— Посмотрим, что тут творится, — пояснила она, кивая на административное здание. — Если опять взялась за старое, пожалеет об этом.
Ведьма закинула меч за спину, пристегнула кобуру к поясу. Я, за неимением последней, так и держал ствол в руке, интуитивно чувствуя, что таковая мне в любом случае не понадобится.
— Пока не лезь и ни во что, не вмешивайся, — закончила Настя инструктаж. — Это мое дело. Просто будь рядом.
— Конечно. — Я понимающе кивнул.
Дверь оказалась заперта. Ведьма молниеносным движением выхватила клинок, просунула в щель и дернула вниз, срезая «собачку» замка, затем достала из кобуры свою «Беретту», сняла с предохранителя. — Пошли. — И, потянув дверь, быстро юркнула внутрь.
Я последовал за ней и оказался в скупо подсвеченном коридоре. Моя спутница уверенно шла по нему мимо запертых дверей каких-то помещений, сжимая пистолет и к чему-то прислушиваясь. Слушала она не звук, ее восприятие блуждало на более высоких уровнях. Пыталась понять, где в этом помещении люди, сколько их и что, примерно, делают. Во всяком случае, воспринимала общий эмоциональный фон.
Мы прошли лестничный пролет, свернули. Остановилась перед большой дверью, оббитой чем-то черным и недешевым, будто кабинет высокого начальника. Сквозь нее слышались вполне определенного рода звуки и мужской смех. Настино лицо перекосила гримаса ненависти.
— Ты меня понял, это экзамен. Защищаешь мне спину, — обернулась она ко мне. Я кивнул, чувствуя, как вспотели ладони, сжимающие «Макаров». Коленки дрожали.
Удар ногой. Дверь распахнулась, ведьма как ураган ворвалась внутрь. Все звуки моментально стихли.
В комнате, довольно просторной и уютной, находилось пятеро различной степени обнаженности мужчин. Двое совсем молодые, ненамного старше меня, и все кавказцы. Также присутствовали три молодые особы лет пятнадцати, совершенно без одежды и в весьма незамысловатых позах.
— Брысь отсюда! — прикрикнула на них моя спутница. Обалдевшие девки поспешили последовать указанию, на ходу похватав с пола кое-что из одежды.
— А-а-э-э!.. — попытался что-то сказать один из гостей с юга. Ответом ему стал выстрел, затем второй и третий.
Настя стреляла чтоб напугать, не на поражение, выбирая угол попадания так, чтобы рикошет никого из подонков не зацепил. А они — подонки, сомнений не было, даже если не учитывать, где они находились и чем только что занимались — рожи чересчур выдающиеся.
— Где главный? — рявкнула ведьма. Ответом стал кивок в сторону другой двери, внутри помещения.
— Дернутся — мочи, — бросила мне и двинулась в указанном направлении. Удар ногой. Заперто. Взмах клинка, новый удар.
Мне не понадобилось стрелять, слишком неожиданно все произошло, слишком ребятки передо мной были обескуражены. К тому же, за дверью ситуация прояснилась так же быстро — оттуда пулей вылетели две девочки лет по тринадцать, истошно визжа, но я видел в подпространстве вокруг них небольшое облако, синеватую дымку. Успокоятся, как только выбегут отсюда. И будут в трансе, заторможенными, минимум до утра — то есть криком никого не поднимут и внимания, более имеющегося, не привлекут.
Я ногой закрыл за ними дверь, судорожно сжимая «пушку», не сводя глаз с подопечных, когда следом за девочками вышел мужик лет сорока пяти — пятидесяти. Тоже кавказец, убеленный сединами, с выражением властности на лице. Судя по виду, его оторвали от важного дела, он был недоволен, но страха в нем я не чувствовал. Произошла какая-то мелкая неприятность, непонятка, и он собирался ее решать. Из одежды на нем присутствовали брюки, которые он неспешно застегивал.
— Ты кто такая? — недоуменно нахмурил он бровь, сев на диван и оглядев внимательным взглядом вначале меня, потом ее, сделав верный вывод о том, кто из нас главный. В тоне чувствовалась привычка повелевать — он как бы снизошел, задав вопрос.
— Немезида, — сузились глаза моей ведьмочки. Я чувствовал ее напряжение, видел сияние вокруг в потустороннем мире, говорящее об интенсивной колдовской деятельности. Пока что направленной на изучение собеседников, не на воздействие, но использованная мощь поражала.
— Кто? — не понял мужик.
— Немезида, — говорю, — пояснила моя спутница. — Ангел мщения.
Мужик задумался — греческую мифологию он явно не знал. Тем временем один из его людей попытался встать. Не напасть на нас, просто подняться или сменить позу — все-таки молодые были без одежды, и им вряд ли это нравилось, учитывая, кто держал их на прицеле. Выстрел бахнул гулко, проверяя на прочность наши барабанные перепонки, парень упал обратно, зажимая рукой кровь, выступившую из плеча пониже ключицы.
— В следующий раз стреляю на поражение, — холодно предупредила ведьма. — Михаил? — Это уже мне.
— Так точно, — ответил я по-военному, сдувая со лба холодный пот.
— Зачем ты стреляешь в маих людей? — спросил мужик, все больше и больше хмурясь. Но он не боялся, даже выстрел и ранение «шестерки» не произвели на него впечатление. Настя пожала плечами.
— Я же сказала, сидеть. Чего непонятного? Слушался бы — был бы здоров.
Покровительственная усмешка в ответ.
— Девачка, ты нипоняла! Я Иса! — произнес мужик. Иса Бароев!
Видно, крутой мужик по местным меркам. И мы просто обязаны таки знать, кто он. В его понимании.
— Анастасия, — пренебрежительно парировала ведьма, чем ввела авторитета в состояние недоумения.
Я воспользовался моментом и посмотрел на присутствующих через подпространство. Почти все они внутри были черными, чернее ночи. Чернее нашего броневика, если такое вообще возможно. Лишь двое самых молодых были испорчены не до такой степени, но и в их аурах преобладали темные тона. Нет, пожалуй, на нормальную дорогу они уже не встанут. Перед нами были бандиты, шестеро отчаянных головорезов, для которых нет ничего святого в жизни, кроме денег. Представители местной этнической ОПГ, коих так много на бескрайних просторах Родины.
— Ай-яй-яй, Анастасия! — тянул время, все же пытаясь расставить ситуацию по полочкам, авторитет. — Не нада стрелять! Харошие люди и так могут общий язык найти! — оскалился он. — Неправда ли?
— У меня такое предчувствие, что нам не о чем находить общий язык. — Настя красноречиво улыбнулась.
— Кто? — строго спросил Иса, нахмурив брови.
— Что «кто»? — сделала вид, что не поняла ведьма.
— Кто тебе заплатил?
— Заплатил? Никто.
— Я не помню тебя. Где наши дороги пересеклись? Давай уладим, раз пришла, — вновь облагодетельствовал он, решив все же доиграть роль «дядушки». — Хароших девачек прагнала… — добавил с показным сожалением.
Я про себя кивнул — мы для него киллеры конкурирующих структур. Но загвоздка в том, что в этом городке всё схвачено настолько, что структур, могущих нанять для него киллеров, просто нет. Девяностые давно прошли, всё поделено, чужаков не осталось. Во всяком случае, на его уровне ответственности. Остались лишь более или менее «свои», скажем так, иные подразделения одной с ним вертикали бандитской власти, а «свои» мочить не станут.
Вот он и пытался выяснить, кто именно играет с ним в игры. А что это игры подтверждалось тем, что мы его до сих пор не грохнули, лишь сотрясали оружием. Серьезные люди так не делают.
— Иса, нам нечего улаживать, — улыбнулась Настя коварной улыбкой, которую я назвал про себя «ведьминской».
— Тагда зачем пришла? — пожал плечами авторитет.
— Решила сократить популяцию местных подонков, трахающих несовершеннолетних девочек прямо посреди бела дня в маленьком богом забытом детском заведении, — ухмыльнулась Настя. Спокойно, невероятно спокойно. Я не чувствовал в ней агрессии и злости. Какие бы эмоции она не испытывала там, за дверью, сейчас перед Исой стояла не богиня мщения, а хладнокровная Немизида, лишь карающая свою жертву.
Иса засмеялся.
— И всё? Только ради этого ты пришла и ранила Хасана? Ради малолетних шлюх?
— Этого мало? — картинно закатила глаза Настя.
Авторитет расхохотался.
— Ты пришла шутить? Давай пасмеемся. Люблю смеяться с хароших шуток. Ха-ха.
— Знаешь, люди деньги платят, — он обвел рукой комнату вокруг, переходя на серьезный тон. — Платят деньги — палучают девачек. Я не заставляю их ноги раздвигать. Они сами берут деньги и раздвигают ноги.
— Они маленькие! — возмутилась Настя, и это был единственный момент, когда ее пробило на эмоции. Она тут же взяла себя в руки, но Иса заметил и хитро улыбнулся.
— Паслушай, девачка, — нравоучительно поднял он палец вверх. — Маленькие, немаленькие — ты пришла не куда нужно. Иди к ним и гавари с ними. Расскажи, што они маленькие, штобы не брали деньги и не раздвигали ноги. А сюда больше не приходи.
Он выдержал паузу.
— Все, иди. Я сегодня добрый, атпускаю тебя, несмотря на то, что ты ранила маего человека. Мне нравятся безрассудные и смелые. — И он откинулся на спинку дивана, как довольный питон. — Уходи, тебя не тронут.
Все, Настин ход. Я тяжело вздохнул, пытаясь держать себя, усилием ослабляя сжатую добела кисть, как вдруг перед глазами прошла рябь, и я оказался… В каком-то непонятном мире. Солнца не было, но я видел все вокруг. А именно серое марево, насколько хватало глаз, серые камни, серые облака, серые пески.
Очередной Эльвирин мир? Другая планета? Интересно, что эта паршивка на сей раз задумала?
Я попробовал прочувствовать воздух — без тела это по-прежнему представляло собой ту еще задачу. На сей раз получилось довольно легко — азот и кислород, с примесью аргона и углекислоты. Нормальный земной воздух.
— Это не другой мир, — раздался голос Консуэлы сзади. — Это виртуальное субпространство. ВрЕменное, внутри тебя.
Ангел прошла мимо, встав напротив. На сей раз без дурацких крыльев и в одежде — видно, поставила целью добиться каких-то результатов, а не произвести впечатление.
— Ты хочешь поговорить о чем-то важном? — прямо спросил я.
— Да. — Кивок. Я усмехнулся.
— Раньше ты не говорила со мной о важном. Предоставляла это делать Эльвире. Кстати, где она?
— Ее нет, — ангел покачала головой. — Она снаружи. А говорить с тобой о важном раньше не было необходимости. Ты не подходил к черте так близко, как сейчас.
— Черте?
Я закрыл глаза, сосредоточился. Так, давай, давай, вспоминай! Миха! Балбес! Ты был там! Вспоминай дорогу!
Вспомнил. Словно увидел этот мир в стороне. Ого-го! И правда, очень далеко. Ух-ты, сколько пустоты?!
Эффект скольжения. На сей раз более глубокого, словно раздвигаю своим телом пласты реальности, проскальзываю в узенькую щелочку между ними. В этих пластах совершенно неважно, сколько от искомой точки до тебя парсек, сколько между вами галактик, какая громада пустоты вас разделяет. Важны только начальные и конечные координаты, а таковые я знал, поскольку уже бывал здесь.
И вот я стою на каменном отроге, надо мной бушует алый небосвод, а вокруг растекается океан вулканической лавы. Любимый мир Эльвиры, где нельзя врать.
Естественно, ангел тут же появилась рядом. Для нее такие финты не были чем-то необычным, более того, она найдет меня где угодно в пределах вселенной через нашу с нею связь.
— Не доверяешь? — покровительственно улыбнулась она. Я пожал плечами.
— Просто хочу слышать правду. Устал от лжи.
— Тебе кто-то когда-то врал?
— Нет, конечно. Вы не врете. Но слишком уж красиво недоговариваете.
— Кто помешает мне недоговаривать здесь?
Я окинул взглядом мир разумных термитов.
— Это место. И я.
Она не смутилась, лишь еще раз улыбнулась.
— Я весь во внимании, можешь начинать разговор, — вернулся я к теме, ради которой сюда скользнул. — Наверное, ты хотела поговорить о грехе, который я решил совершить? Что убивать нехорошо? Тебя за это потом отымеют, как моего ангела?
— Не совсем. — Испанка задумчиво покачала головой. — Всякое убийство грех. Но не всякое — Грех.
— Переведи, — нахмурился я, чувствуя какую-то новую заморочку. Она вновь пожала плечами.
— Мне трудно объяснить словами, а показывать образами не могу. Но ты правильно понял, есть поступки, а есть Поступки, с большой буквы, за которые придется отвечать.
— Я хочу стать сильнее, Элл, — устало произнес я. — Мне надоело быть тряпкой. Надоело быть презервативом, которым все пользуются. Мне не нравится, что какая-то дрянь мною командует, строя из себя неизвестно кого, постоянно сравнивая с плинтусом.
— А еще тебе хочется ей понравиться, — обезоруживающе улыбнулась Консуэла. Я сбился, кажется, даже покраснел. Но к счастью, быстро взял себя в руки.
— Да, но не только. Пойми, Элл, я никто. Я и жив-то только благодаря сверхспособностям.
Долго так продолжаться не может. Я или стану сильнее, или меня убьют. Да, я хочу ей понравиться. Но хочу быть с нею на равных, не хочу больше зависеть от всех подряд. Ордены, «темные», Насти… Хватит!
Вновь улыбка, добрая-добрая, и все понимающая.
— Ты прав, Миш. Тебе нельзя быть слабым. Понимаю и не осуждаю. Но осуждаю дорогу, которую ты выбрал. Сильным можно стать по-разному, и твой путь…
— А как еще стать сильным? — не выдержал я. — По-моему, бандиты, трахающие несовершеннолетних и торгующие ими — идеальные кандидаты в тренажеры! Кто, если не они?
— Ты судишь, Миш. — Глаза ее сверкнули. — Настя вернулась сюда и мстит. Ей есть за что, это ее месть, это ее Поступок. Она имеет на это какое-то право. Ты — нет.
— Элл!.. — Я хотел возразить, но сбился.
— Но даже это не самое страшное, — сочувствующе покачала ангел головой. — Убийство — не катастрофа. Ты лишь перейдешь черту, которую тебе рано или поздно придется перейти. Либо заставят это сделать, либо ты погибнешь.
Пауза
— Понимаешь, есть Поступок, а есть поступок. Есть Грех, а есть грех. Убийство, которое ты хочешь совершить, чтобы стать сильнее, для тебя — грех, поступок. Но есть еще Грех и Поступок. Я должна попытаться достучаться до тебя, чтобы в вакханалии и желании выпендриться ты не совершил именно их. Понимаешь меня?
Я отрицательно покачал головой. Нет, на самом деле не понимал, даже приблизительно. Ведь все, что говорят сверхсущества, иносказательно, и понимать их слова нужно не умом, а чем-то другим. Интуицией. Сердцем.
— Ты поймешь. Должен понять, — опустила она голову.
— Должен, — согласился я. — Не обещаю, но постараюсь.
Она мило улыбнулась.
— В этом и есть моя миссия, как ангела. Предупредить. Теперь ты вооружен.
Она развернулась, намереваясь исчезнуть, когда я бросил вслед:
— Ну, хотя бы вкратце, чем они отличаются? Ты ведь читаешь мои чувства и мысли, видишь сомнения. Ответь.
Улыбка.
— Когда совершаешь Поступок, меняешься сам. Ты не просто за него отвечаешь — ты отвечаешь в любом случае, за любой поступок. Но после того, который с большой буквы, обратной дороги не будет.
Она снова обернулась, намереваясь ускользнуть, но я вновь крикнул вслед:
— Я должен удержать ее, да?
Молчание. Ангел обернулась, но по ее взгляду ничего нельзя было прочесть. Я же решил додавить, пока располагала ситуация, и крикнул вновь:
— Элл, вы знали о пророчестве. Это для земных колдунишек оно «пророчество из пещеры», вам известно куда больше. И зная то, что я могу стать Избранным, ко мне приставили тебя и Эльвиру. Тебя, новичка, первый раз на деле, и ее, взбалмошную девчонку, не знающую, что хочет ее правая нога. При том, что я — невидимка, человек с редчайшим даром, родившийся впервые за десять тысяч лет. Откуда такой вопиющий непрофессионализм таких уважаемых контор, как ваши?
— Я рада, что за всеми этими погонями у тебя не деградировали способности к анализу, — улыбнулась она и исчезла, оставив в смятении.
«Я тебя предупредила. О Поступке» — раздался в голове ее голос напоследок.
Я снова на том же месте, сжимаю в руках ствол. В голове мигнуло как от обычного недомогания. Настя собралась что-то ответить, читал по ее лицу, после чего начать действовать, но тут события пошли по иному сценарию. Дверь резко распахнулась и в комнату влетела разъяренная женщина лет пятидесяти с криком