Буйную фантазию моего воображения требовалось переварить. Естественно, ни о каком трауре с моей стороны речь не шла. Для меня все эти боги, канувшие в лету, были не более чем вымысел. Я вообще по жизни атеист. Но фэнтези люблю почитать на досуге, любовное, про попаданок.
– Значит, я из рода Валькирии, – догнала я спутницу.
Она снова остановилась, развернулась, взглянула на меня в упор.
– Да кого в твоем роду только не было! Боги, демоны, драконы, человечки… И прочая залетная нечисть. Проще назвать, кто в твоем роду не отметился, – оскалилась она. – Прабабка твоя ради оборотня Асгард бросила, бабка твоя за помесь дракона и демона в замуж вышла… Отец твой… Мать его, твоя бабушка по отцовской линии, помесь вампира с оборотнем, дед – помесь эльфа и человечки. Не лежит душа валькирий после Асгарда к худосочным эльфам! Но род валькирий в генеалогическом древе не прерывался. Линию можно проследить от сих до сих! – ткнула она пальцем в небо и перевела его на меня. Продолжила путь. – Не парься, за миллионы лет все расы перемешались, верхний мир, нижний мир, серединный мир… Только мы, каменюки, чтим чистоту крови… Не смешиваемся просто, генетика, как таковая, отсутствует.
– А боги – они кто?
– Сущности. Еще до рождения Вселенной появились – первая раса разумных существ. Творец создал их, как помощников, дал им власть над мирами. И было их тогда мало, но потом расплодились. А живут в Небесных чертогах, там, где они и раньше жили, но могут спускаться, надевая на себя человеческую или звериную личину. Это они создавали вселенную и населяли ее людьми по образу и подобию. Может для развлечения, может, чтобы чувствовать себя богами, может, батарейки нужны были. Мы, например, потомки богини Фауны и верховного демона Кхорна. Прадед изнасиловал бабку, и она родила изменчивых зверей, умеющих оставлять следы… – горгулья чуть задержалась, потом шагнула вперед, и там, где она стояла, остался пушистый зверек с премиленькой мимимишной мордочкой. Потом еще шагнула, и на ее месте появился такой же, чуть покрупнее. Зверьки обнюхали друг друга и поскакали в огород. – Прабабка моя – богиня добрейшей души. Пращуры мои росли в любви, и бабку мы чтим – нет для нас другого родителя. Хотя признаю, демоническая природа моему виду присуща, все-таки Кхорн – верховный демон, в аду я как у себя дома. Но вотчина моя здесь, среди лесов, полей и рек.
Мы подошли к распахнутым настежь воротам второй крепостной стены, благополучно их миновали, очутившись…
То, что открылось моим глазам, невозможно описать словами. Это был величественный город-дворец, город-сад, город-крепость, поднимающийся в верх ступенчатыми анфиладами, соединяющими выполненные в одном стиле двух и трехэтажные дома на нижних уровнях и выше залы с высокими арочными входами и окнами. На сотни метров тянулись широкие каменные и садовые террасы с балюстрадами, с беседками и ротондами, вырубленными из цельного камня, с колоннами в виде мифических персонажей. Повсюду стояли статуи дев, мужчин, опять же, разной мифической живности, а по искусственным каменным ступеням, наполняя озерные чаши, от ледяной вершины текла полноводная кристально чистая река, орошающая сады и наполняя фонтаны по многочисленным каналам. И все искрилось, сияло, как будто переливался на солнце только что выпавший снег.
Правда, сейчас это все выглядело позаброшено из-за разросшейся зелени, оплетших дома лиан и вымахавших цветущих кустов, но все же былая роскошь и великолепие города сохранились.
– Охренеть! – только и вымолвила я.
И вот этого всего я лишилась благодаря какой-то покровительнице проституток?!
– Ну, не под забором себя нашли, – скептически пожала плечами горгулья. – Топай давай, шевели копытами, некогда слюни пускать, – подтолкнула она меня, грубо пальцем вставив челюсть на место.
– А эта… Иштар, у нее какая причина была?
– Демона одного с Брунгильдой не поделила. Иштарка, конечно, богиня любви, но не ласковая она с любовниками. То в царство мертвых отправит, то в зверя превратит – кто ж на такое добровольно подпишется? А прабабка твоя вдова, и больше пяти тысяч лет не дашь. Она хоть и не чистокровная, но богиня, жизни ей много больше человеческой отмеряно. Так этот черт проходу ей не давал, замуж звал, и она, в конце концов, согласилась. Не вечность же одной куковать.
Пока горгулья не видит, я незаметно отколупала камушек от разбитых перил, сунула в карман. Интересный минерал, синий с сиреневыми и розовыми прожилками. Кстати, я была ровно в том, в чем легла спать – в пижамной сорочке с карманами, белая, в крупный цветной горошек.
И босиком.
Внимание, обращенное на мое облачение, вернуло меня к действительности. Странный сон все никак не заканчивался.
А пора бы!
Мы поднимались по дороге, опоясывающей гору серпантином, иногда срезая очередной виток по мраморным лестницам. Подъем меня порядком измотал, и мне стало не до местных красот. Я уже не глазела по сторонам, считая ступени, как По в «Кунг-фу Панде». Пот с меня лился ручьями, пижамка взмокла. Пару раз мне удалось окунуть голову в попадавшие на пути небольшие озерца с ледяной водой, охладив тело. Но через сотню метров я уже снова изнывала от жары. Хотелось упасть где-нибудь в тенечке и не двигаться. И все же, проходя мимо некоторых статуй, громоздившихся на площадках в беспорядке, меня брала оторопь. Неподдельный ужас в лицах, кто-то пытается закрыть уши, кто-то тычет пальцем в небо, кто-то кричит… – их было слишком много. И чем выше мы поднимались, тем чаще встречались подобные скульптурные группы. Я не понимала, кому пришла идея ваять наполненные ужасом статуи на улицах прекрасного города-крепости, уродуя его. Если для устрашения, то вселить в меня безотчетный страх у архитектора точно получилось.
Наконец, у меня мелькнула догадка.
– Меня нельзя обратить в камень, я и есть камень, – подтвердила ее горгулья, остановившись возле скульптур, напряженно всматривающихся во что-то за границами крепостной стены. – Тут немного людей оставалось, слуги, в основном, охрана, остальные ушли биться с полчищами мертвых или эвакуировались на острова. Еще до того, как опустилась завеса. Но тут-то как раз все понятно, голова Медузы Горгоны. Эту башку тыщи лет назад отрубили, а она все еще убивает. Иштарка с трубным воплем с нею над крепостью пролетела, все и выскочили посмотреть. Слава богу, животные от воя попрятались, а то бы я тут с голоду сдохла. Я тогда к мосту продиралась, видела. Интересно, как этой башке без тела? – задумалась она, продолжив путь.
Похолодев от ужаса и обходя окаменевших людей, я посеменила за нею.
Какой бесконечный и странный сон!
Внезапно горгулья свернула на террасу и проследовала в одну из дверей. Очень скоро мы вошли в почти пустой огромный зал с резными колоннами, украшенными витиеватым золотым плетением. Свод высоченный, метров десять. Потолок расписан сценами из жизни богов, пол выложен мерцающей плиткой.
Здесь горгулья не остановилась, а потащила меня дальше, внутрь горы (или здания?).
Миновали пару широких коридоров, освещенными незнамо как. Окон не было, и не было явных источников света, но было светло, как днем. А еще светились ниши с неведомой растительностью и живностью. И, наконец, шагнув в какую-то дверь из тумана, оказались в просторном помещении.
Помещение иначе, как чертог не назвать. Ледяной чертог. Стены, пол, потолок – все изо льда или покрыто льдом, а все в зале, что не изо льда – толстым слоем инея. Посередине трон, в форме удобного диванчика, увенчанный на спинке треугольниками на фоне солнышка. Перед ним – стеклянное озеро. По бокам от озера – диванчики поскромнее.
– Мы где? – робко поинтересовалась у горгульи.
– Домашний кинотеатр. Садись туда, включай экран, – она подтолкнула меня ладонью в сторону главного трона, пропуская вперед, и последовала туда же, устраиваясь на ступеньках помоста.
– Как включать? – я поерзала на сидении, боясь застудить что-нибудь. И в тот же миг почувствовала под собой шкуру. С серебристым мехом. Теплую.
– Ничего себе! – я пощупала шкуру, пытаясь в нее завернуться.
– Не отвлекайся, – приказала горгулья, хищно уставившись на стеклянную гладь озера. – Думай о том, что хочешь увидеть.
– Восьмой сезон «Игры престолов», – хихикнула я. —Сценаристы никак порох не изобретут, хотя рыжая ведьма давно его использует, – пояснила, понимая, что, если озеро начнет показывать сериал, я тут зависну надолго.
И внезапно замолчала.
В озере в 3D отразилась моя скромная кровать – без меня. На кровати, со скучающим видом, возлежала Масяня – метис овчарки и какой-то добрейшей породы бойцовых собак, Тимка – полушпиц, и Тишка – черный кот сибиряк.
– Страшные звери, – хихикнула горгулья. – Твои?
– Мои. Голодные, наверное. А тело мое где? – напряглась я.
Горгулья удивленно приподняла бровь, окинув меня взглядом, которым смотрят на идиотов. Раскрытой ладонью ткнула в меня:
– Здесь! – и повернулась к экрану. – Скромненько у тебя.
– Звезд с неба не хватаю. Воровать не научилась, и бизнес-вумен из меня не вышла. Но я пыталась.
– А это кто? – горгулья указала на фотографию в рамке на столе.
– Сестра моя. С племянниками. Не родная. Меня удочерили. Но другой родни у меня нет.
– Вот уж родни-то у тебя навалом, – усмехнулась горгулья.
Я покосилась на нее.
У моей новой знакомой была необыкновенная способность менять форму. Даже если горгулья принимала форму человека, звериное в ней оставалось. Поначалу меня это напрягало, но, поскольку это был мой сон, я перестала обращать на ее изменчивые формы внимание. Вот и сейчас она была как человек, такая, какой я увидела ее у ворот в виде статуи, но очень страшный человек, увидишь такого – кондратий хватит. Как будто с иконы сошла, где человекоподобных демонов изображают.
После ее вопроса озеро нас тут же перенесло в гостиную сестры. Она сидела за ноутбуком, с кем-то переписывалась. Хихикала. Муж ее и мои племянники играли в нарды. Рядом смотрели телевизор жены племянников с младенцами на руках. Шутили, подтрунивали и посмеивались над героями сериала.
А мне на сообщения не отвечала, говорила, что времени нет. И на свадьбу не позвали. И что бабушкой стала, не поделилась.
Я тяжело вздохнула, подавив напомнившую о себе застарелую боль в сердце. По-другому и быть не могло. Я любила сестру, считала ее сестрой, а она, настроенная против меня матерью, с детства относилась ко мне с пренебрежением, избегала общения, стеснялась родства. Какое-то время назад мне показалось, что отношения наши сгладились, но, оказывается, ничего не изменилось.
– Миленькие карапузы! – умилилась горгулья.
Как у нее все хорошо сложилось – я смахнула непрошенную слезу. Я не была у сестры лет пять, и она никогда ко мне не приезжала. Поссорились. Так, по мелочи, уж не помню из-за чего. Возможно, ей просто нужен был повод.
– А ты что же семьей не обзавелась?
– Да был один… – неохотно припомнила я. – Но как-то не срослось. Характерами не сошлись… Другую нашел. Развелись.
И мы тут же оказались в квартире моего бывшего. Он сидел на диване, смотрел телевизор, пил пиво и ковырял в зубах зубочисткой – вот же предательское озеро! Я почувствовала, что краснею. Бывший мой конкретно сдал, от былого статного мужчины остался беззубый лысоватый старик, с морщинистым небритым лицом и остро торчавшим носом. В какой-то заношенной и застиранной тельняшке, в семейных трусах, на босу ногу, с нестриженными пораженными грибком ногтями. Перестав ковырять зубочисткой в зубах, почесал ею ноготь ноги и снова сунул в рот.
– М-да, – нечленораздельно промычала горгулья, посмотрев на меня с жалостью.
– Давай не будем заострять, – попросила я. – Как переключить канал?
– Попроси показать нам ту тварь, которая мой глаз украла… Где Мой Глаз?! – требовательно и воинственно гаркнула она, обращаясь к озеру.
Озеро ее проигнорировало. Оно вообще отключилось.
– Ты его в битве потеряла? – уточнила я.
– Нет, раньше еще, в стычке… – договорить горгулья не успела.
Озеро перенесло нас в третьесортный кабак, с пьяной в хлам публикой. Горгулья веселилась с компанией не то гопников, не то солдатни – все при оружии, но без формы. Лица у ее друзей были грубыми, с массивными челюстями, тела волосатые, и не кулачищи – кувалды. Я уже видела за завесой представителей этой расы.
Пришла очередь краснеть горгулье.
Компания явно нарывалась на грубость, хамила посетителям за другими столами, мужики лапали официанток, подмигивали и строили глазки посетительницам, которые к тому же были не одни, а горгулья – та приставала к мужчинам. Хватала их за задницы, вертела попой, имитировала оргазм, а остальная компания ей громко хлопала и хохотала. При попытке спеть хором, столы вокруг резко опустели – слуха ни одного из компании не оказалось.
Их попытались утихомирить. Сначала вежливо.
Среди прочих за соседним столом обедали монахи в сутанах с капюшонами, скрывающие лица. Те вроде вели себя прилично, но пьяным дебоширам не понравилось, что те лица не кажут.
Монахи оказались не промах – обученные боевым искусствам. Один из них припечатал горгулью ногой в глаз, выбив красный рубин каблуком. Горгулья на миг окаменела, и в этот миг монах успел выдернуть глаз окончательно и спешно ретировался, оставив своих добивать солдатню.
– М-да, – протянула я, посмотрев на горгулью с жалостью.
– Было дело, славно нам наваляли, – подавлено покаялась она. – Кто ж знал, что это иштаркиной сотни львов небесные воины. Их не победить смертным. На разведку пожаловали. Мне бы насторожиться, что мысли их не вижу, но мне было не до них. С магами у меня тоже иногда не прокатывает – закрываются амулетами. Меня тогда в звании повысили – отмечали. Я с драконами на охране ворот стояла, а когда ты родилась, нас, меня и несколько оборотней, к твоим дверям приставили. Я знаю, с чем пришли, а оборотни умеют распознать, кто перед ними: маг, человек или бог. Мне, и того больше, разрешили за тобой присматривать. Из казармы да в королевские покои… Это, знаешь ли… Кладовку выделили. С окошком. А когда из портала начали вываливаться мертвецы, родители твои приказали спрятать тебя в другом мире.
Горгулья тяжело вздохнула.
– Ты мне глаз найди, где он, у кого он.
Перед нами предстал рогатый монстр, дышащий огнем. С хвостом. С углями вместо глаз. Увидишь – поседеешь. На первый взгляд. На второй он мне даже симпатичным показался. Косая сажень, узкие бедра, сильные крепкие ноги, горящий взгляд – идеал всех попаданок, мечтающих выйти замуж за высокородного и благородного демона.
Именно за высокородного и благородного.
В помещении, отделанном под уютную пещеру в осенних багряно-желтых янтарных тонах, кроме него находились еще трое – две симпатичные, на мой взгляд, демоницы, облаченные в легкие одежды, что-то типа, вышитого шелкового кимоно с шароварами, и демон в шароварах и короткой тунике, уступающий хозяину размерами и статью. Эти трое, сидя на подушках со скучающими лицами, наигрывали на музыкальных инструментах приятную мелодию. Позевывая, когда хозяин поворачивался спиной. Вряд ли простолюдин мог позволить себе трех менестрелей в быту, а откровенный игнор работодателя говорил лишь об одном: хозяин добрый, бил не часто – распустились.
Монстр как раз собирался принять огненную ванну. Скинул халат, оголив мощный торс, почесал сокровенное, – м-да, было на что посмотреть! – и погрузился в каменную купальню, наполненную кипящей лавой.
С книгой в одной руке, с кубком дымящейся жидкости в другой…
Какое-то время я ждала, что толстенная книга в кожаном переплете вот-вот загорится, но она не загоралась. Он перелистывал листы, брызгая лавой, и лава испарялась со страниц, не оставляя следа. Кисточка его хвоста, свесившись из купальни, ритмично покачивалась в такт мелодии. Еще и ногой постукивал о каменный ботик.
– Глаз пусть покажет, глаз! – требовательно подергала меня горгулья за подол сорочки.
И мы тут же перенеслись в другую пещеру…