— Позови ее замуж, — словно проследил за его мыслями Джеймс.
— Что? — удивился Сириус. — А ты?
Он знал, что Джеймс не был влюблен в Лили. Его чувства к ней были иными, и вряд ли сам Джеймс мог сказать, что именно он испытывает к мисс Эванс. Но все же… Сириус-то не чувствовал вообще ничего. Почти. Он всегда ощущал потребность заботиться о красивых девушках, но это был какой-то джентельменский порыв, который ему незаметно привили мать и красотки-кузины.
— Если станешь Лордом, сможешь заставить свою мать меня учить? — широко улыбнулся Джеймс.
Сириус пожалел, что не может заглядывать в мысли без телесного контакта. Потому что сейчас он категорически не понимал лучшего друга.
— Кто, кстати, напоил ее всем этим? — внезапно поменял тему Джеймс, и Сириус ответил автоматически:
— Катрин Томпсон.
Что-либо спросить он не успел, Джеймс уже с предвкушением улыбался:
— Мы должны отомстить девушке, что едва не угробила будущую Леди Блэк.
Сириус покачал головой. Так он и от мести отказывался, и от предполагаемой Леди Блэк, а еще — он плохо понимал, что вообще Джеймс делает.
— Я тебя не понимаю, — признался он. — Ты же мечтал жениться на Лили. Оказывается, у тебя были планы. Я тут причем?
Джеймс снова улыбнулся:
— Что-то поменялось недавно. Раньше я был уверен, что все делаю правильно, а теперь чувствую, что Лили стала еще дальше, чем раньше. А сейчас я ощущаю, что для тебя вообще не составит проблем сделать ее своей женой. И… помнишь, я говорил о странном сопротивлении в моем случае?
Сириус кивнул. Он уже попривык слушать невнятные расплывчатые объяснения Джеймса. Ощущать вероятности событий — это не предсказывать будущее. Джеймс не может сказать, что является причиной его ощущений, он не может контролировать свои способности. Учится, но без учителя и нормальных книг вряд ли успеет сносно освоить дар хотя бы к тридцати. Что самое обидное для Поттеров — второй дар Джеймса тоже относится к разряду очень редких. В Великобритании проживает лишь один обученный маг крови, и Вальбурга Блэк не берет учеников. Эта магия под запретом, поэтому мама Сириуса даже говорит, что не пользуется своим талантом.
— Я сейчас подумал, что лучше бы мне не жениться на Лили, и это сопротивление пропало. Наверное, у нас был бы несчастливый брак.
— Ты убеждал девушку, что влюблен в нее, — не смог сдержаться Сириус, — вранье в браке обычно ничем не помогает.
Быть другом видящего нити судьбы — это всегда странные приказы и заявления. Джеймс редко мог нормально аргументировать свои поступки, он очень полагался на интуицию. И раньше Сириус считал, что увлечение Джеймса базируется как раз на убежденности в крепости такого союза. Теперь же выходит, что Поттер не был уверен. Сириус тяжело вздохнул и спросил:
— Но с чего ты взял, что я хочу жениться? И что хочу возвращаться в род?
Джеймс покачал головой:
— Хочешь стать сквибом? Не развивая дары, навлекаешь на себя гнев магии. А если откажешься от наследования, то точно долго не проживешь. А я, знаешь ли, хотел бы дружить с тобой как минимум лет до ста. Потом, так и быть, можем рассориться из-за последней бутылки столетнего виски.
Они замолчали. Джеймс смотрел на Сириуса так, будто все уже решено, будто все будет прекрасно. Блэк куда хуже подстраивался под внезапные смены обстоятельств.
— С ней ты вернешься в род буквально на коне, — продолжил Джеймс. — Если сыграть магическую свадьбу сразу, то твоя кузина даже сможет помолвку с Лестрейнджами расторгнуть. Тебе простят все.
— Маман ничего не прощает, — уверенно сказал Сириус.
— Другому расскажи, — снова широко улыбнулся Джеймс. — Мама тебя обожает. И у тебя будет козырь: ты ведь станешь Лордом.
Сириус с сомнением посмотрел на спящую Лили. Жениться? Он точно не этого хотел. Рано ему еще. Да и жениться на Лили… У нее есть возможность жить нормальной жизнью. Без родовых обязанностей, вечных сплетен, необходимости постоянно нестись куда-то, чему-то учиться, что-то доказывать. Она может жить.
— Советую подумать вот еще над чем, — добавил Джеймс, — Ситуация с Новой Кровью все равно выплывет. Магический брак можно заключить и без согласия невесты, если ее семья согласна. Как думаешь, сложно ли будет кому-то вроде Яксли убедить родителей Лили дать согласие?
Блэк непроизвольно поежился:
— Ты это специально? Вроде как я ее уже спасти обязан?
— Я просто мягко подталкиваю тебя к нужному решению. И правильное решение таково: всем будет только лучше, если ты женишься на ней, желательно максимально быстро, а твоя мать поможет мне освоить хотя бы один дар. А я пойду к Катрин. Знаешь, у меня тут появилась идея жестокой шутки. Мне ведь больше не нужно думать о репутации. Один скандал мои родители как-нибудь переживут.
— Зелье сварил Нюниус, — добавил Сириус, уже обходя кровать и направляясь к ванной комнате, — Лили знает, что он готовит зелья на заказ и что смог бы сварить Зелье Страсти.
Джеймс поморщился:
— Вот же противный полукровка! И даже родовой дар унаследовал. Ладно, с ним тоже разберемся. С ним, пожалуй, мы и так долго играли. Но сначала — Катрин. Моя новая возлюбленная ждет меня.
И Джеймс вышел в коридор, будто ничего не случилось. Будто они о квиддиче все это время разговаривали. Иногда Сириус восхищался этому умению друга. Так быстро и легко переключаться — вот самый крутой наследственный талант, пусть он и не считается магическим.
========== Глава 5. О семье и дружбе ==========
Когда Сириусу было пять, Вальбурга перевезла сыновей в большой дом Блэков. С этого времени он рос в окружении красивейших женщин. И его мама, и тетя, и три кузины — все они были постоянно рядом. И семья у него была относительно нормальной, особенно среди аристократии. Хотя муштровали его, конечно, так же тщательно, как и любого наследника.
Когда он решил уйти из дома, ему было стыдно, в первую очередь, перед мамой. Но становиться Лордом не хотелось. Хотелось свободы, хотелось самостоятельно распоряжаться своей жизнью, хотелось жить вне рамок. Джеймс говорил, что Сириус просто слишком избалован, раз спокойно отказался от наследия и даров. Вот только Сириус не совсем отказался. Он просто ушел. Ожидал криков, скандалов… а мама и кузины просто замолчали. Ни одного письма. Ни одного гневного заявления в его адрес. Только что Белла, случайно завидев его на улице, аппарировала прямо с того места, где стояла. Сириус понял, что его попросту игнорируют.
Он любил их. Маму, тетю, кузин. Из-за них очень трепетно относился к женщинам. Уважал их право быть сильными, но прекрасно знал, насколько слабыми они бывают. Во многом он ушел как раз потому что сложно быть сильнее таких, как они. А он должен. Его так учили.
Обычных девчонок в школе он воспринимал уже несколько иначе. Они вели себя иначе. Висли на нем, готовы были верить всему вранью, позволяли что угодно в надежде, что он останется с ними. Кто-то его ненавидел как раз за фривольное отношение к таким вот дурехам. Девушек, которые бы не принадлежали ни к первой, ни ко второй группе, было очень мало. Лили была в их числе. Кроме того, у нее был яркий, сильный характер и она нравилась Джеймсу. Сириус по-своему ее уважал. Пока она в любви не призналась.
Вернувшись в комнату из ванной, он с тоской посмотрел на нее. Лили лежала на кровати прямо в одежде, свитер перекрутился, юбка задралась. Не в силах оставить все как есть, он раздел ее почти догола, оставив лишь смешные хлопковые трусы, надел одну из своих магловских футболок и нормально уложил. Вещи небрежно бросил на низкий пуф около кровати: к утру эльфы постирают и вернут одежду на место.
В общей гостиной предупредил Ремуса, что Лили пока поспит у них. Люпин был тем человеком, на которого можно всецело положиться. Ему даже ничего объяснять не нужно: все будет сделано в лучшем виде.
Дорога до подземелий была хорошо знакома. Пока кузина Нарцисса не закончила Хогвартс, он часто сюда ходил. Нарцисса проводила его в гостиную, и они вместе веселились над возмущениями некоторых фанатиков-слизеринцев. Первый год после поступления на Гриффиндор Сириус еще послушал возмущения матери и тетки, но потом все возражения перекрыло замечание Белс:
— Он просто самый коварный из нас. Только истинный слизеринец мог поступить на Гриффиндор, чтобы никто его потом ни в чем не заподозрил, — и весело подмигнула кузену.
Беллатрикс вообще была веселой. Взрывной и нетерпеливой, но веселой. Иногда ее заносило в какие-то дебри: она любила порассуждать о никчемности маглорожденных, но вообще она была самой классной из кузин. А еще Белс, как это ни странно, была доброй. Сириус это понял уже позднее, когда подрос. Она прятала доброту за высокомерием и колючим характером, а на деле всегда было готова помочь своим близким.
Нарцисса была другой. Тщеславная, высокомерная, она купалась во всеобщем внимании и свою дружбу с кузеном выставляла напоказ, словно это еще один аксессуар, доказательство ее великолепной жизни. Они сидели на кожаных креслах у окна, пили сливочное пиво, что Сириус еще на втором курсе научился приносить из Хогсмита, обсуждали последние новости из писем Беллатрикс, насмехались над всеми подряд. Сириусу не очень нравились эти разговоры, но ему нравилось бесить слизеринцев. Никто не мог запретить Нарциссе проводить кузена в общую гостиную, поэтому все терпели его широкую самодовольную улыбку каждый вечер понедельника. По понедельникам приходили письма Белс.
Сейчас Сириус притаился в одной из ниш около гостиной Слизерина и дождался, пока появились первые ученики. Узнав пароль, он легко вошел следом. Здесь было гораздо сумрачнее, чем в остальных гостиных. Возле входа висело несколько светильников, в остальном помещение освещалось пламенем каминов и лампами, что стояли на каждом столе. Здесь никогда не было светло. Регулус сидел у камина. На его курсе он был самым знатным, поэтому вокруг постоянно толклись всякие раздражающие личности. Сириус не любил лизоблюдов. Но друзей у Регулуса не было.
— Исчезли, — приказал Сириус, подойдя вплотную к столу.
Он был в джинсах и свитере, не стал подчеркивать факультетскую принадлежность школьной формой, но его, разумеется, узнали. Кто-то хотел было возмутиться, но слова так и не были сказаны. Регулус согласно кивнул:
— Нам с братом, по всей видимости, нужно поговорить.
Сириус сел в кресло поближе к камину, трансфигурировал подушку в пуфик и выложил на него ноги, блаженно вытянувшись в кресле. Он знал, что своей позой еще больше разозлит слизеринцев, поэтому не мог отказать себе в таком удовольствии.
Регулус, напротив, сел прямо. Молчал. Они были похожи, как могут быть похожи братья. Но при этом Сириус был притягательным, харизматичным, ярким. А Регулус казался слабым и болезненным, не стремился к общению, предпочитая любым развлечениям книги.
— Как дела дома? — спросил Сириус, накладывая на них парочку заклинаний от прослушивания.
Несколько человек досадливо поморщились. Кто-то уже пытался снять заклинания Сириуса, размахивая палочкой под столом или за спиной друга. У этих людей были недовольно-разочарованные лица. Заклинания были из семейной библиотеки и снять их не так-то просто.
— Ты спрашиваешь, как у нас дела? — Регулус голосом выделил это «нас», словно вытеснял брата за пределы семейного круга.
— Ну… я все еще часть рода Блэк, — спокойно ответил Сириус. — Если бы родители провели отречение, я бы точно почувствовал.
Регулус поморщился:
— Ты же знаешь, что они сделают это лишь в самом крайнем случае.
Он замолчал, словно раздумывая: стоит ли продолжать.
— Отец болен. У нас плохо дела, — наконец решился он.
— Что? — удивленно обернулся к брату Сириус. — Почему вы не написали мне?
— Ты достаточно ярко дал понять, что не хочешь иметь ничего общего со своей родней. Ты понимаешь, почему ты все еще принадлежишь роду Блэк?
Сириус прикрыл глаза. Это все проклятье. Его отец, Орион Блэк, вместе с дядей Альфардом, залезли в одно очень нехорошее место, связались не с теми людьми, и в итоге получили проклятье от африканского колдуна. Хорошо хоть у тех плохие отношения с родовой магией, поэтому семью проклятье не задело. Сколько мама не пыталась избавиться от сомнительного приобретения брата, Альфард так и не излечился. Колдовать ему становилось все сложнее.
Орион, как Лорд, обладал сильной защитой рода, поэтому до сегодняшнего дня Сириус считал, что наложенное проклятье так никогда и не проснется. Но ничто не вечно, в том числе защита рода. А это значит, что скоро отцу станет сложно проводить необходимые ритуалы — магия в них льется рекой.
— Ты… — начал было говорить Сириус, но Регулус его недовольно прервал:
— И ты прекрасно знаешь, как много родители сделали, чтобы ты просто родился. Нет, я все еще не наследник. Белс выходит замуж за Лестрейнджа, они отдают за брак чужой родовой алтарь, это даст нам еще немного времени.
— За Лестрейнджа? — удивился Сириус. — Хоть за младшего?
— За старшего, — качнул головой Регулус.
Сириус убрал ноги с пуфа, облокотился о колени и взъерошил волосы, пытаясь утихомирить панику. А ведь его не было всего-то чуть больше года. Теперь понятно, почему Джеймс все предлагал Сириусу написать родне: чувствовал напряжение нитей судьбы, но не мог объяснить. Отец болен, значит скоро не сможет колдовать. У Регулуса до сих пор нестабильная магия. Первое время даже переживали, что Регулус может быть сквибом. Годам так к тридцати эта нестабильность окончательно пройдет и младший из братьев Блэк вполне сможет принять титул Лорда… но пока ему пятнадцать. Он не может принять этот магический титул, это слишком опасно для него. А Сириус? Он по-прежнему не хотел всего этого, но… угробить род? И брак Белс… Она же всегда говорила, что Лестрейнджи ей попросту противны.
— Что? Стыдно? — едко поинтересовался Регулус. — Мама уже практически в трауре. Если с отцом что-то случится, она не выдержит.
Сириус тяжело вздохнул. Сейчас он жалел, что решил покрасоваться и прийти в слизеринскую гостиную. Многие стали свидетелями того, как он услышал нечто крайне неприятное.
— Я понял, — кивнул Сириус и встал с кресла. — Завтра к обеду будь готов. Пойдем через кабинет Слизнорта.
— Что? Просто уйдем? — зло усмехнулся Регулус. — Даже каникул ждать не будем?
— У меня есть план, — кивнул Сириус. — И мне он не очень нравится.
— Наверное, хороший план, раз тебе не нравится, — оскалился Регулус.
Сириус поморщился. Он нерешительно обернулся к брату и попросил:
— Не пиши пока маме, ладно? Я хочу сказать ей все лично. И извиниться лично. И чтобы это было…
— Сюрпризом? — хмыкнул Регулус. — Иди уже. Осуществляй свой план. Знаешь где добыть чужой алтарь? Или еще что придумал?
Сириус покачал головой. План у него есть. Точнее — это план Джеймса. Есть только одна небольшая проблема: нужно убедить Лили Эванс выйти замуж. Завтра.
***
Энергия в родовом алтаре не может появляться из ниоткуда. Маги подпитывают алтарь ритуалами, совершают традиционные обряды. В самых крайних случаях для экстренной подпитки собственного алтаря может сгодиться чужой. Прежние войны велись, в первую очередь, за эти алтари. Блэки свои старые запасы давно извели, поэтому сейчас их алтарь терял магическую энергию и они ничем не могли исправить ситуацию. Если у Лестрейнджей есть чей-то алтарь, то Белс и сама могла сделать предложение Родольфусу. Она всецело предана роду и образу жизни чистокровных.
Кроме чужого алтаря, можно улучшить ситуацию сильным Лордом и браком. Сильный маг во главе семьи — это мощные ритуалы, а Сириусу с магическим потенциалом неожиданно повезло. Удачно выбранная жена — это еще и возможность передачи магии Лорда и Леди. Маглорожденные с Новой Кровью буквально фонтанируют энергией, поэтому, если ввести Лили в род сразу, то можно как минимум отменять помолвку Белс.
Другое дело, что Сириус явно успел прочесть в мыслях Лили: она уже не хотела замуж за чистокровного. Магический брак лишен налета романтичности, столь распространенного у маглов. Уж тем более он кажется малопривлекательным для девушек, которые оказываются полностью зависимы от мужа. Сириусу предстоит убедить Лили согласиться на этот брак. Задача не из легких. Но на крайний случай можно применить свой дар, а то и провернуть фокус, о котором рассуждал Джеймс. Если есть согласие родителей, то согласие невесты уже и не нужно. Для Блэка убедить ее родителей — плевое дело, но как потом жить с ней?