в Лос-Анджелесе были Йен и Сенди.
Послонявшись без дела по огромному дому, я включила в гостиной плазменный телевизор, и решила посмотреть "Сверхъестественное", тем более что сегодня показывали последние два сезона. Любила я этих ребят нежно и страстно одновременно. Завтра я должна была познакомиться с Дженсеном Эклзом, если бы он пришел к Тому на вечеринку.
На самом деле, из актеров я знала только Йена. Но он - другое дело. Это моя мечта, герой снов и так далее. А к Дженсену меня самый настоящий фанатский интерес. Одни его зеленые глаза способны ввести меня в ступор.
К дерзкому взгляду Сомерхолдера я давно уже привыкла. У меня иммунитет, если можно так сказать, с детства. Я не падаю перед ним в обморок и не растекаюсь лужицей. Я тихо, спокойно и методично разрушаю его броню и заставляю пересмотреть свои взгляды относительно наших с ним отношений. Когда-нибудь он сдастся. А от вида Дженсена я таю, как мороженое на солнце. Еще был бы повод заставить Йена проявить заботу, допустим братскую, вызвать бессознательную ревность.
В тот момент, когда братья Винчестеры лихо размахивали мачете, собираясь снести башку очередному вампиру, в дверях появился Йен. Он улыбнулся мне своей самой шикарной улыбкой и присел рядом. Одну руку он подозрительно держал за спиной. Не забыл про мой день рождения. Да забудешь тут, если каких-то пять, неимоверно далеких, дней назад, еще маленькая девочка Тина выносила мозг своему брату и его другу вопросам: "А что ты мне подаришь?". Я любила изображать из себя наивную куколку, хлопающую ресничками. Том и Йен охотно включались в игру, и делали вид, что не видят во мне самой настоящей коварной кокетки, или, по-простому говоря, стервочки.
Сомерхолдер присел рядом со мной, положив одну руку на спинку дивана. Я воспользовалась возможностью, и моя голова заняла свое законное место на его плече. Раньше я могла запросто усесться Йену на колени. И в этом не было ничего предосудительного. Все было легко и просто. Младшая сестренка и еще один мой старший брат. Горячо любимый и желанный. Но это уже детали, о которых не знал никто.
- Перешла на сторону конкурентов? - Йен нахмурился и косо ухмыльнулся, изображая Деймона. - Как вампир, хочу сказать, что этот Крипке ничего не понимает в клыкастых.
Сомерхолдер хищно уставился на мою шею. Я хихикнула, и ответила, как думаю:
- Это ты не правильный вампир. Всего два клыка. Живешь один, а не в семействе. И любишь человека. Такого быть по определению не может.
- Да? Кто сказал? - Йен приподнял бровь, и передо мной сидел материализовавшийся Деймон.
А я, в отличие многих моих сестер по несчастью, любила не экранного героя, а реального Сомерхолдера, поэтому прекрасно знала, где его эмоции и мимика, а где наигранные. Да и сериал не любила. Слишком уж Йену приходилось там играть, и становиться ехидным, дерзким и очень сексуальным. От его природного обаяния не оставалось и следа. Я знала его другим - нежным, заботливым, очень милым и временами сомневающимся в себе.
- Крипке сказал. И кстати, у вампира, несколько рядов клыков, острых, как бритва. И они ничего не чувствуют, кроме инстинкта охоты, - я поморщилась, пытаясь показать призрение.
- Ну все, пойду напорюсь на осиновый колышек, - Йен трагично опустил голову. - Деймон - ничтожество.
- Нет, он очень мил, по-своему. А Елена - дура.